Паруса Заоблачного Предела

      Сяо отправился на патруль территории ещё до ужина, который он всё же пропустил. Не сказать, что это было необходимо, но оставаться в комнате Адепт просто не мог. Хотя на сражения силы тоже отсутствовали.       Впервые эмоции было просто некуда деть. Хотелось только неподвижно лежать, пялясь в потолок. Словно из него плавно высосали всю энергию, но изящно и незаметно. Однако рой мыслей жужжал в голове всё громче по мере наступления ночи.       Изначально в голове и теле было пусто. Настолько, что как бы он не старался — ни одна мысль не формировалась в хотя бы подобие логической цепочки. В глазах плясали чёрные точки и искры, а потому он морщился, устало потирая веки дрожащими пальцами.       Да и не было никакого желания смотреть на себя и комнату, прямо кричащую о произошедшем. Только вот прикрытый взгляд не спасал от картинок, мелькающих в сознании, а запах, что против воли забивался в ноздри, был отягчающим и удушливым, но одновременно — бесконечно сладким и приторным.       Сяо даже не мог выпрямить спину, когда взял в руки копьё. И всё равно заставил себя сжать древко крепче, чтобы переместиться к отмели Яогуан. Рёбра болезненно сжимали живот, позвонки хрустели от каждого шага. Но Якса продолжил брести по берегу, на этот раз добровольно погружаясь в омут мыслей.       Он вспомнил всё от начала и до конца, не забыв покраснеть и сжать лицо руками от стыда. Потому что то, чем они с Люмин занимались, было далеко за гранью его привычного мира.       Сяо знал абсолютно точно — друзья таким не занимаются. Никто никогда не залезал к нему в брюки, и он тоже подобным не промышлял. А когда встал вопрос… Детей… Он понял, насколько беспросветно и нескончаемо туп.       Он не знал… Ничего. Хотя, казалось бы, он защищал многие сотни поколений. И, наверное, стоило поинтересоваться, как появляются на свет те, кого он поклялся оберегать.       И реакция Люмин была весьма красноречивой. Вечно спокойная, рассудительная девушка, способная остро ответить любому, лишилась каких-либо слов. Он никогда не видел подобного выражения на круглом лице. Шок, непонимание, стеснение, стыд. Только смущалась она не за себя, а от него. От его дурости, неосведомлённости и невежества.       Адепт чувствовал себя самым глупым творением Тейвата. А ведь он мог не раз послушать те пустые разговоры Якс о взаимоотношениях. Мог, но отмахивался, предпочитая лишний раз потренироваться или отдохнуть в одиночестве.       И теперь с подобной проблемой незнания идти было не к кому. Не говоря уже от о том, что других проблем покрупнее ему и другим Адептам хватало с головой. Сяо старался хоть на секунду задуматься о пропаже Владыки Лун, об отправителях, Цисин, Е Лань… Всё без толку.       В памяти, как назло, попеременно вспыхивали искры воспоминаний. От досады он ударил по лбу несколько раз, но выбить дурь не вышло. Только голова заболела.       Когда луна вернулась на небо, Охотник на Демонов ощутил активность миазмов. И, кажется, ещё никогда он не был так сильно этому рад.       Демонов, к его радости, было много, и они постоянно появлялись вновь по всей территории Ли Юэ. Он рубил каждого нещадно, с особой жестокостью. Выплескивал все скопившиеся эмоции. Но каждый удар Нефритового Коршуна приносил не более, чем злость на себя, эфемерно заполняя внутреннее опустошение.       Сяо заносил копьё, а перед глазами лишь её взгляд. Сначала — испуганный и удивлённый, потом — томный и вожделеющий. Они чередовались так же быстро, как и её изумлённые слова вперемешку со сладкими женскими стонами. И Защитник Якса не преувеличил бы ни капли, если бы сказал, что всю ночь постепенно сходил с ума.       Кожа отдавала касаниями нежных подушечек гораздо ярче и горячее, чем когда это делала Люмин. Только теперь её пальцы ощущались как ожоги, что плавили кожу и пробирались внутрь до самых костей, вцепляясь и дробя до крошек.       Он не знал, что Путешественница с ним сделала. Очевидно, нечто немыслимое и абсурдное. Адепта выворачивало наизнанку, но он мог только громко рычать, замахиваясь копьём сильнее и выше.       