Каждый трудится как может
Свой ведёт неравный бой
Света Бень
Решетка тюремной камеры была сломана. Железные прутья выглядели так, словно сквозь них, не заметив преграды, пробежал буйволо-носорог. Внутри никого не было. Никакого пленника. — Расписание дежурств! — потребовала Азула у стражника. Ей надо понять, кто это допустил. Кто освободил предателя. — Дежурил Красавчик Мо… — Кто?! — То есть Исао Мо, ваше высочество! — Ко мне его! Мо, красавчик он был или нет, на свою беду еще не успел уйти после смены. Призванный к ответу, он начал нести чушь про внезапное преображение господина Айро (почему эти идиоты продолжали звать дядю господином? откуда столько подобострастия?). Мол, тот вдруг стал выше ростом и куда шире в плечах, одним движением порвал цепи на руках, а потом р-раз — и сломал решетку. — И? — Госпожа?.. — Ты его не остановил? — Началось затмение, госпожа… Господин Айро так выглядел, что, клянусь, никто не захотел бы встать у него на дороге… — Клянись чем хочешь! — рявкнула Азула. — Ты уволен! На расписании стражников красовались невнятные пометки. Здесь что, никто не умеет работать с документами? Азула высмотрела, что Мо поменялся дежурством с некой Минг — она должна была заступить вместо него завтра — и потребовала уволить заодно и Минг. Чтобы никто не думал, что разгильдяйство сойдет им с рук. Если бы Азула была здесь, она бы этого не допустила. И никто бы не помог старому дураку сбежать. В россказни о внезапной силе Айро она, разумеется, не поверила. Кох знает, почему это ее так разозлило. В минуты затмения она сделала самое важное, что могла — отвлекла Аватара и его команду от поисков Хозяина огня. Она не могла быть во всех местах одновременно! И поэтому пропустила побег дяди. А еще она пропустила появление ненавистного брата. Который вдруг восстал из пучин океана и явился к отцу со своими нелепыми речами, нытьем и претензиями. Типичный предатель. Еще и имел наглость рассказывать о планах перетащить на свою сторону ее, Азулу! Что мог подумать отец? Да чтоб этот Зуко вообще не вылезал из моря! Никакой жалости, никакой печали или мыслей про тайный алтарь. Она ненавидит его, это точно. Ненавидеть — это было так… привычно. Куда легче, чем жалеть или горевать.***
Убежище в Западном храме Воздуха все одобрили, Сокка даже хлопнул Аанга по плечу. Это его немного обрадовало и поддержало, хотя, конечно, вряд ли кто-то из них мог сейчас от души порадоваться. Аанг нечасто бывал в этом храме, и у него сохранилось мало воспоминаний о нем из прошлой жизни. Это было на руку — вспоминать и печалиться было совершенно некогда. Малышам вроде Дюка требовалась забота. Да и ребята постарше, такие как Тео и Хару, тоже были растеряны и нуждались в помощи. Наконец, после ужина и устройства всех по комнатам храма Аанг смог подумать о разговоре с Катарой. Ему не давало покоя, что после поцелуя, который казался решающим, самым важным действием, словно… ничего не произошло? Понятно, во время штурма и после, при бегстве было не до того. Но и сейчас ничего не происходило! Честно говоря, Аанг не знал точно, чего именно он ждал. Может быть, Катара могла бы что-то сказать… Или… Слова терялись, даже внутренние, сменяясь неясными, волнующими образами. А вдруг он ждёт зря? Озая он ведь так и не победил. Скулы от этой мысли полыхали стыдом и злостью. Все выстраивалось так стройно — победа, ещё один поцелуй, а дальше… Дальше они вместе навсегда, вот и все. Но он ещё победит. Обязательно. И Сокка, и Тоф уже сказали, что не винят его. И помогут ему закончить войну. Катара в тот момент промолчала. Все, он не может больше мучиться от неизвестности. Он… Пойдет и поговорит. Вот. Не об этом ли все время твердила Тоф? Не увиливать, а говорить прямо. Именно так он и сделает. Аанг огляделся вокруг. Катары не было у костра. Надо ее найти. Помоги ему Янгчен!***
