Сумма двух неизвестных равна...

Мон Мотма была женщиной с железным характером и стальной волей. Это было первое впечатление, которое составил о ней Люк, когда впервые пересёкся с сенатором Чандриллы в её апартаментах. Джобин, Лея, Лидия и сам Люк настолько увлеклись планированием проекта, что никак не среагировали на предупредительное покашливание женщины, погрузившись в споры, как лучше и что можно предпринять в том и другом случае. причём вышло двое на двое: Лидия и брат с одной стороны, Лея и Люк — с другой. И вскоре их спор превратился в своеобразную игру «кто кого». — Дети! Кашляю тут, кашляю, а меня игнорировать решили? — одетая в светлые одежды, сенатор выглядела устало и ласково. Именно эти слова пришли на ум Люка, когда он обернулся на этот укоряющий голос. Лея подскочила как укушенная, движением руки свернув голограмму галактики и внесённые данные. — Ой! Сенатор Мон Мотма! Извините нас, мы увлеклись… — Занимаетесь? — Проект делаем. Вот, даже Джобин, — выразительные глаза сестры округлились и она с умоляющим выражением вылупилась на брата, — решил нам помочь. Старший торопливо поднялся, словно ненароком закрыв стол, где ребята расположили листки с намётками проекта. Шелест торопливо собираемых листков сказал ему, что товарищи-учащиеся быстро среагировали на намёк, а сам Джобин шагнул к матери, мило целуя смутившуюся таким вниманием женщину в щёку, ловко поддел её локоть и ненавязчиво увлёк было в столовую. — У меня есть что вам сказать, мама… Но Мотма внезапно вывернулась и вгляделась в лицо Люка, склонившегося над проектом. — А вас я впервые вижу в друзьях моей дочери, молодой человек. Лидия невольно заслонила приятеля: — Мама, ну у нас же всегда пусто после обеда. Вот я и пригласила друзей сюда, поработать. — И всё же я имею право знать, как зовут твоих друзей, дочь. Что за манеры? Люк ровно секунду думал, а после шагнул к женщине и решительно протянул руку, здороваясь: — Моё имя — Люк Скайуокер, мэм. Он прекрасно знал, что ошибся с выбором. Он нарочно решил упустить «леди», спустившись до низкопробного «мэм». Тёмные глаза сенатора на мгновение дрогнули, но выдержка политика заставила её проглотить это упущение. — Люк. Скайуокер… — внимательные глаза Мотмы скользнули по сдержанному выражению лица парня. — Вы случайно не тот мальчик, которого усыновил… — Так точно, мэм, это именно я и есть, — кивком подтвердил Люк, улыбнувшись бесшабашной улыбкой самоуверенного пацана с улиц. — Именно меня и усыновил лорд Вейдер. Да. Люк сиял улыбкой, а внутри уже что-то дрогнуло. Улыбка сенатора ни на йоту не изменилась, вот вроде — нет, но от Люка её будто стеной отгородили. Вот такое странное ощущение сложилось. Джобин видно что-то тоже почувствовал, так как он быстро встал рядом с Люком, положив на его плечо руку. — Мама, ты как-то упоминала, что была знакома с каким-то Скайуокером времён Войны Клонов, нет? — Это было давно, — отмахнулась от намёка сына сенатор, продолжая сверлить мальчишку взглядом. — Тот Скайуокер мёртв, к сожалению. Герои войны долго не живут, увы. А фамилия — это только фамилия. Люк на миг зажмурился, напрягшись. Мотма словно воочию ему пощёчину отвесила, стало неприятно находится рядом с нею. И эту неуютное ощущение заставило его отшатнуться прочь. Лея, словно почувствовав что-то неладное, встала за спиной друга, выпрямившись и вскинув голову. — Кажется, мы здесь немного задержались, — проворковала альдераанка, глядя в тёмные глаза женщины. — Лида, ты не можешь нас проводить? Мотма смотрела в тёмно-карие глаза дочери Бейла, на краткий миг подумав, что вернулась в миг, когда она говорила со своей подругой по Сенату, набуанкой