***
Джин и Тэхён тоже крепко сжали руки, поддерживая своего друга. Их вера в Чимина и его понимание того, что происходит была столь сильна, что ни один даже не подумал сбежать, когда губернатор поднял руку, презрительно окинул взглядом всех магических, и лениво, с растяжкой скомандовал: — Огонь. Вместо стрел в друзей полетели горящие факелы. Тэхён продолжал улыбаться, глядя в глаза отцу. «Будь ему хорошим отцом», — словно опять услышал Хёк его счастливый голос. И тут же его сын исчез, прикрытый широкой спиной своего альфы. Юнги тоже подмял под себя свою ведьмочку, а король выставил свои царственные крылья, защищая сразу всех. Юнги, выбросил руку в сторону, крикнул: — Жертва принесена! Столб белого огня взвился к небу, прорисовывая могучее, высокое и сильное дерево, что стремилось верхушкой в облака. Он был настолько слепящим, что Рой прикрыл глаза. А открыв их, вновь увидел своего брата, который стоял, уткнувшись ему в плечо. Он всё вспомнил. Вспомнит и Хосок. Ведь жертва принесена, больше вины нет ни на ком.***
Чонгук приходил в себя с трудом. Он точно помнил, как бросился к Тэхёну, увидел его счастливое личико, схватил в объятия и прижал к себе. И в этот момент — да, он совершенно уверен в этом! — их дитя объединило их, и эта общая сила влилась в огненный столб, создавая щит. Чонгук мог поклясться, что такая сила изошла от каждой пары, потому что друзей его омеги также прикрыли их альфы. А теперь он валялся один под деревом, а высокая фигура в белом рыдала, прижимаясь губами к лицу его Тэхёна. Да что ж такое! Не успел отвернуться, как кто-то опять обнимает его пару. И тёмная фигура падает рядом на колени и трогает лицо Тэхёна руками, рыдая на весь лес: — Сынок, Тэхён! Я стану хорошим отцом и для тебя! Только очнись! — Хёк! Ты был настоящей сволочью для нашего сына! — ткнула фигура в белом тёмную. — Прости, Хосок! Но как это? Ты не оборотень, не эльф? Ты — маг? Ты сам куда подевался? — всё ещё рыдая, попытался узнать отец подробности. Чонгук, наконец, смог встать и приблизиться к Тэхёну. Слёзы раскалённым комом встали у него в горле. Они были прекрасны, все трое. Тэхён — худой, бледный, изящный, как эльф. Ведьма — милый и миниатюрный, как куколка. Вампир — горделивый и великолепный. И все трое были неподвижны. И возле каждого была коленопреклонённая фигура. Чонгук тоже рухнул рядом с Тэхёном, мечтая уловить на лице хотя бы искорку жизни. Хосок тряс его, гладил лицо, называл по имени и сыном. Ничего не понимая, Чонгук дотронулся до ледяной руки Тэхёна. Вдруг ему показалось, что тонкие пальцы затрепетали, отзываясь на мимолётную ласку. Он грубо оттолкнул Хосока, подхватил Тэхёна под спину и прижался своими мокрыми от слёз губами к его безжизненным. «Живи, Тэхён! Ради нашего сына! Возьми все мои силы и возвращайся!» Глядя но оборотня, вампир и ведьмак тоже прижались к губам своих омег. Тихий вздох облегчения пролетел над лесом, когда надломленное крыло Джина взлетело и прикрыло их с королём от всех. Ведьмы захихикали, когда Чимин затрепыхался в руках Юнги, стараясь оттолкнуть счастливого альфу. И только Чонгук не чувствовал ничего. Обливая лицо любимого слезами, Чонгук зашептал: — Тэхён, любимый, очнись! Ты не можешь вот так просто оставить меня! Ты ведь знаешь, что любящие истинные не живут друг без друга. Или вернись, или забери меня с собой! Ты ведь так и не сказал, станешь