Мои ужасные друзья

Чайные грибы выглядели осуждающе. Регис виновато оглядел их. Возможно, придётся их отдать. Решение было принято и в переосмыслении не нуждалось. Даже как вампир он не мог повлиять на творящийся вокруг бардак — устранение императора Нильфгаарда не гарантировало прекращение войны. Устранение власть имущих тоже не давало гарантий, что мир людей не рухнет в хаос. Регис считал, что нужна замена, и он этой заменой точно не был. Идея спасти девочку казалась куда более реалистичной и безобидной. Регис просто продолжит идти вперёд, выполняя свою работу. Здесь, в Диллингене, он не был незаменим. Староста по его просьбе отправит прошение в Бругге, и преемник будет здесь максимум через месяц. Да, это приличный срок, но люди здесь были привиты, запасы лекарств пополнены, картотека в безупречном состоянии, а на прилавке папка и ежедневник со всей дополнительной информацией по состоянию здоровья жителей и их зависимостях и склонностях. Он был готов уйти. Неважно, примет его Геральт или нет, но Региса преследовало странное ощущение предопределённости. Возможно, он просто спятил от монотонности существования. Регис тяжело вздохнул и принялся расклеивать на банки этикетки с правилами по уходу и именами жителей, покушавшихся когда-либо на его настойки и сок гриба. Не все переживут эту зиму. Но грибы тоже имели право на существование. Нетвёрдую походку ведьмака Регис узнал сразу. — Впечатляющая коллекция, — присвистнул Геральт, оглядывая забитые банками полки. — Была, увы… — вздохнул Регис, приклеивая очередную этикетку. — Отчего же это? — поинтересовался ведьмак. — Не вижу причин расставаться с ними. — Что ж… — задумчиво протянул Регис, прикусывая кончик когтя. — Пожалуй, возьму с собой парочку. — Вы решили эвакуироваться? Регису почудился презрительный холодок в тоне ведьмака. Когнитивное расстройство, не иначе. Нужно будет разыскать кого-нибудь из собратьев, увлекающихся ксенопсихиатрией. Он готов пойти на это ради науки и своего душевного спокойствия. — Нет, я иду с вами, — твёрдо заявил Регис. — Вам пригодится медик. — Пригодится, это так… — задумчиво пробормотал Геральт, косясь на своё крепко зафиксированное шиной колено. — Но ты уверен? Нас может ждать смерть. — Пускай! — Регис развернулся, опираясь поясницей на стол, и горько улыбнулся. — Ничем не хуже, чем здесь. Велика вероятность, что однажды нас просто накроет артиллерийским огнём. Или нас решат захватить чёрные. Так почему я должен сидеть на жо… на одном месте и ждать неизбежного конца? Ждать, когда с неба посыпется не только пепел?! Прыгать в подпол по звуку воздушной тревоги? Ведьмак не ответил. Несмотря на полнолуние, спать пришлось в собственной постели. Не будь в его доме ведьмака, Регис бы рискнул тихо уйти в ближайшую рощу и провести эту безусловно прекрасную ночь, наслаждаясь полётом. Не будь в его доме Лютика, то спать бы вампиру вниз головой, ухватившись лапами за балку… Но Геральт, хоть и был замедлен шиной на ноге, оставался бдительным и любопытным, а музыкант мог в любую секунду ворваться в личное пространство, если бы ему показалось, что есть какие то проблемы. Потому Регис, как подобает немолодому сельскому врачу, почистил зубы, не глядя в то место, где у нормальных людей висело хотя бы небольшое зеркальце, надел ночную сорочку и забрался в постель. Луна манила его. Сон его был беспокоен. Земля кипела и разрывалась под снарядами и магическим огнём. Переломанный, вновь вывернутый наизнанку мир, а над ним… Над ним летела маленькая птичка. Ласточка. Летела вперёд, уворачиваясь от снарядов, летела, рассекая тонкими острыми крыльями саму реальность. Утро было ранним, но вполне сносным. Не считая странного горького осадка, оставленного кошмаром. Не считая вкуса пепла на языке. Теперь вампир был абсолютно уверен. Зираэль позвала его. Регис был абсолютно уверен в том, что ему не сбежать. И в том, что Геральту теперь не избавиться от вампира. Люди назвали бы это фатализмом. Вампиры бы назвали это неизбежностью. Миссия по поиску пропавшей девочки была чем-то большим. Чем-то, ради чего можно было поставить на кон всё. Не протянуть руку помощи ребёнку Регису не позволили бы убеждения. Отказать вестнику весны из древних эльфских пророчеств не дало бы любопытство. Первым делом Регис отправился к старосте и, беспрестанно извиняясь и вздыхая, написал заявление об отпуске на неопределённый срок «по личным обстоятельствам». О том, какими могут быть личные обстоятельства у существа, проживавшего в деревне почти две сотни лет, немолодой пан Пеатровски благоразумно решил не уточнять. Регис знал, что стал для этого места неотъемлемой частью пейзажа. Почти незаменимой. Потому староста путал, тянул время и упорно пытался задержать работу. Но человеческий желудок победил, и к двум часам пополудни доктор оформил все необходимые бумаги, написал и переписал отчёты об эпидсостоянии и послал с магбука старосты запросы на замену и перевод в Диллинген новых доктора и ветеринара. — Как мы тут без вас… — бормотал вслед пан Пеатровски. — Пропадём ведь. — Не должны, — заверил его Регис, улыбаясь привычной аккуратной улыбкой. — Все прививки проставлены, запаса медикаментов хватит до следующей весны, а доктора вам пришлют максимум через месяц. Соблюдайте