Наберрие. В этих тёмных глазах взвилось пламя непримиримости и вызова: выгоняешь моего друга? Значит, выгоняешь и меня! А раз так… Достойная дочь вырастает у Органы! Такую иметь в друзьях лучше, чем во врагах. В союзниках же — и вовсе прекрасно впишется. Надо будет поговорить с Бейлом, чтобы заставил дочь вникнуть в проблемы Сената… — Что вы, принцесса, обсуждайте, что вам угодно, хоть до позднего вечера! Моя охрана после отвезёт вас до дома. Лидия будет тоже рада вашему визиту. Люк едва слышно фыркнул, с насмешливым выражением взглянув на нарочно игнорирующую его женщину. Может он и был сиротой, бедняком, внезапно взлетевшим выше, чем положено бедняку, но вот игнорировать его — зачем? Зачем делать вид, что здесь, в этой зале, есть только принцесса Альдераана, а его — нет? — Не стану мешать вашему рабочему времени, леди Мотма, — нарочито вежливо склонился Люк, запихав в свою сумку всю документацию, что собрали ребята за всё время. — Извините, Джобин, что заставили вас потратить ваше время на всякую ерунду, но мне в самом деле пора. Лидия, спасибо за помощь. Принцесса, вы меня проводите? Думаю, моя охрана меня уже заждалась. Парень равнодушно развернулся к сенатору спиной и решительно направился на выход, уже не услышав как синхронно взвыли оба отпрыска сенатора Мон Мотмы: — Мама! Ну зачем?! И если Джобин был поражён таким поступком матери, то Лидия — зла до бесконечности. — Это мой друг! Как ты можешь так с ним разговаривать? Он ничего тебе плохого не сделал, мама! — Этот друг предаст тебя быстрее, чем ты можешь себе представить! В милом личике Лидии появилось что-то одержимое, она стиснула губы и процедила: — Может быть ты судишь по своим «друзьям», мамочка? Например, по «другу», имя которому Даво Скандун?! — Лидия вихрем упорхнула прочь, чтобы проводить Люка и заверить его, что она никак неприятие матери не может комментировать и… Молодой Скайуокер стоял возле открытой двери спидера, поглядывая на выход квартиры сенатора. Лея выглядела удручённой, в уме прикидывая, как она может насолить сенатору Чандриллы, но при этом сделать это надо было так, чтобы и тени подозрения не упало на Лею. — Люк! Я очень сожалею… — Лида была подавлена и огорчена. — Ш-шш! — парень положил ей на губы пальцы, призывая успокоиться. В светлых глазах его мелькнули искры. — Оставь и не беспокойся. Я уже начинаю привыкать к таким встречам. Не она первая, не она будет последней. Думаю, моя охрана не будет против, чтобы мы собирались у меня. Как вам, девушки, моё предложение? Лида тут же повеселела, сощурившись: — А пирожные мои любимые организуешь? — В пределах разумных порций — почему бы и нет? Пока, до завтра! — помахал рукой Люк, усаживаясь на сидение. Лея подошла ближе к молодой Мотме, ободряюще стиснула её в объятьях. — Ничего, подружка! Мы всё уладим с Люком… А твоя мама может, — Лея сдержала свой злой язычок, едва не сказав: «может подавиться своими убеждениями», но просто не стала настраивать Лиду против матери, — передумает ещё, у неё был, наверное, тяжёлый день. Они у всех бывают… — Ты такая великодушная, Лея. Только мама просто не права по поводу Люка. Он такой милый и… — девушка мечтательно уставилась вдаль, коснувшись совершенно непроизвольно губ, которых минутой ранее коснулся пальцами Люк. Этот жест не остался незамеченным Леей. «Да ты никак в Люка втюриться успела, кроха! Ну и ну!» Джобин, проводивший свою подросшую сестрёнку взглядом помрачневших глаз, резко повернулся к матери. — Даво Скандун? Я могу поинтересоваться, что именно тебя связывает с этим типом, мама? — Поинтересоваться можешь, а дам ли я тебе ответ — вопрос, — внезапно сорвалась