Их любовь

Тэттё промолчал, когда Теруко позвала его на игру в «Правда или действие?». Промолчал и в тот момент, в который ему не оставили выбора и задали действие. С весёлой улыбкой Теруко начала: —Я думаю, ты знаешь, что у Дзёно в конце этой недели будет поддерживающая операция, а за день до этого у нас начинаются два выходных дня. Так вот, моё действие заключается в том, чтобы ты не тренировался, ел много разных вредных вкусностей, забил на гигиену, в общем, вёл себя как типичный хикки-подросток! Тачихара, стоявший рядом, на секунду замечтался, но почти сразу очнулся и перевёл недоумённый взгляд на Тэттё. Суэхиро не понимал, зачем всё это, ведь Дзёно разозлится, но правила есть правила. Он должен выполнить действие. Мичизу же не мог понять, почему у Тэттё не было никакой реакции на это. Радоваться же должен!

***

Суэхиро сделал всё, как ему и сказали, пусть и чувствовал себя очень некомфортно. Так поступать неправильно. Это плохо для организма. Дзёно разозлится. Звон ключей в замочной скважине откликнулся в убежище из одеял мыслью «мама пришла». Тэттё усмехнулся собственной шутке. —Хэй, Теттё! — голос Дзёно был привычно раздражённым. —Да? —Выйди, твоё сердцебиение напрягает. Лучше послушаться и не злить Сайгику. Тэттё знал, что произойдёт после приветствий, и ему было неловко. На волосах Дзёно бледной пеленой лежали ещё не растаявшие снежинки, что вызвало невольную усмешку на лице Суэхиро. Повесив куртку на крючок, Дзёно, «прямо как кот», отряхнул с себя белые крупинки. И тут же оказался в крепком кольце рук. —Слезь с меня, дебил! — Сайгику предпринял попытки выбраться, но Тэттё лишь положил голову на его плечо, наваливаясь приличным грузом. —Я скучал. —А я нет. Ты тяжёлый. Слезь. Суэхиро на это лишь начал легко поглаживать спину напарника, приподняв краешки губ в едва уловимой улыбке. Вот он, его Дзёно. Ворчливый и вредный. Полностью здоровый после поддерживающей операции. Цокнув языком и демонстративно выдохнув, Сайгику обнимает в ответ. Рука дотрагивается до жёстких чёрных волос. —Тэттё. Шатен содрогнулся. Началось. —Ась? —Ты не мыл голову, — Суэхиро сглотнул. —Да, — он как никто знает, что врать Дзёно бесполезно. —Хотя я просил тебя. —Да. —Ты все полтора дня, что меня не было, безвылазно сидел у себя. —Почти. Если бы руки не были заняты, Тэттё бы теребил края своей домашней футболки с неотстирывающимися пятнами на груди и рукаве. —Одежду ты поменял минут двадцать назад, чтобы я не ругал, — мечник недоумённо перевёл взгляд на белые волосы. — Я же чувствую, что она мятая, ты из меня идиота не делай. И зубы ты тогда же почистил, я прав? —Да, прости. Резкий подзатыльник заставил шикнуть. —Не нужны мне твои извинения. —Хорошо. —Не беси меня, — Суэхиро отошёл. — Что ты ел? —Те онигири, что ты мне оставил, и удон. Дзёно рассеял руку, отправив её на кухню, и открыл шкафчик. —И это всё? —Ну... ещё лапши. —Омерзительной химозной лапши быстрого приготовления? —Да. —Пизда. Что ты мне пообщал? «Я буду следить за своим питанием, Дзёно!» Уже забыл? Или тебе опять расписать все мучения больных гастритом и язвой желудка? — Сайгику уже не обращал внимания на тихие «прости». — Клянусь, если я сейчас ещё найду бутылки от всякой газированной херни, я тебя убью. Кисть руки заняла своё законное место. Дзёно знал, что найдёт. —Я виноват. Глубокий вдох. —Шуруй в ванную. Быстро. А то правда убью. Тэттё не удивился, когда Дзёно игнорировал его весь оставшийся день, даже когда Суэхиро попытался объяснить, что такое поведение было условием Теруко, и когда обнаружил в своей комнате записку с рационом и подписью «ненавижу тебя, чтоб ты сдох».