технику безопасности, и да благословит вас Мелитэле! — Взаимно, мастер Регис! Взаимно. Большинство обойдённых им до вечера жителей были искренне огорчены его отъездом, по тем или иным причинам. Регис чуял это в их запахе и слышал в интонациях голоса. До заката он обошёл всю деревню, расспрашивая о здоровье, последних новостях и интересуясь, не хотят ли досточтимые хозяева приютить один или два чайных гриба. Тем, кто соглашался, он с радостью сообщал, что они могут прийти к его дому завтра в десятом часу, где он раздаст понравившиеся экземпляры и проведёт краткий инструктаж. Пани Новицкой, угостившей его ужином и чаем, он поручил заботу о своём саде. Эмилия и так периодически помогала ему ещё с тех пор как сама была маленькой девочкой. Да и в травах почтенная матрона прекрасно разбиралась. Он очень просил её не надрываться и взять в обучение пару-тройку девиц потолковее. Глядя, как зажглись глаза Эмилии, Регис решил, что с выбором точно не прогадал. И отложил для неё три банки. Ночь прошла спокойно и без происшествий, а наутро после завтрака на пороге больницы собралась небольшая толпа. Регис без труда мог назвать имя каждого. Здесь были и пан Лесняк, и Ядвига с Изабеллой, и Янек, и Юстина, и Вацлава с малышом. Неожиданно пришли сёстры Милена и Марийка, а также маленькая, но очень уверенная Катажина, попросившая сразу пять грибов. Регис провёл гостей в приёмный покой, где выставил своих любимцев. За полтора часа он роздал всех, попутно ответив на вопросы и проведя несколько инструктажей по содержанию. Хозяюшки старательно записали правила по уходу и рецепты настоек. Уходя, все рассыпались в благодарностях мастеру Регису за всё, что он делал для них. — Удивительное зрелище, — подал голос ведьмак из тёмного угла. Регис заметил его ещё полчаса назад, но никак не прокомментировал его появление. Геральт, скорее всего, и не желал внимания в свой адрес. — Вас здесь очень ценят. — Разумеется, — скромно улыбнулся Регис. — Я практиковал здесь многие годы. Лечил и людей, и животных. — Значит, вы специалист широкого профиля? — Добродушно усмехнулся Геральт. — Выходит, что так, — отозвался Регис, задумчиво изучая взглядом бинты на колене и осторожно принюхиваясь. — Неужто не гожусь я вам в спутники, мастер Ведьмак? — Годитесь, да больно удачно всё складывается, — Геральт посмурнел. — Зажиточный доктор, незаменимый, любимый всеми жителями, и вдруг готов идти за проклятым мутантом через огонь… Странно это. — Я не считаю вас ни проклятым, ни выродком, — печально улыбнулся доктор. — И вы неправы. У всех есть причины, и, если вы их не понимаете, то не спешите бояться или осуждать. Просто я чувствую, что засиделся. Что там, куда вы пойдёте, я могу быть гораздо полезнее, чем, как вы выразились, будучи любимым доктором в приграничной деревне. Я… Я хочу расправить крылья. Даже если лететь мне придётся сквозь огонь. Позволите вашу ногу? — Что? — Садитесь, я осмотрю колено. Ближе к вечеру подвалили Золтан с Персивалем. Краснолюды запаслись едой, но ехать дальше отчего-то не спешили. — Хорошо тут у вас, — ответил на невысказанный вопрос Персиваль. — Неужто так тянет остаться? — улыбнулся Регис. — Остаться-то? — хмыкнул краснолюд, — Да не… Домой возвращаться боязно, мастер Регис. Закабалят ведь. Правила у нас… Ух… — Как в грёбаном улье, — подтвердил Золтан. — Я честный краснолюд и работы не боюсь, но хочу трудиться на своих условиях! — Да и самогоночки бы ещё под звёздами выпить, — добавил Персиваль. — Кстати… А знатная у вас, мастер Регис самогонка! — восхищённо заявил Золтан. — У вас в запасе ещё есть? — Есть, отчего б не быть, — осторожно улыбнулся Регис. — И не думаю, что в ближайшее время в ней будет много надобности. — Так не продадите ли нам свой запасец? — подмигнул краснолюд. — А вечером разопьём пару-тройку чарочек. Под звёздами! — Почему бы и нет, — улыбнулся вампир своей обычной, скрывающей зубы улыбкой. — Почему бы и нет… Нога Геральта заживала с потрясающей скоростью, а сам ведьмак вовсю рвался вперёд. Регис со скрипом сдавал позиции, настаивая на сохранении пациентом относительного покоя ещё хотя бы несколько дней. Вид ведьмака, бодро хромающего по больнице или аптекарскому огороду, вызывал у вампира чувство, похожее на зубную боль. Пациент должен соблюдать предписания, а не искать неприятностей с незалеченными ранами. Даже аргумент, что на его попечение за пару веков практики ведьмак попал впервые, не особо глушил внутренние вопли о неправильности происходящего. Благодарные жители подарили на прощание неплохой запас провианта. Многие пытались отговорить его уезжать, и Регис просто и искренне говорил им, что у него появилось очень важное и неотложное дело. Он никому не говорил о своём сне. Нет, насмешек вампир не боялся. Не боялся и непонимания. Просто он шагал вперёд и делал это в самой худшей компании, какую только мог найти представитель его вида. Вампир последовал за ведьмаком, и, следовательно, вампир должен быть весьма осторожен в проявлениях своей сущности. Они отбыли вместе. На рассвете двадцать шестого августа тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года от Первого Сопряжения. Регис трясся на заднем сидении «Плотвы», прижимая к животу аптечку. В душе у него царил покой.