Мотма, проклиная и этого выродка-сиротку, сумевшего вклиниться между нею и Лидией и перетянуть дочь на свою сторону. Как, что, каким образом — не суть важно, но Мон чувствовала той самой интуицией, которая нередко её выручала, что дочь решительно настроена встать на сторону этого голубоглазого найдёныша ситха. И едва Лидия появилась в холле, Мотма устало покачала головой: так и есть, теперь в молчанку будет играть ещё неделю, полностью игнорируя мать и сосредоточившись на отце. — Лидия! — Джобин, братик, ты сможешь после ко мне зайти? — Непременно, Хвостик! — улыбнулся тот, одобрительно кивнув. Мон Мотма поражённо оглянулась на сына. — Хвостик? Ты её так не называл с её пяти лет! Да и общались вы… — Иногда надо навёрстывать упущенное, мама, а Лида у нас красоткой будет. К кому она за помощью обращаться будет, если не ко мне? Брат я или нет? Кстати, а давай к тебе в кабинет пройдём и ты мне всё прояснишь про Скандуна, ваше знакомство подозрительное и свои проблемы… Вместе решим быстрее, как думаешь? Люк разложил на своём столе всё то, что они наработали с друзьями, открыл голограмму и прошёлся по пустой практически комнате вкруг стола, где голограмма была установлена. Он никогда не жаловался на память, так что вспомнив всё, что они обсуждали дома у Лидии в компании Джобина, парень быстро отметил точками местечковые конфликты текущих месяцев. Во всяком случае, те, о которых дотягивалась Сеть Империи и пресса. Нет, ну не говорить же, что как такового проекта, якобы заданного политологом, не было? Пришлось уверенно врать и задавать наивно вопросы, провокационные. Люк присел перед домашним датападом, забил в поисковую строку интересующее его имя и предполагаемую дату периода, который его интересовал. А увидев, что рядом с упомянутым именем и фамилией, частенько появлялось имя ещё одного его знакомого, парень и вовсе прикипел к строкам информации. Историей Войны Люк-Лукас вплотную не занимался и не интересовался, так, редко, а тут — пробрало не на шутку! Да так интересно стало… Вейдер уже пару часов тихо сидел в углу, наблюдая за работой приёмного сына. Мальчишка развернул голограмму, что-то на ней отметил, задумчиво прошёлся вокруг стола. Его пальцы что-то теребили под рубашкой, перекатывая с места на место. А потом Люк присел перед датападом и углубился в поиск в Сети. Мелькали знакомые картинки, открывались сайты, страницы… Вейдер улыбнулся, поняв, что же так заинтересовало мальчишку. Он-то думал, что этот интерес будет у него раньше, а тут… Люк потёр занемевшую шею, помассировал затылок, в котором словно что-то ледяное застряло и расправил плечи. В комнате было тепло, даже жарко, хотя он, привыкший к прохладе комнат приюта, всегда выставлял + 18 по стандарту. Люк встал и прошёл к термодатчику, неприятно поразившись: слуги выставили вновь + 24! — Сволочи! Так я поджарюсь скоро! — выругался Люк, выкрутив реле на необходимую ему температуру. Раздосадовано сорвав рубашку с вышивкой элитной школы, Люк остался в спортивной майке, хотя не мешало бы ему и душ принять… Но оторваться от информации он уже вряд ли сможет. Пальцы привычно легли на кулон, который ему подарила Лея, пока глаза скользили по строкам. Он после обдумает свои мысли, если, конечно, вообще сегодня заснёт. Вейдер покривился, когда сынуля подстроил термометр под свои вкусы. Ну зябнул иногда лорд Вейдер… И тут какой шаак ему в бок боднул, скажите на милость, подправить рычажок? Если отвод глаз мелкий альдеранец как-то игнорировал, то ли увлёкшись, то ли ещё чего, не понятно пока, то вот управление дистанционное Силой умудрился не прозевать, вскочив на ноги и дико заозиравшись. Чем привёл