Весь остаток дня прошёл словно в забытье и бане. Было жарко, туманно и сыро. Таблетки справлялись исправно, погружая в слабо прерываемый сон. Люмин помнила отрывками, как Верр наносила всевозможные масла и мази на её шею и грудь, просила открыть рот для принятия пары десятков пилюль.
Но температура её тела зашкаливала. Вся кожа покрылась омерзительной липкостью, а наволочки и ночная сорочка превратились во влажные тряпки, что неприятно впились под кожу. Сил подняться не было, как и глубоко дышать. Верр открыла окно лишь раз, и то сильно боялась пустить сквозняк, ссылаясь на возможность простуды.
В общем, плохое самочувствие и невероятный жар прилично давили на психику, казалось, даже в моменты сна. Запах резкого болезненного пота вперемешку с ментолом, травами и пеплом благовоний раздражал мозги и сильно дурманил, но ничего с ним сделать Путешественница не могла.
И Сяо не было. Ни днём, ни вечером, ни секунды. Где он пропадал — осталось загадкой даже для хозяйки Постоялого Двора, неустанно следящей за кроватью. Однако после заката уставшая женщина оставила свой пост и удалилась на отдых, оставляя лишь дуновение свежего воздуха коридора и одиночество мрачной комнаты Адепта.
Амулеты над кроватью заставляли сильно бредить. Непонятные картинки, подобно галлюцинациям в Сумеру не прекращали терзать закрытые веки яркими размытыми рисунками.
Ночь длилась долго и беспокойно, пока, наконец, до дрожи в сердце знакомый металлический звон не разнёсся по деревянным стенам комнаты. Но даже так, в реальность вернуться не могла, пока Защитник Якса уже обыденным движением не прикоснулся к горячему лбу.
— Сяо?
— Разбудил? — хриплый усталый бархат его голоса лизнул уши.
— Где… Ты был?.. — кое-как сформировала спутанные мысли Люмин.
— У меня были дела. А тебе нужно отдыхать сейчас, — он попытался поправить тонкую наволочку, однако, был остановлен неожиданно распахнувшимся взглядом медовых радужек.
— Мне слишком плохо, чтобы отдыхать.
— Что не так? Вызвать врача? — Сяо беспокойно засуетился, но тут же был остановлен тяжелым вздохом.
— Мне жарко. Суставы ломает. А ещё… От меня так сильно воняет… Я вспотела так, будто я уже три дня гуляю по пустыне Сумеру, — Люмин удручённо сжала лоб, будто не веря, что вообще смогла выпалить подобную глупость.
Кошачьи глаза распахнулись, а скулы порозовели в смущении.
— Я… Сейчас всё исправлю.
Холодный воздух из открытых окон почти сразу остудил горящую кожу, а сам Адепт направился в ванную, откуда донёсся звук плещущейся воды.
Дышать стало однозначно легче, но запах пота и температура всё ещё причиняли ужасный дискомфорт. Подумать только…
Как она вчера додумалась позвать его в кровать с таким-то запахом? Стало ужасно неловко. Она даже на локтях не может приподняться толком, а он возится с ней, как с глупым ребенком.
Якса вернулся с приземистой шайкой, доносившей запах кедра. Струи клубящегося ароматного пара с добавлением разного рода масел ударили в лицо.
Сяо не торопился. Отточенными движениями захлопнул ставни и зажёг множество свечей и благовоний по всему периметру Обители. Откинул шёлковый рукав и вернулся, усевшись на стул у кровати.
Люмин, не скрывая любопытства, следила за всеми его телодвижениями. Сильные руки, оголённые до изгиба плеч, переливались синими венами и выступающим рельефом, когда он аккуратно смочил тряпку и степенно отжал излишки влаги. Простые действия выглядели как ритуал в его сосредоточенном исполнении.
А потом, также осторожно, но с абсолютной концентрацией, приподнял безвольную кисть руки, пройдясь мокрой тканью от подушечек до самого основания руки. И то, насколько бережно Сяо омывал её кожу, не могло не вызвать удивления и тёплого спокойствия в сердце.
— Верр научила меня. Как правильно… Ухаживать за тобой, — пробормотал под нос, не отвлекаясь, однако, от самого процесса. Глаза цвета Кор Ляписа не упускали ни одного сантиметра её тела. Но в его взгляде не мелькала и доля пошлости. Только внимательность и лёгкое волнение.
— Такое ощущение, что ты умел омывать больных всю жизнь, — расслабленно прокряхтела Люмин, тая от благоговения в руках. Жарко не было, лишь умопомрачительная ласка её кожи, пусть и грубыми пальцами.
Сяо ответил покрасневшими скулами и продолжил аккуратно скользить тряпкой по рукам, периодически смачивая.
