Паруса Заоблачного Предела

— Люмин, долго нам ещё идти до последнего поручения?! Ноги Паймон скоро отвалятся! — малышка-фея в воздухе сделала сальто, не забыв при этом состроить весьма усталую мину, и плюхнулась на воображаемую подушку. — Ты же не ходишь, а летаешь, — ухмыльнулась Путешественница. — Летать, знаешь ли, ещё более трудозатратный процесс, чем ходьба, — Паймон обиженно сложила ручки на груди и отвернулась. — Что ж, в таком случае, нам нужно как можно скорее закончить задание, чтобы накормить Паймон. Например, её любимой курочкой из Ван Шу. Мору же нужно как-то получать, верно? — услышав слова о скором ужине, Паймон перестала дуться и сделала торжественный круг вокруг старшей спутницы.       Люмин звонко рассмеялась над реакцией подруги, но мысли невольно утянули её в размышления после напоминания о Постоялом Дворе.       Ван Шу всегда ассоциировался только с Сяо. Недавняя встреча невольно всплыла в голове. Неудавшийся разговор состоялся всего пару дней назад, но никак не желал покидать задворки разума.       Алый закат постепенно застилал небо. Странно краснее, чем обычно. Солнце всё ещё виднелось за горизонтом, но даже его жёлтый цвет не мог затмить багровый цвет облаков.       Всё было красным, словно кровь. Река, трава, камни. Прямо как лопнувшие сосуды в белках его глаз после одной из миссий в долине Гуй Ли.       Почему он был таким? Почему?..       Грубый, как его толстые кожаные перчатки, слишком много раз испачканные в тёмной крови. Отстранённый и холодный, как ветер ночью в Ван Шу.       Но сердце. Очень нежное и хрупкое. Которое он сам берёг от разрушенных надежд и тяжёлых воспоминаний. И единолично укрыл панцирем из злости и отчуждённости.       Зачем?       Последний разговор дал ответ.       Люди скрывают своё сердце, уничтожают, прячут всегда из-за страха. Страха смерти, горечи, воспоминаний, ожиданий… Чего угодно. Но разве Адепт, столь долго бродивший по свету, мог чего-то бояться? Неужели самое обычное человеческое чувство способно было жить и в нём?       Не просто способно. Это чувство поглотило его целиком.       Только Сяо боялся лишь самого себя. Исключительно глубину своей души. Тонкую, как позвоночник и пальцы стройного Яксы. Но ещё больше его пугало, что его маленькое сокровище поглотит его внутренняя тьма.       И жив он сейчас потому, что так долго бережёт свет внутри себя от лап чужих грехов.       Пускай он никогда не признает это. Пусть отнекивается и презирает смертных. Но правда такова, что Сяо человечнее многих. И одно из самых простых людских чувств защитило его сердце и разум.       Но теперь Люмин хотела защитить его сама. Чтобы он доверил ей свою душу. Она не знала, почему это желание всё сильнее вибрировало в сердце. Просто так было нужно, и всё.       И почему-то такие доводы давали Путешественнице уверенность, что её действия освободят Адепта от его кармы.       Она не знала наверняка и не могла ни у кого спросить. Мадам Пин ушла в деревню Цинцэ сразу на следующий день, после того самого вечера. К сожалению, это место было слишком далеко от Скалистой Гавани и занимало по меньшей мере несколько дней пути. Не говоря уже о том, что лучше было идти дальним маршрутом через Заоблачный предел в целях безопасности, да и просто хотела вновь открыть для себя прекрасные пейзажи.       Люмин собиралась отправиться вслед за старушкой через какое-то время. Но любое путешествие затратно и утомляюще. И одна из немногих полезных вещей, которым её научила Гильдия Искателей Приключений — это банальная подготовка со всеми необходимыми припасами и морой в кармане — на всякий случай. Поэтому девушка посвятила последние пару дней исключительно поручениям в целях заработка на всевозможные расходы.        А ещё Люмин ненавидела впустую тратить время. И поэтому выбрала последнее задание как раз неподалеку от Постоялого Двора в целях экономии времени и моры на проживание. Но если быть честной, то возможность застать врасплох подло сбежавшего Адепта казалась слишком привлекательной. Хотя, скорее всего, он сбежит вновь, с большой гордостью приподняв подбородок, но не отводя глаз. — Так, долго нам ещё? Что мы вообще ищем? — Паймон, как и всегда, выдернула Путешественницу из мыслей. — Солнце садится, а всё вокруг такое красное! Паймон совсем не по себе! Мы ещё никогда не бродили вне города так поздно. — Думаю, мы близко. Нужно зачистить лагерь хиличурлов недалеко от моста, ведущего к Ван Шу. Как раз не придётся долго возвращаться на ночлег.       