Столько забот навалилось этим вечером — в команде прибавилось народа, и еды из их запасов хватило едва-едва. И будто никого это не беспокоило, кроме нее. Точнее, все словно ожидали, что Катара что-то придумает, как это всегда бывало и раньше. И она придумала — из риса и остатков сушеных овощей сварила похлёбку. Пустовато, но хоть что-то. Завтра надо достать ещё еды. Привычные заботы, хоть и злили ее, но удерживали в равновесии. Она не могла отвлекаться, пока ее направляла цепочка «надо» — ни на горести, ни на свои тяжелые мысли. Но у костра, среди болтовни друзей, она поняла, что не может остаться в общем кругу. Вдруг ей захочется сказать что-то слишком едкое? Ребята не виноваты, что всё было таким. Неправильным. Отвратительно несправедливым. Никто не был виноват в том, что спасся, в то время как другие этого не смогли. Катара не любила ночевать одна и совсем к этому не привыкла. Но в храме Воздуха было множество свободных комнат, хвала Туи. Может, ей станет легче в одиночестве. Она была готова, что в тишине маленькой комнаты с высокими каменными стенами слезы наконец потекут рекой, а сердце сожмет безжалостная рука. Но она не ожидала, что дверь скрипнет и заглянет никто иной как Аанг. — Можно к тебе? Я… хочу поговорить. Уши его и щеки розовели. До чего же не вовремя! Но… Разве сама она еще недавно не прокручивала в уме сердитые слова, не планировала разговор? — Хорошо. — Она встала с постели, на которой только что расстелила спальный мешок. Скрестила руки на груди, вскинула подбородок. Аанг смотрел неуверенно и молчал. Что ж, тогда начнет она. — Я бы тоже хотела с тобой поговорить, — выговорила она резко. Аанг смотрел на нее уже с тревогой. Ее тон не предполагал ничего хорошего, а он привык ждать от нее только теплых, заботливых слов, только утешения и добра… А она сейчас не хочела вести себя по-доброму. Ей вспомнилась Хама, что отмахивалась от слов про добро и справедливость. Она не давала себя в обиду, но и не заботилась о том, что кому-то от этого придется худо. Неужели Катара правда может стать похожей на нее? Захочет стать — такой? — Тогда, перед вторжением, почему… Почему ты меня поцеловал? — выговорила она наконец. «Почему ты не спросил разрешения?», «Почему не спросил меня?», «Почему ты это сделал?», «Я на тебя за это злюсь!» — вот что хотелось ей сказать, нет, даже выкрикнуть. Но голос ее прозвучал тихо. Аанг оживился. — Ну, я подумал — вот-вот начнется вторжение, всякое может случиться, и вдруг я не вернусь, и… Просто, знаешь… Как-то само так вышло, а теперь я… У Катары словно груз упал с плеч. Само. Значит, он не хотел! — Так это вышло случайно? Аанг захлопал глазами. — Э-э… Наверное… В общем, можно и так сказать. Тогда нет нужды злиться. Аанг не сделал ничего плохого, он просто не подумал. И ей нет нужды вести себя с ним сурово и жестко. Она с облегчением выдохнула. — Раз это было случайно, тогда ладно. Не делай так больше, договорились? Я… я не ожидала этого. Почему-то улыбка Аанга при этих словах поблекла. Он пообещал, пожелал спокойной ночи и ушел. Может быть, надо было пойти за ним, узнать, что его беспокоит?.. Раньше бы Катара так и сделала. Но сейчас у нее не было сил. Катара села на кровати, подобрав ноги и привалившись к стене. Взглянула в узкое, вырубленное прямо в скале окно. Солнце быстро опускалось за острые пики гор. Оно вновь было ярким и теплым, таким, как раньше. А внутри царил холод. Закатные лучи, тянущиеся к ней, словно дружеские руки, не могли его растопить.***
