***
«Не дай бог, хоть половина из этого правда», — думает Юнги, до которого, разумеется, тоже доходят сплетни о деятельности Хосока. Рё Сульги трындит на каждом углу лично в уши любому библиотекарю, какое мракобесие планирует устроить Хосок во время фестиваля. По словам Рё Сульги, они будут славить Сатану, не иначе. Но Юнги прекрасно знает, что все слухи в их заведении необходимо делить пополам, чтобы докопаться до пары процентов правды. Тем не менее, ежедневные хождения к Сокджину со стороны Хосока не дают Юнги покоя так же, как и всем остальным библиотекарям. Они, впрочем, пытаются усмотреть в этом новый сюжетный поворот, а Юнги лишь степень мирового краха, то есть краха их библиотеки в качестве серьёзного подразделения. Чем чаще Хосок появляется в кабинете главного заведующего, чем более радостным уходит с работы Сокджин, тем сильнее Юнги может убедиться, что первое условие Хосока отлично выполняется. Доверия к нему хоть отбавляй, даже если не от сотрудников. Достаточно расположить к себе начальство, чтобы всё остальное плясало под твою дудку без особых усилий. Но Хосок почему-то всё равно напрягается. Вон, даже пытается добиться понимания от Хон Сунджи. Теперь, пересекаясь взглядом с Тэхёном, Юнги сразу же возвращается мыслями к Хосоку, между прочим, его другу, а там недалеко и от новой порции размышлений, когда же Хосока занесёт нелёгкая в их отдел. А самое главное, что он, чёрт возьми, попытается заставить их сделать. — Может, он не чей-то родственник, а вообще Дьявол? — задумчиво ворчит Юнги, убирая чьи-то книги со стола в читальном зале. Какие-то идиоты попросили учебники, а потом ушли и не вернулись. Юнги им не уборщица, чтобы подбирать всякое, но если он не заберёт книги, то это может сделать кто-то другой, причём, бесплатно. Всякие там Чимины и ему подобные. — За что-то же на меня упало это наказание! — Мне кажется, что версия про родственника была более реалистичной, — произносит Намджун, мимо которого Юнги и проходит. — А мне кажется, Намджун, что вы могли бы прекратить комментировать каждое моё слово, — хмурится Юнги. — Я вам тут не бесплатное развлечение. — Сколько мне нужно заплатить? — Что?! — Юнги едва не задыхается от возмущения. Между прочим, всё это время Намджун был весьма милым в его глазах, а тут такое и без предупреждения. Впрочем, до Намджуна, кажется, тоже понемногу доходит смысл сказанного. Он закрывает лицо ладонями и тяжело вздыхает. — Извините, Юнги-ним, я вообще не хотел этого говорить. Постойте! — Намджун резко хватает Юнги за руку, и у того сверху падают две книги. — Извините... Я сейчас подниму. — О нет, не стоит! Вы сейчас ударитесь о стол или свернёте что-нибудь. — Хотите, я помогу вам донести эти книги куда нужно? Могу даже поставить их на самую верхнюю полку, — Намджун суетится, желая искупить свою вину за излишние слова. Ему очень неудобно, и он переживает, что одна неосторожно брошенная фраза могла сейчас сломать все годы их с Юнги нормального общения. Этим общением Намджун очень дорожит. — Юнги-ним, ну, вам же тяжело! Он бежит за ним через зону обслуживания в левую комнату, хотя прекрасно знает, что читателям это делать запрещено. Когда Намджун хочет как-то исправиться, из его головы вылетают все возможные правила приличия. Так было с ручкой, с которой он упорно таскался в библиотеку, а потом с извинениями за то, что вернул её не в самый удачный момент. — Да мне по жизни тяжело, Намджун, — вздыхает Юнги, ставя книги на ближайший стол. — Я могу и с жизнью помочь... Юнги поднимает на него вопросительный взгляд. — Давайте пока остановимся на книгах, раз уж вы здесь. Намджун в самом деле может поставить книгу на верхнюю полку без стремянки или прыжков с закидыванием учебника, словно баскетбольного мяча в корзину. Юнги никогда не задумывался, насколько Намджун высокий. Наверное, это потому, что тот обычно сидит за столом в читальном зале. Зато теперь Юнги может увидеть его целиком и невероятно близко к себе, что почему-то заставляет отводить взгляд в сторону, когда Намджун поворачивается, чтобы спросить, всё ли он делает верно. — А у вас тут мило, — произносит он, когда добирается до последней комнаты, которую Юнги очень любит. — Да, особенно, когда