Мост вскоре действительно показался на горизонте, но никаких признаков врагов не оказалось. Путницы переглянулись и неопределенно пожали плечами после осмотра ближайшей территории. Единогласным решением было принято проверить ближайший холм, единственно возвышающийся над ровной поверхностью устья реки.       Небо оставалось бордовым, лишь понемногу темнея с каждой минутой.       Холм по непонятным причинам оказался намного дальше от моста, чем это казалось. Ноги потихоньку заплетались от утомительной дороги, но намека на лагерь хиличурлов так не наблюдалось.       Люмин применила чувство стихий, и слабые следы уводили прямо за склон. Солнце практически село, поэтому тень высокого холма неслабо притупляла зрение. Паймон дрожала от страха и всё чаще просила упрямую спутницу оставить чёртово поручение и вернуться к безопасному тракту.       Но Путешественница ненавидела потерянное время. Поэтому дважды добираться до холма она не собиралась.       Недалеко показались огни костров и факелов. Хиличурлы действительно разбили лагерь прямо напротив гостиницы, просто с другой стороны реки. Шамачурл пел очередную мантру, танцуя вместе с другими членами стаи.       Люмин оценила обстановку и удовлетворительно кивнула своему анализу. В принципе, сильной опасности не предвиделось. Однако, интуиция подсказывала, что её глаза что-то упустили. Путешественница всегда верила внутреннему голосу, не раз вытягивающему её из передряг, поэтому в очередной раз пробежалась взглядом по округе.       Семь раз отмерь, но всего один раз отрежь.       Так говорили у неё дома. И эта фраза всегда спасала её шкуру и брата, которого она так отчаянно долго искала. Но теперь вместо него — Паймон.       Грустные мысли об Итэре были отогнаны встряхиванием светловолосой головы. Сейчас самое главное — концентрация.       Взгляд упал на огромный неровный камень, полностью покрытый странными узорами. Из-за красного закатного отсвета Люмин не могла толком понять: выцарапано на нём что-то или это была красная краска. Но странным было вообще наличие подобных рисунков у глупых хиличурлов. Писать они не умели.       Камень подвинулся.       Лавачурл. Огромных размеров.       И с узорами на спине? — Паймон, подожди меня здесь. Там может быть опасно, — Путешественница увела возмущённую фею обратно за склон.       После недолгих вскриков компаньона о том, что ходить в такое позднее время по лагерям монстров — крайне опасно, как и оставлять маленькое летающее существо в одиночестве в темноте — ещё более безрассудно, Люмин всё же убедительно донесла свою позицию Паймон и вернулась обратно на место досмотра.       Если быть честной, ничего угрожающего в обычной зачистке вражеского лагеря не было. Люмин ещё раз осмотрела странного лавачурла и удостоверилась в своих мыслях.       Надписи были вырезаны на спине здоровяка, а из надписей сочилась тёмно-синяя кровь. Зрелище было мягко говоря мерзким. И Путешественница честно не хотела травмировать подругу подобными извращениями монстров. Пусть лучше малышка дождётся её неподалёку, а потом возмущается, сколько ей вздумается, пока не поест. Главное, подобные гадости не осквернят маленькую подругу. — Агх! — с громким вскриком Люмин набросилась на шамачурла, только бы тот не успел применить свои до ужаса неприятные проклятья, скорее мешающие, нежели приносящие вред.       Люмин выпустила небольшой вихрь в сторону мелких хиличурлов, дабы собрать их в кучу и быстро разделаться. Прыжок, ещё один. Быстрый удар мечом, поразивший сразу двух противников. Руки сами выпустили электро волну в сторону арбалетчиков, стоявших у воды. Ещё чуть-чуть и она расправится с остальными…       Не тут то было.       Разъярённый лавачурл заколотил себя по груди и со всей силы ударил по поверхности земли, вызывая быструю и высокую каменную волну. Ещё немного, и Путешественница не успела бы отскочить.       