Паруса Заоблачного Предела

      Жёлтые листья песчаных деревьев беспокойно кружили вокруг стройного юношеского силуэта. Каждый треск камня, каждое щёлканье веток под ногами отдавались эхом по слишком пустой вершине горы. Но так могло показаться лишь на первый взгляд неподготовленному к обстановке воину.       Сяо знал, что Моракс затаился и ждал подходящий момент для нападения. Морального или физического — не так уж важно. И в самом деле, гул земли пронёсся дрожью под ступнями, а дракон появился прямо за выпрямленной, как струна, спиной. — Я не буду продолжать твоё обучение, пока ты не выполнишь моё условие, — глухой голос будто бы проник вглубь худого тела, разнося мелкую дрожь по конечностям. — Невозможно разрубить скалу, мой Повелитель, не имея при этом и ножа, — упрямо ответил Сяо наперерез словам Рекс Ляписа. — Если ты не умеешь сражаться без оружия, то грош — цена твоим умениям, — сказал Моракс тоном, не терпящим возражений, и начал медленно удаляться по склону вниз. Сяо молчал. От злобы или страха… Не суть. Но всё равно известная гордость Адепта победила. — Я прекрасно сражаюсь, и вы это знаете! — крикнул Адепт вслед широкой спине. Архонт остановился, так и не повернув головы, — Я убивал сотни… Тысячи славных воинов! Разве я не должен также рубить демонов, вместо того чтобы бить палку о камни?! — У тебя нет ни техники, ни задатков для прогресса. Ты лишь месишь землю и кровь, подобно лапам дикого зверя, только и всего. Не превозноси себя. — Да вы просто не хотите, чтобы я служил вам! — дерзкие слова юнца прозвенели на всю округу, но, распалённый от несправедливости, Сяо не собирался останавливаться, — Вам прекрасно известно, что разрезать скалу без помощи Гео Стихии просто невозможно! Никому из Якс вы не давали такого задания! Чтобы отрезать чью-то голову — не нужно сражаться с камнем или подводить глаза красным. — Именно поэтому тебе не стать одним из моих воинов, Алатус! — словно гром рассёк небо словами разъярённого дракона, заставляя юношу съёжиться, но всё равно неотступно впиваться золотистыми глазами в мраморное лицо приближающегося Бога, — Ты не слушаешь никого! Не делаешь того, что тебе говорят, если не считаешь нужным. Ты недисциплинирован, расхлябан, подобно дрожащим осинам Тростниковых Островов. Тебя ничему не научить, потому что ты не выполняешь того, что от тебя требуют. И внешнего вида это касается тоже! Чуть ли не силком приходится заставлять тебя обозначать свою принадлежность к Адептам, как малого дитя!       Упрямые глаза смотрели в другие, но никто не желал сдать позиции. Глупо было переубеждать друг друга словами. За несколько месяцев это не принесло никому из них никакого толку. — Вы освободили меня. Разрешили стать Адептом под вашим контролем. Но я не умею ничего, кроме убийства. Хотя бы раз посмотрели на меня в бою, указали на ошибки, прежде чем ставить на мне крест. — Раз ты того хочешь… — Моракс угрожающе стих, скидывая белый плащ с плеч, — Тогда коснись меня хотя бы раз.       Прямо из земли выросли две тонкие палки, искрящиеся Гео Стихией. Дракон протянул одну слегка напугавшемуся Сяо, а другую взял сам. — Ну же, начинай.       Адепт нерешительным взглядом окинул Архонта и округу, не зная, что и думать. Но всё же то была его инициатива, а потому глупо было теперь робеть и отнекиваться.       Густые брови нахмурились, пальцы сжали псевдо-рукоять крепче. И тогда Сяо нанёс первый удар, пришедший на зыбкую землю вместо Рекс Ляписа.       И с того момента бой завязался быстро. Хотя скорее это можно было назвать пустым рассечением воздуха палкой юноши. Потому что как бы он не старался, не мог задеть и миллиметр оружия оппонента.       Но Моракс устал лениво уклоняться, и тогда каменное древко встретило другое. Но сила удара была столь колоссальной, что молодой Адепт просто отлетел на несколько метров назад, разодрав спину о колючие каменные выступы.       Но стоило отдать ему должное. Останавливаться даже с явным разрывом в силе он не собирался. Поднялся так же быстро, за пару прыжков вернувшись к Архонту.       Они были оба упрямы, а потому распалились лишь больше, не желая уступать. Сяо метался во все стороны, уклоняясь от всего лишь палки противника, но так ни разу не попал сам.       А дракон даже не утруждался. Только злился сильнее от упёртости глупого юнца, не желающего сдаваться и принять поражение. — Я давал каждому из Якс индивидуальное задание! И каждый справился, но не ты! — кричал Моракс в пылу сражения, только сильнее ударяя неустанного соперника.       Но Сяо это разъярило не меньше. Грубые, но правдивые слова задели юношеское самолюбие, заставляя бить резче и жестче.       