Pretty Please

Хосок прибывает минут за десять до начала и заглядывает в зал. Тот примерно на половину полон. Чон оглядывается, но не видит никого из знакомых. А, нет, видит. Мин Юнги. И надо же, чтобы он припёрся первым! Где же Намджун с Сокджином и Чонгук? Хосок топчется в проходе. Если он сейчас пойдёт и сядет на другой ряд, это будет выглядеть очень глупо и по-детски. Он и так облажался в чате, а теперь демонстративный игнор Мина будет выглядеть нелепо. С другой стороны, ему придётся сесть рядом, не за пять сидений же ему садится! А это значит, полтора часа сидеть и мучаться близостью этого мудака. Может, просто выйти из зала и подождать остальных, а потом зайти с ними, слиться и сесть подальше? В этот момент из-за кулис выглядывает Чимин, уже в сценическом костюме, и приветливо машет ему рукой. А Юнги, проследив за взглядом Пака со сцены, оборачивается и видит его. Чёрт. Свалить сейчас уже не получится. С обречённым видом Хосок идёт к тому ряду, где сидит Юнги и пробирается к нему. — Привет, — бурчит он ему не особо приветливо. — Привет. Даже сегодня Мин в костюме, на этот раз иссиня-чёрном, но таком же дорогом. Он вообще расслабляется?! Носит что-то вроде джинсов и худи? Или так и ходит везде в классических костюмах? Наверное, и спит в них же. И лицо такое постоянно будто съел лимон или у него зуб ноет. Решая, впрочем, не обращать внимания на Юнги и не давать ничему и никому испортить себе настроение, Хосок усаживается на сидение рядом. И, конечно, тут же появляются НамДжины и Чонгук. Просто молодцы, блин! К счастью, особо общаться с соседом справа не приходится. Свет гасят, начинает играть музыка, а на сцене появляются первые танцоры. Хосок фокусирует всё внимание на сцене. Там танцуют то парни, то девушки, то пары, то смешанные группы. Чону нравится почти всё. То ли он не искушён, то ли просто ребята хорошо подготовлены. В процессе периферийным зрением он замечает, что Мин бросает на него взгляды. Конечно, всё из-за того, что было в чате. И что ему нужно? Извинений снова ждёт? Фиг тебе, а не извинения! Слева от Хосока оказывается Сокджин, и Чон бы и рад обменяться с ним парой фраз, но Ким не отлипает от Намджуна. Ох, уж эти парочки! Рядом с ними всегда чувствуешь себя пятым колесом. Наконец, наступает очередь Тэхёна и Чимина. Они выступают парно и танцуют что-то изящное под Кармина Бурана. Оба порхают по сцене словно бабочки, а потом Тэхён делает красивую поддержку. Чимин будто взлетает в воздух и там парит. Хосок, как и многие в зале, восхищённо хлопают. Чон скашивает глаза вправо и видит, как Юнги сдержанно аплодирует, почти не отрывая рук от уровня коленей. Хосок тихо хмыкает себе под нос, будучи уверенным, что из-за музыки не будет слышно. Но Юнги слышит. Он тут же поворачивает к нему голову и спрашивает: — Что? Чон цокает языком, закатывает глаза и демонстративно отворачивается к Сокджину. Чимин и Тэхён без сучка и задоринки заканчивают выступление и снова все аплодируют, кто-то даже встаёт с места. Хосок тоже вскакивает и кричит: — Браво! Молодцы! Браво! Когда овации стихают, Чон садится обратно и слышит, как Мин рядом язвительно произносит: — Сколько экспрессии. Больше всего Хосоку хочется дать ему в табло, но он сдерживается. — Душнила, — шепчет он сквозь зубы. Мин корчит гримасу, пожимает плечами, но ничего не говорит. — Жаль, что я сегодня без кофе, — продолжает Хосок, — я бы тебе и этот костюм облил. А лучше вылил бы кофе в твоё надменное лицо. — Высокомерное, — поправляет его Мин с покер фейсом, — и не лицо, а задница. Хосок возмущённо вбирает в себя воздух и поджимает губы, но решает ничего не говорить. Это не место для скандалов, да и не время. Всё оставшееся представление Хосок молчит. Он смотрит на сцену и очень старается наслаждаться происходящим, но настроение у него испорчено. Ребята едут домой к Чимину и Тэхёну на такси. В одну машину влезают НамДжины и Юнги, а Хосок торопится присоединиться к младшим. Его учтиво пропускают на переднее сиденье, и он радуется, что хоть минут двадцать отдохнёт от противного Мин Юнги. Чимин и Тэхён делятся впечатлениями о выступлении, хвалят