А в Ли Юэ всё ещё стояла весна, которая раньше только тешила его своими тёплыми объятиями. Охотник на Демонов на протяжении тысяч лет отдыхал каждую весеннюю ночь. Но Люмин перевернула всё, чего он когда-либо касался раньше.       Демоны закончились, и их отсутствие только погрузило глубже в пучины безумия. Всё было не так, всё казалось неправильным и не поддающимся логике. И всё это с ним сотворили её тонкие и омерзительно нежные пальцы, вскрывшие кожу и душу. Никто не мог пробраться под толстую оболочку закрытого от всех Адепта.       Никто, но только не она.       Сейчас он осознавал с особой ясностью, что она из другого мира. Потому что его владения ей удалось неуловимо разрушить с самой изящной грациозностью, сравнимой разве что с обнажающим светом луны и звёзд. В этом Якса находил их главное сходство, и оно же сжимало его в тиски.       Когда он вспомнил о луне и её возможности обезоружить даже за завесой туч — невольно вспомнились более обнажённые участки девичьего тела, которыми ранее его не будоражил никто. Грудь, неприлично открытые бёдра, рука на влажных трусах — всё, что ранее было скрыто от посторонних глаз, оказалось доступно ему. И даже не просто для просмотра — он ощутил собственными ладонями, что теперь горели, помня шёлковую кожу и манящие изгибы. А теперь её тело плотно засело на подкорке разума, выдавая всю суматоху, что брызжущим фонтаном выливалась из его плоти и крови.       Всего лишь её нагота и пальцы вокруг возбужденного члена. И Люмин завладела всеми чувствами и мыслями Адепта. И подобно луне видела его жалкое существо насквозь.       С гулким рыком Сяо переместился в Заоблачный Предел. Вспышка боли и прохлада гор не остудили разум. Напротив — уединённость диких краев и отсутствие хоть одной живой души в радиусе километра надавили больше. Теперь ничто не мешало представлять произошедшее ярко и точно, ни на что не отвлекаясь.       Губы, руки, глаза. Они были везде, коснулись самых сокровенных мест, наплевав на рамки, что так старательно и долго возводил кишащий кармой Адепт. И даже сейчас, от одной только секундой мысли о её ласках, стало тяжело в паху. Это было возбуждение. Мерзкое, обнажающее, желающее. Он хотел ещё. И одновременно мечтал оказаться где угодно, только бы никогда не знать загадочную чужеземку.       Что она с ним сотворила?       Как ей удалось обезоружить Охотника на Демонов без боя и меча?       Он думал и думал. Обо всём. Каждые несколько минут срывал стебли высокого тростника и складывал их в бабочек, но и это не приносило никакого успеха. Только карманы заполнились мерцанием Анемо стихии. Гуй Чжун всегда находила способ избавиться от его душевных истязаний. И если бы только Богиня Пыли была жива, Сяо, не задумываясь, отправился к ней, прекрасно зная, что она сможет ему помочь.       Слишком много вопросов заполняли черепную коробку, только утяжеляя подступающей мигренью. Тревога не давала стоять на месте — Якса пинал камни, яростно рубил ветви деревьев, с размаху кидал Нефритовый Коршун, но в конце концов даже истошный вопль не смог помочь.       Сяо ничего не понимал. Ни-че-го.       Кроме того, что оказался по уши в дерьме во всех аспектах своей жизни.       Они с Путешественницей стали слишком близки. Только вот она так не думала. Не выдавала и намека на невозможность всего, что происходит между ними, даже лишним морганием или неосторожной дрожью. Словно так и должно быть. Словно ничего не произошло. Словно они просто друзья.       Которые ласкают друг другу гениталии…       Всё. Конец.       Пальцы зарылись в тёмные вихры, нещадно оттягивая. Вдруг мозги вытекут и избавят носителя от всего хаоса, что сейчас распоряжался в лохматой башке. Хотелось сорвать в Бездну скальп, отражающий весь стыд и позор на юношеском лице.       Рассвет должен наступить через пару часов, а лучше бы не рассветало никогда.       Смысла торчать в пустых горах в разрушающих мыслях не было. Нужно было возвращаться в Ван Шу и попробовать уснуть. Лучше он увидит худший кошмар, чем ещё раз столкнётся с абсурдной действительностью.       