***
Два дня пролетели незаметно, как смена цвета неба на рассвете. Люмин полностью погрязла в хлопотах Постоялого Двора и собственных переживаниях. И такой перерыв был, на самом деле, жизненно необходимым. Она даже не осознавала собственную банальную потребность уделить время себе и разгрузиться от забот последних дней. Ей и Сяо было действительно нужно отдохнуть друг от друга, побыть на осязаемом расстоянии и всё осмыслить. Хотя важность их разговора всё чаще сигнализировала красной кнопкой. И всё же личных переживаний у обоих скопилось достаточно. Всё свободное время Путешественница уделяла поручениям и помощи на Постоялом Дворе, коей скопилось немало. Прибытие армии миллелитов и остановка работы Ван Шу на целый день пагубно сказалась на гостинице и работниках. Но Люмин была вовсе не против, наоборот, выполнение подобных ненужных ей задач отвлекло и расставило все мысли по полочкам. В виду запрета на покидание территории Постоялого Двора, Люмин удавалось довольно часто видеть Сяо. Только вот даже перекинуться парой фраз получалось редко. Обычно она заставала его на крыше, на его излюбленном месте. Якса измерял короткими шагами черепицу и ветви, о чём-то задумываясь и рассматривая окружающие просторы. Иногда, в конце ужина на самом закате, замечала, как он медитировал, сложа ноги накрест. Но абсолютно каждый раз он едва заметно кивал в приветствии, слегка прикрывая глаза в нежном любовании. И пусть он находился на довольно широком расстоянии, даже так ей казалось, что уголки тонких губ приподнимаются в её присутствии. Конец второго дня закончился за полночь. Путешественница возвращалась вместе с Паймон с нудного поручения — несколько часов к ряду смолила нижние ярусы Ван Шу. Даже в отсутствии солнца вся кожа покрылась потом, смочив одежду неприятным запахом. Вдобавок ладони были полностью измазаны смолой, отчего на них налипло неимоверное количество грязи и пыли. Изнеможенная, она поднималась на лифте с феей, отвлекаясь на её рассказы о забавной собаке, с которой удалось поиграть. Люмин слушала с интересом, но единственное, о чём она мечтала — лечь в горячую ванну и смыть с себя всю усталость. Стоило вступить в пустой из-за позднего времени холл, как взгляд зацепился на необычной картине. Сяо и Верр Голдет о чем-то тихо переговаривались у стойки. Адепт что-то смущённо объяснял, немного нервно жестикулируя руками. Однако по лицу Верр было понятно, что разговор был не самый серьёзный. Она едва сдерживала рвущуюся улыбку и лишь почтенно кивала взволнованному юноше. И никто из них словно не заметил приближения Путешественницы. — …Ещё раз прошу прощения. Добрых снов, — услышала хрипотцу Яксы Люмин, когда подошла ближе. Только хотела поздороваться, как Сяо попятился спиной назад и врезался в неё, испуганно вздохнув. От такого толчка Люмин чуть было не потеряла равновесие, но сильные руки как всегда вовремя удержали её на месте. Взгляды золотистых глаз остановились только друг на на друге. А он как-то запоздало отпустил её запястье, и всё никак не мог выбрать, куда ему смотреть — на неё или же в пол. Верр понимающе улыбнулась и вернулась за стойку, а Паймон закатила глаза, сместив всё свое внимание на прижившуюся в гостинице кошку. А они стояли, как смущённые друг другом подростки, не зная, что и сказать. — Доброй ночи, Путешественница… — всё же осмелился сказать. И его голос окатил водопадом тоски. Она соскучилась по нему. Как же сильно соскучилась. — Привет! — постаралась придать тону безмятежности. Будто ничего особенного не происходило. Хотя слов почему-то не было. Впервые они потерялись где-то в горле, словно им не о чем поговорить. Поэтому вырвалось лишь глупое, — Как ты? — Всё в порядке. А ты? — отмахнулся Адепт и слегка порозовел в скулах, — Тебе больше не снились кошмары? — Нет, всё хорошо… — ответила с