Чужое гнездо

— Я вам говорю, он там, я его телефон отследила, а двери они не открывают! Света выразительно схватилась за сердце, но дежурный даже не заметил, спросил: — С биологическим отцом связаться пробовали? — Да я уже триста раз!.. Толя, ну скажи ты ему! Как об стенку горох! — Женщина, успокойтесь, — строго сказал дежурный, на секунду оторвавшись от бланка. — Мы с вами пытаемся сделать всё, чтобы найти вашего ребёнка. Морги и больницы обзванивали? — Я больше не могу. — Света задышала часто-часто, наклонилась вперёд, и Анатолию Сергеевичу показалось, что ей и в самом деле плохо. — Какие морги? — всплеснул руками он. — Вам русским по белому сказано: был конфликт, пацан сбежал к этому Ваське, на связь не выходит, нужно ломать дверь. — Вы точно знаете, что он там? — сонно спросил дежурный, и Анатолий Сергеевич даже подумал на секунду, что он действительно пропустил всё мимо ушей. — Мы же вам говорим! — выкрикнула Света. — Я отследила его, вот! Она трясущимися руками попыталась открыть приложение, уронила телефон на пол и расплакалась. — Вы точно знаете, что в квартире находится ваш ребёнок, а не только его мобильный? — терпеливо, почти по слогам, будто общаясь с умственно отсталыми, спросил дежурный. — Нет, — признал Анатолий Сергеевич и нагнулся, чтобы поднять телефон. — Свет, может, он в курсе, что ты следишь, и специально нас путает? — Не пускай его на мою могилу, когда я умру. Пусть знает, что это он меня убил, пусть всю жизнь помнит! — прорыдала Света. — Да в конце концов! — Анатолий Сергеевич вынул из Светиной сумки валидол, выдавил на ладонь таблетку: — Сунь под язык и успокойся. Света дрожащими руками взяла таблетку, чудом её не уронив, и, слава всем богам, замолчала. — Давайте дальше, — миролюбиво сказал дежурный. — Фотографии ребёнка имеются? — Да, минуточку… Анатолий Сергеевич вынул свой телефон, принялся искать фотографию, на которой Ваня бы не уворачивался от объектива и не корчил полные отвращения и ненависти рожи. Не нашёл, сдался, выбрал кадр, на котором было видно лицо: — Вот. Тут не видно, сейчас волосы немножко отросли. Дежурный посмотрел как-то очень пристально, нахмурился, осуждая то ли выбор ракурса, то ли длину Ваниных волос, и спросил: — Особые приметы, родинки? Знаете, в какой одежде ушёл? — Вы не будете ломать дверь? — спросила Света. — Если понадобится, будем, — заверил её дежурный. — Но сначала надо оформить заявление. Особые приметы? — Ну, у него родинка вот тут, на шее, но она маленькая, — начала Света. — И татуировка на лопатке, — добавил Анатолий Сергеевич. Света возмущённо вскинулась, и он продолжил: — Кажется, на левой… Да, точно, на левой. Там какая-то рожа непонятная, знаете, рот до ушей. — Джокер? — спросил дежурный. — Да, наверное, — кивнул Анатолий Сергеевич, только теперь припоминая, почему татуировка показалась ему знакомой. А дежурный-то хорош, с полуслова угадывает! — Ты знал и не сказал? — всхлипнула Света. — Не хотел расстраивать, — виновато пожал плечами Анатолий Сергеевич. — Можно ещё раз посмотреть фото? — попросил дежурный. Анатолий Сергеевич разблокировал экран и предложил: — Давайте скину, если надо распечатать… Дежурный снова нахмурился, впившись взглядом в Ванино лицо, и Анатолий Сергеевич вдруг понял, что это плохо. И догадливость насчёт Джокера — тоже. — Он уже куда-то влип, да? Дежурный вытащил из ящика папку, порылся, держа бумаги так, чтобы Анатолию Сергеевичу и Свете не было видно, наконец вынул один листок: — Он? На бумажке было зернистое тёмное фото, скорее всего, стоп-кадр из записи камеры видеонаблюдения. Несмотря на плохое качество и поднятый капюшон, Ванино лицо было вполне узнаваемым. — Ваня! — встрепенулась Света. — Где он? — спросил Анатолий Сергеевич, готовясь услышать, что в какой-нибудь детской комнате полиции (ну или как там она сейчас называется), и успокаивать Свету. — В судебно-медицинском морге, — буднично сказал дежурный.