ли моим супругом? Сбоку к ним подполз Хёк и что-то тихо прошептал на ухо сыну. — Что? — подскочил сразу Тэ. — Ты не врёшь? Трое? И даже омежка будет? Отец, я так счастлив! Чонгук ошалело шлёпнулся на зад. — Тэхён! — зарычала он на весь лес. — Я тебя убью, гадский ты Ландыш! Я думал, ты сдох, а ты опять играешься! Чимин, наконец, вырвался от Юнги и подбежал к Тэхёну. Он упал перед ним на колени и начал умолять: — Прости меня, Тэ! Это я виноват во всех твоих проблемах! Я — Заманщик! — Чимин, — позвал его Юнги, но ведьма продолжал: — Я заманил тебя — самого живого из живых, Джина — самого живого из мёртвых, и стал между вами проходом. Мы должны были стать щитом и закрыть магию от людей в живом, мёртвом мире и между ними, куда люди имеют доступ во снах. А Юнги, Ключ, должен был нас замкнуть. Но что-то пошло не так. Мы же должны были умереть! — повернулся Чимин к супругу. — Жертва была принесена. Что это была за жертва, если мы все живы? Юнги? — в ужасе уставился ведьма на виноватое лицо мужа и схватился за живот. Следуя его примеру, Тэхён тоже положил ладонь на низ живота, и Чонгук тут же прикрыл её, словно не веря в такое. Джин выглянул из-за крыла, и многие отшатнулись, увидев его выражение. Юнги озверел: — Вы что, думаете, что я пожертвовал детьми? Вы охренели? Я — Ведьмак! И последний Ключ! Да, я принёс жертву! Но это не жизнь! Это гораздо важнее. — Он вдруг бухнулся на колени перед ведьмами и ткнулся лбом в землю: — Простите меня! — затем повернулся к Чимину и, приправ лицом к земле, проговорил: — Прости меня, Чимин! Ты больше не Заманщик! Чимин переступил с ножки на ножку, растерянно огляделся вокруг и спросил: — Значит, меня больше никто не любит? — Почему? — удивился Тэхён. — Я буду любить тебя, даже если ты станешь леприконом! Не знаю, как другие, но я по-прежнему считаю тебя своим другом! — И я, — заявил Джин, приближаясь к ведьме и стараясь убрать сломанное крыло. Тон подбежал к нему и ткнулся в ноги, а Рой улыбнулся и кивнул. Впервые, за годы дружбы! Хосок по привычке хотел похлопать крыльями, но с недоумением уставился на свой наряд. — Это что за хрень? Брат, где мои крылья? — возмущённо спросил он у Роя. — Ты меня вспомнил! — обрадовался Рой. Хосок изумлённо огляделся по сторонам и смущённо шмыгнул носом. — Представляешь, Тэхён, оказывается, я твой папа. Прости, что я ни разу не вспомнил об этом! — Как ты мог об этом вспомнить, если это было твоим наказанием? — закатив глаза, возмутился Рой. Хосок рассвирепел: — Но ты-то должен был меня узнать! — Как? Ни один маг не видит истинного лица эльфа! Я начал догадываться, когда ты прилетел ко мне домой. А потом окончательно признал, когда ты стал складывать использованные лепестки и сразу их убирать! Но говорить было поздно, ты бы не поверил. А так ты сам всё вспомнил. — А так хочется забыть! — простонал Хосок. — Я был рядом с сыном и даже не понимал этого! — Но при этом ты был отличным папой! — сказал вдруг Тэхён. — Просто поверь мне, лучше и не надо! — Хосок, — позвал Хёк, — а что было с нами? Что было правдой? Я ведь знал тебя оборотнем, был женат на оборотне, а ты то эльфом прилетел, а теперь вот оказался магом. — Хёк, я был влюблён в тебя. Ради тебя превратил себя в оборотня. Мы полюбили друг друга и поженились. Я спрятал нас от магов. Но когда родился Тэхён, я был слаб, и чары пали. Меня узнали и наказали забвением