Люмин умела быстро думать в бою. Лавачурл действовал намного быстрее и умнее обычного, что напрягало. Вдобавок, не все мелкие монстры уничтожены — здоровяк защитил их, хотя в обычной ситуации, он бы просто прыгнул и, наиболее вероятно, уничтожил бы собратьев тяжестью своего тела и удара.       Но этот действовал по-другому. Однако необычное поведение лавачурла можно разобрать позже. Лучше пока уничтожить остальных, чтобы не мешались. А то они уже направились в её сторону.       Девушка схватила ближайший факел и кинула в столпившихся врагов. Хиличурлы жалобно заскулили, в попытке остановить огонь, разжёгшийся по их телам.       Путешественница среагировала быстро. Ещё один столп электро искр — и толпа обожжённых врагов разлетается мёртвыми телами во все стороны от взрыва столкновения двух стихий.       Отлично. Остался один.       Лавачурл, на удивление, не торопился приближаться, будто бы оценивая ситуацию. Люмин показалось такое поведение довольно странным, потому как в большинстве своём хиличурлы абсолютно неразумны и не имеют способности к планированию и оцениванию ситуации. Они просто нападают, не соизмеряя свои возможности.       Рука крепко сжала меч. Ждать больше некогда. Девушка сделала несколько медленных поступательных шагов, как бы слегка отвлекая, и резко дёрнулась в сторону. Самый обыкновенный обманный манёвр для медленно соображающих хиличурлов.       Крепко сжатые вокруг рукояти ладони возвелись к небу. Путешественница прыгнула высоко над самым уязвимым местом — шеей врага. Но стандартному плану не суждено было сбыться. Лавачурл, будто бы готовый к прыжку, незамедлительно отклонился и со всей силы замахнулся лапой по хрупкому женскому телу.       Люмин отлетела на несколько метров и со всей силы приложилась позвонками спины о камни. И так слабое освещение округи стало ещё мутнее и темнее.       Не в силах подняться, Путешественница успела лишь посмотреть в сторону места, где должен был находиться грозный монстр. Однако, противник успел убежать, и прямо в эту секунду нёсся в её сторону.       Пальцы потянулись к мечу, но не хватало лишь пары сантиметров. Сознание ускользало с каждой волной дрожи земли от тяжести громоздкого врага и силы едва ощутимого в его теле Гео элемента.       Так глупо…       Всего лишь несколько недель назад она сразила искусственное божество. А годом ранее остановила Электро Архонта. А сейчас из-за собственной самоуверенности Герой Ли Юэ по полной проигрывает какому-то глупому и большому монстру. Кажется, ей пора на отдых.       Рога и окаменелые выпуклости на коже лавачурла засветились золотистым цветом Гео элемента. Он прыгнул в её сторону, направляя на обездвиженную Путешественницу свои кулаки.       Зелёная вспышка.       Тонкие руки будто привычно подняли её тело под лопатками и коленями. Как и всегда, молниеносно быстро. И уже в который раз она почувствовала нескончаемую лёгкость воздуха вместе с покалыванием потоков ветра, режущих кожу. — Почему? Ну, почему ты меня не позвала? — грубый шёпот коснулся её ушей. Устрашающая маска скрывала лицо, и вместо жёлтых глаз голубое свечение прожигало её лицо.       Люмин мягко опустили на траву. Колебание воздуха. Словно ничего не произошло. Словно никто секунду назад не прижимал её ноги и спину к груди.       Где-то вдалеке послышались звериный вой и рассекание воздуха. Наверное, прошло меньше минуты, пока мир снова не стал тихим. Небо всё ещё отдавало бордовым, а до носа донёсся пряный запах благовоний, моментально отрезвивший голову. Люмин медленно приподнялась, поглаживая ушибленные позвонки.       Она отряхнула белое платье от пыли и пригладила волосы. Все мысли в голове собрались в кучу, оформляя в одно целое всю произошедшую ситуацию.       Защитник Ли Юэ вновь спас ей жизнь. Сяо каким-то образом почувствовал, что ей угрожает опасность, и пришёл на помощь. Но она даже не звала.       Очевидная мысль озарила разум. Люмин сражалась напротив Ван Шу — зоркий взгляд Адепта мог легко уловить всё происходящее по другую сторону реки.       