Паруса Заоблачного Предела

      В ушах Люмин всё ещё звучало разбитое стекло и стук глухих ударов черепа об пол. Она не слышала визги Паймон, что в данный момент испуганно хныкала и тормошила её за плечи, не чувствовала тепла и ароматов Ван Шу. Не видела Сяо, что резкими шагами обходил её комнату, что-то бормоча под нос. — …Люмин! Ты меня слышишь? — не выдержав, схватила её лицо Паймон, заставляя посмотреть в заплаканное лицо. Правда, взор Путешественницы и без того был смутным. Влага переполнила глаза, тем самым вылившись мокрыми дорожками на щёки. — Сяо…       Тихий шёпот сорвался с губ, и Адепт тут же повернулся на зов. Бордовые капли ярко мерцали в свете луны на бледной коже, распахнутые глаза с сужеными до тонких линий зрачками делали его похожим на разъяренного, опасного зверя. Взгляд бешено метался по всей комнате и её лицу, будто бы каждый миллиметр был был покрыт смертельными ловушками. — Собирай вещи. Встретимся в холле, — глухим голосом ответил Якса, не глядя в ответ. Намеревался уйти, но не успел. — Что же ты наделал?.. — уже громче спросила Люмин, хотя ответ, в общем-то и не требовался. И так было понятно, что всё претворилось в прах огонь. — Я защитил тебя, — тон был до ужаса незнакомым, отрешенным, но строгим.       Сяо ещё не осознал, что натворил. И скорее всего не осознает. Упрямо отринет то, что произошло, заменив самым правильным для себя решением. Сожмёт покрепче челюсти и кулаки, но останется при своём мнении. Ведь его задача, его долг, его искупление — это защита. И он справился со своей целью сполна. Но вовремя остановиться не смог. — Ты убил человека. Ты отрезал ему голову на глазах у всего Ли Юэ. Ты понимаешь, что теперь с тобой будет? — голос задрожал, в такт сжатым пальцам и текущим слезам, но всё равно до него не достучаться. Защитник Якса не дёрнул и мускулом. Только брови нахмурились в злобе, отчего Паймон взвизгнула, сжавшись в комочек за спиной Путешественницы. — Я сказал тебе — собирай вещи. Мы уходим из Ван Шу. Я перенесу вас в безопасное место, — грубо отрезал Адепт, не поворачивая головы и вышел в коридор, громко захлопнув дверь.       А вместе с тем захлопнул и собственное безразличие. Юношеское лицо исказилось в горечи и презрении, но это только разозлило сильнее. Перенос в Обитель дался тяжело и громко, даже стул упал на пол от сильного порыва ветра. Руки тряслись в немой ярости, а горло сжалось, не давая и шанса сглотнуть скопившийся комок мерзкой слюны, наполненной отчаянием и безысходностью.       Почти что машинально схватил лежавшие на столе записи, грубо смяв бумагу пальцами, но сейчас это было едва ли важным. Начал судорожно рыться в ящиках, доставая курильницу, остатки лекарства, амулеты и на автомате складывая их в карманы. Натянул перчатки и наручи и быстрым взглядом обвёл комнату, удостоверившись, что более ничего важного не оставил.       Но только когда вышел из комнаты ощутил скользкий холод во внутренностях и необъяснимую тревогу. Но не остановился и на шаг, следуя за собственным решением вниз, в главный холл.       Верр, как и всегда, рылась в документах за стойкой, явно довольная отсутствием большого количества постояльцев. Услышав знакомые резкие шаги тут же улыбнулась, готовая поприветствовать юного Господина.       Но вся радость сошла с лица, стоило только увидеть запачканного кровью Охотника на Демонов. — Юный Господин… Что случилось? Вы разве не должны быть на приёме в дворце? — взволнованно спросила хозяйка, сразу же откладывая все свои дела. И выражение его лица, угрюмое, безумное, с каждым сантиметром приближения поднимало тревогу. — Верр, меня здесь не будет какое-то время. Скорее всего, очень долго, — отчеканил Сяо, поравнявшись с женщиной. — но, прошу вас, не отдавайте никому Обитель. Я не стал снимать чары. — Вы уходите? — вопрос прозвучал жалобно, даже испуганно, и сердце Яксы, наконец, инстинктивно вздрогнуло, — Как же… Как же так? Куда? Когда вы вернётесь? Что-то происходит в регионе? — Да, я ухожу, — и пусть он старался, правда старался звучать безэмоционально. Словно ничего особенного не произошло. Но взгляд Верр придушил его напущенную чёрствость. Окончательно разбил холодную маску Охотника на Демонов. — Думаю, уже завтра вы обо всём узнаете. Меня… Будут искать. И Путешественницу. В общем… Пока всё не стихнет, нам нельзя здесь быть. Простите…       Он сам не знал, зачем извинился, и перед Верр ли. Слова вырвались непроизвольно, вместе с нахлынувшими эмоциями.       