Аромат масел впился в кожу, постепенно снимая раздражение носа. Но особенно ярко ощутился, когда Якса закончил с руками и перешёл к шее.
Он навис над ней также резко и неожиданно, как и всегда. Но для него, казалось, не было чего-то особенного в собственных действиях. Путешественница застыла от касаний длинных пальцев столь близко к сонной артерии. Сказать ничего и не думала, боялась спугнуть. Но смотрела только на сосредоточенное бледное лицо, пока Адепт старательно её игнорировал.
И всё же опустился к ключицам — всё, как показывала Верр, ни больше, ни меньше. Но её глубокий вздох и слишком сильно поднятая грудь породили нервозность в сердце и дрожь в руках, и поневоле пришлось остановиться.
Снова.
А ведь она даже ничего не сказала. Языка её тела было более чем достаточно.
И по всей видимости, Люмин передала ему и жар собственной температуры.
— Продолжай, — тихий шёпот вынудил переключить внимание на покрасневшие губы, а потом и на томно прикрытые глаза.
Почему-то вновь всплыла та чёртова картинка парочки в лесу. Когда мужчина опустился поцелуями ниже женского лица.
И он сейчас делал то же самое. Только своими руками. А влажная сорочка небрежно приоткрыла вид на бледную полоску груди, обычно скрытую топом.
И это вывело Яксу окончательно.
Жёлтые глаза заметались во все стороны, только бы навязчивые картинки ушли из головы. Рука с силой сжала тряпку, с конца которой безвольно стекали тёплые капли, орошая белые простыни.
Ладонь на щеке остановила его внутренние и внешние метания. Она ничего толком не сделала, только очертила выступающие скулы и самую малость надавила вниз.
И для Сяо это стало достаточным сигналом наклониться к горячему лицу и припасть к пухлым губам, принявшим его с той же жаждой, что за десять дней скопилась в нём тугим узлом в районе солнечного сплетения.
Он нервничал сильно, но желание исцеловать её превысило робость от отсутствия опыта. Неумело сминал губы, впиваясь дрожащими руками в подушку под её головой. А её руки притягивали за плотный воротник всё ближе, вынуждая придавить грудью в глубины пружин матраса.
Локти из последних сил удерживали Яксу над хрупким телом, хотя… Она была столь мягкой под ним, что хотелось просто окунуться. Слиться, не иначе. Лечь полностью и согреться огнём её рёбер.
На вкус она была, как ментол, жар и мёд, но даже горькость такого количества медикаментов и сиропов не уменьшала сладости девичьих уст. Только вот сейчас она была гораздо слаще прежнего.
Ладони шастали по его лицу, волосам, шее, ключицам, распаляя душу. Но когда язык игриво провёл по нижней губе, затвор самообладания слетел напрочь. Он не умел целоваться, но почему-то… Так хотел постараться.
Мозг соображал слабо, но попытку повторить он всё же предпринял. И, Архонты, ласкать её языком было намного лучше, чем он мог представить.
А когда Люмин ответила прерывистым от развязной улыбки вздохом и ответным движением, спектр эмоций молодого Адепта зашкалил максимально. Языки сплелись, и он уже не мог оторваться. Было до ужаса стыдно и страшно от собственного напора и неопытности, но поцелуи затмили все неуверенные мысли. Он отдался ей. Отдался без рассудка и окончательно. Даже не заметил, как сам притянул её щёки, туго сжав женские плечи.
Люмин упивалась его неожиданной смелостью и податливостью. Страсть вечно закрытого Адепта оказалась сильным шоком, но удивление только подхлестывало азарт и возбуждение. Ей снова стало жарко, но теперь это было слишком приятно. Хотелось ещё жарче. Ещё плотнее. Ещё ближе.
Чёлка щекотала лоб, и пальцы поспешно откинули её назад, с силой оттягивая удивительно шелковистые волосы, словно сотканные из ветра и молодой травы. Кожа Адепта стала не менее влажной, чем её, а руки всё увереннее ласкали лицо.
Она оторвалась, когда дышать стало совсем трудно. Горло вновь раздирало, что предвещало кашель, но Путешественница его всё равно сдержала. Просто переключилась на подбородок, а потом и острый кадык, тут же отметив, как он вздрогнул, прикусив губу. Но отталкивать не стал, только уткнулся в ответ носом, опаляя лицо сбивчивым дыханием. Поддался ласкам, закопав поглубже страх от её действий и недоверия. Не мог больше притворяться, что это не лучшее, что происходило в его несчастной и болезненной жизни.
Когда девушка вновь переступила черту, упрямо облизнув шею, Сяо всё равно не возразил. Только рефлекторно дёрнул лопатками, сгорбившись в шее и сморщив от удовольствия глаза. Зубы плотно сжимались, сдерживая непрошенные стоны. Гортанно дышал и кряхтел каждую долбаную секунду этого недопустимого для вечно холодного разума безумия.
