Сумма двух неизвестных равна...

Император Палпатин как раз пил утренний чай, изысканный и ароматный, когда секретарь положил перед ним стопку листов (вот что хотите делайте, а приспособиться к груде датападов на своём столе Император так и не сумел. действуя по старинке — листики докладов, тут же утилизирующиеся). Глянув мельком на помощника, Палпатин мимоходом отметил, что тот выглядит странновато. Взгляд испытующих глаз владыки секретарь никогда не мог выдерживать, так что сдался и в этот раз: — Несколько особо важных новостей. — Доклад о покушении, устроенном на лорда Вейдера здесь? — делая глоток удовольствия и прикрыв глаза, промолвил повелитель всея. — Да, ваше величество, а ещё вот, — помощник осторожненько, словно что-то предельно ядовитое, за уголок вытянул один из листов и положил перед повелителем. Палпатин незаинтересованно скосил глаза, одновременно вновь отпивая чай, и при прочтении первых же строк поперхнулся, закашлявшись. Разгоревшиеся огнём глаза заставили секретаря пискнуть и выместись прочь, на ходу бормоча молитвы. Негодовал, ярился и грозился кое-кого на части разобрать Император ой как долго, аудиенция у владыки сегодня сто процентно сорвалась, ибо никто не рвался стать отбивной грушей, которую выпотрошит его величество под такое настроение. Выдохшийся повелитель перестал бегать по покоям и громить остатки того, что прежде звалось вполне себе крепкой мебелью, рухнув на оставшееся неприкосновенным кресло, так любимое Императором. Несчастный листочек, который вызвал такую неадекватную реакцию обычно сдержанного Палпатина, был смял в гармошку, но этот вид бумаги мало поддавался физическому воздействию, так что спустя какое-то время, пусть и с трещинками по поверхности, но текст можно было прочесть уже с холодной головой. А ведь всего-то там… Ставлю в известность ваше величество, что сегодня, в (число, месяц, год) я, лорд Вейдер, усыновляю законным образом (имя). Но добило Императора не это извещение! Не оно было причиной такой сверхэмоциональной реакции Сидиуса! Фамилия, которую дал Вейдер своему сыночку! СКАЙУОКЕР! Убить умника мало! Секретарь осторожненько приоткрыл створку, с тоской понимая, что честь вновь обставлять эти покои ляжет на его плечи. — Ваше императорское величество? — подрагивал голос ненаигранно. Нечасто, ох нечасто повелитель настолько выходил из себя! Он даже покушение на своего протеже, лорда Вейдера, воспринял достаточно мирно, лишь поинтересовавшись, жив ли кто-нибудь из бедолаг-камикадзе? — Немедленно свяжите меня с особняком лорда Вейдера! — Пальцы Палпатина постукивали по плотной бумаге документа, оставляя крошечные точки проплавленного материала. Мужчина-секретарь стремительно вымелся за дверь, столь же стремительно материализовавшись рядом с креслом с комлинком в руке. Движение изящной руки набуанца — и вот он уже один в помещении. — Ваше величество? Нет, ну как? Как у этого татуинца получается быть настолько непробиваемым, когда обязан понять, что произволом лорда его патрон будет даже не недоволен, а взбешён?! — Лорд, — буква «р» превратилась в рычание сквозь стиснутые зубы. — Вы своей чугунной башкой думаете, давая парню такую фамилию?! — Голова у меня не чугунная, шлем и то не из этого материала… — невозмутимо начинает лекцию младший. Комлинк летит в стену, обрывая разговор. Давно Палпатина так не бесили. Пришлось усилие применить, чтобы разжать пальцы. На ладони тоскливой горочкой лежал пепел — всё, что осталось от доклада Вейдера. Секретарь вздрогнул в приёмной, когда из-за двери донёсся удар чем-то о что-то. И покосился на высокую фигуру, скучающе глядевшую в окно на сквер, который был устроен двумя уровнями ниже. Возле него, глядя вокруг любопытными глазами, стоял в вольной позе скучающего человека юноша, прислонившись плечом к стенке. Казалось, его ничуть не трогает ни вид грозного главкома рядышком, ни то, что за стенкой вещами швыряется сам Император. — Вейдера — ко мне! Живо! — шелестит из динамика интеркома зловещий голос. Секретарь шмыгает носом и виновато смотрит в сторону лорда. Тот нетороплив и даже грациозен, когда молча разворачивается по направлению к дверям в кабинет бывшего Канцлера, хапнув за плечо решившего всё же не испытывать свою везучесть голубоглазого парнишку. — Идёшь со мной! — весомо произносит лорд, почти держа на весу обеспокоившегося своей судьбиной альдераанца. Сутками ранее. Вейдер разочаровано ткнул носком сапога в располовиненное тело. М-да. Вот никогда у него не получается оставить хотя бы одного из пытавшихся. Увлекаться горазд, как сокрушается Оби-Ван. Шорох за спиной заставляет его резко развернуться на месте, но там кроме взъерошенного и имеющего какой-то очумело-неверящий вид парня никого нет. А, нет, есть один для