Путница осторожно выпрямилась, вытянув все кости. Вроде как она в целости и может спокойно передвигаться. Взгляд коснулся широкой спины невысокого Яксы, склонённого над уже мёртвым лавачурлом. Рядом на земле дымилась курильница, вечно болтавшаяся на левом бедре.       Люмин не видела его лица, но догадывалась, что оно скрыто за маской — над волосами виднелись бирюзовые рога. Его рука плавно водила вокруг странных символов на толстой шкуре хиличурла, а другая неизменно сжимала копьё. Только сейчас Путешественница заметила, что от трупа исходил тёмный пар, а кровавые надписи светились неестественно алым сиянием. — Что это? — тихо спросила девушка, приблизившись к тонкой фигуре. Сяо повернулся на её голос, и маска мгновенно растаяла в воздухе. Кошачьи зрачки сильно расширились, отчего взгляд стал мрачнее и ещё более устрашающим. — Я не знаю, — твёрдо произнёс он на выдохе и посмотрел на копьё, испачканное в неестественно тёмной крови, — должно быть, этого монстра поразил особо мстительный дух павшего Архонта — я ощущаю демоническую силу. Ты в порядке? — Якса резко перевёл тему. Намного более снисходительный взгляд вновь вернулся к её лицу.       Сяо сделал пару шагов в её сторону. Путешественница только открыла рот, чтобы ответить, но тут удушающий кашель внезапно охватил её лёгкие. Такой неестественный, будто исходил из сердца, а не из воздуха. Подобного ей ещё не доводилось испытывать. Люмин сжала горло и непроизвольно отшагнула назад. Его зрачки быстро сузились, а руки сжались в кулаках.       Однако неожиданный приступ кашля отступил так же быстро, как и появился. Люмин глубоко вздыхала, согнувшись пополам в коленях. — Порядок. Просто ушиблась сильно. Это ничего, — односложно ответила девушка, — ты лучше скажи, разве мстительные духи способны вырезать такие иероглифы на телах хиличурлов?       Юный Адепт нахмурился и вновь посмотрел на убитого врага. Алое свечение меркло, кровь перестала течь из его ран. — Такое я встречаю впервые. Быть может, хиличурлы изобрели новый обряд. В любом случае, подобные символы мне незнакомы.       Сяо задумчиво потёр подбородок и вернулся к курильнице. Он очень тихо прошептал какую-то фразу, Люмин не смогла разобрать и звука. Тёмный дым перестал исходить от лавачурла, а его тело, как и всех остальных монстров, начало постепенно растворяться в наступающей темноте. — Больше не отходи так поздно от дороги. Темнота очень опасна. Ты могла сильно пострадать, если не погибнуть, — Адепт строго осмотрел Путешественницу, сильнее прежнего нахмурив брови и ещё сильнее смущая. — Ночью работаю я. А ты должна отдыхать, — он аккуратно вытряхнул пепел из курильницы и вернул на своё исходное место, — в следующий раз меня может и не быть рядом, а позвать меня ты можешь и не успеть, — после чего она вновь увидела лишь его напряжённую спину, постепенно удаляющуюся в ту сторону, где осталась ждать Паймон.       Возможно, Люмин ошибалась, но в его голосе отразилась обиженная интонация. Но лишь на секунду. Мимолётно, как и всегда. Однако спрашивать ничего не стала. Отчего-то неловкость и чувство вины обездвижили её дерзкий язык. — Я провожу вас до Постоялого Двора, — твёрдо констатировал Сяо и завёл копьё за спину, удаляясь навстречу лунному свету.       Люмин оставалось лишь покорно слушаться своего защитника и следовать за ним вдоль берега реки, полностью покрытого лилиями и конским хвостом.       После встречи с грязной и потрёпанной подругой Паймон до самого Ван Шу кружила вокруг спутников, неистово вереща во все стороны и периодически толкая так ничего и не объяснившую Путешественницу в плечо.       Но ничто не могло заставить Люмин вынырнуть из глубин её разума. Адепт вновь её спас. И в который раз нежно держал её в руках. Так, словно там ей и было место — в его безопасном пространстве.       Гостиница встретила путников вечерним шумом постояльцев и звоном столовых приборов, ударяющихся о посуду.       Едва они забрали ключи у вечно сонной Верр Голдет, Люмин повернулась к Сяо, игнорируя очередные причитания Паймон о её пустом желудке.       Слова благодарности не успели сорваться с языка. Только их взгляды пересеклись, как жёлтые глаза растворились в тёмно-зелёных искрах.