Чужое гнездо

Вадим стоял на крыльце весь такой грациозный, напружиненный, точь-в-точь гадюка перед прыжком. Правда, Матвей сомневался, что гадюки на жертву прыгают, но сравнивать Вадима с каким-нибудь ягуаром не хотелось. И так вон красуется стоит, говно самовлюблённое. — Интересная ситуация, — заметил Вадим и засунул большие пальцы за шлёвки джинсов. — Не то слово, — кивнул Матвей. — И где эта… роковая женщина? — спросил Вадим, голосом выделив эти слова так, что они прозвучали хуже самого отборного ругательства. — Если захочет, чтобы ты знал, скажет, — откликнулся Матвей. Его тоже затащило в эту дешёвую сериальную атмосферу, что в общем-то было неплохо: проще перебрасываться пафосными репликами, чем сцепиться напрямую. А вообще Кира дура, сама виновата! Могла бы взять какого-нибудь плешивенького с пузом, которого проще усмирить, если начнёт зарываться. Но нет, ей спортивного и подтянутого подавай! И ведь сама спряталась, перекинула проблемы с нынешним мужем на бывшего! Вот уж действительно — роковая женщина. — Значит, вот так, — задумчиво сказал Вадим и высвободил правую руку, потянулся куда-то за спину — медленно, угрожающе. Где-то наверху заливалась лаем собака. — Вот так, — кивнул Матвей. Его уже ощутимо потряхивало изнутри, пришлось скрестить руки на груди, чтобы дрожащие пальцы не выдали. А дальше-то куда деваться из этого петушиного боя? Над головой скрипели половицы второго этажа. Хорошо, Руслан в кои-то веки делает что велено. Вадим вытащил руку — пустую — из-за спины, пригладил короткие волосы и лучезарно улыбнулся: — Хорошо тут у вас, благополучный район, никаких происшествий, да? Ужасно хотелось как-то перехватить линию разговора, направить её в нужное русло, дать Вадиму понять, что никто не даст ему снова издеваться над детьми и над Кирой. Но Вадим умело рулил, задавая реплики, и получалось, что любое отступление испортит картинку, Матвей окажется косолапым танцором, испоганившим весь номер. Надо как-то изящно ввернуть ответную угрозу, мол, ментов пока не убивали, будешь первым. — Слушай, а не пойти ли тебе? — сказал Матвей. — Я тебя щас завалю и скажу, что самозащита. Дети подтвердят. Ты же больной на всю голову, что мне остаётся? Вадим удивлённо мигнул. Потом улыбнулся и ткнул большим пальцем в сторону камеры. — Не работает, — отрезал Матвей. — Совсем страх потерял? — прошипел Вадим. — Ты и твой щенок! Матвей подхватил стоявший за дверью огнетушитель. Тяжёлый, зараза. Таким запросто можно убить. — Пошёл вон. Отвали от моей семьи. Вадим фыркнул, но отступил на полшага. По лестнице затопали, лай усилился, и Матвей раздражённо крикнул: — Назад! Вадим сощурился, с ненавистью посмотрел куда-то за спину Матвея — и отступил окончательно, сбежал по ступенькам и устремился к калитке, бросив на ходу: — Ещё увидимся. Матвей наконец обернулся, всё ещё сжимая в руках огнетушитель. У подножья лестницы стояли Славка и Руслан. Одинаково бледные, с горящими глазами, вооружённые шваброй и торшером. — А собака? — спросил Матвей. — Наверху осталась, — откликнулась Славка. — А вдруг у него оружие, — рассудительно добавил Руслан.