В какой-то момент Бог Камня и Контрактов извернулся, с силой прижав к скале юношу за горло, затрудняя сбитое дыхание. Глаза дракона пылали гневом и закалённой сталью, но Сяо было плевать. Дрался он только до последнего. А потому нашёл в себе силы оттолкнуть размашистые руки от себя и уклониться от очередного удара. Но вышло плохо — кулак Моракса разбил острый нос, сломавшийся с тихим хрустом. Кровь брызнула алыми каплями на пожухлую траву и сухие губы, но взгляд оставался непреклонно упрямым. — Посмотри на себя — ты прыгаешь, как сайгак! Воин дерётся, а не вертится во все стороны, теряя выносливость! Ты — гибкий и лёгкий, но это никак тебе не поможет, когда демон схватит тебя за горло! — громкие наставления говорили о том, что Архонт разозлился окончательно. Всегда сдержанный и безэмоциональный, он редко повышал голос до подобного ора, что сотрясал всю округу.       Но Сяо увернулся и вновь предпринял попытку напасть сверху. Только теперь это стало фатальной ошибкой и точкой кипения Рекс Ляписа.       Больше не намереваясь щадить глупого мальчишку, Бог Контрактов со всей скоростью перехватил его рукоять, заставляя тонкое тело потерять баланс, и максимально сдержанно уложил Адепта чувственным ударом по спине.       Позвонки трещали, во рту — знакомый металлический привкус. Сяо проиграл, хотя это было очевидно с самого начала обоим. Но с таким позором и быстротой, что хотелось завыть от унижения и правоты Архонта. — Прекратите, Повелитель.       Тихая речь коснулась ушей с ветром, обращая внимание на его утончённую владелицу. Гуй Чжун смотрела с укором и дрожащими от гнева губами на развернувшееся сражение. — Это уже не тренировочный бой, а побои. Прекратите издеваться над амбициями молодого Адепта, которые вы сами ему и внушили.       Длинные рукава тряслись от переливающихся тревогой искр пыли. Богиня, невзирая на гнев Моракса, приблизилась вплотную. — Я не буду потакать необоснованным иллюзиям юнца. Сколько бы я его не учил — он не понимает. Его техника боя не дотягивает и до мизинца умелого Миллелита. — Техника боя Сяо уникальна и самобытна. Просто она не подходит вам, — но Архонт Пыли тоже обладала немалым упрямством. Только вот её словам и мудрости дракон перечить никогда не мог, — Вместо того, чтобы использовать его сильные стороны, совершенствовать его особенности, вытачивая недостатки, вы стремитесь переучить его так, как это нужно вам. Но вы только сотрясли собственные земли своим несдержанным поведением. А ведь даже самый неподатливый Кор Ляпис ограняют, а не пытаются превратить его в алмаз.       Тишина от её высказываний стояла ошеломляюще звенящей и неприятной. Спорить с Гуй Чжун было бессмысленно. Просто потому, что каждый звук, донёсшийся из её уст был бесяще правильным. — Сяо, даже когда ты пал в сражении, когда захлебываешься собственной кровью, ты должен правильно дышать, — выдержанно произнесла корчащемуся от собственной слабости Адепту. Ей было больно на него смотреть. Она понимала каждое его желание, хотя и сама не хотела обрекать юнца на нескончаемое истребление демонов. Но это всё ещё были его амбиции, и это нужно было уважать, как бы прискорбно то ни было, — Вспоминай. Один. Два. Три. Четыре.       Но Адепт послушался. Вспомнил каждый её урок, каждое наставление, каждую медитацию. И изменил такт дыхания.       Боль в сломанных рёбрах притупилась, вытесняя усталость и разочарование. И он всё-таки смог твёрдо подняться, гордо вглядываясь в лица Богов.       Моракс вскользь почувствовал сожаление и вину, но тут же смахнул ненужные чувства при виде очередного упрямства юнца.       Встал и не постеснялся, какое величие. — Тебе всё равно не хватает мощи и послушания, Сяо. Делай, что хочешь, но я не отступлюсь перед твоим нахальством.       Назойливый ветер растрепал чёрные, как смоль, волосы, открывая обзор на разбитое юношеское лицо, пылавшее отчаянным гневом и неотступностью. Сколько бы Сяо не проигрывал, он всегда сохранял гордость лица.       Но Архонту камня на сегодня хватило мальчишеской наглости с лихвой. В последний раз окинув Адепта снисходительным взглядом ярких глаз, он развернулся прочь, оставляя Гуй Чжун и Сяо смотреть ему вслед.       Богиня хотела стереть кровь с побитого лика и высказать слова поддержки, когда юноша в очередной раз упрямо сжал рукоять, отворачиваясь к той самой скале.       Гуй Чжун не понравилось выражение раскосых глаз и она поспешила вслед за Адептом.       Но не успела она ничего сказать, как Сяо замахнулся, разбегаясь для стремительного прыжка ввысь.       Грохот, всплеск пыли, треск камня.       Моракс повернулся и застыл в том же изумлении, что и Гуй Чжун.       Скала разделилась на две части от удара Адепта.

