***
Чонгук не оставил Тэхёна. Каждый день он приносил омеге «вкусняшки»: ягоду, которой не было на его территории, дикие фрукты, обнаруженные альфой на другом краю леса, орешки. Мясом парня задаривали другие. Чонгук прекрасно это видел. Каждый день Тэхён ходил вдоль границ и подбирал трупики мелких животных. Может, Чонгуку это только казалось, но иногда Тэ, кажется, плакал. А потом разводил огромный костёр и сжигал свою еду, даже не прикоснувшись к ней. Ничего не понимая, Чонгук решил не тратить сил впустую, гоняясь за мелкой дичью. И приносил Тэхёну лакомства, для которых сам плёл корзинки с закрывающимися крышечками, чтобы при падении ягода не рассыпалась и не подавилась. Альфа с удовольствием наблюдал, как Тэхён сначала удивился такому подношению, потом, поняв, что в таких корзиночках всегда есть «вкусняшка», обрадовался. А теперь он уже ищет их, игнорируя валяющиеся повсюду трупы. Но сегодня омега не вышел. И Чонгук знал, почему: запах жасмина будоражил его кровь. У Тэ снова течка, и он пришёл защитить своего омегу. Когда парень успел прицепить на него ярлык «своего», Чонгук точно сказать не может. Наверное, так действует его старое правило: что моё, то моё, что ваше — тоже моё. И единственный в округе свободный юный омега, конечно, также должен быть только его! Хотя бы на пару раз. От этих мыслей Чонгук начал размашисто облизывать пасть, словно зная упоительный вкус этой омеги. А может, и знал. Он не исключал, что в их первый раз между ними что-то было! Не мог же он просто так провести с ним в кровати три ночи и не прикоснуться к этому прекрасному в обоих обличиях телу! Возбуждение альфы нарастало, но головы он в этот раз не терял. И он увидел их. Да, сейчас они крались к его омеге, зная, что не смогут пробиться. Но насладиться его ароматом им никто не запретит! Кроме Чонгука. Он вскочил, упёрся всеми лапами в землю, заякорился когтями и отпустил зверя. Тут же альфам в нос ударил едкий запах вереска, который начал крутить их и гнать от желанного омеги. Скуля и подвывая, тени расползались по своим норам. А сверху на всё это смотрел огромный чёрный волк, прибежавший защищать сына. Но его истинный уже справился сам. В этот раз Чонгук действует разумно, значит, течка Тэхёна больше не влияет на него. И это естественно! Три дня парень заботился об этой омеге, вылизывая, утешая, принимая на себя часть его боли, но не пересекая грани. Эта забота будет теперь с ним пожизненно, даже если сам молодой альфа этого не понимает. У Хёка кружилась голова. Он знал, на что идёт, поэтому перед уходом из дома вдоволь насладился Таном. Но запах Тэхёна снова заставил его думать: «Это твой сын, не забывай!» И ведь он знал, что пока Тэхён не вступит в отношения, этот запах будет становиться всё сильнее и ярче, призывая своего, истинного альфу, которого ему повезло (или не повезло) узнать. А попутно будет манить и всех остальных. Может, стоит поженить их с Чонгуком? Метку ставить запретить, но пусть это Искушение хоть немного убавится! Хёк принимал непростое решение. А Чонгук увидел, как вдоль границы носится маленькая тень. Гоблин! Эти выродки чувствуют жертву, питаются чужой болью — душевной и физической. И часто сами вызывают её. Тэхён там и так на грани двух миров, а эта тварь ещё и усиливает его боль! Чонгук знал, как обезвредить мерзкую нечисть. Нужно разорвать его контакт с землёй. Но сложно было его поймать. Шустрый и вёрткий, гоблин, к тому же, умел моментально рыть норы, вкручиваясь в землю. Альфу это не остановило. Огромными скачками он нёсся на мелкую тварь, желая припугнуть. Не вышло. Отвратительно хихикая, тот скакал между его лап, пребольно пиная их деревянными башмаками. Иногда Чонгук получал по носу и