Silence is screaming🎧🤍🐻

[ AGUST D — AMYGDALA ]

       Мне казалось, что я принял лучшее решение. Но все, что я имел — оказалось в прошлом. Неужели все бесчисленные страдания для моего же блага? Надеюсь, что все, что меня не убивает делает меня только сильнее. Когда-нибудь я зацвету как цветок лотоса. (Прим. Лотос символизирует изначальные воды, духовное раскрытие, мудрость и нирвану).        POV Сону Сеул/Южная Корея. 2023 год.        Чанмин вел себя максимально расслабленно, как-будто я вовсе не привлекал его внимания и занимался молча своими делами. Удивительно, но это все казалось таким естественным, как-будто мы всегда проводили время в его студии и каждый занимался чем хотел.        Пока он несколько минут беззаботно стоял около кофемашины, я взял вязаный плед, лежащий на диване и слегка набросил его на плечи. Сварив свежий кофе, он аккуратно взял оба стаканчика и направился мимо меня к другим дверям. Терпкий аромат отозвался в моем теле приятным теплом. Я укутался в плед еще больше, ненадолго прикрыв глаза.        — Ты не мог бы…?        Он кивнул на дверь, и я моментально сорвался с места, чтобы придержать ее для него. Поднявшись по винтовой лестнице, мы оказались на крыше здания. Несмотря на невысокий этаж, вид открывался потрясающий. В реке отражались огни ночного города, а аромат летнего цветения в ближайшем парке пьяняще одурманивал. Посреди стоял деревянный стол на небольшую компанию, а в дальнем углу располагалась беседка с лавочкой, откуда открывался еще более завораживающий вид на город.        Чанмин прошел до самого конца и устроился на той самой лавочке. Я проследовал за ним и сел на другом ее конце. Он молча протянул мне стаканчик, печально оглядывая расстояние между нами. Молчание тянулось слишком долго и впервые я почувствовал неловкость. Отпив небольшой глоток крепкого напитка, я развернулся всем телом и устроился так, чтобы смотреть не на город, а не парня сидящего рядом.        Он буквально тонул в своей теплой мешковатой одежде, а его волосы оставались до сих пор слегка мокрыми. Он подтянул к себе колено, обхватив его одной рукой, и потягивал кофе, с любовью смотря в даль и наслаждаясь каждым сантиметром этого города.        Если раньше он казался мне сильным, серьезным и знающим что делать, то сейчас я видел его мечтающим маленьким ребенком, чьи глаза были наполнены наивностью и желанием проживать эту жизнь безгранично.        Продолжая смотреть на него, с каждый секундой я все больше хотел узнать какой этот мир вне моего сознания, каким его видит парень напротив? Внутри разрасталось приятное тепло. Это чувство…я хотел узнать его благодаря Чанмину.        — Тебе очень идет этот…, — в горле предательски пересохло, и я неловко закашлялся, — цвет, о боже, извини, — я прикрыл лицо рукой и хотел провалиться сквозь землю.        Я услышал легкий смешок и уткнулся в ладонь еще сильнее.        — На самом деле то, что ты видел до этого это был просто образ, из которого я хотел набраться вдохновения. А это максимально то, кем я являюсь на самом деле. Весьма обычно и скучно, не правда ли?        — Если быть откровенно честным, теперь мне с тобой еще комфортнее, чем раньше. Передо мной настоящий человек, а это его настоящая жизнь, где хоть на мгновение, но я нашел свое место.        С каждым разом разговаривать с Чанмином становилось все легче. Я выдохнул и окончательно расслабился, ведь больше это не причиняло мне дискомфорта. По крайней мере хотя бы с ним.        Мы допили кофе, и я взобрался на скамейку с ногами, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Чанмин все также продолжал неподвижно смотреть куда-то вдаль. Мне нравилось, что я мог так просто сидеть и смотреть на него, пока он смотрел на огни оторажающиеся в воде.        Мы сменили рассвет у моря на вид ночного города, но все также остались сидеть, наслаждавшись тишиной и компанией друг друга.        — Раз уж пейзаж у нас один, а шума морского бриза больше нет, было бы здорово смотреть на него под одну музыку.        Чанмин недолго порылся в своем телефоне, включил одну из первых попавшихся песен и положил телефон обратно в карман. Неизвестная мелодия тихо заиграла на фоне, а я был рад столкнуться опять с чем-то новым благодаря ему. Парень тихо мурлыкал слова себе под нос, пока мое тело хотело коснуться его кожи и узнать настоящий ли он.        Стояла теплая ночь, но с непривычки мурашки пробежали по моему телу. Он услышал это и протянул мне свою руку, все также продолжая смотреть вдаль. Я по детски улыбнулся и вложил свою ладонь в его, переплетая наши пальцы. На мгновение я подумал, что возможно это неловко — постоянно держать друг друга за руку. Но касаться его кожи было самым приятным, что я испытывал за последнее время. Его рука была мягкая и теплая, а подушечки пальцев постоянно поглаживали тыльную сторону моей ладони.        Я уже не обращал на это внимания. Но в голове все же понимал, что это была не естественная близость, от чего каждый раз по телу проходил заряд тока.        — Я прихожу сюда каждый раз, когда в голове мысли находятся в абсолютном беспорядке. За ночь мне приходится так много думать, что под утро все становится на свои места, и я возвращаюсь обратно в студию.        — Значит сейчас твои мысли находятся в беспорядке? — пробормотал я еле связно, продолжая держать голову на коленях.        — Также как и твои. Мне кажется, нам обоим необходимо побыть здесь какое-то время, — на мгновение он оглянулся на меня полными печали глаза и продолжил дальше, — Все время, что я себя помню, я занимался хореографией. Но только недавно понял, что нашел что-то «свое». К сожалению, вдохновение не всегда находится с тобой, поэтому сейчас я переживаю на самое лучшее время. Мысли находятся в таком беспорядке, что я не способен выучить ни одну связку, а ноги и руки каждый раз предательски ослушиваются меня. Там на острове я впервые за долгое время отдался импровизации. Мне кажется, что я должен зацепиться за это чувство и не допустить, чтобы оно исчезло.        Его ладонь сильнее сжала мою и потянула на себя. Я чуть не упал в его объятия, и остановился в паре сантиметров от него. Наши глаза на мгновение встретились, а резко возникшая тишина ярко оглушила.        Чанмин испугался и извинился, усаживая меня рядом с собой и поправляя плед, лежавший на моих плечах.        — Я арендую эту студию уже несколько лет. Здесь есть все для полноценного существования, так что нужды ездить домой у меня практически нет. В этом месте я чувствую, что не одинок, в отличии от квартиры, где никто никогда меня не ждет.        Конечно, у него были друзья, работа, свои цели. Поэтому, скорее всего, это последняя ночь, в которой мы могли просто так провести время вместе.        — Я родился и вырос в Чеджу, но приехал сюда сразу после окончания школы. Закончив несколько лет назад хореографический университет, мной было принято решение остаться жить в Сеуле. Здесь я чувствую себя свободным и вправе решать как мне жить дальше. Взрослым никому нет дела друг до друга, а тем более до осуждений. Наверное, поэтому я выбрал Сеул. Здесь слишком много людей, чтобы на тебя обращали внимания. Твои ошибки всегда останутся незамеченными.        Я готов был возразить ему, ведь люди здесь были достаточно агрессивны и не готовы принимать что-то отличающее от большинства. Но понял, что в последствии стал сам одним из того множества людей, которым не было друг до друга дела.        — В университете я познакомился с двумя прекрасными людьми. Мы постоянно вдохновляли друга друга и вели в нужном направлении. По сей день мы неразлучны, и лучшей поддержки от кого либо я еще не ощущал. Поэтому после университета, я пригласил Джуена и Эрика в свою студию, куда они приходят в любое время, в которое им удобно. Иногда мы дурачимся и снимаем вместе практику ради забавы. В эти мгновения я забываю обо всех сложностях жизни и просто наслаждаюсь моментом. Порой мне кажется, что я убегаю от взрослой жизни и забываюсь в танцах и музыке. Наверное, это плохо…, — его голос поник.        — Эй, мы все от чего-то убегаем и забываемся в чем-то своем, будь то танцы, музыка, живопись, алкоголь, никотин или…, — я не смог договорить до конца.        — Ты хотел сказать наркотики? — прошептал Чанмин и его стеклянные глаза вновь стали смотреть вдаль.        Если это наша последняя ночь вдвоем или же последняя ночь вообще, я хотел бы рассказать ему все. Потому что он стал единственным человеком, которому я мог бы в принципе что-либо рассказать.        — Люди не дают себе отчета за свои поступки и слова. А я видимо настолько слаб, что не был способен дать им отпор и выбрал закрыться в себе. В детстве мне диагностировали элективный мутизм. По сей день он является моей тенью и мешает полноценно существовать. Это не мой осознанный выбор, просто я не мог больше разговаривать с теми, кто не нес ответственность за свои слова. В последствии болезни, люди продолжали отталкивать меня, обостряя мое состояние. По истечении двадцати лет, я продолжал молчать, а люди продолжали не принимать меня. Так я и остался один, — я остановился, отпустил его руку из своей и вытащил пачку сигарет из своего кармана, которую всегда носил с собой на случай, если мне станет плохо.        Прокручивать свою историю в множественный раз в голове было легко, а рассказывать человеку, которого боишься потерять было до невозможности тяжело.        — Одним из самых болезненных воспоминаний было отстранение моих родителей от меня. Потому что безразличие причиняло намного больше боли, чем любая другая реакция. Они не пытались поговорить со мной или хотя бы сделать шаг на встречу «понимания» моего состояния. Отпустив меня совсем юным в другой город и присылая вместо сообщений мне только ежемесячную плату за квартиру, они думали, что выполняли свои обязанности родителей. Тем самым потеряли своего сына.        Слезы подступили к моим глазам. Мне стало стыдно за то, что до сих пор не был способен простить и отпустить этих людей, держа обиду глубоко внутри.        Прокручивая колесико и зажигая огонь, я приблизился к зажигалке и затянулся что есть мочи. Дым наполнил мои легкие, а я на мгновение прикрыл мокрые глаза. Аккуратно выдыхая дым в сторону, чтобы не задеть Чанмина, я оглянулся и наткнулся на глаза полные боли и отчаяния.        — В самое сложное время моей жизни, я встретил одного человека, который открыл для меня другой мир и дал забыться. Ты спросил у меня, часто ли у меня такое случается? Да, ведь это неизбежные последствия и плата за то, что я делал с собой. Но попробовав однажды я больше не смог существовать в этом мире без наркотиков. Я признаю, что настолько слаб, что мне проще было сбежать, чем что-то поменять в своей жизни. Этого парня звали Ёнхун. И если быть до конца честным, то я привязался к нему как к старшему брату. Я получал от него заботу и начал впервые улыбаться, находясь рядом. Но как и все окружающие меня люди, он молча исчез, оставив меня совсем одного.        Прямая параллель между Ёнхуном и Чанмином всплыла вдруг в моей голове, но я убрал эту мысль в самый дальний ящик. Они были разными.        Я выдохнул последнее облако никотина, наполнившее мои легкие. Потушив бычок об асфальт, я посмотрел на парня снизу вверх и захотел провалиться сквозь землю. Я знал этот взгляд, полный непонимания и отвращения. И знал последствия. Неужели люди являлись настолько идеалистами и не были готовы принимать какие-либо отклонения? Неужели я снова ошибся в человеке? Я не выдержал разрастающейся обиды где-то внутри, вытащил следующую сигарету из пачки и быстро поджег, глубоко затягиваясь вновь.        — Так что, никто не ставил на меня никаких ожиданий. Никто не мог смириться с моим состоянием и пытался помочь. Каждый думал только о себе и о том, что я никогда не буду им полезен. Поэтому, прошу меня простить, скорее всего, я снова сделал неправильный выбор. Я больше этого не переживу. Больше никто и никогда не причинит мне боль.        