***
Тэхён сладенько потянулся. И насторожился: кто-то явно хозяйничает в его домике. И это не Хосок или Чимин! Он вскочил, вдруг заметив, что спал абсолютно голый. Воспоминания шквалом обрушились на омегу! Чонгук! Он призвал его, и печать пала. Что было дальше? Что было? Он не помнил. Но снова был весь зализан от макушки до пяток. Тэхён быстро ощупал себя на предмет меток. Вроде, ничего. Быстро надев штаны и рубашку, он выбежал в кухню. Чонгук был там. Он приготовил покушать. Услышав позади шорох, альфа с улыбкой повернулся к Тэхёну. — А вот и солнышко проснулось! Проголодался, малыш? Тэхён молча прошёл и сел за стол. Он втягивал воздух, не до конца понимая, что именно его так напрягает. От Чонгука привычно пахло вереском, но в запах альфы вплёлся и его личный — сладкий жасмин. Это не удивительно. Они провели вместе почти трое суток. И делали такое, что стыдно вспомнить. Их запахи перемешались, ничего удивительного. Ничего. Если не вспоминать… Тэхён медленно встал, повернулся к Чонгуку спиной и пошёл на выход. Альфа, ничего не понимая, пошёл за ним. Уже от порога Тэ начал набирать скорость, чтобы, пролетев через метку, выпрыгнуть с другой стороны волком и рыжей стрелой помчаться в Поселение. Чёрный волк быстро догнал его и побежал рядом, недоумевая, но не останавливая его. В Поселение они не вбегали. Рыжий носился по периметру, принюхиваясь. Вскоре он остановился возле одного дома и долго смотрел на него втягивал носом воздух. Чонгук обмлел. Он всё понял и только молился Великой Ели, чтобы Уюн не вышел из дома. Вышел. И не просто вышел, а, видимо, был возбуждён донельзя. Запах ванили ударил по рецепторам сидящих в кустах волков. Чонгук смотрел на Тэхёна и мотал головой: нет, всё не так! Рыжий, прищурив золотые, без зрачков глаза, глядя прямо перед собой, кивнул. И пошёл в дом вождя. Перед входом обернулся и вежливо постучался. Дверь открыл Тан и прижал руки к груди. На крыльце стоял пасынок, а позади него Чонгук — мрачнее тучи! — Здравствуйте! Можно мне войти? — поинтересовался Тэхён. — Конечно, — испуганно ответил Тан. — Заходи, дорогой. Это ведь и твой дом тоже. Тэ вежливо поклонился и прошёл к столу. Уселся, поджав длинные ноги. Посмотрел вокруг и спросил: — Я могу подождать отца? — Конечно, Тэхён, что за вопросы? И парень замер, сидя с прямой спиной и руками, аккуратно сложенными на коленях. Чонгук кинулся к нему и быстро зашептал: — Тэхён, клянусь, что ты всё не так понял! Прошу, выслушай меня до того, как примешь окончательное решение. Парень молчал. Смотрел в одну точку, и Чонгук никак не мог поймать его взгляд. Сердце билось, как бешеное. Неизвестность ломала рёбра. Гук тянул к омеге руки, но на полпути опускал их и снова начинал лепетать о своей невиновности. Тан смотрел на это, и его ноги тоже подкашивались. Тэхён был похож на неумолимого бога, который собирается вынести свой приговор. Непоколебимый и спокойный. Уверенный в справедливости и верности принятого решения. Даже когда Тан рухнул, не сумев устоять, Чонгук кинулся к нему, а Тэхён даже не моргнул. Вот теперь «точка невозврата» действительно была пройдена. Хёк вернулся поздно и сначала обрадовался, увидев всю семью за одним столом. Затем, приглядевшись, он понял, что радостью светились только глаза его сына. Омега и его сын были чернее тучи. Сердце отца защемило. Его мальчика, его кровь изгоняют из собственного дома чужие