***

      Простыни на утро оказались слишком холодными и неуютными, хотя Люмин ещё не проснулась до конца. Тело казалось чрезвычайно уязвленным и маленьким, а руки ощущали страх и одиночество.       Она не успела открыть глаза, как подскочила в холодном поту, рыская пальцами по матрасу. Серый свет облаков ударил в глаза, и как бы в комнате не было душно, девушка чувствовала зябкость и сквозняк изнутри.       Его не было.       Опять. Его. Не было.       Тихий, размеренный ужас кольнул шейные позвонки, заставляя тело вздрогнуть. События прошлой ночи всплыли яркой картинкой перед глазами, словно она и не спала вовсе. Словно всё произошло пару минут назад.       Рывком поднялась, забегая в ванную, но не обнаружила ничего кроме засохших кровавых разводов. Паника начала пробиваться в сердце, но Люмин сдержала неуместные порывы.       Незримое ощущение хозяина Обители всё ещё витало в воздухе. Он где-то рядом. Путешественница чувствовала присутствие его энергии.       Мозг завибрировал мыслями, и одна из первых натолкнула проверить балкон. Громким шлёпаньем босых ног пробежала по деревянным доскам, пачкая ступни в остатках крови Адепта.       Но снаружи было пусто. Только ставни лениво покачивались от слабого ветра. Люмин огляделась по сторонам, но не заметила ничего, хоть отдалённо напоминающего Охотника на Демонов. — Путешественница?.. — раздалось сверху, вынуждая резко поднять голову.       Защитник Якса сидел, сложа ноги накрест, на крыше и удивлённо смотрел из-под устало прикрытых век.       Столкновение взглядов, и он уже спрыгивает вниз. — Что случилось? — беспокойные золотистые глаза осмотрели девушку. — Я проснулась, а тебя… Я испугалась. Подумала, ты опять ушёл. — Пойдём в комнату. Ты можешь заболеть. — Сяо мягко подтолкнул её в изгиб поясницы внутрь Обители, закрывая дверь, — Сегодня останусь здесь, если ты не против. Утром заходила Верр, я сказал, что сам присмотрю за тобой. — Утром?.. — Сейчас уже обеденное время. Твои друзья зайдут после трапезы. Ты в порядке? — Это я должна спрашивать. — глаза забегали по худому телу, скрытому рубашкой, явно скрывающую подробный обзор на раны, — Как твоя рука? И ты сам? — Раны почти затянулись. Не стоит так волноваться, бывало и хуже, — пусть его лицо сохраняло по-прежнему спокойный вид, плечо рефлекторно дёрнулось, будто вспомнив о ночном инциденте. — Не знаю, как обычно заканчиваются твои сражения, но то, что я видела вчера — совершенно не нормально. Что произошло за эти два дня, Сяо? — Я… Я почти ничего не помню… — плечи вздрогнули, а взгляд моментально поник, — В памяти только вспышки и то, как ты перетащила меня в ванную. Спасибо за это…       Ничего не помнит?..       Может ли быть такое, что?..       Нет. Не может.       Почему-то в голову сразу полезли мысли о том самом массовом убийстве. Последние два дня стёрлись из памяти Яксы. Но что если в тот день произошло то же самое? В любом случае…       Люмин встряхнула головой, отгоняя лишние сомнения. Сейчас совершенно ни к чему проводить параллели. — По сравнению с тем, как ты меня выхаживал десять дней подряд это — сущие пустяки. Лучше… Расскажи всё с начала.       Девушка потянула тонкое запястье за собой, усаживаясь на край кровати вместе с Яксой. После её слов лицо Сяо сделалось пришибленным, а взгляд — пустым. Хотелось хоть как-то его утешить, но она даже не представляла, что могло произойти.       Он долго молчал, слабо сжимая её кисть, и девушка не решалась поторопить его. Убитый горем Адепт вкупе с бледностью казался живым мертвецом. — Я собирался уходить со встречи с Рекс Ляписом, когда вдруг… Не знаю, почему мне пришло это в голову, но я решил проверить Пик Цинъюнь. И тогда я нашёл порошок из Кор Ляписа и табака. Я подумал, как Владыка Лун мог исчезнуть так бесследно? Только если… Бесследно для Адептов. И всё встало на свои места. — Что сказал Чжун Ли? — Мы все были… Шокированы произошедшим. Но факт остаётся фактом. Владыку Лун похитили люди. И это было чётко спланировано. Если бы Ин Эр не догадалась о присутствии порошка в составе яда, я бы никогда и не узнал.       