Давай еще...

– Пап, мы пришли! – протяжным голосом заявила девочка лет шести, широко открывая входную дверь большого просторного белого дома с голубыми ставнями и белым крыльцом. – Купили? – донеслись слова отца с кухни, внимательно читающего свежий выпуск газеты «Time». – Ага, – девочка лет восьми кладет на стол черный теплый хлеб и шустренько удаляется из кухни. Читающий отец наконец-то отрывается от утренней газеты и берется за нож. Он было хотел уже приняться за его нарезку, как вдруг после вздоха позвал дочь. – Мэри! – М-м? – Девчонка выглянула в проеме двери. – Хлеб когда-нибудь дойдет до дома целым?! Или его судьба всегда быть откусанным? – Ну, понимаешь, – девочка виновато опустила взгляд, и то и дело проводила ногой по полу туда-сюда, вырисовывая невидимые узоры, – когда мы уже купили хлеб и шли домой, то по дороге мы встретили бездомную собаку, и мы ее угостили… Пол смягчил лицо. Он был безмерно рад тому, что смог воспитать и передать своим детям сочувствие и сострадание ко всему живому. Через некоторое время в кухню вошла Линда, и они с мужем принялись готовить ужин в честь радостного известия Линды о скором прибавлении в семье. Вдруг к Полу подбежала одна из дочерей. – Па-а-а-а-а-а-ап, а ты мне купишь лошадку? Па-а-ап, ну пожалуйста, купи-и-и... – тянула дочка за фартук отца. – Ох, в какой раз жалею, что мы ходили в зоопарк, – закатил глаза Пол. – Мэри, как только мимо нашего дома будет проходить табун лошадей с пони, я обязательно куплю каждому по лошадке. Хорошо? – Правда?! – голубые глаза дочери засияли. – Конечно. – Ура! – она весело умчалась к сестрам с радостным известием. – Ты долго еще будешь так отмазываться? – улыбнувшись, спросила жена, подходя к раковине помыть руки. – Ну а что? Помогает же. 8 месяцев спустя – О! Он толкается! – Да-да, – Линда без особого участия согласилась с мужем, листая журнал лучших фотографий года. Пол лежал между ног жены и припал ухом к ее животу. Он не мог найти занятия более интересного перед сном, чем это. Женщина, уже вполне привыкшая к подобному, попросту уже не обращала внимания. По словам врачей, плод развивался нормально, и его «активность» – вполне естественное явление. Эти беспокойства не тревожили женщину и десяти раз в день. Поначалу это было необычно и интересно. Все уже попробовали, почувствовали ладонью, как их маленький еще не родившейся братик или сестренка дает признаки того, что он хочет наружу. Даже Хизер оповестила его своей фразой: – Вылезай скорей! Тебя уже все заждались! Спустя время все уже привыкли. И только Пола до сих пор это умиляет больше всего. – Интересно, – прошептал он, – а ребенок слышит, что мы говорим? – Не знаю, но то, как ты внимательно и сосредоточенно следишь за его движениями, он точно чувствует. Ой! – снова толкнулся, – какой активный малыш. Уже, наверное, пятнадцатый раз за сегодня. – Может быть, ему там тесно. Наружу просится. Э-э-эй там, внутри! – Пол! – Она засмеялась, – помнишь то время, когда мы ждали Мэри? Вот кто по-настоящему не давал мне расслабиться и явно играл там с мячом. – По-моему, она и сейчас не дает нам расслабиться. – Дети... Пол, ты же оставил включенным ночник в комнате девочек? – Конечно, о чем ты, – ответил он. – Ма-а-а-а-а-а-м-а-а-а! – Послышался детский плач. – Пол! – Я забыл. Линда недовольно вздохнула, но все же поднялась, чтобы успокоить проснувшихся напуганных темнотой детей. А Пол разлегся на всю кровать, подложив руки под голову с мыслями о том, как он будет справлять время с сыном: рыбалка каждые выходные, лазание в гараже, походы на стадион и покупка первого мотоцикла ему на восемнадцатилетие. Хотя половину из этого сейчас выполняет Мэри, Пол все равно представлял, что с сыном это будет еще интересней. Ну а если будет снова девочка, то опять же придется прибивать еще одну веревку для белья в ванной. – Пол. – Линда вернулась из детской. – Давай уже тоже ложиться. Тебе завтра на работу рано. – Эх... Помечтать не даёшь... – И о чём же ты мечтаешь? – О нашем ребёнке. Интересно: мальчик или девочка? – А ты ложись скорее спать, вдруг ответ тебе приснится? Полу понравилась эта идея, и вскоре он, как и всё вокруг, уже давным-давно спал и видел второй сон. Не спалось только молодой женщине, которую терзало странное желание. – Пол. Пол. Пол... Проснись... – Линда гладила мужа по взъерошенным ото сна волосам. – М-м? Что такое? – сонно спросил Маккартни, потирая глаза, после чего сразу же встрепенулся и подорвался с подушки. – Уже началось?! – Нет, – успокоила Линда, – я просто... просто... – она не знала, как изложить мягче свою просьбу, – очень сильно хочу на железную дорогу. – Что?! Зачем тебе туда в... – он кинул взгляд на часы, – в третьем часу ночи?! – Я очень-преочень хочу... лизнуть рельсу. Секундная пауза. – Что хочешь лизнуть? – Пол. Я до ужаса этого хочу. Пожалуйста. – Нет, ну я знаю, что беременные много чего желают съесть, но... Та клубника, которую ты внезапно захотела зимнем вечером, когда мы ждали Мэри, меня порядком удивила, но чтобы такое... Может, ты хочешь что-то из продуктов? Я принесу. – Нет, хочу лизнуть рельсу. После нескольких минут уговоров Линда все-таки уговорила мужа поехать. Как говорится, желание беременной женщины – закон. На улице было сравнительно светло от неполного, но яркого месяца. Тихо и спокойно, – как и подобает ночи затерянного поселения среди безграничных и бескрайних полей... Ближайшая железная дорога находилась не так далеко, поэтому они доехали довольно быстро. По прибытию Пол вновь начал уговаривать Линду, но жена была непреклонна. Она подошла к шпалам, постелила платок, встала на него, потерла рельсу до более-менее чистой поверхности и с удовольствием лизнула. Со стороны это может показаться не просто странно, а чудно. Пол в удивлении на все это смотрел. Линда встала и с радостными, довольными глазами, поглаживая значительных размеров живот, сообщила мужу, что можно ехать обратно домой. Тот ничего не мог сказать, просто рассмеялся и обнял ее. – Ох, Линда, Линда... если родится мальчишка, то он точно будет работать на железнодорожной станции.