#ЛюбовьНенависть

На следующее утро в квартире Рики вновь разразился скандал – Нишимура прошатался половину ночи непонятно где, даже не позвонив и не сказав, что задержится. Его телефон был недоступен, а близкие друзья не знали, где он находится. Обстановка накалилась до предела, и мама Яма ночью готова была идти в полицию и подавать заявление об исчезновении подростка. Но папа Коки, злой как волк, уговорил ее подождать до утра, решив, что сын загулял с какой-то компанией. Появление Рики дома произвело фурор. Его мать и отец думали отчего-то, что он придет пьяный, однако он был трезв как стеклышко. Они так удивились, что даже зрачки у него проверили, а заодно руки и ноги на предмет того, не употребляет ли любимый сын каких-нибудь других веществ. Оказалось, что нет. Но это Рики ужасно задело – он заявил, что крайне разочарован в родителях, раз они думают о нем подобные вещи и не доверяют. А еще он не отвечал на вопросы, где был. И уставшим севшим голосом попросил оставить его в покое. Наверное, ему было больно – сначала Сиана, потом Цсузуи… Сонц не знал, любил ли он их, но предательство и расставание всегда неприятно. Кстати, спустя некоторое время от одноклассников Сону совершенно случайно узнала, где Рики был всю ночь, – оказывается, в каком-то круглосуточном спортзале, где до изнеможения бил боксерскую грушу. Когда через день они встретились на лестничной площадке, Рики быстро буркнул «привет» и испарился. Как будто бы и не он поправлял Сону нежно волосы. Ким знал, что Рики был сердит на Сону из-за тех фотографий, был зол на ту, которую, как ему казалось, любил, он был в ярости от надменности парня-блондина. Но, подозреваю, больше всего его задело унижение. Его унизила и сама ситуация, и бывшая любимая, и ее хахаль, и, наверное, Сону. Вернее, тот факт, что Ким стал свидетелем этой сцены. Возможно, он думал, что Сону будет смеяться над этим. Но у Кима и в мыслях не было подобного. Он всего лишь посчитала своим долгом рассказать ему о том, что увидел. Хотя, надо признаться, где-то в глубине души Сону испытывала чувство некоторого удовлетворения – ведь Сону оказался права! Шляпа действительно показала свою истинную сущность. С Цсузуи Рики расстался в тот же день, когда узнал об измене. Многие, особенно в их классе, никак не могли понять причину разрыва и почему-то постоянно доставали Сону, решив, что он должен быть в курсе. Ким, не подумав, ляпнул, что Шляпа – нетрадиционной ориентации, и из-за этого по школе поползли слухи один краше другого. Цсузуи кидала на Сону нехорошие взгляды, но не подходила. Как-то на перемене к Сону пыталась подвалить ее быдловатая подружка, однако Хван спешно увела ее от Кима. Кажется, то, что сказал Рики ей на ухо, имело силу. Зато однажды Сону получил сообщение: «Пидор, ты все равно его не получишь». Сону с Чонвоном и девчонками долго над ним хохотали и даже хотели написать что-то в ответ, однако номер, с которого сообщение было отправлено, оказался отключен. У всей этой ситуации имелся определенный плюс – Рики стал приходить в себя. Он занялся учебой и хороню сдал выпускные экзамены за девятый класс, чем очень сильно порадовал мать. Правда, общение с прежней компанией он не прекратил. И летом даже нашел себе новую подружку – какую-то крутую девушку с красивыми раскосыми глазами, которая одевалась так модно и стильно, словно была моделью. Честно говоря, Сону она тоже не нравилась. А может, Ким ревновал. Рики с Сону почти не общались. Очень редко перебрасывались колкостями. И если раньше Рики раздражал Сону до зубовного скрежета тем, что изводил, то теперь его лучшим, усовершенствованным оружием стало равнодушие. Он просто не обращал на Кима внимания, хотя Сону до сих пор помнил его пальцы, заправляющие за ухо прядь его волос. Сону думала, что их пути, наверное, окончательно разошлись. Этот суслик не пригласил Сону на день рождения. И он так обиделся, что даже подарок дарить ему не стал. Купил дорогущую гарнитуру, которая как раз была ему нужна, родителям сказал, что подарил, а на самом деле оставила себе. Нишимура повзрослел, но и Сону тоже поменялся. Постепенно из шумного подростка Сону превращался в изящного парня. Если в детстве Сону всегда был недоволен своим ростом – хотел быть выше, чтобы взирать на всех свысока, то сейчас понял, что хрупкость – это даже плюс. Только вот слишком пышные волосы по-прежнему раздражали, и порой Сону пыталась их маслом облить, чтобы волосы не были пушистыми ,однако особенным успехом попытки Сону не увенчивались, только хуже сделали. У волос был отвратительный характер. Папа Сону шутил: как у меня. Чтобы Сону отвлечься от мыслей о Рики, он налег на учебу – хотел быть лучше, чем Рики, а еще стал ходить в танцевальную студию – выбрал направление «хип-хоп». Сначала Сону ничего не получалось, и он чувствовала себя довольно глупо, когда не мог повторить движение за преподом или когда у него не получалось выучить связку. Однако постепенно все удавалось. И Сону начинал двигаться все лучше и лучше, выражая в танце свои эмоции и чувства. Однажды Сону репетировал в своей комнате – в черной широкой футболке и в шортах. Представлял себя прекрасным и свободным и двигался, отдаваясь каждому движению. Громко играла музыка, под которую Сону танцевал, а потому я не сразу заметил, что дверь в его комнате открыта и на него смотрит изумленный Рики. Как же Киму стало неловко! Щеки тотчас залил румянец, а смущение сковало тонким льдом по рукам и ногам. Как будто его не за разучиванием танца застали, а голым в душе. Танец был слишком личным. Что? – резко спросил Сону, выключив музыку и старательно делая вид, что ничего не произошло, хотя коленки подрагивали. – Хотел узнать, что по истории задали, – усмехнулся Рики. – Неплохо танцуешь, кстати. – Мог бы и не смотреть, – буркнула Сону и полез за тетрадкой по истории, вдруг поняв, как неловко было Рики, когда Сону прочитал его стихи, посвященные Сиане. И на этом моменте Рики ушел.