нет всяких практикантов или Тэхëна, — хмыкает Юнги, открывая окно. С утра было достаточно прохладно, но сейчас ему слишком душно и жарко. — Кстати, что у вас там с мероприятием, про которое вы мне рассказывали? Решили, что будете делать? — Вот лучше бы вы мне не напоминали об этом, Намджун. Взгляд Юнги меняется, становясь вновь грустно усталым и потухшим. Видимо, мероприятие сильно его угнетает, поэтому Намджун чувствует, что снова сделал что-то не то. Дверь открывается, и в комнате появляется одна из сотрудниц отдела комплектования, сообщающая, что приехали какие-то новые учебники. Нужно вытащить коробки из машины и перенести сюда, на третий этаж, для последующей обработки. — Там много? — интересуется Юнги, совершенно не помня, ведь заказ в издательство был направлен ещë в октябре прошлого года. И вот они только соизволили привезти учебники, возможно, валявшиеся у них на складе уже несколько месяцев. Конечно, там много. Пять наименований, среди которых не только толстые учебники по анатомии растений в двух частях, но ещё и практикумы, методички и даже какая-то непонятная книга к юбилею одного известного почвоведа. Заранее понятно, что из двухсот подобных экземпляров вряд ли кому-то понадобится хотя бы десять. Тэхëн и Чонгук снова ушли на обед вместе, поскольку на обслуживании Юнги мог оставить Бору и самого себя при необходимости. Машину надо разгрузить сейчас, а эти два работничка придут только через полчаса где-то, и перед Юнги стоит тяжëлый выбор о том, что делать. Кто пойдёт таскать неподъëмные коробки с книгами? — Я могу, — тут же вызывается Намджун, видя дилемму на лице Юнги. — Мне несложно. Ему действительно почему-то несложно, ещё и успевает шутить между одним подъëмом на третий этаж и другим. Намджун буквально взлетает по лестнице вместе с коробкой, словно она весит лишь несколько грамм. Ставит их одну на другую, довольно сообщая Юнги, что осталось совсем чуть-чуть. У Юнги нет ни слов, ни как будто бы эмоций. Он просто смотрит на Намджуна, не успевая понять, что вообще испытывает по отношению к происходящему. — Всë, — выдыхает тот, потягиваясь, когда последняя коробка становится вершиной невероятно высокой и опасно неустойчивой башни из себе подобных. — Спасибо, — произносит Юнги, подходя к башне, чтобы прочитать название учебника на приклеенной сбоку этикетке. Намджун в это время решает прислониться к башне с другой стороны, опершись на неë согнутой в локте рукой. Не то чтобы ему было так уж легко совершать свои забеги туда-обратно. Не рассчитав силы, Намджун чуть сдвигает одну из коробок, от чего вся конструкция начинает качаться. За секунду до непоправимого Намджун успевает сориентироваться и схватить Юнги за плечи, чтобы на него ничего не рухнуло. Грохот летящих коробок заставляет нервно вздрогнуть и обнаружить себя прижатого, благо, не ими к полу, а руками Намджуна к его же груди. Юнги медленно поднимает взгляд наверх, сталкиваясь с этой невыносимой улыбкой до ямочек. — Вот видите, я могу не только всë ронять, — с облегчением произносит Намджун. — Так себе утешение, учитывая, что всë могло быть совсем иначе, — тихо говорит Юнги. — У вас тут никого не убило?! — в комнату влетает из ниоткуда взявшийся Тэхëн. Они только что проходили вместе с Чонгуком мимо и услышали грохот. — Ой, здрасте. Тэхëну не составляет труда вспомнить Намджуна, постоянного посетителя их отдела, однако, пока он пытается понять, какого чëрта в его объятиях забыл заведующий, Юнги уже выходит из этого нелепого и неловкого положения, отряхивая невидимую пыль с кофты. Намджун прячет руки за спину, не найдя им иного применения. — Передай Чонгуку, что нужно будет вот этим заняться, — говорит Юнги, указывая на множество коробок. — Я схожу к комплектаторам за формулярами и печатью. — А... мне куда идти? — спрашивает Намджун. — Спасибо за помощь, — подчëркнуто официально благодарит его Юнги. — Идите с Богом. Обработка новых книг включает в себя три этапа. Первый — наклеить на форзац каждой книги формуляр, а также поставить печать библиотеки на первой и последней страницах. Второй — под печатями написать инвентарные номера, которые определяются в отделе комплектования и вносятся потом в особую книгу