улыбкой девушка, потеребив выбившийся локон у лица, — Твоя заслуга? — Да… Наверное… — потупил взгляд в пол и беспокойно прикусил губу, размышляя над тем, что ещё уместного и непримечательного можно сказать. Люмин ждала, не торопила. Ему всегда требовалось время, чтобы выразить свои желания. Сяо сжал тонкие пальцы, хрустнув костяшками, и шумно выдохнул, сократив расстояние коротким шагом. — Не хочешь завтра поговорить? — тихо шепнул над ухом, — Я восстановил Обитель и… Если есть желание… — Я приду! — не раздумывая и секунды прервала его неуверенный бубнеж, мягко сжав острый локоть в поддержке, — Вечером, перед ужином. Он и так был достаточно смущён собственным предложением и наглостью. И она не стала смущать его ещё больше. Коротко кивнула на прощание и потянула Паймон за собой в сторону комнаты.***
Колени дрожали с каждым шагом, приближающим её к нужному этажу. Фаланги пальцев беспрерывно сжимались, а грудная клетка всё никак не могла наполниться кислородом в достаточном количестве. Пару секунд собиралась с мыслями, занесла кулак, чтобы постучать… Но дверь распахнулась быстрее, являя слегка взъерошенного Охотника на Демонов с округлёнными будто от испуга глазами. Он явно ждал. — Привет… — сорвалось с губ, и он неловко помялся на месте, распахнув дверь, чтобы впустить. Его застенчивость так умилила, что нервозность вступила на задний план. Сяо был таким взволнованным, каким Люмин видела его впервые. Он выглядел так, будто только что проснулся. Взлохмаченные волосы, помятая льняная рубашка, висевшая на нём, как мешок, и такие же свободные брюки. А сам… Босой. Даже ступню слегка поджал, заметив, как девушка ухмыльнулась, глядя на его ноги. — Извини, я… Медитировал… — тихо ответил на немой вопрос Сяо и осторожно прикрыл дверь. — В последние пару дней только этим и занимаешься… — между делом заметила Люмин, теперь осматривая убранство Обители. Удивительно, как за такой короткий срок комната преобразилась из непригодной для жизни халупы в идеально чистое помещение. Даже лучше и уютнее, чем в прошлый раз. Множество валявшихся по всем углам предметов, вроде благовоний, курильниц, книг и летописей были либо убраны, либо сложены аккуратными стопками. Даже стол, что уже давно не виднелся из-за обилия его записей, сейчас был относительно свободен. Только тушь, кисть, стопка листов и дымящаяся курильница. А ещё тот самый свёрткой с сувенирами. Он действительно его не стал вскрывать. — …Да, я работал с сознанием. Мне нужно было привести мысли и чувства в порядок… — отстранённо ответил Якса, следуя за девушкой к столу. — Вижу, ты прибрался. — усмехнулась Путешественница, проведя по сияющему без единой пылинки столу. Подцепила пальцами подарок и всё-таки вручила ему, — Ну, а теперь… Можешь открывать. Я же пришла. — Люмин, я правда польщен, но не стоило… — договаривать не стал. Приподнятые в лёгком недовольстве светлые брови заставили заткнуться и прокашляться, — Кхм… Спасибо. Тонкие пальцы подцепили свёрток, слегка коснувшись её слабым разрядом тока. Щёки стали пунцовыми, но он всё же аккуратно, хотя и самую малость нетерпеливо, как ожидающий подарка ребёнок, вскрыл содержимое. Литровая бутылка сидра и свеча. Золотистые глаза с интересом рассматривали этикетки. Даже притянул свечу к носу, проверяя достоверность аромата воска. Когда заявленный в надписи запах совпал с его представлениями, удивлённо распахнул глаза. — Как вкусно пахнет, — прошептал, не зная, что и сказать. — Это Мондштадтские цветы, сесилии. Можем зажечь, если хочешь. — Нет, что ты! Это же твой подарок. Она быстро сгорит. — Ты будешь хранить её до скончания веков? — хихикнула девушка, потянувшись к спичкам, — Зажигай, я тебе ещё привезу. — Хорошо, но не стоит ничего привозить… Всё же послушался. Чиркнул спичкой и осторожно пристроил на столе, довольно наблюдая