Только вот телепортировался Якса не в свою Обитель, а к приоткрытому окну комнаты Путешественницы.       Люмин спала так же, как и все дни, что он за ней наблюдал. Совершенно ничего не отличалось от привычной картины. Разве что сопящая под боком Паймон.       Щёки вновь вспыхнули, хотя девушка не смотрела на него. Приоткрытые пухлые губы, расслабленная кожа лица. Идеальная и прекрасная. Волнующая сердце только своим видом.       Смотрел вечность или секунду, но в конце концов перенёсся в комнату. Тяжелое дыхание и возведённые к потолку глаза. Теперь он точно не заснёт.       Вновь этот запах и смятое покрывало. Вновь пустота и холод одиночества. Вновь он совсем один. Остались только горькие воспоминания о поцелуях.       Зачем… Ну зачем он ещё раз посмотрел на неё? Хотел удостовериться, что с ней всё в порядке? Хотел увидеть вновь? Что он хотел?       Сяо не знал, что он хочет. Сердце Яксы окончательно запуталось в желаниях, коих он раньше никогда не имел.       А может, то были и не желания вовсе. Просто маниакальная надобность видеть её. Знать, что она цела и невредима. Знать, что Путешественница спит в комнате на этаж ниже его.       А что он вообще ощущает?       Стыд? Определённо.       Страх? Как никогда чётко.       Желание?..       Желание… Да. Он хотел ещё.       Якса принял ванну ещё раз, вот только едва ли это помогло. Он отмокал в воде, должно быть, всё оставшееся время, так и не придя хоть к какому-либо умозаключению.       Золотистые лучи будто ощутимо обожгли лицо, напоминая о неизбежной новой встрече с Путешественницей.       Всё тело дрожало, руки дёргались ежеминутно. Но он не мог покинуть Обитель. Её пронзительный взгляд был выше его самообладания.       В конце концов, зубы скрипнули от досады.       Он всё равно должен спуститься. Они договаривались.       Рваными шагами измерил комнату несколько раз, набравшись мнимой уверенности. Сжал зелёное древко так, словно всё его существование сконцентрировалось исключительно на копье. А напоследок зачем-то посмотрел на прикроватную тумбочку.       Ожерелье, подаренное Гуй Чжун, покоилось так же элегантно и строго, как и утром. Отбросив любые сомнения, что могли задержать Адепта ещё на какое-то время, совершенно не понимая, зачем, подцепил подвеску и рывком засунул в карман.       Просто… Пусть будет.       Так медленно, как мог, спустился на этаж ниже, застыв перед дверью с занесённым для стука кулаком.       И что теперь?       Как смешно. Утром он молил о повторении встречи. А теперь ноги дрожат, неистово желая сбежать. Словно перед его носом сейчас не деревяшки, а обнажённая дева, как по сценарию опять ласкающая его естество.       В комнате слышались шорохи и хриплые спросонья голоса подружек.       Сяо отошёл на пару шагов назад, покрываясь волнительным потом и дрожью. Думал развернуться и ждать в комнате. Как будут готовы — позовут. Или сами придут на худой конец.       Но дверь отворилась, заставляя застыть. — Доброе утро! Ты чего тут стоишь? Проходи! — улыбнулась Люмин, сонливо моргая. И это возымело гораздо худший эффект, чем он предполагал. Ком в горле, и кровь отлила от конечностей, пока он прожигал дыру в сапогах. Однако Путешественница, по всей видимости, восприняла это по-своему, — Мы почти собрались, ты нас никак не стесняешь.       Люмин отворила дверь настежь, и Яксе пришлось несколько мгновений восстанавливать спокойное дыхание, прежде чем сделать несколько шагов вперёд. — Ты какой-то странный, Сяо… Уже должен был нас несколько раз обругать и поторопить! — фыркнула недовольная ранним пробуждением фея, помогая старшей спутнице складывать лекарства в рюкзак. — Действительно, не очень похоже на тебя. Я ощутила твоё присутствие. Не понимала, почему ты никак не постучишь, — хихикнула Путешественница, ещё раз искоса оглядев побледневшего юношу.       Но Сяо продолжал молчать. Ни звука не выдавил. Лишь испуганно отвечал на её переглядывания и топтался на месте.       