Их любовь

Дзёно проснулся, когда на часах едва перевалило за полдень. Высунуть нос в пространство морозного воздуха комнаты было весьма неприятно. Чертова манера Суэхиро устраивать пингвинятник проветриванием. Соседнее место на кровати тоже было холодным: видимо, Тэттё как всегда проснулся рано (он объяснял это привычкой). Дзёно никогда не знал, чем ему заняться в полностью свободный день, а потому всегда отправлялся спать, заведомо выключив все средства связи поблизости. И организм, будто слыша мысли Сайгику, отключался минимум часов на 10. Для Дзёно оставалось загадкой, почему так же не может сделать и его придурок Тэттё. Что, черт возьми, можно делать в семь утра в воскресенье? «Я занимаюсь домашними делами», — непременно отвечал он, когда Дзёно, ворча, с порога начинал докапываться до всего. «Ага, ещё скажи, что медитируешь и занимаешься саморазвитием», — обычно парировал Сайгику. «Делал так несколько раз». Неприятно скривив губы, Дзёно отвечал: «Плохой из тебя шутник, Тэттё». В комнате было свежо благодаря ветреной погоде на улице, но, стоило Дзёно выйти в коридор, по остаткам запахов он сразу понимал, что Тэттё, видимо, возомнил из себя хозяюшку или, чего хуже, пересмотрел аниме с концептом горничных. Судя по тому, что Сайгику успел услышать, он восстановил хронологию событий сегодняшнего утра: Суэхиро успел потренироваться, принять душ, помыть пол, снова сходить в душ (идиот), протереть пыль и запустить стирку, а сейчас он занимался готовкой еды, вкус которой Дзёно благоразумно решил не представлять. Сделав самое недовольное лицо, Сайгику зашёл на кухню, игнорируя напарника и сразу включая кофемашину. —Ты весьма милый с растрёпанными волосами, — Суэхиро не привыкать к высокомерности его парня по утрам. —Рот закрой. И кофе свой тоже, крышечкой, пока меня не стошнило.