Он снова сник, сильно сгорбившись над полом, скрыв колючую боль чёрными прядями. Люмин нежно заправила бирюзовый локон за ухо, обводя впалые щёки. — Что было дальше? — Я почуял демонов недалеко от Деревни Миньюнь. И с того момента… Я мало что помню. Сначала я сражался у шахт, но в тот вечер… Демоническая активность была повышенной. Боль была выше меня. Я рубил головы, отрубал руки, вспарывал животы, но, сколько бы воплощений ненависти падших Архонтов не пали от моего копья, моей агонии не было конца. — Почему ты не вернулся утром? — Я не знаю. Не знаю, сколько вообще сражался, и когда всё закончилось. Я очнулся лишь вечером следующего дня на вершине горы посреди Отмели Яогуан и сразу вступил в новый бой. Разум покидал меня всё больше с каждой пролитой каплей крови. Даже не представляю, что могло побудить меня вернуться. Может, инстинкты, привычка… Единственное, что ярко отражалось в мыслях, так это то, что я не могу шуметь. Возможно, на подсознательном уровне я помнил, что ты в моей Обители, и я не должен тебя будить.       …Я не могу шуметь… Я не должен тебя будить…       В груди что-то сжалось. Даже в таком состоянии он думал лишь о том, чтобы не потревожить её сны. — Сяо, ты… Ты даже не узнал меня. — Мне очень стыдно за то, что тебе пришлось увидеть. Не могу представить, насколько жалко и нелепо я выглядел в твоих глазах.       Ладони тут же обхватили холодные скулы, разворачивая к разгорячённому девичьему лицу, уже влажному от несдержанных слёз. — Никогда больше не говори хоть что-то похожее о своей боли. Не думай, даже не смей заранее хоронить себя, будто ты уже труп, — шепнула в безжизненное лицо, почти сталкиваясь носами. — Неужели ты не видишь, что мне осталось недолго? Если бы ты вчера не напомнила мне, как правильно дышать, я бы не вернул сознание. Карма почти поглотила меня. — Разве с тобой не случалось такого раньше? Не ты ли говорил, что тебе стало легче в последнее время? — Я никогда не терял память за два дня, Люмин. Никогда ещё не узнавал собственную комнату, в которой жил несколько сотен лет.       Нет. Он больше не верит. Охотник на Демонов лишился даже тех крох смысла своего существования, что заставляли его хвататься за жизнь. Раньше Сяо чувствовал, что нужен смертным, но теперь они отвернулись от его бескорыстной защиты и помощи. Это если не разбило вдребезги его моральное состояние, то усугубило троекратно точно. Он больше не Защитник Якса. Только мишень и помеха.       И глупо сейчас пытаться переубедить его. Это всё равно не сработает. Но нельзя допустить, чтобы он продолжил добровольно разрушать себя, тем самым лишь копая себе могилу глубже. Чем больше верить в неизбежность смерти — тем скорее закопаешь себя сам. Его нужно отвлечь, сместить угол обзора на произошедшее. — Тогда проживи столько, сколько тебе осталось, а не превращайся в живого призрака. Лучше в последний раз вздохнуть полной грудью, чем медленно задыхаться, постепенно теряя себя, — теплое дыхание опалило лицо настойчивым шепотом. — В таком случае, я поддамся искушению дышать до конца глубоко и стойко, если это будет значить, что я смогу коснуться тебя ещё один раз.       Слова, неосторожно вылетевшие из её рта, разожгли пламя в его измученном агонией сердце. Он не хотел сойти с ума, не ощутив её тепло, способное сжечь дотла всю боль и зашить душевные раны, не оставляя после себя и шрама.       