Азула думала о предательстве. Теперь, когда Зуко внезапно оказался жив, она не могла спокойно дышать — надо было перевернуть эту страницу, спалить дотла непонятный осадок в душе, едкий, как щелочь. Брат предал ее не единожды. Он обернулся против нее в катакомбах, потом сбежал и, наконец, пытался напасть на самого Хозяина огня. Но главное, он притворялся перед ней призраком. Азула решила, что сходит с ума, что начала галлюцинировать… А мерзавец торчал в это время в какой-то дыре как ни в чем не бывало и только и выжидал момента, чтобы ужалить, словно ядовитая лисозмея. Больше ей нет до него дела. Она не будет принимать участия в его судьбе. Когда отец за завтраком коротко обронил, что думает отправить принца-предателя из дворцовой темницы туда, где тот проведет остаток жизни, Азула предложила Кипящую скалу. Башня Азулона перестала быть надежным местом. Оттуда уже скрылся один предатель. Тоже пытался играть с Азулой в свои дурацкие игры, но у него ничего не вышло. А у Зуко не будет шанса такие игры даже начать. Кипящая скала подойдёт. Отец кивнул. — Я слышал, бродят слухи… Азула подняла брови. — О том, что у предателей были сторонники. — У Айро? — она задумалась. — Его уже все забыли, слишком долго не был он при дворе. У Зуко? Смешно. Его ненавидел даже экипаж его корабля. Надо крепко постараться, чтобы тебя настолько никто не поддерживал. Отец помедлил ещё пару мгновений — и подписал указ о переводе узника. Казалось, отец поверил: к тому, что Аватар остался жив, Азула непричастна. Но она не спешила расслабляться. За пренебрежение должны быть последствия. Отец мог с ними и подождать… Никто не мог знать, что этот проклятый мальчишка выживет. Никто бы не справился лучше Азулы. Но кому интересны терзания? Результат — вот как в итоге тебя оценивают. А результата она и не добилась.***
Сокка в самом деле не винил Аанга в том, что вторжение провалилось. Он же маленький, понятно, что мог растеряться. И все пошло не по плану… Сокка винил себя. План вторжения был его. Он пытался учесть все возможности, все детали. Но ошибся. Он старательно проводил меньше времени рядом с Тоф, чтобы та не стала донимать его каверзными вопросами и своим несносным правдопокорением. Катару он тоже обходил стороной — сестра знала его всю жизнь и легко могла догадаться, что с ним происходит. Если бы Катара поняла, то Сокку наверняка бы ждал разговор. Даже Разговор. Она бы наверняка все из него вытащила. А потом постаралась бы утешить. Может быть, это даже помогло бы, на какое-то время. Но Сокка этого не хотел. Подобные ошибки утешением не исправить. Если случилось такое, надо брать на себя ответственность и исправлять по-настоящему, действием. Если сестра его утешит, если его перестанет разъедать виной, вдруг тогда он успокоится и не станет делать ничего? Кто же тогда спасет пленников? Хорошо, что дни после побега все еще проходили в суматохе, и ни у Катары, ни у Тоф не нашлось свободного времени, чтобы припереть Сокку к стенке. А он между тем думал… Где могли быть сейчас отец и его воины? Что с ними могли сделать Азула и ее чокнутый папаша? И где Суюки? Азула сказала правду о ней или солгала, стремясь ударить побольнее? — …Слетаю на разведку, — небрежно сказал Сокка однажды утром, когда все собрались на завтрак. — Аанг, можно мне взять Аппу? — Давай вместе! — просиял Аанг. Ему явно уже наскучило сидеть в храме. Но Сокка планировал одиночную вылазку. Аватару вообще не следует сейчас никому показываться на глаза, нельзя рисковать. — Да я совсем ненадолго! Так, на пару дней. Просто послушаю, о чем говорят в паре ближайших деревень. Заодно и порыбачу на побережье, нам не помешают запасы… Слова о рыбалке перебили желание Аанга прокатиться вместе с другом. Вегетарианцы плохо относятся к ловле рыбы. На что Сокка и рассчитывал. — Сокка, я думаю, что и тебе вряд ли стоит высовываться, — Катара свела брови. — Нам всем лучше пока оставаться здесь. Ну вот. Она что-то подозревает. Сокка как можно невиннее пожал плечами и постарался перевести разговор на другое. Оставалось одно — тайком улететь ночью. Без толку спорить