за разгорающимся пламенем. Какой же он… — А теперь, два бокала и дегустация, — кивнула на бутылку в его руках, вызвав очередной шок в расширившихся зрачках. Хотел поспорить, но вовремя передумал. Не сегодня. Да и перечить Люмин — бесполезно. Быстро достал из шкафа изящные стаканы и, рывком откупорив пробку, разлил душистый напиток, протянув порцию и ей. — Я не любитель. Только попробую, — коротко напомнил Адепт, вновь послушав медовый запах яблока. — Уверена, тебе понравится. В Мондштадте растут самые сладкие яблоки, — протянула девушка и, чокнув свой бокал о его, сделала глоток, довольно прикрыв веки. А потом прошла к кровати, на которую беззастенчиво плюхнулась, вытянув ноги. Сяо недоверчиво разглядывал содержимое, но всё же повторил за Путешественницей. Даже не поморщился, наоборот — удивлённо распробовал напиток во рту. Понравилось. Неужели. — Это… Неплохо… — скромно прокомментировал Адепт, чем только больше обрадовал девушку. Однако присаживаться к ней не торопился. Часто моргал, сжимая бокал, и не решался что-либо говорить. — Ну, рассказывай. В какие приключения ты вляпался, по какой причине нарушил обещание, и почему тебя хотели арестовать? — зная, как он мнется, решила спросить сама. А разговор сложится сам. Только не давить на него. Приглашающим хлопком по матрасу пригласила сесть рядом, что он и сделал, хотя и боязливо отвёл взгляд. Быстрым движением поправил воротник, стараясь собраться с мыслями. Но всё же каким-то непостижимым образом начал повествование обо всех своих похождениях в Гавани. Поначалу слова не клеились, он много запинался, не мог чётко и понятно разъяснить, что конкретно происходило. Но Люмин, будучи весьма понимающей личностью, мягко помогала ему вопросами и терпеливо ждала ответы. Сяо нервничал при рассказе невероятно. Вечно теребил рубашку и запивал тревоги сидром. Но старался всё объяснить ей. Потому что провинился он достаточно. Когда Путешественница услышала о потере элементальных сил Адепта, не выдержала — в ужасе прижала ладонь ко рту. Сяо лишь виновато сморщился, но продолжил говорить. И когда похождения Яксы переплелись с небезызвестным самураем, начала беззастенчиво хихикать. Потому что их взаимодействия были крайне забавными, особенно со стороны Яксы. Никто из них не заметил, как они устроились на мягких подушках у изголовья. Просто болтали, не особо придавая значения чему-либо ещё. Сяо почти допил второй бокал. Остатки золотистой жидкости плескались на дне, а сам он выглядел столь умилительно, что Люмин было сложно отвести взгляд. Вечная бледность ушла, сменившись приятным румянцем на щеках, а его прикрытые глаза всё чаще и дольше останавливались на ней, будто изучая и запоминая детально каждую её черту. Стало даже неловко, но от его пронзительного взгляда деваться было некуда. Дым благовоний слабым туманом окутал мебель и их силуэты, заметно повысив температуру комнаты, а блёклый свет свечей, перемешанный с ароматом сесилии, казалось, и вовсе сужал помещение, будто приближая их друг к другу. — Выходит, теперь ты дружишь с Анемо слаймом… — хмыкнула девушка, отставив уже пустой бокал на тумбу. — Не думал, что ты запомнишь такие глупые высказывания. — сконфуженно пожал плечами и щёлкнул пальцами, — Кадзуха — хороший человек, сильный духом. Я рад, что мы смогли найти общий язык. И что он поверил мне, хотя был вовсе не обязан. — Он следует своим путем и слушает только свое сердце. — согласно кивнула Люмин, — Даже не могу поверить, что ты вынудил его отрезать часть своего тела… — Иного пути не было. В противном случае, я бы не вернулся. Или меня могли поймать, — тихо ответил Якса не без оттенка грусти в голосе, — В любом случае, с тобой всё в порядке, это главное. — А вот с тобой — нет. У тебя спина не успевает заживать от ран. А это уже третья! — тут же насупилась