учëта, проще говоря, инвентарную. На третьем этапе в каждый учебник вклеивается штрих-код для последующей выдачи читателям. Логично предположить, что всем этим должны заниматься как раз комплектаторы, однако на деле всë происходит совсем иначе. В лучшем случае приходит Хван Ёна и начинает с надменным видом писать номера и клеить штрих-коды. Каждый раз она возмущается, что должна подниматься со второго этажа на третий ради такой ерунды, которую спокойно может выполнить кто угодно другой. Более того, для работы Хван Ёне не выделяют ни отдельного кабинета, ни даже стола. Все новоприбывшие книги в коробках стоят в комнате-складе до момента прихода Ёны, и там же она занимается их обработкой, сидя перед единственным более-менее расчищенным от всякого хлама столом напротив входной двери. Ёна жалуется, что вокруг сквозняки, кто-то ходит, мешает, да и вообще аура конкретно этого отдела еë угнетает больше всех. Юнги не хочется слушать эти причитания, так что, чаще всего, он договаривается с Ёной, что Чонгук сам прекрасно всë сделает. Иногда Ёна начинает кривить губы, мол, Чонгук — не комплектатор, откуда ему знать, как надо работать. И тогда она идëт его контролировать, точнее, просто сидеть над душой, изводя и себя скукой, и его напряжëнностью атмосферы. — Ёна-ши обычно молчит и просто хмуро смотрит, — объясняет Чонгук Тэхëну, пока они в отсутствии женщины распаковывают книги. — И это ещë ничего. Тебе просто кажется, что ты не достоин клеить бумажки на картон. Но если ей вдруг захочется поговорить! — Чонгук вздыхает. — Она всегда рассказывает про своего сына. Кажется, он очень неплохо устроился в жизни, в отличие от, например, меня. Благодаря тому, что он много зарабатывает, Ёна может позволить себе летать на выходные в Токио или Гонконг. Да, классно, что она воспитала такого сына, но причëм тут я? Почему надо сравнивать его со мной? — Вот ведь хрень, — фыркает Тэхëн, заранее ненавидя эту женщину, с которой он прежде ни разу не пересекался. Чонгук решает поинтересоваться, что Тэхëн хотел бы делать больше: клеить формуляры и ставить печати или писать инвентарные номера. Тэхëн никогда не занимался ничем из этого, так что, ему совершенно всë равно. Выясняется, что Чонгуку больше нравится клеить формуляры и ставить печати. Его это даже успокаивает, к тому же, ужасно сложно допустить ошибку. Так они и делят обязанности к тому моменту, пока Юнги не выдаëт им всë необходимое и не сообщает, что Хван Ёна скоро подойдëт. Ни он, ни Чонгук с Тэхëном не в восторге от этой новости. Не успевает пройти десяти минут, как Ёна появляется в помещении, а Чонгук уже получает штук десять упрëков, что немало удивляет Тэхëна, ведь на его памяти Чонгука всегда только хвалили. Ёна же находит его слишком медленным, отбирает у него и книги, и формуляры. Раскладывает сразу несколько перед собой, мажет наотмашь клеем, капающем на соседнюю сторону разворота, тут же лепит в клей формуляры, не заботясь о том, насколько они съехали и приклеились ли вообще. Книги немедленно захлопываются и бросаются Тэхëну, сидящему с ручкой. Момент с печатью вовсе игнорируется. — Как будто вы специально тянете время, — недовольно произносит Ёна, обращаясь к парням. — Работы на пять минут! В чëм-то она права. Чонгук с Тэхëном не особо хотят торопиться, потому что эта обработка книг — единственная смена деятельности, которая им светит в обозримом будущем. Выбирая между ней до конца дня или бесконечным учëтом книг на полках, оба проголосуют за первый вариант. Тэхëн видит, как Чонгук расстроенно опускает голову, стараясь не смотреть на неаккуратные действия Ёны, которой лишь бы побыстрее отвязаться от дела. Тэхëн понимает, что должен срочно предпринять попытку исправить ситуацию, ведь хуже грустного Чонгука рядом нет ничего. — Слушайте, если вы так торопитесь, можете оставить нас и идти по своим делам, — прямо говорит Тэхëн, вставая из-за стола. — Поверьте, мы никому не скажем, что вы предпочли пить чай у себя в отделе вместо этого. — На что это вы намекаете? — возмущëнно спрашивает Ёна. — На то, что мы справимся без вас. Чонгук отлично наклеит формуляры. Хотя бы не насилуя книги. От того, что раньше никто, даже сам Юнги, с Ёной так не