допроса: скулит, вжавшись в угол, пытаясь унять льющуюся кровь из порезанного бедра. Лукас топчется неподалёку и палец с курка не снимает, наставив его на скулившего. Правильно! Одно дело действовать в запале боя, когда или ты, или тебя, а другое совершенно, когда надо хладнокровно нажать на курок, видя умоляющие глаза противника. Раненного противника. — Это где он так порезаться-то смог? — рокочет совершенно незаинтересованно лорд, подходя ближе. Лукас бледнеет и близок к тому, чтобы самому грохнуться рядышком с трофеем-раненным: — Эт-то я… Он нож вытащил, а я выбил и… — А! — только и может что произнести Вейдер, присаживаясь перед раненным на корточки. Тот икает и соскальзывает в блаженное забытьё. Лорд фыркает, накрывая его рану руками. Сила всегда рада ему помочь, а ИСБ сделает остальное, но этот придурок до допроса доживёт, а там как судьбе угодно. Когда влетает охрана, Вейдер уже готов устроить разнос всем и каждому: поздно отреагировали! Но оказалось, что охрана не виновата от слова вообще: заговорщики заблокировали все лифты с нижних уровней, умудрившись каким-то образом отозвать бывшую на всех этажах охрану. Как, каким образом — Исард вам в помощь, но система безопасности расшатана от слова — да ни в какие рамки не лезет!!! Что Вейдер и выдал на чистом корусканти да сплошь татуинским языком. Впечатлились все прибывшие, некоторых откачивать пришлось. Под шумок этих разбирательств Лукас притулился в уголочке, вяло рассматривая свои руки и всё ещё сжимая в пальцах заветный бластер, так его выручивший. Почему Рико не говорил, что после драки будет так хреново? Вейдер выколупал его оттуда и ласково, за шкирочку, придерживая в вертикальном положении, препроводил в свой кабинет, который пострадал, но не критично. Всего-то два отбитых выстрела и разворочена волной Силы дверь. Пустяки. Лукаса так же ласково пихнули в кожаное кресло, накапали чего-то крепкого в бокал, поддержав под дно, заставив выпить залпом и на закуску подали палли. Спелый. Лукас выпучил от такого гостеприимства глаза, смаргивая слёзы, выступившие от напитка, оказавшегося кореллианским виски. — Спаивание малолетних… — просипел парень севшим голосом. Лорд смахнул с плаща капли крови, задумчиво вспоминая, где это он так замараться сумел, и меланхолично заметил, что сейчас это просто успокоительное, а не алкоголь. Лукас подумал — и не стал спорить, поскорее затолкав в рот палли. Лучшего он и придумать не сумел, чтобы не выпалить на волне своих впечатлений. Вейдер грузно опустился в своё кресло и сцепил пальцы в замок, долго над чем-то размышляя. — Раз нам выпала такая возможность и ты сам ко мне пришёл… — начал он, но возымели его слова странный результат. Виски ли этому были виной, но глаза парня напротив блеснули подозрительно. — Я — пришёл? Да вы меня сами вызвали к себе! Даже транспорт послали! — Да ну? — заинтересовался лорд. — Ну да! Только без опознавательных знаков и гербов, но кто ж вас знает? Вот здесь я и очутился. В самый неудобный момент. — Да скорее как раз вовремя. Вон для директора Исарда расстарался, он теперь перестанет на тебя зуб иметь. Теперь ты у него в любимцах будешь, — пророкотал Вейдер, всё своё внимание сосредоточив на своих руках. Ну, это на взгляд Лукаса выглядело. Вы что же, думаете, проектировщики шлема полные идиоты были, делая глазницы такими большими? Ага-сь, ждите! Так обзор больше! У Лукаса непроизвольно перекосило лицо, ибо выпитое «успокоительное» сыграло дурацкую шутку и перед мысленным взором парня предстала картина при последних словах лорда «в любимцах теперь будешь»: директор Исард идёт по коридорам дворца Императора, ведя Лукаса на цепочке. Парень даже башкой потряс, отбрасывая навязчивую картину. А ещё данное успокоительное ну очень расслабляло юный организм, до сонной одури. Веки словно свинцовыми стали, а кресло оказалось достаточно уютным, если в него забраться с ногами, так и вообще хорошо… Вейдер внимательно наблюдал за телодвижениями юнца, который сонно завозился, пристраивая лохматую макушку на подлокотнике. Судя по всему, разговора сегодня не получится. Ладно, пусть спит, а мы поработаем. Лукас впервые попадал в ситуации, где приходилось защищать свою жизнь, и встряску психологическую получил полной ложкой. Но молодой организм переработал стресс, пока Лукас спал, оставив лишь неприятное послевкусие. И здоровое желание больше в подобные передряги не встревать. Себе дороже. Так что какие там пилоты-бомболёты? Опомнитесь! Надо быть адреналиновым маньяком, чтобы вывести машину за борт корабля-матки, когда там, за этими границами бушует бой. Лукас прикинул и пришёл к выводу, что он не из таких маньяков, хотя полетать в космосе, где тихо и мирно, а не бой… Почему бы и нет? Все эти мысли он успел