скулил, как мелкий омега. Вдруг он замер, больше не обращая внимания ни на гоблина, ни на причиняемую им боль. Манкость запаха Тэхёна стала нестерпимой, но слух уловил нежный стон, в котором явственно прозвучало его имя. Волк пошёл на зов. Причиняя себе нестерпимую боль. Кроша зубы. Заживо срывая с себя шерсть. Выворачивая суставы. Надламывая кости. Воя и скуля, он преодолел метку вожака, благодаря зову своего истинного. Увидев это, Хёк принял решение и побежал в Поселение. Больше ему тут делать нечего. Никому, кроме этих двоих, тут больше нет места! А Чонгук, вывалившись по другую сторону метки человеком, побежал к норе Тэхёна. Естественно, он не знал о всех тайнах этого домика дорогого для него отшельника, но родной запах вёл его, не позволяя ошибиться. Наконец, перед ним появилась дверь. Волчьим чутьём он понял, что омега заперся изнутри. Чонгук рванул её на себя, и петли вылетели, не устояв перед мощью «званного». В лицо Чонгуку пахнул сладкий жасмин, кружа голову и выбивая волка из реальности. В которой была лишь пустая кровать. Влажная, тёплая, с вмятиной от недавно лежащего на ней тела. Но самого тела в комнате больше не было. Не веря себе, Чонгук бросился на пустую постель, согребая под себя ароматные простыни. Но от этого Тэхён на ней не появился.***
В это время Тэхён, корчась и стеная, лежал на прекрасном лугу, куда принесли его друзья, бережно завернув в одеяло. Парень метался, замирал, распахивал глаза или жмурился. Но всё это время его губы были сомкнуты. Все переживали за своего волчонка. И Хосок тоже. Он знал, что подпусти они к нему Чонгука, тот усмирит боль парня, сделает так, что Тэхён будет самым счастливым в эти три дня. Но потом для него наступит ад. Поэтому он тихо шептал на ухо другу: — Потерпи, Тэхён, потерпи, и всё наладится! Не зови его больше. Пока не зови. И парень терпел, замирая от боли и распахивал свои глаза так, что в золотых зрачках отражалось чёрное небо. Хосок пытался забрать хотя бы часть боли, но эта боль принадлежала только двоим. И эти двое рвались друг к другу, напрочь разрушая все преграды, что выставили на их пути заботливые друзья. Потому что в эту минуту Тэхён показывал Чонгуку, забравшись в его мозг, как именно найти его, Тэхёна. За мгновение до активации портала, Хосок крикнул: — Чёртов Рой, ты куда, блять, смотришь? — и полетел в сторону от скрутившегося от боли омеги. Рядом с парнем встал Чонгук. Он, ни секунды не сомневаясь, прямо с кровати сиганул туда, где светилась метка Тэхёна. Отшвырнул от своего парня гадкого эльфа и встал между ним и всем миром, преграждая путь любому, кто осмелился двинуться в сторону омеги. Тэхён, почувствовав родной запах, обернулся вокруг ног альфы, окутывая его своим манящим жасмином. Чонгук наклонился, взял серебристую пушинку на руки, злобно зыркнул на стоящих рядом странных друзей своего парня, и шагнул назад в портал. — Пошёл вон отсюда, и закрой за собой двери, чёртов маг! В ту же минуту ощущение присутствия исчезло. Альфа уложил невесомого Тэхёна на кровать, укрыл одеялом, сам лёг рядом, подставляя свою шею к носику омеги. Тот вцепился в него, прижался крепче и с жадностью начал вдыхать необходимый ему аромат. Чонгук нежно гладил взмокшие, растрёпанные волосы омеги, поправлял на нём одеяло, целовал бледный, покрытый испариной лоб. Боль отступала. Чонгук думал, что делать дальше? Когда радость от близости альфы перебьёт в омеге боль, Тэхён начнёт соблазнять его, Чонгука. И что он сможет сделать, чтобы не допустить того, что должно произойти? Он, конечно, не дурак, знает, что нужно сделать, чтобы не появились щенки. Но в том-то и дело, что он хочет от этой омеги щенка. И для него не имеет значения, будет это прекрасный