Он убил человека.       Он покидает Ван Шу. — Юный Господин, вы меня пугаете… Прошу вас, не стоит делать поспешных выводов… — Верр, — резко прервал её лепет, но тут же смягчился. — я сделал нечто непоправимое. Я не жалею. Но я так больше не могу.       Должно быть копившаяся всё это время боль осознания отразилась на его лице. Потому что женщина испуганно прижала ладони к лицу и попыталась неуклюже стереть вытекшие слёзы.       Сяо молчал, но не смел шелохнуться. С каким-то стыдом безмолвно наблюдал, как хозяйка сокрушилась в несдержанных рыданиях и сгорбилась, стараясь скрыть, какую рану он только что ей нанёс. — Если так надо, то… Не смею возразить вам. Только берегите себя — это всё, чего я прошу, — просипела Верр, утирая мокрые дорожки. — Но знайте… Что бы ни случилось… Вы навсегда останетесь юным Господином. И вас всегда будут ждать на Постоялом Дворе.       Язык присох к небу, а предательская влага подступила к золотистым глазам, но он, возведя взгляд к потолку, сглотнул всю боль и скопившееся разочарование собственным поступком. — Верр, если вдруг вам понадобится моя помощь… Позовите меня. Я приду, — прошептал Якса и рывком отвернулся, не в силах больше смотреть в глаза хозяйки. — Я желаю вам хорошего пути. И чтобы все ваши невзгоды поскорее обошли вас стороной, — промямлила хозяйка, в последний раз подтерев сопящий нос. — Я надеюсь, мы ещё когда-нибудь встретимся.       Сяо до скрипа сжал зубы и коротко кивнул, устремляясь вглубь коридора, ведущего к Путешественнице. Сердце колотилось в агонии, а тело горело пожаром.       Я тоже надеюсь, Верр Голдет.

***

      Когда Сяо ушел, Люмин осела на кровать, откинув так сильно натершие туфли подальше. Голову словно ударили молотком, оставив лишь металлический гул, сдавивший черепную коробку.       Паймон взволнованно кружила вокруг, пытаясь обнять, привести в чувства, но всё без толку. Путешественница лишь поджала ноги и уткнулась подбородком в колени.       Какая нелепица.       Возможно, сейчас её потерянность напоминала его. Наверное, Сяо чувствовал себя точно так же, каждый раз, когда она делала нечто, ставящее в тупик. Когда целовала и убегала. Когда каждый раз прикрывала свои низменные желания дружбой, прекрасно зная, что ему незнакомы человеческие отношения. Когда он делал всё, чтобы понять её, спасти, но не получал в ответ ничего, кроме порции новых вопросов, и непонимания, что он вновь сделал не так. Или что вообще делала она сама.       Люмин не осуждала Сяо за убийство, вовсе нет. При других обстоятельствах ей было бы всё равно. Вероятно, она бы даже ощутила благодарность или что-нибудь ещё.       Но сейчас она была в замешательстве. Тело сковал ужас, выкручивая конечности.       Люмин осуждала его за то, что Якса добровольно, не колеблясь и секунду, уничтожил всё, что когда-либо делал, и чего достиг. Все его страдания, достижения лично перечеркнул кривой линией кровавых чернил. Лишился уважения, веры и поддержки почти всех, кого защищал. Лишился места, которое впервые за многие сотни лет мог бы назвать домом. Где отдыхал, где его чтили и принимали, несмотря ни на какие выходки. Подорвал доверие своих друзей и бывшего Архонта, что когда-то спас его и дал новую жизнь.       И всё это Сяо сделал только ради неё.       Будь на её месте кто-нибудь ещё, должно быть, никакой протекции он бы не выразил. И уж тем более не убил бы. Так, откинул бы врага в сторону, высказал свое недовольство самым грубым и принципиальным способом из возможных.       А ради неё он убил. И сгубил собственную жизнь.       Сердце пропустило болезненный удар, а ногти впились в молочную кожу голеней, чуть ли не пронзая, только бы все неприятные ощущения вылились вместе с кровью наружу и отпустили.       Путешественница всегда помогала другим, жертвуя собственными нуждами и желаниями. Бегала по лесам в поисках невесть чего, сражалась и убивала ради повозок с овощами, спасала целые страны, тратя время на поиски родного брата. Да, она действительно устала от бесконечных поручений, ответственность за которые отнюдь не лежала на её плечах. Люди могли справиться сами, на худой конец — попросить миллелитов. Так делала Путешественница.       