Он прильнул к ней так же пылко, как горела его грудь, жадно впившись в бледные губы. Руки сжали просторную ночную рубашку вокруг тонкой талии, изучая изгибы, притягивали ближе к самой оболочке потрескавшейся души юного Адепта. Поцелуи девушки были его обречением и лекарством, отчаянием и смыслом. Она была нужна ему. Ближе, глубже, чувственнее.       Путешественница, откинув любые предрассудки, оседлала сильные бедра, ласково обвела губы языком, переплетая с его. Казалось, он даже не заметил. Не испугался и не дёрнулся, только сильнее прижал прогиб поясницы к себе. Между ними вспыхнул огонь, сжёгший к чёрту ненужные барьеры. Люмин хотелось его, как никогда раньше, но она лишь сжимала юношеские щёки и порывисто оттягивала тёмные вихры.       Комната сузилась, словно вторя их желанию упиться друг другом. Поцелуи, поцелуи, поцелуи. По всему лицу. До соприкосновения душ.       Сяо оставался более робким, но даже так он отвечал на любое её движение. Щёки, челюсть, шея, к которой он, не думая, нежно прикоснулся губами, обводя каждую линию, вдыхая сладкий запах её кожи, и тем самым вырвал из её горла шумный вздох, заставляя слегка царапнуть ногтями кожу головы.       Он обязательно пожалеет об этом. Потом.       Сейчас была только она. Её кожа, её запах, её дыхание.       Тонкие губы исследовали девичью шею, постоянно возвращаясь к губам. Люмин издавала тихое мычание от каждой его ласки, практически плавилась в его объятиях.       Но ей было мало.       Пальцы пробежались по солнечному сплетению Адепта, распространяя дрожь по сухому рельефу. А потом мягко сжали запястья, переводя грубые ладони на упругие бёдра.       Адепт резко оторвался от поцелуев, глубоко дыша и изумлённо переводя взгляд с её лица на руки, накрывшие кожу ног поверх слегка задранной сорочки. Розовые пятна на юношеских скулах, расширенные до чёрных глаз зрачки, жажда в лёгких. — Тебе ведь хотелось узнать, насколько они мягкие, не так ли? — шепнула прямо в приоткрытый рот, незамедлительно накрывший её.       Даже в такой момент, когда мысли окончательно сбились, отключая затуманенный разум, Сяо тщательно следил за каждым движением, лишь самую малость сжимая пухлые ляжки, обвившие его. Ладони изучали бархатистую кожу, не смея заходить за пределы дозволенного.       Архонты, она безумно хотела его, до одури мучительно.       Но он не смел поднять руки хотя бы до уровня ягодиц. И это только заставляло вожделеть его больше.       Влага и жар между ног столкнулись с твёрдостью его брюк. Да, Люмин ощущала его возбуждение отчётливо и ярко. Вот только, почему же он?..       Неважно. Видимо, ещё не готов.       Они всё равно ещё не заходили так далеко. Да и сейчас, наверное, это было не очень уместно.       Скоро обед закончится.       И, должно быть, им это пришло в голову одновременно. Или дыхание дало сбой.       Всё же они отстранились, но между парой продолжал витать горячий воздух, сотканный из искр.       Оба покрыты румянцем и испариной. Одежда смята, ошалелые выражения лиц. Одышка, будто пробежали несколько километров без остановки. Нужно было привести себя в порядок, прежде чем Паймон и Кадзуха постучат в дверь. — Только не смей извиняться и прятаться… — напоследок тихо вырвалось из пересохшей глотки, — Не теперь. — Сделаю всё возможное.       Путешественница осторожно слезла с пригретого паха Яксы, отворачиваясь от смущённого юноши и дёргано поправляя ночную рубашку. — Пойду… Подышу… — Сяо медленно поднялся и, стараясь делать минимум движений поплёлся на ватных ногах к балкону. — Только вернись, когда ребята придут. Ты имеешь полноценное право присутствовать в своей комнате во время беседы. И я сама хочу… Чтобы ты был рядом. — Хорошо, — только и смог ответить Якса, прежде чем испариться в изумрудных искрах в неизвестном направлении.