девушка, перекатившись ближе к нему, — Я хочу посмотреть. Позволишь? Главное — сделать самое серьёзное лицо и сказать требовательным тоном. Сяо не умеет отказывать ей. Кошачьи глаза тут же распахнулись в изумлении и застенчивости, а скулы заалели ярче. Но он послушно приподнялся, расстегнув верхние пуговицы, и стянул рубашку за воротник. Нескольких мгновений, в которые ткань прикрывала его лицо, было достаточно, чтобы успеть насладиться открывшимся видом на подтянутый живот. И в таком удовольствии Люмин не смела себе отказать. Мышцы под воздействием рыжего пламени свеч красиво перекатывались и казались ещё более выпуклыми из-за контрастных теней. Любование закончилось слишком быстро, хотя он и успел уловить её взгляд. Смущённо опустил голову, откинув рубашку, и перевернулся на живот, демонстрируя излюбленное врагами место для отмщения. Путешественница наслаждалась каждой секундой, что медленно приближала её к нему. Удивительно, как скоро зажило практически всё, что было прежде. Мелькало лишь тёмное пятно на лопатке, но даже оно было не способно испортить завораживающее зрелище. Его спина — искусство в самом первозданном его виде. Отвести взгляд от изящных рельефов было слишком сложно, а потушить желание самолично убедиться в их твёрдости — невозможно. Пальцы очертили линию позвонков вниз, распространяя мурашки по гладкой коже. В голову взбрела глупая мысль, даже абсурдная. Но Люмин, возможно, под воздействием алкоголя, возможно, из ощущения собственной маленькой власти, не удержала столь импульсивный порыв. Аккуратно приподняла края платья и мучительно медленно для обоих оседлала его бёдра. Якса вздрогнул, оглянувшись за спину, но сохранял молчание. Только шумные вздохи разряжали напряжённую атмосферу. — Расслабься. Хочу сделать тебе приятно, — мягко прошептала девушка, надавив на широкие плечи. Сяо покорно улёгся, устроившись на подушке. Словно перестал дышать от страха и предвкушения. Люмин размяла пальцы и осторожно, как скульптор вырезает каменную статую, провела по спине, самую малость царапая ноготками. А потом ещё раз, надавив чуть сильнее, чем вызвала дрожь во всем юношеском теле. Ладони массировали вздутые мышцы спины, постепенно расслабляя их и вытягивая. Его кожа была такой шелковистой, манящей, что хотелось прикоснуться губами заместо рук. Движения учащались и усиливались, заставляя Адепта вздыхать всё громче. Пока, наконец, Люмин не остановилась у основания шеи. Сяо несдержанно всхлипнул, но лишь от удовольствия и расслабления вечно забитой сражениями спины. — Легче? — на всякий случай удостоверилась. Хотя скорее хотелось услышать его довольное кряхтение. — Да… Легче… — промычал Адепт, вытянувшись на простынях, как сонная кошка. — Если нравится, могу делать массаж чаще, — усмехнулась Люмин, в последний раз надавив в районе лопаток. Потому что в следующее мгновение Якса незаметно перевернулся под ней, и пришлось столкнуться с его пытливым взглядом. Запястья оказались скованы его ладонями, требовательно сжавшими их в хватке. И как же тяжело выдерживать пронзающие насквозь золотистые глаза. Но сколь приятен вид растерянного под ней Адепта. Но сейчас ему не было дозволено управлять ситуацией. Путешественница нависла над покрасневшим лицом Яксы, обдавая жарким дыханием и так разгоряченного юношу. Поддразнила носом его, но не позволила прикосновения губ, хотя во всем его облике читалось, как отчаянно он этого желал. — Если бы ты знал, как красив, когда расслаблен и беззащитен, — прошептала над его губами, отчего Сяо вздрогнул, сжав её руки крепче. — Люмин… Ещё один поцелуй, и… Клянусь, мы больше никогда не будем друзьями, — также тихо ответил Адепт, не сводя глаз с её. — Мы уже давно не друзья, — кое-как вырвала свои руки, аккуратно переведя их к острому лицу. Подцепила подбородок, заставив выгнуться в шее и