***
— Поторапливайся! Ты должен загладить гнев Темного Лорда после позорного провала Люциуса! — от подобострастных воплей тетушки уже раскалывается голова. — Это мой первый опыт! — что бы ни происходило, Малфои держат лицо. Нельзя позволять шакалам почувствовать твою слабость. Нельзя подавать виду, что скучаешь по отцу, что жалеешь замученное животное, что иногда просто хочется сесть и расплакаться, как в детстве, — Если ты, Белла, знаешь, как приручить его быстрее, то прошу, — приглашающий жест рукой и рык дракона, почувствовавшего настроение своего человека. — Круцио! — такие развлечения уже обыденность, — Не смей мне дерзить, мальчишка!***
Вот он и летит на драконе. После нескольких недель знакомства, притирания друг к другу. После нескольких недель поторапливающих пыток от Беллатриссы и от Сивого. Крошечный глоток свободы. Зависнуть в облаках и хоть на пару минут не думать абсолютно ни о чем. Утонуть в единении. Раз. Мощные крылья рассекают воздух. Два. Сердце бУхает уже где-то в животе. Три. Нарастающая вибрация распространяется по коже. Четыре. Отчаянные крик и рычание сливаются в унисон. — Dracarys! — он этого не хотел… Дома, улицы и целые деревни, не подчинившиеся Темному Лорду превращаются в пепел. Волшебники, вампиры, оборотни, великаны… Драконьему огню все равно. Они пополняют армию или погибают. А вместе с ними медленно погибает душа Драко. Там в груди, где раньше бушевал пожар, остался лишь тлеющий уголёк. И дракон мечется в муках вместе с ним. После очередного задания парня охватил приступ фаталистичного отчаяния. Он не выдержал, быстрым заклинанием снял с животного оковы и приказал улетать. Если уж ему все равно суждено умереть, то пусть хоть это гордое и прекрасное существо спасётся. Пришёл в сознание после тетушкиного круциатуса Драко лишь через несколько суток…***
— Ему приказали убить Дамблдора… Темный Лорд просто хочет смерти нашего сына! Хочет наказать нас самым жестоким из способов, — рыдания Нарциссы гулко отражаются от стен тюремной камеры. — Я думал, что смогу вас защитить… — осунувшийся и резко постаревший мужчина целует ее руки в попытке успокоить, — Теперь только Северус сможет помочь Драко.***
Непреодолимая, ядовитая, выматывающая злость. Единственное чувство, доступное ему теперь. Зол на отца за все его тайны. За то что протянул время и оставил неподготовленным перед настоящими испытаниями. Зол на мать за пустые причитания. Будто станет легче от ее слез. Будто ему сейчас не хочется рыдать. Зол на Дамблдора за бездеятельность. Если он так велик, то почему просто не остановит весь этот кошмар. Зол на себя за мягкотелость и неразумность. За то что не нашёл способа избежать Метки. За то, что несмотря на все старания, она меняет его. За то что не так силён как отец, чтобы ей противостоять. Поттер с легкостью починит свой нос. А Драко просто необходимо было хоть на кого-то выплеснуть хотя бы часть бурлящей внутри злости.***
— Это ничего не доказывает, Гарри! — девушка раздраженно отложила книгу и остановила на полуслове новые подозрения друга, — Если Малфой… — помедлила секунду, подбирая слово, — … засранец, это ещё не значит, что он абсолютное зло!***
Пришлось позволить Пэнси меня всего обслюнявить, лишь бы оттолкнуть Грейнджер. Надеюсь, хотя бы так она перестанет подкарауливать за каждым поворотом и искать возможности поговорить наедине. Я не выдержу этого разговора, не смогу ей врать. Но и правду сказать невозможно. Пусть лучше считает меня мерзким и испорченным, чем узнает, что я убийца. Особенно после слов о том, что она мне верит….***
Драко целовал Пэнси Паркинсон прямо посреди Большого зала. На глазах у всех. Это ужасно вульгарно. Просто неприлично. Совершенно невоспитанно. И слишком больно… Гермиона поспешила сослаться на неотложные дела и сбежать с завтрака пока никто не заметил её наполнившиеся влагой глаза.***
Гарри не должен знать, из-за кого на самом деле его подруга плачет, сидя на полу в коридоре. Он не поймёт. Пусть думает, что из-за Рона. На самом деле, Гермиона даже удивилась, что совершенно ничего не почувствовала, увидев того с Браун. Когда-то ей действительно нравился Уизли. Когда-то давно. Пока она не стала жертвой избитого клише: хорошие девочки любят плохих мальчиков. Особенно, когда чувствуют шанс их спасти. Так что если бы поцелуй Рона и Лаванды не напомнил об увиденном утром, она и дальше бы спокойно читала в общей гостиной. Но Гарри не должен знать о ком на самом деле плачет Гермиона…***
— Грейнджер? — едва слышное с больничной койки. Девушка дернулась, словно ее застали на месте преступления. Осмотрела с ног до головы, пытаясь убедиться, что он цел. И обняла. Одним быстрым порывом. Пока момент не упущен. Пока кто-то из них не сказал что-то, что все испортит. Пусть все тело саднит под бинтами от многочисленных порезов, он её не оттолкнёт. Не в этот раз. Не сейчас.***
— Драко, что бы ты не задумал, не надо, — она всё-таки подкараулила его в одном из коридоров, — Я вижу, что тебя что-то мучает. Ты не обязан ему служить! — соленые капли стекают по девичьим щекам и она прячет лицо на его груди. — Гермиона… — ему нечего ответить, он все равно не сможет объяснить безысходность своего положения, — Пожалуйста… Послушай меня, — стирает ее слёзы, — Прошу, забудь хотя бы на пару часов, что ты храбрая гриффиндорка, — ловит ее ответную грустную улыбку, — Война началась, я не выбирал сторону. Меня уже не спасти, — приложил палец к ее попытавшимся спорить губам, — Спаси себя. Обещай мне!***
Дамблдор мёртв. Северус Снегг его убил. Драко не смог. Похоже, его отчаяние ещё не достигло того уровня, на котором он безропотно убил бы человека прямо глядя ему в глаза. Особенно не в том мире, где его с такой искренней надеждой ждут пара карих зрачков.