передумать, пока лежал и создавал вид, что продолжает спать. Совсем неподалёку от него едва слышно шелестели клавиши датапада. Лукас приоткрыл один глаз, но обзор был неудобен, пришлось открыть и второй. И тут же наткнуться на высокую фигуру в проёме двери, сглотнув слюну. — Проснулся? Поднимайся, уже утро, а наш разговор не закончен. Сильно захотелось взвыть и вцепиться в волосы: да за что, Сила великая?! Это чем я провинился-то, что меня никак не отпустят в родную общагу? К окончанию этого взрыва протеста Лукас пришёл к категоричному выводу: популярность — это зло! Значит, надо её снизить до края. По груди, когда он рывком поднялся с дивана (оставим за скобками, как туда попал), скользнуло что-то гладкое и прохладное, вызвав на губах парня слабую улыбку. Рукой залез за воротник, вытащив кулон, который подарила Лея. На удачу, как она охарактеризовала. Погладив отполированные временем бока поделки, Лукас решительно уронил кулон подальше от чужих глаз за шиворот. Вейдер решил даром время не терять и сразу приступил к предложению: — Вижу, что решения ты умеешь принимать быстро. То, что нам и надо. Давай, ешь свой завтрак, я подожду, — тут же активировал голографическое окно сводки. Лукасу было весьма интересно, как лорд выхватывает в этой бегущей колонке нужное ему. Энакин неодобрительно косился на лучившегося любопытством и интересом парня. — Судя по тому, что ты готов шею свернуть, чтобы мне в файлы заглянуть, ты сыт, — буркнул он. Всё же сон — это то, что требуется всем живым, а Сила слабая замена. Но на ногах ему ещё сутки быть без права бухнуться в тридцатиминутный сон. Хотя бы… — Спасибо. Лукас постарался не смотреть жалобно на недоеденный сандвич и очень приятный чай. Он на Альдераане такого никогда не пробовал: не по сироте шапка. — Вчера я хотел тебе сделать предложение, но чтобы принять или отказаться, ты обязан был быть с чистой и светлой головой. Лукас обдумал, прислушался к себе и решительно кивнул: — Моя голова чистая от паники, светлая от света и здравомыслящая от природы. Вякнул и тут же закусил губу, вылупившись на ситха. Кажется, переборщил с сарказмом… Лорд скорее всего к такому же выводу пришёл, на плечи Лукаса этак небрежно легла плита с тонну весом, дышать стало трудновато. И исчезла. — Шутки я понимаю, сарказм и трудное детство — тоже. Но испытывать моё терпение не рекомендую. Лукас только кивком и подтвердил, что понял-понял, более молчок. И искусал губы, пока лорд меланхолично и деловито вывалил ему предложение, расставив всё по полочкам и открыв перспективы. Закончил такими словами: — Парень ты не промах, свою удачу никогда не упускаешь, да и вчера неплохо мне сумел помочь. — Ну, вообще-то вчера я в первую очередь свою шкуру спасал, она близка и дорога, родная как-никак, — резонно ответил Лукас, перестраиваясь на деловой лад. Вот спасибки принцессе, та это умеет и научила! — И мне спину защитил. Разрываешься между желанием и осторожностью? — Судя по тому, чему я стал свидетелем, жизнь вашу разнообразят многочисленные поклонники, решившие вашу жизнь на прочность проверить. Мне-то какой резон подставляться? — За последний месяц, пока ты пребывал здесь, в столице, на Альдераане идёт тщательное расследование сторонних лиц, кто такой певец Люк. Пару покушений твои двойники уже пережили, — лорд подался вперёд всем своим массивным телом. — Как думаешь, сколько им потребуется времени на результат? Лукас только нечто невнятное промычал, вылупив глаза на собеседника. — А зачем вам это? Давайте вы влево, я вправо… Детей-сирот много, любой может… — Но не любой сможет. Да, ты спасал свою жизнь, но ведь не забился тараканом в щёлку, а боролся. Ты уже мне подходишь. — А вы мне? Вы — подходите? — внезапно зло вырвалось у Лукаса. Голубые глаза уставились прямо в визоры маски, требуя и подначивая. — Мне осталось всего пара лет и я свободен во всех смыслах, никакие службы больше не станут мне указом: социальные, пенсионные, надзирательные — никто! Так чего ради? — Ради того, чтобы приносить пользу не только себе. Лукас рвался с привязи, но только для вида. Внутри себя он уже давно просчитал все плюсы и минусы, словно это лишь юношеская противоречивость поднимала такие вопросы, а там, внутри него, другой Лукас был совершенно спокоен и деловито прикидывал открывающиеся перспективы для воплощение в жизнь своих планов. Но опаска всё равно была в его мыслях. — Чего мне это будет стоить? — Смена фамилии и имени, — столь же холодно обронил ситх, пододвигая парню пару листочков: двухсторонний договор, — Но вот про это ты станешь молчать даже на допросе. Скажешь, что эту фамилию выбрал сам. У вас на Альдераане ведь есть такая практика? Ты же совершишь смену цифр после имени на фамилию раньше. Требуется твоя подпись.