и изгнанием. Дитя-полукровка осталось с тобой. Всё ещё держащий в своих объятиях Тэхёна, Чонгук прошептал ему на ушко: — Я же говорил, что с тобой что-то не так! Ты — полукровка! Полуоборотень-полумаг! Такой красивый! Тэхён, испугавшийся, что правда о его рождении оттолкнёт от него любимого, после его последних слов улыбнулся и вдруг сказал: — Да. — Что — да? — Это мой ответ на твой вопрос, что ты задал мне дома. Чонгук оторопело смотрел на Тэхёна, а потом задрал голову и закричал: — Он ответил: «Да!» Тэхён согласен стать моим супругом! — Подумаешь, — перебил его восторг король. — Джин согласился стать супругом короля вампиров! Джин смущённо прислонился к Намджуну. Король аккуратно вправил ему крыло, и Джин, наконец, убрал его. Чимин всё это время грустно смотрел перед собой. Юнги стоял в стороне, словно больше омега не имел для него никакого значения! Все потихоньку стали расходиться. Тон аккуратно пожал руки всем друзьям и скрылся в одной из норок. Намджун обнял Джина за талию и унёс его в свою пещеру. Волки Юга, погрузив своего бывшего вожака на самого крупного оборотня, отправились в Поселение. Рой пообещал: — Завтра я спущусь и заставлю его ответить за всё! — подхватил брата и взлетел на Нижние Небеса. Ведьмы разошлись. Тэхён и Чонгук, обратившись, поспешили за своей стаей. Возле Ели остались только Чимин и Юнги. Они не смотрели друг на друга. Им больше нечего было друг другу сказать. Чимин думал о том, что скорее бы произвести на свет двух ведьмочек и выпроводить этого Юнги из своей жизни. Он вдруг понял, что произошло! Он больше не Заманщик! Юнги им больше не очарован. А ещё, возможно, у него вообще не будет магических детей! Он вообще ещё ведьма? Подняв глаза на мужа, Чимин увидел, что тот пристально рассматривает его. — Некрасивый, да? — грустно спросил он Юнги. — С ума сошёл? Самый красивый! Ты для меня — самое бесценное сокровище, За… Чимин. Больше не Заманщик, прости. — Я больше не ведьма? — Ведьма. Твоя магия никуда не делась. Сила Заманщика только ушла. Но ты ведь и без неё прекрасно проживёшь! — Юнги, почему ты пожертвовал моей силой? — Ты не понял? — Нет. — Иди сюда, — Юнги, наконец, прижал Чимина, который не плакал, не ругался, не вырвался. Он притих в его объятиях, как птенчик в гнёздышке, и ждал ответов. — Смотри, мой мальчик, я — Ключ, ты был Заманщик. Нас выбрали, чтобы я принёс тебя в жертву. Так и было бы, если бы дети вас не усилили, а мы не поддержали. Вы должны были умереть. Но я не мог этого допустить. Нужна была жертва. И я решил, чтобы успокоить старших, чтобы тебя не трогали, чтобы ты не думал, люблю ли я тебя, или ты меня просто заманил, нужно пожертвовать твоей силой. К чему это может привести? Я не уверен. Но думается мне, что ведьмам эта сила мешает. Она оттягивает на себя магию, которая должна выливаться в детей. Вот откуда странный лимит. Мы с тобой можем это проверить! — Ты хочешь завести со мной больше двоих детей? — Хочу. — А если они будут людьми? — Разве от этого они перестанут быть нашими детьми? Чимин помотал головой, но говорить ничего не стал. Глаза снова заволокло слезами! Юнги спросил: — Ты хотел стать моим супругом? — Да. Но ты меня не спросил. — Я был ослом. Сегодня только понял это. Думал, что тебе плевать, выбора-то особого нет. — А я думал, тебе плевать… — Да, оба не очень умные мы с тобой! Надеюсь, наши дети будут умнее…