разговаривал, она теряет дар речи и растерянно ставит на стол бутылку с клеем. Тэхëн думает воспользоваться этим моментом, берëт Ёну под локоть и чуть подталкивает в сторону двери. — Да что вы себе позволяете?! Я всë выскажу Юнги-ниму! — Да хоть самому Сокджину-ши, — безразлично отзывается Тэхëн, выводя Ёну за пределы комнаты и берясь за ручку двери, чтобы еë закрыть. — Я не позволю какому-то обычному библиотекарю так со мной разговаривать и выставлять вон! — А я не позволю какой-то вредной женщине отбирать формуляры у Чонгука. На этом их разговор заканчивается, и Тэхëн с чувством выполненного долга поворачивается к Чонгуку, ради которого всë это и затевалось. Нельзя сказать по его лицу, что он очень уж доволен результатом. У Тэхëна явно будут проблемы, да и вообще он перестарался. — Пережил бы я без этих формуляров, — бубнит Чонгук, пододвигая к себе стопку книг. — Я не пережил бы вселенской скорби на твоëм лице. — У нас и так отношения были не очень, а теперь... — Не плевать ли? Мне кажется, Юнги-ним будет только рад, если Ёна-ши больше тут не появится. — Боже, Тэхëн, — Чонгук с укоризной цокает языком, но продолжает заниматься формулярами. Смотреть на него одно удовольствие, конечно, и Тэхëн совершенно не жалеет о содеянном. Подперев щёку кулаком, он наблюдает за последовательными действиями Чонгука, аккуратно расправляющего формуляр по форзацу книги. Через пару минут Чонгук выглядит вполне успокоенным и умиротворённым. — Может быть, ты напишешь хоть один номер? — интересуется Чонгук, не отрывая взгляда от очередной методички. Вокруг Тэхëна уже скопилось несколько стопок, но он забыл о том, что тоже должен что-то делать, а не только смотреть, как Чонгук самозабвенно приклеивает бумажки к картону. — Слушай, когда мы вернулись, — Тэхëн вдруг решает задать вопрос, который его волнует уже почти час. И это если только про сегодняшний день. — Юнги-ним и Намджун были здесь, и я не понял, что конкретно произошло, кроме того, что у них упали коробки, но... У них что-то есть? — У коробок? — не понимает Чонгук. — Да у каких коробок! У Юнги-нима с Намджуном. Я уже давно заметил, что их взаимоотношения отличаются от того, как обычно Юнги-ним взаимодействует с читателями. Намджун шляется сюда каждый день, сидит до закрытия, постоянно передаëт Юнги-ниму какие-то бумажки, а книги для него Юнги-ним хранит в своëм кабинете. С чего бы такая щедрость? А сегодня они буквально тут обнимались! — Быть не может, — мотает отрицательно головой Чонгук. — Ты просто что-то не так понял. — Я уверен, что понял всë именно так, как надо! Но у меня не укладывается... Юнги-ним, он же... Он вообще не похож на человека, который способен кого-то любить. — А я? — Что, ты? — Тэхён вопросительно поднимает бровь. — Я похож на человека, который способен кого-то любить? После разговора в квартире Чонгука, где между ними произошла довольно неловкая сцена с признаниями, оба решили больше не затрагивать тот день. Чонгук, по сути, ничего не сказал, кроме того, что привык к Тэхёну. Это вряд ли похоже на объяснение в чувствах, но Чонгук подразумевал именно их. Тэхён, кажется, не понял, ответил, что Чонгук ему тоже нравится. Однако нравиться может и грибной суп. «Нравишься» — не то слово, которым описывают привязанность или любовь. Если бы Тэхён хотел тоже признаться, он бы сказал именно «люблю». Наверное... Оба были уставшими после сложного дня, не менее трудного собрания с появлением Хосока, а также дождя и долгой дороги под ним к дому. При большом желании кто-то мог уснуть прямо за столом, не доев пиццу и не успев наговорить лишнего. В такие моменты тяжело воспринимать что-то буквально. Чонгук не стал развивать эту тему, а на следующий день они с Тэхёном общались, как и всегда. Как коллеги, может быть, хорошие приятели. — Я не знаю, — честно отвечает Тэхён. — Ты спрашиваешь о таких вещах... — Я просто спросил, — достаточно резко обрывает Чонгук. — Ты говоришь, что Юнги-ним не похож. А кто тогда похож? — Ты... Чонгук, ты что, обиделся? Но я, правда, не знаю! — Я не обижался, мне просто интересно, как должны выглядеть люди, способные любить. Вернее, как они должны выглядеть, чтобы все понимали, что они испытывают какие-то