друг друга, что-то рассказывают о генеральной репетиции, перебивают, благодарят Хосока и Чонгука за комплименты. Атмосфера в авто стоит хорошая и доброжелательная. Только вот Чонгук как-то странновато посматривает на парочку. Хосок даже не может идентифицировать, что это. То ли любопытство, то ли что-то ещё. — Вы сидели рядом с Юнги хёном, — вдруг произносит Тэхён, — больше не ругаетесь? — Хотел бы я сказать, что нет, — мрачновато отвечает Хосок. — Юнги-хён — очень хороший, — говорит Чимин, — он нам с Тэ очень помог в своё время. С чем именно помог Мин, младший не говорит, а Хосок и не настаивает. Они добираются до места, и тут Хосок понимает, что он с пустыми руками. — Ребят, у вас тут магаз поблизости есть? — спрашивает он у Тэхёна и Чимина. — Да, севен илэвн в соседнем доме, — отвечает Пак, — но ты, хён, не беспокойся, мы всё уже закупили, — и алко, и снэки, и пиццу закажем сейчас. — Я сигарет куплю, — Хосок и не врёт так-то, у него кончились. Но, по сути, он не может в чужой дом вот так прийти без ничего. Хоть пару бутылок соджу прикупить то надо. А лучше семь, по одной на брата. — Чонгуки, пойдёшь со мной? — спрашивает старший. — Нее, I'm good, — почему-то отказывается Гук. Хосок находит это странным, потому что Чонгук вообще-то ходит за ним хвостиком. Но тут он предпочитает пойти с малознакомыми парнями. Ладно, не время задаваться такими пустяковыми вопросами. Чон идёт в магазин и, конечно, встречает там Мина. Одного. — Это судьба, — ухмыляется тот. — Пошёл в жопу, — кратко реагирует Чон и отходит в другой угол магазина. Он размышляет, что ему лучше купить, пиво или соджу и пропускает момент, когда к нему подходит Юнги, и наклоняется так близко к нему, что Хосок чуть ли не отпрыгивает. — Мне нужен виски, — коротко поясняет Мин и кивает на ряд дорогих бутылок, доступ к которому перекрыл Хосок, что встал как вкопанный в своих раздумьях. И Чону вроде и хочется что-то сказать, но особо нечего. Юнги выбирает бутылку самого дорого виски. Ну, конечно, как же иначе. Хосок останавливает выбор на пиве и берёт пару упаковок, в которых по шесть штук. А потом подходит к стенду с сигаретами. На кассе они снова рядом. Сначала в очереди из четырёх человек стоит Юнги, а следом за ним Хосок. Он бы и рад пойти на другую кассу, но вторая закрыта. Юнги заглядывает к нему в корзинку и произносит: — Пиво на шестерых? Правильно, я не пью такое дешёвое пойло. Вообще-то у Хосока и мысли не было, что он покупает на шестерых. Там на минуточку двенадцать штук так-то. Его приводит в ярость и это, и то, что Мин назвал его выбор дешёвым пойлом. Но, как назло, ничего остроумного, чтобы парировать нападки, в голову не приходит. Чон лишь издаёт звук похожий на кошачье шипение. — Ты же считаешь меня высокомерной задницей, — спокойно произносит Юнги, — вот я и стараюсь соответствовать. Хосок ничего не отвечает, он решает быть выше этого. Мин оплачивает картой виски и какие-то снэки, и Чон замечает, что у него чёрная карта. И тут выёбывается. Пока Юнги складывает покупки в пакет, продавец пробивает пиво и сигареты Хосока, и тот протягивает для оплаты свою куда более скромную карту. — Недостаточно средств, — констатирует продавец с бесстрастным видом после того, как кассовый терминал издаёт писк. — Не может быть, попробуйте снова, пожалуйста, — просит Хосок и начинает нервничать, видя, что Юнги уже сложил виски и пакетики со снэками и смотрит в его сторону. — То же самое, — проведя картой ещё раз, говорит продавец. — Помощь нужна? — влезает Мин. — Нет! — Хосок кричит так, что продавец вздрагивает, — Я оплачу наличкой, — обращается он уже к продавцу, который с подозрением косится на него. — Сорок тысяч пятьсот, — говорит продавец. Чон шарит в карманах и достаёт бумажник. Только бы хватило! Гребаный Мин Юнги давно закончил тут свои дела. Что он стоит и не уходит?! Хосок открывает отдел с купюрами с опаской, как будто оттуда может выпрыгнуть ядовитая змея. У него несколько купюр номиналом 10000. Одна, две, три, четыре. Как раз сорок. Ещё нужно пятьсот вон. Парень открывает отделение для монет. Тут две по сто и одна пятьдесят. Чёрт. Не