сократить расстояние до пары жалких миллиметров. — Тогда кто мы? — Решай для себя сам. Решил. Дистанция сократилась до нуля меньше, чем за долю секунды. Якса впился в пухлые губы так, как никогда прежде. Он даже ощущался по-другому. Сладко, как и до этого. Только сладость была с привкусом яблок и жадности. С оттенками отчаянного желания забыть весь страх, что Якса испытал без неё рядом. Со всей жаждой сказать, как соскучился. Ладонями мягко притянул ближе, отчего тела соприкоснулись каждой клеткой. И стоит ли говорить, что его желание Люмин почувствовала в полной мере ещё раньше. Хотя и у самой жар между ног лишь возрастал. Переплетение губ, взлохмаченные волосы, трение тел. Им слишком сильно друг друга не хватало. И подобную тоску нельзя было восполнить кем-то другим или заменить. Больше не было возможности отстраняться друг от друга всеми правдами и неправдами. Путешественница, как и каждый раз до этого, поддалась капризам первой. Поцелуи сместились к подбородку и ниже, но Сяо лишь подставлялся под её ласки. Терпение кончилось, и сделала то, что так хотела до этого. Губами очертила каждую выступающую мышцу живота, жадно ощупывая всё, что раньше позволялось только в сладких снах. Языком намеренно задела даже соски, отчего он слабо вздрогнул, вцепившись в простыни покрепче. И на вкус он был тоже, как что-то сахарное, медовое. Словно пропитанный насквозь невинными снами, что вкушал ранее. А сам хрипло дышал, плавясь подобно воску всех свечей в его Обители. Когда губы опустились до паха, Якса вздрогнул всем телом, испуганно вцепившись в её руку. Но Люмин была решительнее. И также решительно потянула и без того болтающиеся на дряблой резинке пояс вниз. И его желание демонстрировалось в самой высшей мере. Пока он не успел подумать, сжала твёрдую плоть, уже привычно проведя от основания вверх, размазав прозрачную тягучую жидкость по головке. От собственной затеи было тревожно, это правда. Но этот страх и рядом не стоял с желанием увидеть очередной разрыв шаблонов неиспорченного Адепта. Потому быстро, пока боязнь не заставила передумать, наклонилась к его естеству, самым кончиком языка облизав всю длину, не сводя глаз с ошеломленного практически до обморочного состояния Охотника на Демонов. Всего касание, а из его горла вырвался какой-то странный, хриплый, но до одурения будоражащий жилы звук. Он смутился настолько, что сжал рот со всей силой рукой, но просто не мог отвести прикрытого стыдом взгляда от представленного зрелища. И его поведение было самым лучшим подтверждением продолжать. Не сводя глаз с его румяного лица, повторила, слушая, как он пытается подавить всхлипы, но тщетно — жалкий скулёж всё же прорывался сквозь пальцы. Но когда она приподняла член и намеревалась накрыть ртом, Сяо резко сел, отстранив её подальше. — Стой, не надо. — глухо попросил Адепт, всё ещё пытаясь выровнять дыхание. Но как только Люмин собралась сказать что-то поперек, он сжал девичье плечо покрепче, вынудив посмотреть ему в глаза, — Ты очень… Спешишь… Я не успеваю… Пожалуйста… Я тоже хочу… Попробовать тебя… Попробовать тебя… Путешественница слабо поняла, что именно Якса имеет в виду. Он был смущён, испуган. И так едва выдавил из себя последнюю фразу, но держал её уверенно. А потом… А потом сам потянулся к лентам корсета, несмело потянув вниз. Платье ощутимо расслабилось вокруг рёбер. Почему-то теперь и между её лопаток пробежал опасный холодок стеснения. — Можно? — испуганно спросил, спрятав глаза за чёлкой. Но Люмин ласково заправила пряди за ухо и кивнула, помогая ему спустить шелковистые лямки. Платье медленно съехало вниз, обнажая белоснежную грудь. И он смотрел на неё так, будто ничего прекраснее ранее не видел. Расширенные зрачки словно ощутимо обводили каждый открывшийся ему контур, но он не смел коснуться. Потому что даже