чувства. Я, очевидно, так не выгляжу. — Да с чего ты это всё взял? — не понимает Тэхён. Он так и держит в руках какой-то раскрытый учебник, хотя мог бы давно положить его на стол. — Ну, мне так говорили, — пожимает плечами Чонгук. — Кто? — Два моих бывших парня. Здесь Тэхён понимает, что, похоже, он совсем не разбирается в людях. Да и никогда не разбирался. После того разговора на кухне, не приведшего ни к каким кардинальным изменениям в жизни, Тэхён решил, что нужно предоставить Чонгуку время осознать сказанное. Ведь он сам утверждал, что запутался. Каждый день Тэхён ждал, что Чонгук затронет эту тему, они вновь поговорят, и вот тогда Тэхён уже более прямо, хотя куда прямее, скажет, что Чонгук ему нравится. Очень сильно. Куда сильнее, чем Чимин когда-то, например. Тэхён даже обсудил это с Хосоком, чтобы просто хоть с кем-то обсудить, пока Чонгук не предпринимает никаких новых попыток к сближению. Хосок как будто подозревал и ответил одной фразой: «Да кто угодно, лишь бы не Чимин». Откуда у всех вокруг такая нелюбовь к Чимину, Тэхён вполне мог понять, но всё-таки посчитал высказывание друга слишком резким. — У тебя было два парня? Я просто думал... Ну, то есть не то чтобы думал... Я был уверен, что у тебя вообще никого никогда не было, и поэтому ты... — Тэхён закатывает глаза от самого себя. — Я всё ещё не умею разговаривать с людьми. Короче, я был уверен, что именно поэтому ты так себя ведёшь. — Как я себя веду? — Ну, молчишь о том разговоре и делаешь вид, будто его вообще не было. — То есть ты тоже ждал, пока мы снова поговорим об этом? — Я давал тебе время. — Зачем? — Чонгук даже откладывает в сторону печать. — Я думал, у тебя это впервые. — А я думал, что ты просто ни черта не понял, поэтому решил больше об этом не говорить, чтобы ты меня не послал подальше! — вздыхает Чонгук, закрывая глаза ладонью. — Идиот. — Можно не обзываться, вообще-то. — Я про себя. — А, хорошо, — тянет Тэхён. — Слушай, а с теми парнями-то что? Которые твои бывшие. — Да придурки они, забей. Но поскольку в тишине клеить формуляры и писать номера всё равно тоскливо, Чонгук решает рассказать.***
Его первый парень появился, когда Чонгук только поступил в университет. Впервые они пересекаются на вечеринке общего знакомого. Это, наверное, самое тупое знакомство в жизни Чонгука, хотя у него было не так уж много знакомств, о которых можно что-то вспомнить. Дело в том, что Чонгук прибегает в ванную, чтобы проблеваться после чрезмерно выпитого за вечер, а тот парень в это время целуется с другим, прижимая его к кафельной стенке. — Блядь, чувак, ты серьёзно? — спрашивает парень, смотря на Чонгука. — Неужели нельзя было сделать это на улице? Весь вечер убил мне. Чонгук обещает скоро уйти, но в этом уже нет никакой надобности, поскольку спутник парня давно брезгливо скривился и покинул ванную. Пока Чонгук разбирается в своих внутренних ощущениях, парень представляется Тэджуном и успевает рассказать, что учится на программиста и приехал из Сангдонга. — А я из Пусана, — сообщает Чонгук. — Учусь на библиотекаря. Стоило задуматься уже тогда насчёт Тэджуна и того, нужно ли иметь с ним дело. Он усмехается и не понимает, зачем Чонгуку учиться на библиотекаря, более того, для Тэджуна вообще открытие, что на такую профессию надо учиться. Поскольку вечер у Тэджуна безнадёжно испорчен, он требует, чтобы Чонгук теперь терпел его присутствие рядом, ведь остаток вечеринки Тэджун хочет провести в чьей-то компании, а с Чонгуком у него уже завязался разговор. Под конец торжества они обмениваются номерами телефонов и благополучно забывают об этом больше, чем на неделю. А потом Тэджун случайно присылает Чонгуку сообщение, предназначенное для другого человека, и Чонгук не знает, как ему реагировать. Тэджун извиняется, но решает, что это, возможно, судьба. Того, кому он хотел послать фотку своего члена, тоже звали Чонгук, вот Тэджун и перепутал. — Меня это не интересует, — пишет в ответ Чонгук и собирается удалить номер Тэджуна за ненадобностью, но тут в комнату общежития врывается сосед, сообщающий, что нужно немедленно сделать уборку, ибо через полчаса внеплановая проверка от комендантши. На следующий день Тэджун звонит Чонгуку, чтобы ещё