***

В одиннадцатом классе Сону понял, что ему очень нравится друг Рики, Пак Сонхун. А может, просто убедил себя в этом. Это произошло как-то совершенно внезапно. Сонхун перешел к ним в класс в том же году и поначалу как-то совсем не привлекал внимания Сону – парень как парень. Среднего роста, средней степени симпатичности, и оценки тоже средние, разве что на истории он оживлялся и вел длинные дискуссии с учителем. Серьезный, собранный, спокойный – противоположность громкому, веселому и яркому Рики. Пак собирался поступать на юриста в государственный и весьма уважаемый университет, и Сону метил туда же – только на факультет иностранных языков. Они оба ездили на дополнительные занятия, которые проходили в вечернее время в главном корпусе университета, и возвращались домой на одном и том же автобусе каждую субботу и среду. Так они и стали общаться. Сначала болтали ни о чем, о всякой ерунде: музыке, фильмах, поездках. А потом Сонхун стал рассказывать разные исторические факты, о которых в школе никто никогда не говорил. Или рассуждал – и довольно-таки взросло! – на острые социально-политические темы. На все у него была своя точка зрения – обоснованная и четкая. Сону нравилось проводить с Сонхуном время, хотя обычно говорил Пак, а Ким слушал, затаив дыхание. Голос у Сонхуна был негромкий, приятный и убаюкивающий. Еще они часто переписывались – это было невинно и даже как-то мило. Сону и не заметил, как их общение стало своего рода привычкой. Заменой общения с Рики. В конце ноября, в снежный красивый день, Сонхун вдруг позвал Сону на свидание. У Кима голова закружилась от сладкого предвкушения романтического вечера, и Сону танцевал, представляя, как они идем по укрытой белоснежным покровом аллее, и в нежном свете фонарей кружится молочно-белый снег. Снег падает на им плечи, волосы, оседает на ресницах. А они держатся за руки и смеются. Полдня Сону выбирал, что надеть, мыл голову сто раз, выбирала духи и косметику, чтобы выглядеть сногсшибательно. Потратил уйму времени и пернервничал. Но был уверен, что все будет как надо. Сонхун – отличный парень. На свое первое в жизни свидание Сону, повзрослевшый, едва ли не бежал, стуча по замерзшему скользкому асфальту. Вновь мелкими серебряными искрами пошел снег, который Сону успел обругать, ибо он ложился на волосы Сону, почти идеально прямые волосы и заставлял их пушиться. Честно говоря, Сону замерз. Пальто на Киме было без капюшона – легкое, глубокого изумрудного цвета, а шапку надеть Сону посчитал ниже своего достоинства. Свидание же! Какая шапка, вы что?! Сонхун ждал Сону на условленном месте, около лавочки, укрытой тонким слоем блестящего в свете фонарей снега. Правда, стоял спиной, засунув руки в карманы черной куртки с поднятым воротником, так, что Сону не сразу понял подвох. – Привет, Сонхун, – сказал Сону максимально приветливым и милым голосом, и он повернулся к Сону. Только никакой это был не Сонхун, а мой ненаглядный Рики. Он зябко потер ладони друг о друга – у Рики, в отличие от Сону, не было перчаток. – Ну и голосок, Пипетка, – весело сказал Рики, немного усмехаясь над Сону. – У меня аж мурашки по телу. Ты почему такой милый? – А ты почему тупой? – тотчас поменялись у Сону интонации. – И вообще, что ты тут делаешь? Иди куда шел, не маячь. – Я шел к тебе. – А я от тебя. – Серьезно, – Рики перестал улыбаться и вновь потер руки. Давно, что ли, стоит? – Я тоже. Проваливай, Клоун. Догони уже свой цирк, пока тот не скрылся окончательно, – Сону был не слишком вежлив, потому что его свидание умыкали буквально у Кима из-под носа. Хорошо припудренного, между прочим. – Эй, а что ты с лицом сделал? – пригляделся к Сону Рики и сделал испуганное лицо. – Я тебя боюсь, ты кто?! – Монстр в пальто! Свалишь ты или нет?! – рявкнул Сону, но тотчас замолчал и стал оглядываться. А вдруг Сонхун где-то поблизости? Ким не хочет, чтобы Пак считал Сону нахалом. – Нет, серьезно, мелкий, что с тобой? Нарядился, как на