видеть столь запретную, но безумно манящую зону было несравнимым удовольствием. Скорее всего Сяо будет спрашивать разрешения чуть ли не на любое движение пальца. Поэтому Путешественница сама переместила его руки выше, дав полное разрешение делать всё, что ему захочется. Щёки Адепта вспыхнули жаром, и он немного сжал упругие округлости. Жар его тела, трепетные касания и так достаточно возбуждали, но его осторожность к ней… Чуть не взвыла, вовремя прикусив губу. Яксе этого было достаточно, чтобы понять, что он всё делает правильно. Осмелился провести большими пальцами по возбужденным соскам, и, Архонты, кто бы знал, что от него это будет так непривычно приятно. — Тебе нравится? — тихо поинтересовался, но в ответ его рот заткнули ласковым поцелуем, и он не посмел отстраниться. Наоборот, с ещё большим напором, всё ещё не очень умело, сминал губы в ответ. И всё же Сяо очень старался. Действительно запоминал всё, что с ним творила она. Почти незаметно сместил губы к подбородку, а затем и к шее и плечам, распаляя ещё больше жара по молочной коже. Но Люмин точно не ожидала, что он решится опуститься к груди. А потому удивление вырвалось коротким стоном, когда язык обвёл взбухший сосок. Вздрогнул, думая, что делает что-то не так, но не остановился. И если бы знал, как его неопытная медлительность изводит Путешественницу, наверняка бы ускорился. — Боги… Ты прекрасна, — он непременно и сам поразился собственной храбрости, но слова вырвались впереди его домыслов. А Люмин лишь нетерпеливо расстегнула платье до конца, поспешно скинув его и сапоги полностью куда-то в сторону. Теперь предстала почти полностью обнажённой. Вся лишь на его обозрение. Только белые трусики оставались единственным тонким барьером. И да. Это правда было крайне смущающе. Но, казалось, Якса сам смутился гораздо больше. Ладони несмело вернулись на талию, робкими поглаживаниями исследуя живот и ребра. Но смотрел он вниз, и его любопытство было более, чем оправданным, в данной ситуации. — Ты можешь трогать меня. Везде. Как и я тебя. — успокаивающее прошептала девушка, зарывшись в бирюзовые локоны. И добавила, почти неслышно, — Скажу тебе больше. Я очень сильно этого жду. Сяо почти поперхнулся воздухом, но руки сами двинулись ниже, к линии трусиков. Провёл по округлым бёдрам и подцепил пальцами резинку. Путешественница приподнялась, помогая ему немного неуклюже стянуть хлопковую ткань вниз. Конечно, немного растерялся, но Люмин очень вовремя качнула тазом навстречу, и тогда его пальцы рефлекторно коснулись влажных складок, заставляя и без того бесконтрольное дыхание потерять ритм окончательно. Мокро. Там было очень тепло и мокро. И она сама говорила, что если там мокро, значит, ей нравится. Правда, как трогать эту область, Якса толком не знал. А потому она мягко направила его кисть, показывая, что вообще нужно делать. Осторожно касался её шелка внизу, ощущая, как остатки разума окончательно покидают мозг. Но думать сейчас хотелось только о том, как сделать девушке так же хорошо, как она делала ему. Случайно задел небольшой бугорок, чем вырвал тонкий женский всхлип. Нерешительно, но всё же провел ещё раз, и теперь к тихому стону добавился резкий прогиб в пояснице. Видимо, здесь ей нравилось больше всего. Хотя Люмин и без того извивалась от его руки. Это словно игра. Кто и насколько быстрее сделает приятнее другому. — Сяо… — тихо прошептала девушка, вцепившись в острое плечо, — Пожалуйста… Я очень хочу почувствовать тебя внутри. Юноша моментально замер, чувствуя неприятные отголоски страха в затылке. — Тебе же было больно, — скромно выдохнул Адепт, хотя и сам не понимал почему, но на её предложение крайне сильно хотелось ответить. Он и правда изнывал, желая повторить то, что они даже толком не начали в прошлый раз. — Всё будет хорошо. Так бывает только в