раз принести свои извинения, однако ему хочется сделать это лично. Они встречаются в кафе, где Тэджун заказывает Чонгуку какой-то десерт, и несколько ближайших часов проводят в довольно увлекательной беседе друг с другом. Доходит до того, что возвращаться в общежитие Чонгуку приходится буквально за час до закрытия. Тэджун беспокоится на этот счёт, поэтому пишет, спрашивая, всё ли в порядке, успешно ли Чонгук добрался обратно. Так начинается их ежедневная переписка, разбавляемая встречами, когда у обоих есть на это время. Спустя пару недель активного общения Тэджун целует Чонгука. Ещё через три дня у них происходит секс на чьём-то дне рождения. Затем Тэджун зовёт Чонгука на очередное свидание и официально предлагает встречаться. Несколько раз Чонгук ездит в Сангдонг, где Тэджун представляет его семье, как своего лучшего друга. Всё бы хорошо, если бы не бесконечные причитания Тэджуна насчёт библиотечного образования Чонгука. Он считает, что это не профессия, для которой нужно прилагать какие-то усилия, и уверен, будто Чонгук и не планирует потом работать в какой-то пыльной убогой библиотеке. Сначала Тэджун просто отговаривает Чонгука от учёбы. Тот тратит на неё слишком много времени, а мог бы провести его со своим парнем. К тому же, Тэджун станет программистом, будет зарабатывать столько, что хватит на них обоих, Чонгуку можно вообще ни о чём не переживать. Но у Чонгука откуда-то вдруг берутся какие-то непонятные принципы, и он достаточно твёрдо отвечает, что не станет бросать свой библиотечный. Они ссорятся из-за того, что вместе уже почти год, но семья Чонгука до сих пор ничего не знает о Тэджуне. Вообще-то, Тэджун тоже не рассказывал своим родным о том, что Чонгук далеко не просто друг, но Чонгук и не настаивал на раскрытии их отношений. Более того, он считает, что их вряд ли поймут. О своей семье Чонгук может сказать это вполне уверенно. Тэджуна раздражает данный факт до той степени, что однажды он самостоятельно звонит в дом Чонгука, чтобы всё рассказать, пока того нет рядом. — Зачем ты это сделал? — спрашивает Чонгук, обессиленно падая в кресло. — Ты хоть понимаешь, что испортил мне все отношения с родными? — Да я, в отличие от тебя, хоть что-то делаю, — фыркает Тэджун. — Тебе как будто просто наплевать, вместе мы или нет. Я не понимаю, Чонгук, какого хера происходит. Я один тащу на себе эти отношения, хотя не мне они были нужны в первую очередь. — А кому, прости, они были нужны? — удивляется Чонгук. — Зачем тогда ты предлагал мне встречаться? — Потому что, если бы не я, кому бы ты вообще сдался? Ты же не умеешь проявлять чувства. У тебя даже друзей толком нет. Никто не станет общаться с человеком, которые ведёт себя так, словно ему и одному нормально. — Может, мне и было нормально, знаешь. Я не просил тебя снисходить до моего уровня. — Ну, тогда и живи сам дальше. Со своим вторым парнем Чонгук начинает встречаться за полгода до выпуска из университета. У него снова не слишком много времени, чтобы тратить его на личную жизнь, к счастью, хотя бы вопрос с работой решён усилиями Юнги-нима, но это всё равно не облегчает Чонгуку задачу разрываться между защитой диплома и своим парнем. Тэун учится на втором курсе. Чонгука, как старшекурсника, назначили своеобразным куратором для их группы ещё год назад. Такая практика существовала на факультете уже давно. Старшекурсники должны были помогать своим подопечным, пока не понимающим ничего в студенческой жизни, ориентироваться в аудиториях, преподавателях, предметах и экзаменах, а также отвечать на все их вопросы по поводу общежития и того, как поменьше тратить сил на учёбу, но всё равно получать нормальные оценки и не терять репутацию. Чонгук к своему кураторству подошёл максимально ответственно, отвечая на вопросы даже ночью. Его знали как доброго и отзывчивого, и именно этим он так понравился Тэуну, который начал вскоре обращаться к нему лично во время перерывов между парами, садиться рядом в столовой и даже вписался в какой-то проект, где был Чонгук. Спустя год, Тэун признался Чонгуку в своих чувствах, хотя слышал, будто у того есть какой-то странный парень-программист. Сосед Чонгука по комнате рассказывал подробности их отношений