А теперь, во имя безопасности Люмин, Сяо пожертвовал всем, что имел. Цена за её жизнь оказалась непомерно завышена. И она этого вовсе не хотела. Более того, вовсе не заслужила. Точно не от Адепта, пережившего века страданий разного рода. Точно не от Сяо, которого она покинет совсем скоро. Которого практически обманула, в угоду собственным прихотям. Которого привязала к себе, заставила что-то чувствовать.       Дверь распахнулась со скребущим звуком петлей. С лица Яксы сошла вся спесь, но он остался невозмутимым. Теперь же раздраженно рассматривал так и не изменившуюся в его отсутствие комнату, и точно также смотрел на неё. — Если ты не соберёшь свои вещи сейчас же, я перенесу тебя без них, — холодно констатировал Адепт, пройдя внутрь. — Я никуда не пойду с тобой, Сяо, — тихий и, очевидно, совершенно безвольный ответ. Как будто теперь его это как-либо вразумит. Хотя он всё равно перенесёт её, чего бы ему это ни стоило. — Я должна покинуть Ли Юэ. Мое путешествие не окончено.       Сяо ничего не ответил. Только рывком схватил рюкзак со стула и принялся складывать каждую попавшуюся под руку вещь, не обращая никакого внимания на обалдевшие лица девушек.       Люмин попробовала перехватить его руки — без толку. Довольно грубо отвернулся и продолжил монотонно собирать рюкзак. — Сяо, мы никуда не… — Я надеюсь, ничего не забыл здесь. Посмотри сама. — Сяо! — всё же крик вырвался из груди вместе с всхлипами и слезами, заставив юношу остановиться и всё же удостоить Путешественницу поворотом головы, — Я даже не могу выразить словами всё то, что думаю. Ты вообще понимаешь, что происходит? Ты даже ничего не объяснил… И теперь ты хочешь, чтобы я пошла с тобой. Спрячешь меня, укроешь от мира, но что потом? Мы можем хотя бы поговорить?!       Плечи Яксы опустились вместе с шумным вздохом. Адепт задумчиво потер висок, сжал крепче лямки рюкзака. — Здесь опасно оставаться. Особенно тебе. И если сейчас ты покинешь Ли Юэ, я не смогу тебя защитить. — Сяо, послушай меня, наконец! — рывком подскочила, сжав ладонями испачканное кровью, испуганное лицо, — Мне не нужна защита. Она нужна тебе. Пожалуйста, перенеси нас с Паймон к границе и спрячься.       Тепло её кожи неумолимо успокаивало, лаская нежностью его лицо. Это уже стало какой-то безысходной закономерностью. То, как одно прикосновение девушки было способно смерить разрушающую всё живое бурю внутри. Якса хотел бы прильнуть ближе, прижать ладони сильнее, слиться с её руками воедино.       Но пересилил себя. Прикрыл глаза и мягко оттолкнул, пройдя в ванную за остатками, оставляя Люмин с обреченностью перед сложившимся положением.       Шуршание вещей длилось от силы несколько минут. Он вернулся, а Люмин так и продолжала стоять, тупо пялясь в стену. Потому что смотреть на него сейчас было просто невыносимо. Даже Паймон окончательно сникла, усевшись на самом краешке кровати, и мелко дрожала, даже и не зная, что говорить. Фея была слишком напугана, чтобы сказать в присутствии Адепта хоть слово.       На этот раз обнял за лопатки почти что с привычным трепетом. Путешественница сжала в руках Паймон и сморщилась, ощущая, как потоки воздуха обволакивают тело и щекочут нос, перенося их в намного более прохладное место, чем Постоялый Двор. Они оказались где-то снаружи, но Люмин посмотрела лишь себе под ноги, отстраненно заметив жухлую траву, пробивающуюся сквозь песок.       Мягкий толчок в спину вынудил проследовать вместе с Адептом вперёд. Слух уловил журчание воды и стрекот сверчков, вперемешку с лаем собак и отдалёнными людскими голосами. Было довольно поздно, но кто-то всё ещё бодрствовал. Почему-то Люмин не сразу осознала, что они очутились не где-то в горах или другой дикой местности. Они точно были в каком-то поселении, и на это прямо указывало рыжее освещение дощатой дорожки.       Огляделась, обнаружив знакомые домики деревни Цинцэ, что завело в окончательный ступор. Долго всматривалась в округу, до последнего не веря в происходящее. И лишь звонкий стук Яксы в дверь вернул к действительности.       