хватает каких-то двухсот пятидесяти. Продавец цокает языком и закатывает глаза. Хосок задерживает очередь. — Простите, — говорит он продавцу. — Прошу прощения, — кланяется Чон человеку с тележкой сзади. За что ему это?! Сеанс унижения на глазах человека, который его терпеть не может. К счастью, тут Хосок видит, что в отделении карт торчит сложенная купюра в тысячу вон. Он сам её туда заначил. Привычка. Иногда он делает так. С выдохом облегчения парень, наконец, собирает всю нужную сумму, получает свою сдачу и освобождает место у кассы следующему клиенту. Пока он складывает пиво в рюкзак в стороне, он видит, что Мин уже ушёл. Слава Будде. Видимо, понял, что унижение Хосока не состоится и потерял интерес к перформансу. Но Хосок недооценил Мина. Выйдя на улицу, Чон видит, что старший стоит на крыльце и ждёт. По всей видимости, его. Но Хосок проходит мимо с каменным лицом, делая вид, что не замечает его. Мин хмыкает за его спиной, но не навязывается. Так они и идут. Чон первым, Юнги сзади. Но у подъезда Чимина и Тэ им всё равно приходится войти вместе в дом, да и лифт тут один. Хосок уже думает было пойти пешком, но переться на седьмой этаж с тяжёлым рюкзаком как-то не хочется. Они входят в разъехавшиеся хромированные двери, и Хосок нажимает на цифру «семь». Пока они едут, Хосок молчит, оперевшись спиной на стену лифта. Он опустошён. Эта сцена в магазине снова напомнила ему о том, что он нищеброд. На карте, наверное, осталось тысяч тридцать. То есть с наличкой у него тридцать тысяч пятьсот. Если ребята будут скидываться на пиццу, то домой Хосок рискует пойти пешком. Впрочем, если особо не задерживаться, то можно успеть до закрытия метро. А на метро у него месячный проездной. Ещё пять дней действует. Чон глубоко вздыхает. За своими раздумьями он не замечает, что Юнги явно хочет что-то сказать, но не решается. Вдруг он всё-таки произносит: — Мы снова ищем пиарщика. Та девушка вынуждена была уехать в другой город по семейным обстоятельствам. И Хосоку бы в этот момент не выёживаться, но та сцена в магазине и очередной приступ грусти от мысленного подсчёта своих финансов делают своё дело. Он произносит тихо, но резко: — Мне не нужны подачки. Особенно от тебя. Слово «тебя» Чон говорит с особой резкостью. Мин пожимает плечами: — При чём тут подачки? Я работу предлагаю, а не благотворительность. Подумай. Условия те же. Хосок хочет снова сказать что-то едкое и злое, но тут лифт прибывает на седьмой этаж, и его двери разъезжаются с приятным звоном. Дверь в квартиру Чимина и Тэ приоткрыта, оттуда слышится музыка. Чон решает оставить слова Юнги без внимания и направляется к месту вечеринки.

***

Мин Юнги никогда особо не кичился своим положением. То, что он родился в богатой и влиятельной семье было не его заслугой. Но он гордился, что его дед когда — то приехал в Сеул из Тэгу с дырой в кармане и построил свою бизнес империю с нуля. Да, в их семье не было принято сидеть, сложа руки, даже учитывая крупные суммы на счетах. И его брат, и сестра, и сам Юнги получили хорошее образование за границей, и каждый из них занял своё место в корпорации отца. Старший брат стал главным юристом всего холдинга, сестра была назначена вице-президентом по финансам. Юнги, как самый младший, сначала поработал бизнес- ассистентом отца, но вскоре тот ему доверил целое подразделение, которое занималось развитием бизнеса. Юнги, как и его брат и сестра, не имели каких-то других карьерных притязаний. Работать в корпорации семьи и преувеличивать её благосостояние казалось им достойным и интересным делом. Старшие уже обзавелись семьями, а у Юнги пока с этим было не очень. Как ни странно, его ориентацию семья, хоть и считавшаяся консервативной, восприняла спокойно. Фейерверков по этому поводу, конечно, не было, но и отец, и мать дали ему знать, что примут его избранника в семью. Главное, чтобы тот был из приличного клана и имел достойную профессию, а не был охотником за статусом и богатством Min Production Group. Их опасения не были беспочвенными. Первый избранник Юнги, Югём, хоть и был из его же социального слоя, оказался «засланным казачком» своего