начале, — заверила его, мягко подтолкнув обратно на кровать. — У тебя не будет крови? — всё же с опаской спросил, глядя, как Путешественница сосредоточенно пристраивается над ним. — Нет… Не будет… — всхлипнула, словно долго ждала вознаграждения, — Доверься мне, хорошо? Сяо сглотнул густой от переживания ком и внимательно наблюдал за тем, как её рукой головка ласкает горячую промежность. А потом Люмин медленно, осторожно направила его внутрь себя, мучительно сладко насаживаясь сверху. И в этот раз действительно ощущалось по-другому. Не так туго, но намного более мягко и нежно. Но наслаждение от чувства шёлка вокруг возбужденной плоти перебивало любые опасения. А когда Путешественница опустилась полностью, тяжело выдохнув, спектр чувств усилился примерно втрое. Якса думал, наслаждение достигло максимума, но когда бёдра качнулись, и женское тело заскользило вверх, а потом обратно… Пришлось до боли сжать челюсть, чтобы постыдные звуки не посмели вылететь изо рта и нарушить атмосферу их близости. Но, конечно, сдерживание эмоций для Путешественницы было непозволительным. Распухшие губы накрыли его, одновременно с её толчками вдоль твёрдой длины. Архонты, пришлось бесстыдно простонать прямо в её рот, но как же это было невероятно приятно. Ладони сами нашли её ноги, легонько сжав мягкие бёдра до белых пятен. Но вот Люмин совершенно не сдерживалась. Она ритмично качалась на его члене, подкрепляя каждое движение такими сладкими стонами, будто подбадривая повторить за ней. Но даже и без этого Якса не мог сдержать всхлипы, потому что градус удовольствия зашкаливал на уровне бесконечности. Губы, руки, тела, касания. И всё под приглушённым светом постепенно гаснущих свечей и восхищёнными влажными взглядами друг на друга. Он слышал её сердцебиение, чувствовал, как по вискам бьёт кровь, а конечности покалывало настолько ярко и остро, что, казалось, никакой кармы, никакой боли и не было вовсе. Словно только слившись с ней в унисон, слушая мелодии её сердца и стонов можно было избавиться от бремени прошлого и просто… Жить. Не выживать. Быть таким же целым, таким же нормальным, как и любое другое существо в Тейвате, никогда не сталкивающееся со страданиями. И если целым можно быть только с кем-то, тем более, с ней, то к чёрту весь этот мир, все обязанности. Он хочет её. Хочет быть с ней. Хочет чувствовать себя хорошо. Хочет получать ласку от её влаги и тепла внутри. Не отследил, как и сам начал толкаться навстречу, пытаясь синхронизировать движения. Проникать в неё, не отпуская распухших от поцелуев и нежных прикусывай губы, жалобно скуля в приоткрытый от наслаждения рот. Эйфория настигла каждую клетку тела с громким вскриком и сильным прогибом в пояснице. Он не понимал, дышал ли он вообще всё это время, но, по ощущениям, вздохнул полной грудью только сейчас. Люмин дышала не менее громко и глубоко. Ещё несколько раз качнула тазом и слезла, вся румяная, запыхавшаяся, с тонкими белыми линиями по внутренним сторонам бёдер. Легла рядом, такая же потная, и точно также пыталась прийти в себя, хотя никто из них не отпускал друг друга и на миг. Путешественница покрывала мягкими поцелуями влажное лицо, пока Сяо, как маленький ребёнок прильнул к ней, сжав руками, будто она сейчас исчезнет, испарится, словно её и мгновений блаженства и не было. Однако где-то на подкорке сознания всплыло воспоминание о словах, что она говорила в первый раз. Он только что… — Всё в порядке, — с улыбкой погладила за секунду сменившееся испугом лицо, — я приняла специальное средство. Маленький Адепт нам не грозит. И глупо хихикнула, когда Якса облегченно выдохнул, обняв покрепче тонкую талию. Возможно, он сильно устал от столь необычного занятия, а возможно, ему просто захотелось уснуть с ней в руках, отпустив все переживания последних дней и забыться в её ласке.