Но вскоре слабость от лекарств и распухшие губы напомнили об усталости. Суставы продолжали ныть, особенно после подобного выплеска сил и эмоций. Адепт тоже это понял, а потому оба синхронно смягчили бурю сердец поверхностными поцелуями, успокоившими чувства.
Сяо мелко дрожал и испуганно сопел, прямо в её скулы, но продолжал осыпать мелкими нежными поцелуями, пока она медленно погружалась в дремоту. Он не хотел думать о том, что на него нашло. И, слава Архонтам, Люмин не пресекала ни одно его действие. Только поощряла, отгоняя испуг.
Она хотела вновь уснуть с ним, слабые руки до последнего не разрывали объятий. Но лучи рассветного солнца озарили комнату, напоминая о его обязанностях. Нехотя, Охотник на Демонов оторвался, в последний раз очертив носом её челюсть. Прикрытые глаза просили остаться, но он всё же был непреклонен перед собственным долгом. Последнее, что она увидела — распахнувшееся окно и севшая на подоконник птица, в лапах которой болтался конверт. Адепт быстро развернул содержимое, пробежав взглядом по строчкам.
Тело горело, как и внутренности, лёгким не хватало кислорода, но с последним тяжёлым взглядом Якса всё же нацепил перчатки, схватил копьё и телепортировался прочь из комнаты.
***
Е Лань всегда любила свою работу, какой бы утомляющей она ни была, и как бы долго ей не приходилось отсутствовать и лишаться сна. Она всегда считала, что работает на благо жителей Ли Юэ и приносит пользу, не прилагая особых для этого усилий и не портя свои же нервы.
Но, кажется, всё чертовски сильно изменилось после знакомства с Адептом Тростниковых Островов. Раздражение и даже злость начали накатывать в удвоенном количестве после последней ситуации в Нефритовом Дворце. А особенно сильно бесила глупая рогатая секретарша, что за всё время слежки не принесла ровным счётом никакой пользы её делу.
Но цилинь явно что-то скрывала за излишним молчанием и вечно отведённым в пол взглядом, это было очевидно. Е Лань думала, что расправиться с такой трусливой и кроткой особой ей не составит и малейшего труда. Что ж, она сильно просчиталась. Девчонка-Адепт оказалась намного хитрее и сильнее, чем она того от неё ожидала.
И когда очередной день бесплодного шпионажа и возмущений всего дворца насчёт злосчастной газеты подошёл к концу, она на несгибающихся коленях подошла к дверям дома, расположенного в самом центре многолюдной столицы. Сегодня её отпустили пораньше, ввиду долгой смены и бесполезных происков. И то было её счастьем, ровно до того момента, как замок щёлкнул, ручка опустилась, а глаза не наткнулись на конверт под ногами.
Проверенная годами осторожность заставила заозираться по сторонам и осмотреть каждую подозрительную личность на улице. Но всё было тщетно — даже бумажка оказалась абсолютно обыкновенной. Только отдавала остатком элементальных сил.
«Нам нужно поговорить. У нас с тобой одна цель — спокойствие Ли Юэ и его жителей, и в твоих же интересах выслушать меня. Приходи одна в полночь к подножию горы Тяньхэн. Можешь не беспокоиться — никакого вреда тебе я не причиню. Вздумаешь взять кого-то — встреча не состоится. Но я уже знаю, где ты живешь.»
Пальцы с силой сжали края бумажки, исписанной тонкими иероглифами, а зубы заскрипели от негодования. Конечно, идти ночью к неизвестному адресату попусту глупо и безрассудно. Но естественно она догадывалась, кто оставил письмо, и это злило не меньше.
Они перехитрили её, и сейчас единственный верный способ выиграть — пойти навстречу и выудить всю полезную информацию.
До полуночи оставалась всего пара часов. Тяжелыми ногами Е Лань добрела до кухни, на ходу скидывая меховую накидку и разжигая огонь печи. Поставила чайник на разогрев и плюхнулась в кресло, откинув ноги на стол. Пожалуй, единственное, что она успеет — выпить успокаивающий настой и немного отдохнуть.
***
Е Лань явилась в назначенное время без опозданий. Пронизывающий ночной ветер пробрался даже сквозь тёплый соболиный мех. Вокруг тишина, прерываемая исключительно сверчками и шелестом травы.
Звук рассечения металла раздался столь неожиданно, что жилы вздрогнули, заставляя ощетиниться.
Забавно. Когда-то ей казалось, что она достаточно к нему привыкла.