люди! — Сын, рад тебя видеть. Как чувствуешь себя? — Всё отлично, отец! — сияя всем обликом, ответил Тэхён. — Я хочу с тобой поговорить. Наедине. Тан закрыл лицо ладонями, Чонгук закатил глаза и ударил кулаком по столу, отчего Тэхён вздрогнул, оглянулся на него и отшатнулся к отцу. Хёк прижал к себе сына и сурово посмотрел на пасынка. — Он обидел тебя, сынок? — пытаясь понять, что происходит, спросил вожак. — Кто? Чонгук? Нет, он был милым, — грустненько ответил Тэхён. — Можем мы поговорить? — Конечно. Они вышли из дома и пошли в зал общих собраний. Чонгук не мог последовать за ними. Тан смотрел на него, прикрывая рот руками. В глазах плескался немой вопрос: «Что ты натворил, сыночек?» Чонгук метался по комнате, не зная, что его ждёт. Самое удивительное, что он не был виноват перед Тэхёном ни в чём! Вот только доказать этого не мог. Да и возможности не имел. Тэхён что-то решил, даже не поделившись с ним. А теперь решалась его судьба. Вскоре вошёл Хёк. Один. Прошёл в свою комнату и крикнул оттуда: — Чонгук, сегодня из дома не выходи. — Где Тэ? — взмолился парень. — Это больше не твоя забота, парень. Иди в свою комнату и не вздумай нарушить мой запрет! Ночью из дома ни ногой! Всю ночь парень думал о том, что сказал Тэ отцу и почему ему вышел такой запрет? Прислушиваясь, он не услышал из спальни родителей характерных страстных звуков. Хёк был очень расстроен. Лишь забрезжило утро, Чонгук вымахнул из окна и со всех лап помчался к домику Тэхёна. Метки больше не было! Исчез манящий запах. Звенящая тишина накрыла этот ещё вчера уютный уголок. Словно поблекли краски. В домике всё осталось на своих местах. Даже приготовленный Гуком обед никуда не делся. Только больше не было души у этого дома. Чонгук бросился в спальню, надеясь, что простыни, впитывавшие трое суток их страсть, вернут запах любимого омеги. Но и там ничем больше не пахло Чёртов маг спрятал Тэхёна так, что найти его будет крайне сложно. Самое страшное, что Чонгук вдруг начал понимать, что не помнит, чем пах Тэхён! Цветок? Фрукт? Ягода? Ваниль? Он забыл! Вот так сразу. И уже не помнил, какая у него милая мордочка. И лицо. И волосы были короткие или длинные? Пальцы? Кто такой Тэхён? Тэхён?..***
Чонгук вернулся домой к обеду. Хёк внимательно смотрел на него. — Где ты был, сынок? — Я ходил по лесу. — У меня для тебя хорошие новости. К нам прибывает стая. Там много одиноких омег. Какое-то время они будут жить в нашем Поселении. Ты сможешь с кем-то подружиться, познакомиться и даже найти себе пару. — Пару? — сердце Гука сжалось. Что-то болезненное было в этом слове. — Отец, а могу я остаться в стороне от этого? — Ты можешь не заводить романов. Но в стороне остаться не получится. Ты ведь сын вождя, мой наследник, как-никак. Снова что-то резануло Чонгука. Он задумчиво смотрел на альфу. Давно ли у него с отчимои такие хорошие отношения? Тан сел рядом и прижал его ладонь к столешнице своей тёплой рукой. — А я был бы очень рад, если бы ты познакомился с милым омегой и перестал уже бегать по замужним. Однажды альфы поколотят тебя, и будут правы! — Папа, — возмутился Чонгук, — я в этом поселении не был близок ни с одной омегой! Это всё наветы! Тан рассмеялся, похлопав сына по спине. Парень не понимал, чего не хватает в их доме. Он встал, прошёлся по комнатам. Всё на месте, но в душе образовалась огромная дыра, словно гоблин выгрыз из неё что-то бесценное.