праздник. Погоди, это что, помада? Красная или зелёная?! Мне сейчас плохо будет, – весело продолжал Рики, и в его серо-голубых глазах плясали самбу чертики. Сону захотелось ему врезать. Когда нужен, шляется по своим девкам, а когда у Сону важная встреча, мешает. Вот же!.. – Слушай, не буди во мне чудовище, – почти миролюбиво попросил Сону. – Сгинь, а? Я человека жду. – А чем я не человек? – не мог успокоиться Клоун. Ким тяжело вздохнул. Господи, да ймне выдержки. – Нишимура, если ты сейчас сорокой отсюда не ускачешь, я твоей матери расскажу, где ты вчера был, – пошёл Сону на шантаж. О том, что вчера вечером он и его компания были в клубе, Сону услышал случайно в школе. – Она знает, – Ники пожал плечами. – Я скажу, что ты «травку» курил», – пленительно улыбнулся Сону. Рики только головой покачал. – Знаешь, Пипетка, ты с детства подставлял меня тем, что сочинял всякую ерунду. Пипетка? Второй раз за вечер он называет меня так. Как же давно он не обращался ко мне детским прозвищем. Сону выдохнул. А Рики продолжал, ничего не замечая: – Помнишь, ты в первом классе сказал, что это я твоей новой кукле голову оторвал? Так вот, это был не я. А меня, между прочим, мать за это наказала, – и Рики рассмеялся. Весело. Так, как смеялся раньше, когда они общались. – Ага, а потом ты случайно залил мою тетрадку с домашней работой водой из ведра, в которой тряпку мочили, – вспомнил Сону тут же. – Мне было обидно, – ответил Рики и очаровательно улыбнулся Сону. «Мне тоже было обидно, когда ты обо мне забыл», – едва не сказал Сону вслух, но сдержался. И, вместо этого, подбоченившись, сказал: – Рики, пожалуйста, перестань нести свою обычную чушь и покинь меня. У меня тут встреча, вообще-то, – и Сону нервно посмотрел на телефон. Сонхун должен был прийти уже пять минут назад. Но его, обычно пунктуального, все не было. – Я знаю, – отозвался Рики. – И? – исподлобья посмотрел Сону на него. Каждый год он все рос и рос, как скороспелый невменяемый дуб, а Ким, к своему недовольству, – почти нет. – Он не придет, Сону, – мягко сказал Клоун. – В смысле? – нахмурился Ким. Сону… Теперь он называет меня по имени. Что происходит?! – В прямом. Хун не может прийти. Поэтому я здесь, – Рики поднес озябшие ладони с длинными пальцами к губам, согревая их дыханием. Это не укладывалось в голове у Сону. – Как это – не сможет? – удивленно, даже почти растерянно переспросил Сону . – Мы же договаривались. Рики пожал плечами, словно говоря – я не при делах, ничего не знаю. Сону был так ошарашен таким поворотом событий, что даже почти не замечал кусающегося холода, проникающего под легкое изумрудное пальто. – Он попросил тебя прийти? – задал Сону следующий вопрос, слыша грохот и звон разбившихся стекол в голове – так рушились его мечты о свидании. – Так, мне нужно позвонить ему. Но сколько Сону не набирал номер Сонхуна, он не отвечал. Шли длинные гудки, а потом механический голос и вовсе сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне действия сети. Чудеса. Свидание накрылось. – И что делать? – оторопело посмотрел Сону на молчавшего в кои-то веке Рики. – Я заменю его, – просто ответил Рики и протянул Сону руку. – Можешь даже называть меня Сонхун. Только ласково. Сону с трудом подавил в себе почти инстинктивное желание ударить Нишимуру по руке. Как так-то?! Почему вместо моего умного и утонченного Сергея тут стоит это хамло на километровых ножках?! – Слушай, Пипетка, холодно так… Пойдем, посидим где-нибудь, а? – поежился на ветру Рики. Сону тоже уже порядком замёрз. Ветер был пронзительно-мятным – на таком здорово постоять пару минут на балконе, а потом спрятаться в теплом помещении. И Сону решился. – Ты угощаешь, – заявил Сону, хотя деньги у него с собой были. – Ох уж эта твоя жадность, – шутливо покачал головой Клоун и первым пошел вперед, засунув озябшие руки в карманы. Пришлось семенить следом за Рики. – Вообще-то, ты всех своих девиц кормишь за свой счет, – не собирался сдаваться Сону.