Чужое гнездо

«…Не стоит даже объяснять все очевидные достоинства этой схемы, ведь всем известно, как ценятся в медицине молодые здоровые органы. Кроме того старших детей всегда можно отправить просить милостыню, продаваться на трассе или другими доступными способами зарабатывать деньги, необходимые на содержание младших. Если же денег всё равно не хватает, всегда можно сократить расходы на пищу, сварив из какого-нибудь ребёнка (рекомендуется сбалансировать выбор, придерживаясь таких характеристик как непослушность и наваристость) сытный ужин. Хорошая хозяйка найдёт так же применение волосам, зубам и прочим отходам производства, а предусмотрительный хозяин перед разделкой тушки нарежет из кожи ремней, которыми впоследствие…» — Господи, бред какой! — воскликнул Матвей. Снежка недовольно закряхтела. — На вон, сама посмотри, — извиняющимся тоном прошептал Матвей и сунул ей под нос исписанную убористым почерком тетрадь. — Что у него в голове творится? Как ни ужасно было это осознавать, но по всему выходило, что годы жизни с Вадимом не прошли даром. Тетрадь была почти на четверть набита жестокими планами, полными гадких подробностей. Ужас какой! Может, его к психологу надо? Матвей покачал головой, отвергая эту альтернативу. Психолог сразу же запрёт Руслана в дурку, а потом сообщит в опеку. Нет, это не вариант. Надо как-то разгрестись самостоятельно, как-то поговорить, достучаться… В дверь, будто иллюстрируя эту мысль, застучали. Матвей соскочил, перехватил Снежку поудобнее, опомнился, сунул её в люльку, поставил было на пол, но Снежка немедленно возмутилась. — Да тише ты! — шёпотом взмолился Матвей. — Может, это Вадим, а ты разоралась. Стук повторился, и теперь захныкала уже Элька. — Ну!.. — всплеснул руками Матвей. Он подхватил люльку и выскочил в коридор, закрыв за собой дверь гостиной. Во входную дверь снова колотили — настойчиво, отчаянно. А может, Федька? Да нет, вряд ли, у Федьки есть ключ. Матвей прислушался. Дейзи не лаяла. Значит, опасности нет? Он фыркнул. Ещё не хватало доверять безопасность всей семьи собаке! Снежка вякнула что-то вопросительно, и Матвей решился, отволок её в спальню, сунул соску и велел: — Полежи тихо, я скоро! Соску она, конечно, выплюнула и принялась реветь, но Матвей всё равно поставил люльку возле кровати, закрыл дверь и двинулся в прихожую. Стучали теперь беспрерывно. Матвей снова взял огнетушитель, сделал глубокий вдох и открыл дверь, мысленно готовясь то ли к драке, то ли к пуле в лоб. На пороге, разумеется, оказался не Вадим. — Кира? — недоверчиво спросил Матвей, хотя сомнений не было: перед ним определённо стояла Кира. — Я так не могу! Я думала, смогу, но не могу, — всхлипнула она. — Где Егорушка? Я за ним…