налево и направо, зачастую придумывая что-то своё. Тэун знал об этом, потому старался не слишком верить сплетням. Однако Тэуну не хватило сообразительности признаться чуть позже, чем он услышал, что Чонгук и его парень расстались. Разумеется, Чонгук отказал Тэуну, потому что это было совсем не вовремя. Тэун расстроился, но вскоре понял, что именно сделал не так. Он был настойчив и добился положительного ответа от Чонгука ни раньше, ни позже, чем накануне выпуска. Тэун считает большой удачей, что смог начать отношения с парнем своей мечты до того, как они перестали бы видеться вовсе. Впрочем, мечты Тэуна рассеиваются с каждым днём всё сильнее, ведь с Чонгуком у них не получается проводить время вместе так часто, как хотелось бы. В отличие от Тэджуна, Тэун не стремится закатить истерику на пустом месте, потому что дорожит отношениями с Чонгуком. Они слишком сильно их хотел, не сразу получил и теперь не намерен просто так терять. Он старается оправдывать всё безразличие Чонгука и его вечные отговорки о том, что сейчас не время для свиданий. Диплом — это важно, а они всегда успеют погулять после его защиты. Работа Чонгука отнимает у него много сил, но зато, благодаря ей, он может делать подарки Тэуну. Чонгук, правда, замечательный, пусть ни один из друзей Тэуна так не считает и пытается убедить в этом самого парня, каждый раз указывая на то, что Чонгук мог бы быть более заинтересованным. Всё имеет свойство заканчиваться, и Тэун тоже не в силах больше ждать какой-то ответной реакции на свою бесконечную преданность Чонгуку. Он решает перестать ему писать и звонить, не спрашивать, когда они смогут провести время вместе, и вообще никак не упоминать Чонгука, даже в своих мыслях. Тэун уверен, что рано или поздно Чонгук заметит его отстранённость и спросит, что случилось. Тогда они и поговорят. Чонгук замечает, наверное, слишком поздно, в тот момент Тэун уже достаточно разочарован во всём, что окружало некогда желанный образ парня мечты. — Давай расстанемся? — говорит Тэун, стоя на пороге своей комнаты в общежитии поздно вечером. Между ними с Чонгуком около двух этажей здания, но тому, видимо, было невероятно сложно подняться по лестнице на несколько дней раньше. — Я устал тебя ждать, Чонгук. Я устал притворяться перед своими знакомыми, что у нас всё в порядке. Я устал везде ходить один, потому что у тебя дела. В конце концов, я уверен, что, стоит тебе выпуститься из университета, наши отношения всё равно умрут. Ты больше не будешь жить в общежитии, у нас появятся разные интересы и проблемы, тратить друг на друга время станет ещё более сложно и бессмысленно. — Хорошо, если ты считаешь, что так будет лучше, — пожимает плечами Чонгук, словно и не находясь в этом месте. — Тебе даже сейчас плевать, — Тэун грустно вздыхает. — Я не думал, что человек, который делал всё для целой группы незнакомых первокурсников, окажется таким безразличным к собственному парню. Тэун закрывает перед ним дверь, и с тех пор они даже не пересекаются в университете, хотя оба учатся на одном этаже и ходят по одним и тем же кабинетам. Скорее всего, Тэун старается избегать Чонгука, тогда как тот спокойно продолжает двигаться к своим целям в виде завершения учёбы.***
«Наши усилия — это как тащить дохлого оленя по проезжей части», — снова всплывают в голове строчки из песни. Кажется, там было именно про любовь, которая изжила себя. — Тэджун и Тэун? — переспрашивает Тэхён. — Ты что, по именам их выбирал? — Это единственное, что ты понял из всего моего рассказа? — Да нет. Очевидно, что случившееся — какой-то очень печальный бред. На самом деле, Тэхён хочет добавить, что часть вины Чонгука в этом всём, разумеется, присутствует. Нельзя из-за своей ответственности перед учёбой забывать о тех, кто испытывает к тебе чувства. Это действительно больно и неприятно. Тэхён прекрасно знает, каково это, ведь Чимин однажды просто взял и уехал, не оставив никаких объяснений и игнорируя звонки с сообщениями. Нежелание Чонгука в должной степени уделять внимание своим парням очень похоже на это. Однако Тэхён не добавляет ничего из своих мыслей, а продолжает складывать подписанные инвентарными номерами учебники в стопки по десять штук, чтобы