Я отложил плед в сторону и встал на ноги. Вдохнув глубоко холодный ночной воздух, я собрался с духом и пошел в сторону винтовой лестницы. Это решение далось мне нелегко, но остановиться я просто напросто уже не мог. Иногда лучше просто уйти, никогда не узнав что было бы, если бы ты остался.        Но холодная рука схватил меня за кисть и резко развернула к себе. Не удержав равновесия, я врезался в него всем телом и встретился с глазами, вновь наполненными беспокойством, заботой и страхом потерять меня навсегда.        — Не делай собственных выводов за людей. Если по пути тебе попадались только такие люди, это абсолютно не значит, что на всей остальной планете никто не будет способен услышать тебя. Я тебя слышу, разве этого недостаточно?        Он аккуратно вытащил сигарету из моих пальцев и выкинул в сторону.        — Я не могу доверять людям, — стал отнекиваться я, но понимал почему делал это, несмотря на свое желание остаться рядом.        Я боялся снова столкнуться с болью и предательством. Потому что однажды мои руки могут опуститься окончательно.        — Я заслужу твое доверие, пожалуйста, дай мне шанс.        Он сократил расстояние между нами, и наши тела будто стали единым целым. Я прикрыл глаза от нахлынувшего на меня страха. Я ощутил как наши лбы аккуратно коснулись друг друга, а его нос еле ощутимо потерся об мой. Его рука легла на мою талию и прижала еще ближе, вдавливая меня в себя. Горячее дыхание обожгло мои губы. Я боялся шелохнуться, чтобы случайно не сделать что-то неправильно.        — Чанмин хён, что ты…        Назвав его хёном, я переступил черту, после которой не было обратного пути.        Я не успел договорить, как его теплые губы накрыли мои в немом поцелуе. Он целовал меня, пока я замер в оцепенении. Мое тело будто взяли в плен, и больше оно мне не принадлежало. Непонятное желание охватило обоих. И спустя мгновение ко мне пришло осознание, что я тоже целовал его.        Он слегка коснулся моего лица, повернул его и опустил свою руку на мою шею. Поглаживая тонкую кожу под своими пальцами, он медленно наклонился и жаркое дыхание обдало мое ухо. Я почувствовал, как мокрый язык прошелся сначала по мочке, перебирая колечки, а потом дошел до пирсинга, слегка вбирая его в рот и посасывая. Я закатил глаза и обмяк в его крепких руках, больше не быв в состоянии казаться тем, кем должен был.        — Твой хён хочет, чтобы ты остался, — его голос был таким ослабшив, что я не мог больше совладать с собой.        С этого мгновения я не хотел больше поступать так, как от того хотели меня люди. Я хотел поступать так, как этого желал только я.        Не думая больше ни мгновения, я сократил и так небольшое расстояние между нами и накрыл его губы своими. На этот раз я чувствовал себя намного увереннее. Проведя подушечкой большого пальца по его нижней губе, я оттянул ее вниз и без колебаний углубил поцелуй. Он зарылся рукой в мои волосы, а я обвил его шею, прижимая к себе все ближе, словно одерживый. Наши языки жадно сталкивались и ласкали друг друга, будто ожидание было таким долгим и долгожданным.        Я до конца не осознавал, что сейчас происходило, и почему нас так тянуло друг к другу, хотя мы были друг для друга никем. Но его объятия были самыми теплыми. Его слова всегда находили отголосок в моем сердце. Поэтому я всегда чувствовал себя рядом с ним словно дома. Я не знал, что значил этот поцелуй, потому что я не имел ни единого понятия, какого это иметь чувства к кому-то.        Я словно маленький котенок, последний раз обвел вокруг кончика его языка своим, прижался к его губам и оставил мокрый тянущийся след. Воздуха в легких стало не хватать. Очнувшись словно ото сна, я приоткрыл глаза и стал глубоко дышать.        Но то, что я услышал дальше обрушилось на меня огромной волной и снесло с ног.        — Давай мы оставим это здесь между нами? Я не думаю, что это хорошая идея для нас обоих. Я не могу дать себе потерять тебя, — тихо произнес он и приподнял мой подбородок, пытаясь заглянуть в глаза, — Твои пухлые губы прекрасны на вкус. Глаза такие глубокие, что я тону в них каждый раз, когда смотрю. Твой голос услада для моих ушей. Твои прикосновения как будто возвращают меня к жизни. Сердце начинает бешено биться, а руки предательски дрожать. Но я хочу помочь тебе довериться мне, научиться жить обычной жизнью и найти свое предназначение.        Голова начала кружится, и я еле держал равновесие, чтобы не упасть к его ногам.        — А это, — он коснулся большим пальцем моей нижней губы и медленно провел по ней подушкой пальца. Он закатил глаза и было видно, как ему было тяжело остановиться, — это мы всегда может повторить, если захотим. Сону, но тебе это сейчас не нужно. Я хочу показать, что есть другой мир, где ты найдешь себя и отпустишь свое прошлое.        Поддавшись новым для меня чувствам, я не был в силах совладать со своим телом. Его слова полностью нашли отголосок в моем сердце. В голове не укладывалось, что рядом находился человек, который готов был сделать все, чтобы помочь мне вернуться к жизни. Я хотел запечатлеть эту ночь навсегда, поэтому необдуманно поддался вперед и врезался в его нежные губы снова.        Чанмин еле слышно зарычал, но не оттолкнул меня, позволив мне полностью познать новые чувства. Я боялся отпустить его и не наткнуться на него завтра утром. Настолько жизнь была всегда со мной жестока, что я цеплялся за редкие счастливые мгновения до конца.        Глубоко вдохнув аромат крепкого кофе и дорогого парфюма с мускусом, который исходил от его кожи, я начал дразнить его, невесомо касаясь своими припухшими губами его. Каждое мое касание сопровождалось его порывистым выдыхом.        Я положил ладонь ему на щеку и провел языком по его нижней губе. Он вздрогнул, а я опьяненный происходящем улыбнулся и слегка отстранился. Начиная терять сознание от нехватки воздуха, я упал в его крепкие объятия и не мог больше держать над собой контроль.        — Тшш, Сону, остановись, — прошептал тяжело Чанмин, — Мне тоже это дается тяжело. Давай оставим то, что между нам произошло — здесь. На счет три мы как ни в чем не бывало пойдем вниз. Если ты хочешь, то можешь остаться со мной этой ночью. Завтра утром мне нужно будет отработать хореографию. Я бы хотел, чтобы ты помог мне с этим.        — Я останусь, — мой голос перешел на шепот.                Я посмотрел на него уставшими сонными глазами. Чанмин положил руку мне на макушку и аккуратно начал поглаживать, перебирая непослушные пряди между пальцев.        Моя рука обессилено поднялась, повторяя его движение, зарываясь пальцами в его темные слегка жесткие волосы. Я хотел бы перебирать их между пальцев всю свою жизнь. Чтобы он стоял так близко, смотрел на меня своими большими глазами, словно олененок, прикасаясь ко мне беззаботно и легко, словно я был всем для него.        — Тебе нужно поспать, пойдем вниз.        — Хорошо.        Чанмин начал считать шепотом обратный отсчет. И когда его губы почти беззвучно произнесли «три», он нехотя отпустил меня и сделал несколько шагов назад.               Я опустил голову и поплелся вслед за ним к винтовой лестнице. Несмотря на мое нездоровое желание быть рядом, я был благодарен ему за то, как он поступил. Он не стал преследовать свои собственные интересы, а поставил превыше всего мое внутреннее состояние.        Рядом с ним я перестал принимать опиоиды. Чанмин стал заменять мне выброс дофамина, став тем же наркотиком. Нужно было бежать от этого, но я уже подсел — мое тело начинало ломать, как только заканчивалось действие наркотического опьянения.        Настолько я не хотел отстраняться от него этой ночью и прекращать чувствовать теплые влажные поцелуи на своих губах. Но мы оставили эти воспоминания здесь, сделав своим прошлым, куда никогда уже не сможем вернуться.