***

      Разговор не складывался с самого начала.       Сяо действительно вернулся, как только раздался стук в дверь. Только вот он выглядел каким-то взъерошенным и напряженным. Молча уселся в углу, опустив взгляд к полу.       Естественно Паймон обрушилась на него со всеми возможными ругательствами и громкими криками. Он ответил отстранённым взглядом, но ничего не сказал кроме сухого приветствия.       И если в причитаниях феи касаемо заточения любимой подруги в Обители Адепта не было ничего особенного, скорее только забавно, то вот Кадзуха с его лукавой ухмылкой не прибавлял к уверенности точно. — Какой яркий, сладковатый аромат витает в комнате… Не подскажите, что за благовония, Господин Адепт? — хихикнул самурай, заставляя лица Яксы и Путешественницы залиться краской.       Никаких вестей они не принесли, только подтвердили сильную нервозность, проскочившую сквозь народ Ли Юэ. Сплетни развивались с невероятной скоростью и превращались в немыслимые легенды.       В общем и целом, они проболтали недолго. Аура Сяо искрилась волнением и угнетала, наверное, каждого.       Как только дверь закрылась, Люмин тихими шагами подошла ближе. Но он упрямо не хотел поднимать головы. Однако причина крылась явно не в смущении. — Есть, что сказать? — Люмин, когда на тебя напали разбойники на Пике Цинъюнь… Что ты помнишь?       Медовые глаза моментально округлились при упоминании событий того дня. Осознание… Пришло быстро. — Их было около дюжины. Они напали на нас с Паймон и… — Они что-то хотели, верно? — резко перебил её Адепт. — Да, но они не успели договорить. Ты сразу спас нас. Ты думаешь…? — Да. Я думаю, они связаны с пропажей с Владыки Лун. — он резко поднялся с места, принявшись судорожно рассекать периметр Обители, — Как они выглядели? Я не запомнил их лиц. Может… Были какие-то отличительные признаки? — Я совсем забыла об этом… Стандартная внешность самых обыкновенных похитителей сокровищ… У всех тёмные волосы, смуглая кожа, глаза миндалевидной формы… — Значит, они из Ли Юэ. Что ещё было? Может… Шрам, татуировка… Что угодно…       Люмин напрягла память, стараясь вспомнить неприятное событие в мельчайших подробностях. Разбойники, как разбойники. Если увидит в толпе, то может даже и не узнать.       Но тут… Мозг подкинул маленькую деталь, которой она изначально не придала нужного значения. — У одного отсутствовала половина мизинца и был странный шрам на руке… Как будто клеймо.       Сяо тут же закопошился за письменным столом, протягивая чистый лист. — Ты можешь попробовать воспроизвести?       Путешественница кивнула, перехватывая бумажки и попыталась нарисовать что-то отдалённо напоминающее тот символ. Получилось нечто похожее на странной формы крест, замкнутый в круг с ответвлениями.       Сяо внимательно впивался в рисунок взглядом, нервно кусая губы. — Тебе это о чём-то говорит? — Это похоже на… Клеймо шахтёров Разлома… — девушка вопросительно уставилась, не совсем понимая, зачем клеймить шахтёров подобно рабам, — Они всегда работали в токсичных условиях подземелья. Их тела по мере работы медленно наполняются ядом шахт и могут отравлять окружающих. Поэтому тем, кто работал в самых глубинах обычно прижигали символ, чтобы другие люди не приближались. — Получается, у нас есть хотя бы один подозреваемый… — Да, вот только… Я всё никак не могу понять… Зачем кому-то из Ли Юэ понадобились Адепты. — Если найдём его, сможем узнать… — убедительно констатировала девушка, — Есть идеи? — Я сейчас же напишу Гань Юй. Попрошу покопаться в списках работников. Разлом — крайне важная и опасная территория, и далеко не каждый будет там работать. Очень вероятно, что у Цисин может быть досье всех работников.       Пока Люмин безмолвно опустилась на кровать, Сяо принялся строчить послание прямо на той же бумажке. Плотно сжатые губы, нахмуренный взгляд, лихорадочные движения. — Я схожу к Верр и отправлю письмо с голубем. Скоро вернусь.