Чужое гнездо

Вано старательно заталкивал в рот чипсину. Она не пролезала и даже немножко сломалась. Вано смутно подозревал, что есть более лёгкий способ, иначе как бы люди сжирали по целой пачке чипсов за пару минут? Да он и сам раньше… Раньше, по ту сторону мягкой жевачечной паутины, опутавшей мозг. Вано вытянул перед собой руку и попытался сосредоточить на ней взгляд. Глаза будто нарочно разбегались, вот-вот выкатятся и запрыгают себе весело по полу. А может, водка попалась какая-то нехорошая? Вано подозрительно покосился на пакет из-под вишнёвого сока, который вручили ему Буёк и Киля. Где вообще гарантии, что внутри водка, а не… Вано завис, пытаясь сообразить, что можно налить лоху вместо водки. — Не, ну я не понял. Батя — настоящий, родной, а не эта гнида, которая только и умеет лупить, — откуда-то взялся в гостиной и с интересом разглядывал Вано, небрежно раскрытую пачку чипсов, пакет из-под сока и грязный стакан. — А ты чё здесь делаешь? — слегка невнятно спросил Вано. — Живу. А ты? — А я тоже, — нашёлся Вано. — Можно же? — Вань, ну чё за дела? — Батя наклонился над тумбочкой, скорбно заглянул в почти пустую пачку. — Пришёл тут, выжрал мои чипсы… — Это закусь! — воскликнул Вано и потянулся чтобы налить себе ещё водки. — Ещё и бухой к тому же. Вань, ты чё творишь? Батя отобрал у него стакан, и Вано возмущённо забормотал, чувствуя, как наваливается сонная усталость: — Отдай, ну… — Тебе уже хватит. Совсем сдурел, что ли? Мать с ума сойдёт. Ну-ка давай. Вано позволил поднять себя с дивана, послушно прошагал на заплетающихся ногах в прихожую и пьяно улыбался, пока батя напяливал на него куртку. Прямо идиллия, прямо как он всегда мечтал — с тех самых пор, как узнал, что тот упырь ему никто. — Всё, давай. Топай аккуратно, как дома будешь, напиши, — сказал батя и вытолкнул его на лестничную площадку. — Э, а чё, — слабо запротестовал Вано. — А рюкзак… А, всё, всё. Он нащупал на плече лямку и удовлетворённо кивнул. Вот так, теперь всё правильно. А то куда он без рюкзака? Нельзя терять рюкзак. До дома Вано добрался на автопилоте. Вроде бы только что скатился с шестого этажа, цепляясь за перила, чтобы не упасть, а перед глазами уже набившая оскомину дверь родной квартиры. Как дошёл, не убившись? Как попал в подъезд, если ключи вроде бы не доставал? Почему лицо с правой стороны какое-то липкое? Вано вдруг сообразил, что жмёт на кнопку звонка, и отдёрнул руку. Поздно. Фальшивый папашка распахнул дверь, и Вано приосанился. — Вань, ты чего? Господи! Папашка почему-то засуетился, закудахтал, втащил Вано в прихожую и аккуратно закрыл дверь. — Пусти, — возмутился Вано. Язык будто обили ватой, он не то что еле ворочался, он во рту еле помещался. — Ух ты, — удивлённо выдохнул папашка. — Чё, пьяных никогда не видел? На, убивай! — Вано хотел красивым жестом рвануть на себе куртку, но не получилось. Руки не слушались. — Щас, щас я, — затараторил папашка и сам расстегнул ему куртку. — Не трогай, — пробормотал Вано. Не для того настоящий отец ему её надевал, чтобы фальшивый снял! Но донести эту мысль совершенно не получалось, слова расползались и терялись. А самозванец стащил с него куртку и наклонился, стал расшнуровывать кеды. Наученный горьким опытом Вано хотел было увернуться, чтобы его не били унизительно его же обувью, но вместо этого чуть не упал. — Ладно, давай пока так, — сказал папашка и подставил плечо, практически поволок Вано в спальню и уложил на кровать, одной рукой неуклюже сдёрнув одеяло. Стоило голове опуститься на подушку, завертелся потолок. Папашкин голос настойчиво рвался сквозь тошнотную карусель: — Что ты пил? Сколько? Где, с кем? — Да водку, — пробормотал Вано, чтобы отвязаться. — Один. Совсем один, всегда один. Папашка всё-таки стащил с него кеды, но почему-то не лупил. Укрыл одеялом, зачем-то приволок мокрое полотенце и принялся им елозить по лицу, вытирая липкое. Не удовлетворившись этим, он ещё и ещё шастал туда и обратно, раздражающе шлёпая по полу тапками, что-то куда-то таскал, трогал Вано за лоб. — Давай я тебе водички принесу. Пить действительно хотелось, но Вано упрямо мотнул головой: — Не хочу. Папашка всё равно принёс, помог Вано приподняться и напоил, одной рукой придерживая ему голову, а другой — стакан. — Сейчас поспишь, утром станет легче. Я рядом посижу, вон тут тазик, если что. И маме не скажем, не будем расстраивать, да, Вань? Вано хотел было послать его, но язык окончательно перестал слушаться. Пришлось молча закрыть глаза. — Ну и договорились, — сказал папашка и взъерошил ему и без того растрёпанные волосы.