Холодок пробежался по спине сразу, как она встретилась взглядом с вытянутыми, как у хищников, зрачками. Ей не было страшно, отнюдь. Но он всегда вызывал неприятные ощущения в теле своей аурой. Особенно, когда находился слишком близко.
— Рад, что в тебе осталось прежнее благоразумие и расчётливость, — твёрдый голос без намёка на презрение слишком знакомо коснулся слуха. Однако Е Лань никогда не скрывала собственного безразличия к его статусу.
— А я вот совершенно не рада твоим очередным высокомерным выходкам, — спокойно ответила женщина, не смея проигрывать битве взглядов.
— Я позвал тебя на встречу не для того, чтобы сходиться характерами и взглядами. Мы достаточно выяснили в Разломе о том, что никогда друг друга не поймём.
— Чего же ты хочешь, Охотник на Демонов? Высказать очередную претензию? Поверь, у меня к тебе их тоже более, чем достаточно.
— Мне нужно знать правду. Я понимаю, что мы имеем слишком разные мнения касаемо власти Ли Юэ, но я хочу ответа от человека, которого я уважаю и на которого когда-то положился, будучи уверенным в его силе, — неожиданные слова донеслось из его уст, заставляя зеленоватые глаза на секунду расшириться в изумлении. — Ты была в Ван Шу, я это знаю. Ты была на веранде. Скажи, только честно, прошу. О том, что ты видела. Была ли ты там в день отравления Путешественницы?
Сердце Е Лань забилось в ускоренном темпе, но виду она не подала абсолютно.
Хочет что-то знать? Она тоже.
— Хочешь от меня честности, тогда ответь мне первым.
— Иного я и не ожидал, — с тяжелым вздохом Адепт скучающе расправил плечи, сложив руки на груди.
— Ты убил тех людей? Ты, или кто-то из вашего всесильного зверинца?
— Нет. Никто из нас не трогал смертных. Мы не можем дозволить себе подобного без существенных причин.
— Те люди, в большинстве своём, были чрезвычайно важными личностями для страны. И вдруг, после твоего посещения, они неожиданно резко погибают от ножа в один день, лежа в громкоговорящем символе. Весьма в твоём стиле.
— Ни одно имя из списка газеты мне не знакомо. Я не имею и малейшей мотивации убивать случайных смертных только потому, что, по вашему мнению, мне это было как-либо выгодно.
— Хочешь сказать, вас решили подставить?
Она ударила в самую цель, хотя сама того не знала. Пропажа Владыки Лун осталась негласной тайной, и вся ситуация выглядела всё страннее с каждым новым происшествием. Сяо действительно не понимал, кто вообще мог знать о Печати Согласия Адептов, а тем более — использовать её именно таким образом. И это наводило на беспокойные домыслы, которые он старался не разбирать, ввиду отсутствия связи. По крайней мере, пока что.
— Я не хочу ничего выдумывать или предполагать. Я просто сказал тебе правду — никто из Адептов, включая меня, не совершал массовое убийство мирных граждан, — в ответ женщина недоверчиво нахмурилась, сверля взглядом Яксу, но тот даже пальцем не повёл — продолжал равнодушно взирать в её глаза.
— Допустим, это так. Однако не думай, что я полностью тебе поверила.
— Даже не рассчитывал. Теперь же, отвечай на мой вопрос. Ты была на Постоялом Дворе в тот день?
Е Лань замялась, мнимо проглатывая невидимый ком в горле. Она не успевала его анализировать, не могла найти и одного слова, чтобы вставить ему поперёк горла. Сейчас он занял лидирующую позицию в разговоре, и её нельзя было перевернуть в свою сторону никоим образом. Но стало предельно понятно одно — на нынешние распри в стране и их развитие ему было глубоко и безгранично плевать. Его интересовало только одно — жизнь Путешественницы, и всё связанное с ней.
Только вот отследить её точное по времени пребывание в Ван Шу, даже при его божественных способностях, Адепт не мог. А вот ей было доступно намного больше информации о жизни Охотника на Демонов, чем он предполагал.
— Нет. Меня там не было. Приходила за день до — наблюдала за потенциальными партнёрами из Снежной, но они оказались совершенно безобидны и просты. Больше ничем не могу тебе помочь. Надеюсь, ты понимаешь, что мне не было никакой выгоды покрывать преступников. У меня нет никаких намерений по отношению к Путешественнице.
Расстройство тенью упало на вечно стойкое на эмоции лицо. Он не мог спрятать всю боль от упущенной надежды на хоть какую-то мало-мальски полезную зацепку. И всё же… Ей он не поверил до конца тоже.
— Это всё, что мне было необходимо знать. Спасибо, — сипло пробормотал Сяо, опустив ресницы и разворачиваясь в сторону Озера Лухуа, но только чтобы слиться с ветром, ударив прохладным потоком по коротким тёмным волосам.