было проще ориентироваться. Тэхён всё ещё не считает себя великим умельцем в плане выражения мыслей, особенно при разговорах с Чонгуком в последнее время. — Ты спрашивал, почему я такой грустный, помнишь? — задаёт вопрос Чонгук, устремляя взгляд в стену напротив. — Это действительно никак не связано с Юнги-нимом и нашей библиотекой. Мне грустно из-за тебя, Тэхён, — тот замирает, не заканчивая предыдущее действие. — Из-за того, что я к тебе чувствую и уже знаю, что всё это зря. Я совершенно не понимаю, почему вдруг влюбился. Это произошло как-то слишком быстро и, наверное, очень глупо. Но у нас ничего не получится, как не получилось с Тэджуном и Тэуном. Потому что, скорее всего, однажды я просто начну вести себя, словно мне лучше быть одному. — Почему ты так думаешь? — Я в этом уверен. Так было уже два раза, а два раза — это система. — Ты не уверен, — решительно мотает головой Тэхён. — Ты боишься. Проще заранее решить, что ничего хорошего не выйдет, чем рискнуть и попробовать дать самому себе шанс. Я без понятия, насколько сильно ты любил или нет всех этих Тэджунов и Тэунов, но не нужно сравнивать их с тем, что есть сейчас. Между этими событиями есть одна большая разница: влюбился ты, а не в тебя. — Хочешь сказать, что я был слишком безразличен к Тэджуну и Тэуну просто потому, что на самом деле и не хотел с ними быть? — Не знаю, Чонгук. Я свечку над вашими отношениями не держал и сужу только о том, что ты мне сам рассказал. И, возможно, ты действительно просто не испытывал к ним того же, что они к тебе. Ты хотел удалить номер Тэджуна за ненадобностью, ты не вспоминал о нём, пока он не стал тебе писать. Ты не настаивал, чтобы кто-то из ваших близких знал про ваши отношения, для тебя это почти не имело значения. Тэун вообще бегал за тобой и несколько раз признавался прежде, чем ты обратил на него внимание больше, чем на кого угодно другого из той группы. А сейчас ты сам говоришь, что влюбился неожиданно, и ты первым признался. Более того, постоянно об этом думал. В коротком молчании, нарушаемом только доносящимися голосами из зоны обслуживания и слабым звуком работающего сервера, Чонгук осмысливает сказанное. Быть может, он почти об этом догадался сам, но Тэхён немного ускорил процесс понимания и принятия. Впрочем, знать факты хорошо, но что делать с ними дальше, Чонгуку всё ещё неясно. Удивительно и странно, что открыл глаза на его чувства человек, к которому эти чувства и испытываются. Слишком много сложных мыслей не укладываются в голове у Чонгука. — И... как это касается нас с тобой? — прямо спрашивает он. — Если я люблю тебя, и это совсем не то, что было у меня с Тэджуном и Тэуном, тогда, получается, остаётся только узнать, что ты сам думаешь об этом. — Ты мне нравишься. — Нравлюсь? — Почти с того дня, как я переступил порог этого отдела. Возможно, всё дело в том, что ты оказался на удивление нормальным. В библиотеке это слишком большая редкость, — Тэхён усмехается. — Шучу. Но ты мне, правда, понравился ещё при знакомстве. Просто я не думал, что потом ты начнёшь нравиться мне сильнее, а в конце концов я окажусь на твоей кухне и признаюсь. Пока Чонгук продолжает осмыслять, Тэхён тянется к бутылке с клеем и формулярам. Вряд ли Чонгук сейчас способен одновременно думать и работать, а Тэхён не хочет просто сидеть и смотреть на него. Он может ему помешать своим вниманием, наверное. — Хотя какого хера? — спрашивает сам у себя Тэхён и останавливается. — Ты же мне нравишься, Чонгук! Проще ждать и надеяться на случай, чем рискнуть. Проще не пытаться и убеждать себя, что всё равно ничего хорошего не выйдет, тем самым оправдывая зря упущенную возможность. Но куда проще не думать вообще и делать то, что подсказывает тебе сердце. Тэхён прижимается к губам Чонгука раньше него самого, тянущегося в ответ, и сбивает стопку формуляров локтем на пол. Плевать на эти бесполезные бумажки, предназначение которых Тэхён даже не знает, когда вместо прикосновения к ним он может коснуться ладонями лица Чонгука. Провести пальцами по линии подбородка вверх и запутаться ими в собранных в хвост волосах, портя всю ту аккуратность, на которую смотрит каждый день и не может понять, почему нельзя просто быть собой.