с Катарой, когда она в таком настроении. Аанг ведь не ответил отказом на просьбу, верно? А это все равно что согласился. Друзьям он оставит записку и упоминать разведку там не будет. Просто рыбалка. Пара дней — и он вернется. Хитрость совсем небольшая. Катара, конечно, поймет его и простит. Дождавшись, пока все уснут, Сокка неслышно встал и отправился. Ночной воздух горных высот холодил разгоряченное лицо. Аппа негромко промычал, словно прощаясь. Сокка бросил взгляд через плечо на Храм воздуха. Над острой вершиной висел тонкий месяц, похожий на острый золотой серп. «Помоги мне, Юи! Пусть у меня получится! Пусть выйдет хотя бы что-то…» И все прошло по плану. День полета до ближайшего селения, сбор слухов и пересудов под видом заблудившегося путника (заодно Сокка перезнакомился со всеми торговками на рынке и знатно угостился лепешками), возвращение к Аппе — разумеется, осторожно, уже в ночной темноте, избегая любопытных глаз. Ему совсем не нужно, чтобы сельчане заметили огромного летающего бизона в своем лесу… Он шел и по дороге припоминал все, что удалось узнать. Бывший принц появился во дворце во время затмения. И там то ли просто угрожал Хозяину Огня, то ли (собиратели слухов расходились во мнении) шарахнул в того молнией. Сокка чуть не выдал себя смехом, когда в рассказах на этом месте сплетники торопливо добавляли, что, разумеется, такой малостью великого правителя не пронять и пусть его и дальше хранят Агни и остальные духи. Тон их не оставлял сомнений — Хозяин Огня не был самым популярным парнем в этом местечке. К сожалению, больше ничего про принца тут не знали — или не рассказывали. Зато Сокка подслушал обрывки пересудов о том, что где-то появились таинственные повстанцы. Они храбро защищают простой народ, перемещаются тайно, ловко избегают всех встреч со стражниками и готовятся спасти принца и возвести его на престол. Это были потрясающие новости! В стране Огня действовали какие-то повстанцы! И они собирались спасти принца. Сокка готов был допустить, что часть историй о похождениях этих ребят были преувеличением или выдумкой — но даже при таком раскладе это было здорово. Оставалось всего лишь побольше про них узнать и объединить силы. Надо будет наведаться в соседнюю деревню, выше по реке. Местные уверяли его, что это страшно далеко. Но на Аппе он будет там раньше, чем наступит утро. Сокка был полон предвкушения. Новое место, новые слухи. Если Сокка почует там новые возможности, то, разумеется, их не упустит! А вот и то сломанное дерево. Вскоре покажется поляна, где он оставил бизона. Сокка не дошел немного, сотню шагов или меньше. Чьи-то крепкие руки схватили его и втянули в кусты. От неожиданности он не успел даже крикнуть. Незнакомец прижал его спиной к себе, а шею Сокки кольнуло что-то острое. Ухо обожгло жаркое, пахнущее табаком и жареной рыбой дыхание. Но голос раздался с другой стороны. Второго человека скрывала густая тень ветвей, Сокка мог разглядеть только глаза, блестящие в полутьме. — Что ты тут делаешь, мальчишка? Зачем собираешь слухи о принце? Сокка не ожидал такого поворота. Хорошо было когда-то придумывать шутки про птиц-лазутчиков и предаваться мечтам, как он внедряется во вражескую среду и ловко, как самый храбрый и умный воин, выведывает секреты. И вот он действительно в стране Огня и, нет никаких сомнений, среди врагов. Враг напротив вдруг щелкнул пальцами — на ладони взметнулось маленькое яркое пламя. Это был покоритель огня! Все было еще хуже, чем показалось вначале. Катара меня убьет, только и успел сокрушенно подумать Сокка, и постарался мысленно приготовиться к самому худшему.***
Рано утром Катара нашла на кухне маленький клочок пергамента, исписанный корявым и хорошо ей знакомым почерком. — Что? Что?! Какая, Кох побери, рыбалка! Сокка, однажды я тебя точно убью!