Внутри послышался шорох и быстрые шаги, очень скоро являя на пороге сонного и весьма удивленного отца Яо-Яо на пороге. — Доброй ночи, Господин Яо. Прошу прощение за столь поздний визит, — прошептал Якса, ничего не понимающему мужчине. — Господин Адепт! Путешественница и Паймон! Что стряслось? Вам нужна помощь? — хрипло, ещё не отойдя ото сна, спросил Господин Яо, внимательно оглядывая с ног до головы незваных гостей. — В прошлый раз вы говорили, что будете не против, если Путешественница сможет ещё раз остаться у вас. Ей нужно укрытие на какое-то время. Вы позволите…? — Конечно! Непременно, Господа, проходите…       Мужчина распахнул настежь дверь, впуская Люмин и Паймон внутрь, где на кухне уже поджидала не менее удивленная хозяйка дома. Сяо же остался за порогом. — Спасибо вам. — А как же вы, Охотник на Демонов? Не стесняйтесь, оставайтесь у нас! — Я… Вернусь позже, не беспокойтесь. Нужно уладить несколько дел. Можете не ждать. Только присмотрите за Путешественницей и её компаньоном.       Сказал и исчез, слившись с ветром, и ничего более не сказав. Люмин устало прикрыла глаза, осев на выдвинутый для неё стул, и потерла лоб. Разум медленно потухал из-за истощения сегодняшним днем. Хотелось только лечь в кровать и уснуть, представив что всё произошедшее — не более, чем игры сознания и разгулявшаяся фантазия кошмаров. — Путешественница, милая… На вас совсем нет лица. — ободряющее обняла её плечи женщина, — Вам необходим самый лучший чай. Вэньмин, пожалуйста, поставь чайник.       Люмин хотела протестовать, но сил не осталось, как и мыслей. Анализировать поведение Сяо сейчас, всё равно что читать очередную высокоинтеллектуальную энциклопедию из библиотеки Сумеру на древнем языке. Бессмысленно, и понять получится только с переводчиком.       Нежный пар чашки забился в ноздри, а Люмин даже не заметила, как чай оказался перед ней. Успокаивающие объятия матери Яо-Яо тянули ко сну всё сильнее, но из вежливости девушка всё же сделала обжигающий горло глоток. — Ваша спальня застелена и ожидает. Вам требуется незамедлительный отдых, Госпожа. — Люмин. Можно просто Люмин, или Путешественница. Как будет угодно, — прошептала Люмин, грея пальцы о чашку. — Хорошо. Тогда и к нам обращайтесь по именам. Ланфен и Вэньмин, — девушка коротко кивнула, отпивая ещё немного. Подскажите, что стряслось? Мы никогда не против вашего с Паймон присутствия, просто совершенно не ожидали, что вы вернётесь так скоро. — Это лучше спрашивать у Охотника на Демонов… — отстраненно сказала Люмин, откинувшись на спинку стула, — Мы были на приёме в Нефритовом Дворце, когда кто-то вдруг решил на меня напасть. И Защитник Якса защитил меня. Впрочем, не самым лучшим способом, как вы уже, наверное, заметили. Думаю, теперь ему придётся скрываться от Цисин. Следовательно, и мне тоже…       Супруги взволнованно переглянулись, по глазам читая одинаковые мысли друг друга, но что-либо возразить никто и не думал. Молча переваривали всю информацию. Действительно, перепачканного в крови Адепта заметили оба, но боялись делать какие-либо выводы. — Что ж… Если таково решение Охотника на Демонов, значит, на то есть свои причины, мы в этом уверены, — пробормотал Вэньмин, нервно стуча пальцами по столу, — Нам известно многое о характере и поступках Защитника Яксы. Мы не думаем, что он бы сделал нечто подобное из собственной прихоти. Яо-Яо много рассказывала о нём, да и мы успели пообщаться. Господин Адепт учтив и разумен. Он бы не стал применять силу безосновательно. — Если честно, я не знаю, что вам ответить. Он никак не объяснил, почему решил действовать так и не иначе. Мне бы и самой хотелось понять всю его мотивацию, но… Сейчас не самое подходящее время…       Хозяева дома понимающе кивнули, но не стали более досаждать. Новости были плохими, мягко говоря, да и обстановка не сулила ничего обнадеживающего. Что будет дальше — зависело лишь от Сяо, и других действующих в конфликте лиц. А им оставалось лишь смириться с грядущими событиями. Хотя Люмин всё ещё надеялась, что есть шанс вмешаться и изменить ситуацию. Только бы поговорить с ним.       Что скажет — подумает позже. Она была слишком вымотана. А потому как только скинула платье, сменив на ночную сорочку, рухнула в постель и прижала Паймон покрепче, погрузившись в сон всего через несколько мгновений.