отца. Тот мечтал объединить свой слабый бизнес с империей Минов. Югёму на самого Юнги было плевать. Ему хотелось денег и одобрения родителя. Второй избранник, вроде как, не был охотником за деньгами, но оказался изменщиком. После Сонёна Юнги впал в такую депрессию, что родители были готовы его уже отправить на лечение в клинику неврозов. Но Мин оклемался, ушёл в работу, а на личную жизнь решил забить. Во всяком случае, пока. Это «пока» длилось уже почти два года. Юнги позволял себе краткие романы, но, по правде говоря, кроме секса его с этими людьми ничего не связывало. Иногда он думал, что, может быть, лучше быть одному. Даже богачи хотели его только из-за статуса. И даже если у тебя есть деньги и положение, это не спасёт тебя от измены. Честнее, когда парень спит с тобой и не скрывает, что ему нравятся твои подарки и твой член в его заднице, а ты сам не особо интересен. Работа по-прежнему была абсолютной владелицей сердца Мин Юнги. Деля его разве что с любовью к верховой езде и хорошим автомобилям. Друзей Мин тоже не заводил. Он не доверял людям после пары печальных историй. У него были деловые партнёры, с которыми можно было выпить по стаканчику и поиграть в гольф или покер. И у него был Сокджин. С Сокджином Юнги подружился в детском саду. Тот и понятия не имел о статусе Юнги и подарил ему единственную свою машинку по доброте душевной. С тех пор Мин с Кимом не расставался и всех его парней просвечивал взглядом словно рентгеном при первой же встрече. Впрочем, Сокджин в опеке не нуждался. Он сам был из тех, о ком говорят «палец в рот не клади». Да, хирург и должен быть жёстким и решительным. Впрочем, с Намджуном он был нежен и порой даже приторным, по мнению Мина, но он считал, что его это не касалось. Главное, что друг счастлив. Намджун Юнги был вполне симпатичен. Единственным его недостатком был его лучший друг. Чон Хосок. Хосок проходит в квартиру Чимина и Тэхёна. Помимо знакомых ему Намджуна, Сокджина и Чонгука, и, конечно, мудака Мина, здесь ещё несколько человек. Чон радуется про себя, что купил две упаковки пива. Он знакомится со всеми, кого не знает. Те ребята и девушки тоже танцоры, и Хосок находит с ними общий язык, а когда немного пьянеет, даже показывает свой стрит дэнс. Все ему аплодируют, и Чон на время забывает о своих горестях. Ему даже глубоко насрать, что за ним из дальнего угла комнаты наблюдает Мин Юнги. Пошёл он в пень. Музыка, которая играет, тоже по душе Хосоку. Он общается с парнем по имени Бэм, скорее всего, это его сценическое имя. Они смеются, чокаются банками с пивом, и у Хосока мелькает мысль, что он бы не прочь и потрахаться с этим Бэмом. Они со смехом выходят курить на балкон, и Чон не замечает пристального взгляда себе вслед. — Ты, значит, учишься с Тэхёном и Чимином на одном факе? — спрашивает Хосок, сделав первую затяжку и красиво выпустив дым. — Ага, хён, на современных. — Почему я не видел, как ты выступал? — Сегодня были только лучшие из лучших, а я не из их числа, — Бэму, кажется, даже нисколько не жаль. — Уверен, это не так, — галантно замечает Хосок. — А ты мне нравишься, хён, — посмеиваясь говорит Бэм, и Хосок понимает, — с ним флиртуют, и, если ему повезёт, то он поедет домой не один, — Вообще хорошие ребята сегодня тут собрались. Сокджина я здесь как-то видел. Он же брат Тэхёна, да? А остальных вижу впервые. Классные! Особенно ты. Младший подмигивает. Взгляд Бэма слегка косит от выпитого пива. Хосок улыбается ему в ответ, кокетливо приподняв одну бровь. — Здесь есть кое-кто не классный, — говорит Хосок, смеясь, — но я тебе ничего не говорил. Он пьян и, хоть и держится на ногах, но не так твёрдо, а потому хватается за перила и снова смеётся. — Да? И кто же? Мне любопытно, — интересуется Бэм. Хосок делает заговорщицкое лицо. В этот момент музыка стихает, видимо, заканчивается очередной плейлист. — Все классные, но Мин Юнги — настоящий мудила! — голос Хосока звучит куда громче, чем хотелось бы. Неловкость ситуации заключается ещё и в том, что дверь на балкон в этот момент как раз открывается, и в проёме стоит Юнги с сигаретой и зажигалкой в руках. Упс.