могущественного ситха-монстра, тихо сидевшего в уголочке в простом плаще и обычной одежде, в полное недоумение. Пришлось затаиться, но ненадолго. Люк дёрнул головой, когда по затылку словно невидимые пальцы начали бегать, он даже по затылку рукой провёл, сбрасывая наваждение. А оно, наваждение это, перебралось на позвоночник да острой иглой прошило, заставив вскочить и озираться в поисках опасности. Ну бывали такие звоночки у Люка в бытность его Лукасом. Рико ещё важно кивал и гудел, что знамо дело — интуицией это чувство называется. Это джедаи зовут её Силой, да мы-то с тобой просто смертные, для нас и интуиция сойдёт. Поняв, что пока он не убедится, что в комнате он один-одинёшенек, Люк начал тщательный осмотр комнаты. Пока не осознал, что почему-то он все-все углы проверил, а тот, что у окна, ну никак не может разглядеть. Глаза соскальзывали с этого места, будто намасленные чем-то. Просто не хотелось туда смотреть — вот и всё. Стиснув заветный кулон в кулаке, Люк шагнул вперёд, всматриваясь в слабо почудившийся силуэт в кресле. Глюки? У него-то?! А парень настойчивый оказался! Вейдер уплотнил завесу, с насмешливым выражением наблюдая за приёмышем. Спишешь всё на усталость? Многие так и делают — ой, почудилось! Ан, нет, упрямый… И когда парень всё же преодолел порог непрогляда, почти нос к носу очутившись с укутавшимся по самые брови незнакомцем, то брякнул удивлённо и настороженно: — А вы здесь откуда будете? И как долго здесь? — А если я смерть твоя, то вопить будешь? — вопросом на вопрос ответил лорд, пряча не сколько лицо, сколько улыбку. Голубоглазый чуть презрительно фыркнул: — И толку тогда вопить? Раз вы здесь, а охрана — там? Мне просто любопытно — как? Нет, он в самом деле такой безбашенный и любопытный или ловко притворяется? Тонкий щуп Силы нежно коснулся энергетической оболочки приёмного сына. Осторожно, едва уловимо, заставив того поёжиться от неуютного ощущения. — Что бы вы не делали — лучше не продолжайте. Это неприятно! — Это с непривычки. Но человек может ко многому привыкнуть, может и к этому, Люк Скайуокер. Кажется, ты искал информацию по интересному для тебя человеку? Энакин Скайуокер, так? — Значит, много времени вы здесь сидите, — сделал совершенно интересный вывод Люк, сложив руки на груди и продолжая крутить в пальцах светло-бежевый кулон. — Хочешь историю из первых рук? — сделал пробный шажок этот самый Э.Скайуокер, лукаво поглядывая на сынулю. — Вы что ль её рассказывать станете? — выразительно выгнул бровь парнишка, делая шаг назад и щелчком пальцев активируя свет под потолком. Вейдер, даже не заподозривший подвоха, вынужден был на миг зажмуриться, а когда открыл глаза, то к его горлу был приставлен острый клинок. А светлые глаза сынишки маячили совсем рядышком. — Итак, кто вы такой? — Энакин Скайуокер, фамилию которого ты теперь носишь, — Вейдер спокойно сидел в кресле, даже не делая попытки освободиться. Да, мог, да, на его стороне была Сила и опыт… Но иногда юности надо дать попытку утвердиться — могу! Маленькая уступка, но она же много может разрулить. Опыт Оби-Вана Кеноби. Пользуйся, Энакин! — Моего отца зовут иначе. — Мне ли не знать, — сменил тон на более жёсткий и бескомпромиссный бросил Вейдер, заставив сынишку отшатнуться. Кажется, такому он поверил больше, чем пустым фразам. В глубине голубых глаз — шок, медленно переплавлявшийся в осознание. — Лорд Вейдер? Сэр? — Нам надо поговорить, Люк. Желательно наедине и без свидетелей. Можем это устроить? Скованно кивнув, Люк очумело подошёл к дверям и выглянул в коридор, попросив приготовить ему кафейник и пару тарелок чего-нибудь к нему же. Ночь предстояла бессонная.