омежка или сильный альфа. Это будет их ребёнок, а, возможно, и не один. Запах Тэхёна начал манить так, что Чонгук зарычал. Его зубы удлиннились и клацнули. Держать себя в руках становилось все сложнее. Тэхён выполз из-под одеяла, опутал Чонгука своими длинными руками и ногами и почти залез на него целиком, невесомый, но такой желанный. Чёртов эльф сделал его парня эльфом, а Чонгуку хотелось ощутить на себе его естественную тяжесть. Он выпутался из цепких объятий Тэхёна, нашёл тазик для умывания и полотенце. Смочил его и начал оттирать серебристую пыль с бледного лица Тэхёна. Тот бормотал его имя хрипловато и надломленно, словно обижаясь. Но Чонгук был непреклонен: — Что бы сегодня ни случилось, я желаю оборотня, а не эльфа! Будь добр, Тэхён, не сопротивляйся. Ты сам позвал меня, сдал своих дружков, которые тебя от меня прятали. На эту тему мы потом поговорим отдельно! А теперь я хочу своего Тэхёна, а не улучшенную треклятым эльфом версию тебя. Дай лапу, похоже, ты и их испачкал! Волк нежно обтирал свою пару, выискивая серебристость на медовой коже. Вытер шею, грудь, изящное плечико, тонкую ключицу. Отодвинул ворот рубахи и посмотрел внутрь, зажмурившись от красоты увиденного: худенькая грудь венчалась крошечными сосками на небольших ореолах. Впалый живот, чётко очерченный рёбрами, нервно подымался и снова втягивался. От пупка вниз тянулась ровная дорожка из тёмных волос. Впервые за всю свою сексуальную жизнь Чонгуку захотелось приподнять пояс штанов и заглянуть внутрь. Такой интерес явно был излишним. Член омег редко принимал участие в сексуальные играх. Но этот парень был весь такой манящий, что альфа аккуратно положил ладонь на его промежность. И замер. Размерами Тэхён лишь самую малость уступал Чонгуку. А тот считался довольно крупным среди всех знакомых альф. Округлив глаза, он посмотрел в распалённое страстью лицо Тэхёна. Если бы не явные признаки омеги, Чонгук мог бы поклясться, что сейчас лежит с альфой. Только течка позволяет принять тот факт, что это всё же омега, готовый к оплодотворению. И он подаётся к Чонгуку, мешая его мысли, срывая дыхание, отбивая желание думать. Только иметь. Срывая одежду с себя и Тэхёна, Чонгук чувствует, что с каждым движением приближается к «точке невозврата». Это пугает и будоражит одновременно. Ни одного омегу он так не желал. И не жалел. Ведь сейчас Тэхён не контролирует себя! Сейчас ему нужен любой альфа. А Чонгук почему-то больше не желает быть любым. Точно не для Тэхёна! Только особенным, единственным. Любимым, если честно. Но сейчас ему в постель можно подложить даже альфу гоблина, Тэхён и на него поведётся. Поэтому Чонгук вздохнул, прижал к себе парня и начал ласкать его руками, нежно сжимая нехилых размеров член, периодически трогая Тэхёна между ягодицами. Чувствуя, что этого омеге недостаточно и подозревая, что уже давал ему это, Чонгук принялся сначала нежно, а потом всё более страстно вылизывать это желанное тело. Тэхён извивался от его ласк и стонал, комкал простыни, тянул его за волосы, прижимая к себе, заставляя насаживаться глубже. От таких манипуляций Чонгук вдруг почувствовал, что сам готов разрядиться, даже не прикасаясь к себе. Растирая манкую жидкость по бёдрам Тэхёна, Чонгук сам сходил с ума. Не до конца понимая, откуда, он знал, что кроме него у Тэхёна ещё никого не было. Вдруг их запах перемешался, отключая сознание. Тихий стон омеги слился с грозным рыком альфы. Чонгук едва не укусил Тэхёна за бок, помечая это прекрасное тело. В последнюю секунду остановился. Метка важнее брака! Он не должен делать этого без согласия Тэхёна. А тот уже вовсю снова завлекал Чонгука. Который был не против. Такого сладкого омеги у него не было ни разу в жизни!