Девушки и впрямь собрались быстро. Комната осталась чиста и пуста. Будто в ней никто и не жил.       Путешественница лёгкими шагами вернулась к Адепту, заставляя вздрогнуть всем телом и поднять золотистые глаза на уровень её лица.       Она осторожно вложила ключи в толстую перчатку. — Передашь Верр? — тихо спросила, получая в ответ дёрганный кивок и сжатые желваки, — И поблагодари за гостеприимство. Скажи, что возможно мы останемся ещё. Паймон, готова?       Фея медленно подлетела, устало падая на руки Путешественницы, и та выжидающе посмотрела на Охотника на Демонов.       Сяо нервно сглотнул, неспешно потянувшись дрожащей рукой к покатым плечам. Его стеснение выглядело столь забавно, что Люмин еле сдерживала смех.       Прикосновение было столь недолгим и незаметным, что девушка даже не успела понять, что произошло, как в лицо подула прохлада Каменных Врат, отделяющих Ли Юэ от Мондштадта.       Несколько торговцев лениво потягивали чай на перевалочном пункте, и никто даже не обратил особого внимания на неожиданно появившуюся троицу.       Сяо уже стоял в паре шагов от девушки и даже не намеревался удостоить взглядом. Только пыхтел, озираясь по сторонам. — Что ж… Нам пора… — наконец, констатировала Люмин, обращая внимание Яксы на себя. Паймон нехотя вылетела из её рук, не переставая зевать, — Надеюсь, скоро увидимся… — Да… — просипел Охотник на Демонов, всё-таки найдя смелость посмотреть в её лицо, — Если захочешь — позови по прибытии в Ли Юэ.       Ответ был… Сухим.       И Люмин это явно не понравилось.       До конца не отдавая отчёт собственным действиям, девушка приблизилась вплотную к Адепту, обхватив запястье.       Да. Чтобы не сбежал. — Сяо… — шикнула в испуганное лицо, притягивая ближе. Пусть смотрит ей в глаза и не робеет, будто они не знают друг друга уже целых три года, — Я буду скучать. Уже скучаю.       Бледный румянец вернулся на скулы, прежде чем Путешественница вжалась в широкую грудь, вцепившись в острые лопатки. И ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он смог ответить тем же.       Только сейчас он в полной мере осознал, что она уходит с его территории. Люмин больше не под его контролем. И он не может за ней приглядывать. Стало страшно. И отпускать её не хотелось, сколь бы мощной ни была внутренняя борьба. — Если будет возможность, напиши по прибытии. — тихо, чтобы слышала только она, прошептал на ухо, — И, прошу тебя… Не пей вино.       Вслед за последней фразой прозвучал звонкий женский смех. Чуть отстранившись, Люмин обнажила зубы в широкой улыбке и провела тонкие линии вдоль впалых щёк. — Только если ты обещаешь не пропускать все три приёма пищи. Я всё узнаю у Янь Сяо, как вернусь. — Если ты просишь… — слабо кивнул, внутренне содрогаясь от очередной близости её дыхания, — И… Возьми это. Он отгоняет… Зло.       Изящная бабочка остудила пальцы, когда Якса вложил в них холодное серебро. Взгляд сиял мольбой и безотказностью, и ему Путешественница не смела отказать.       Губы мягко, но молниеносно коснулись его, упиваясь жаждой его робости на прощание. Она определённо будет скучать по нему. И плевать, что сейчас творится в его растрёпанной голове.       От изумления Якса охнул прямо в губы, но даже не успел ответить, как девушка отстранилась, игриво переводя взгляд с его глаз к подбородку. — Спасибо, Сяо. За всё. Буду носить и думать о тебе. И не думай, что ты теперь так просто от меня отвяжешься.       Люмин в последний раз взглянула на приоткрытые от удивления губы, но больше ничего не сказала. Вместо этого выскользнула из сильных рук, махнув на прощанье рукой. Фея удивлённо смотрела то на подругу, то на Адепта, но в этот раз на её острый ум не пришло ничего. И она смогла только парить вслед за подругой, безмятежно удаляющейся вниз по тропинке.       Охотник на Демонов, не задумываясь, переместился на самую вершину ущелья, быстро отыскав глазами две светлые точки. Он уже не мог ощутить её присутствия и запаха. Но провожал взглядом до тех пор, пока девушки окончательно не пропали из поля его обозрения.