***
Сколько раз Защитник Якса видел эту широкую спину, и сколько раз одна спина вызывала новые эмоции. Чжун Ли ждал его на вершине Пика Цинъюнь, как и прежде безжизненного и молчаливого после пропажи Владыки Лун. Естественно, появление Адепта незамеченным не осталось — мужчина глубоко вздохнул, распрямив плечи, но головы не повернул. — Ты забыл заправить одну штанину, — вместо приветствия сказал Моракс, не вложив и грамма эмоций в голос. Сяо испуганно сжался, будто мысленно приготовился к небесному камнепаду, однако, брюки всё же поправил. — Но теперь хотя бы ясна причина твоего часового опоздания. Я, конечно, никогда бы не поверил, что ты не придешь, но всё же… Не мог даже предположить, что Охотник на Демонов когда-нибудь найдет нечто столь… Прекрасное, что вдруг его жизнь покажется лучше блаженного спокойствия смерти. Но ты не думай. Я всё же очень давно искал способ вернуть бессмертному духу бренное тело и звук сердцебиения. Кажется, Моракс даже усмехнулся, однако, то было скорее надменно и скептически. Адепт сморщился так, что разноцветные точки заплясали под веками, и почти сломал рукоять Нефритового Коршуна. Тяжесть слов дракона давила едва ли не физически толстым слоем известняка. — Прошу прощения, что заставил вас так долго ждать. — Я не против ожидания. Замечу лишь, что на разговор меня позвал ты. Сянь Юнь в красках описывала мне твое сожаление, однако, смею заметить, она слегка преувеличила. Впрочем, это в её духе. Ты, как я посмотрю, довольно быстро отыскал утешение и обнаружил интересные и куда более приятные возможности времяпровождения нежели искупление и выполнение обязанностей. Впрочем, чего ещё ожидать от Адептов… Вы довольно быстро находите пути решения множества проблем… Сяо раскрыл рот, но язык забыл любые слова, способные на мало мальские оправдания его безответственности. Моракс словно увидел всю безысходность Яксы и нелепость его лица из-за спины, оттого загадочно хмыкнул, наконец, являя Адепту строгий лик. — Ладно. Осуждать не стану. Почти каждый поддавался подобной эйфории от столь долгожданных внимания и ласки желанной женщины, не так ли? — Повелитель… Я очень виноват, но прошу вас… Не наказывайте меня такими упреками. Лучше ударьте. — Ох, изволь, огорчу. Это не в моем стиле. Сяо не смел поднять глаз, не смел выдержать и без того дробящий в труху кости змеиный взгляд. Его начало потряхивать ещё с первых слов, и теперь каждая вена набухла, почти что болезненно растягивая кожу. Даже сейчас бывший Архонт был способен прикончить его в мгновение ока, и Якса этого отчаянно страшился. И тем не менее, Рекс Ляпис дал ему шанс на жизнь. — Мне крайне прискорбно, что я подвел вас и Адептов, опозорил свое звание и обесценил ваши слова. Я должен был следовать указу. — То есть за убийство тебе не стыдно? — Если честно, то нет. Но из-за него я чувствую себя крайне паршиво, это правда. — Да не сказал бы. Спал ты более, чем блаженно. — О, это явно далось мне не собственными усилиями… Диалог получился на редкость странным, нестандартным и совсем не формальным. Кажется, в столь кулуарном стиле он не смел общаться с Повелителем никогда. Что ж, времена и впрямь изменились. Да и Моракс теперь не Архонт, а Консультант Похоронного Бюро. Удивительно, как Сяо пугался малейшего упоминания столь откровенных и личных тем, но, всё равно, во имя защиты собственного достоинства непроизвольно поддержал их сам. Что ж, это достигло определенного результата — Чжун Ли счёл проигрыш в их дебатах достаточно справедливым, оттого с лёгким оттенком принятого поражения повел бровью и даже почтенно кивнул. Несколько секунд тишины повисли в воздухе, потому что Якса не знал, что ещё сказать. Он, в общем-то, вывалил всё, что хотел. Правда, беседа никак не продолжилась. Но он как-то не рассчитывал уходить без какой-либо реакции на извинения и последующих комментариев или наказания. А Рекс Ляпис издевательски молчал, всем своим видом показывая, что говорить ничего изначально и не собирался. — И… Что теперь? — нелепо выдавил Сяо, превозмогая собственное унижение с тяжелым вздохом. — Не знаю. А что я должен был сделать? — Ну… Вы принимаете мои извинения? — Да, пожалуй, приму. Они показались мне достаточно искренними. — И… На этом всё? — А ты хотел чего-то ещё? — Я думал… Вы что-то выскажете в ответ. Ваше мнение или порицание, или… Дадите указания, наказание… — И зачем они тебе? Это что-то изменит? — Сяо нахмурился, явно сконфуженный вопросом. Однако ответ Повелителю был ясен и без того, — Всё верно, это уже ничего не изменит, и никак не заставит тебя действовать согласно моим словам. — Но… — Сяо, если Путешественница попадёт в опасность, ты задумаешься над тем, стоит ли тебе остановиться и отступить? — юноша вздрогнул, однако, растерянно покачал головой, — Ну, и какой смысл мне приказывать тебе что-либо, если ты сделаешь по-своему в любом случае? — Но я… Хочу искупить вину и всё исправить… — А потом кто-то другой занесет меч над её шеей, и ты в ответ срубишь его голову с плеч, разве не так? — Вы… Не видите больше моей пользы? — Сяо… — более Архонт не смог держать маску безэмоциональности. Моракс устало выдохнул, сев на ближайший камень, — Дело в том, что более в моих наставлениях нет никакого смысла, потому что у тебя появилась своя цель. И она превыше любого моего приказа, что закономерно, ведь это твое желание, рожденное твоим сердцем. Теперь ты действуешь сам, и я не в силах этому помешать или противиться. Ты избрал свой путь, и это постигает каждого, рано или поздно. Более того, так и должно было случиться. Мы все этого ждали. Но кто же знал, что твоя дорога разойдется с нашей. Якса обескураженно замер, так и не ощутив кислорода в лёгких. Хватка вокруг копья ослабла, и он медленно опустил его к земле, чувствуя, как силы и надежда покидают грудную клетку. — Вы отрекаетесь от меня? — Вовсе нет. Ты давно отрекся сам, — глядя, как Адепт теряется в происходящем, и как нечто гаснет в золотистых зрачках, Чжун Ли постучал по камню рядом, приглашая присоединиться. — Не стоит так отчаиваться или думать, что ты сделал что-то неправильно. Ты просто сделал так, как нужно тебе самому, и, в каком-то смысле, это наоборот очень хорошо. — Мой Повелитель, прошу вас, не надо! Я всё исправлю! Только скажите, что я должен… — Успокойся и сядь, — Чжун Ли резко прервал поток молебен об искуплении, вновь предлагая сесть рядом. Глаза Яксы уже успели наполниться влагой и болью, но он покорно подошел, осев рядом и сгорбившись от испуга и ощущения свалившейся на плечи утраты. — А теперь послушай меня внимательно. Ты никогда не был моим рабом, моим слугой или моим работником. Учеником — да, союзником — безусловно, подчинённым — вероятно. Ты был узником своего прошлого и искуплял грехи. Ты выполнял долг перед Ли Юэ, однако, мне ты ничего не задолжал. В каком-то смысле я тебя освободил, но на деле так решил ты сам. Я лишь убил твою бывшую хозяйку. А ты решил отблагодарить меня за это. И, поверь, ты сделал намного больше в ответ, нежели я. И если раньше я мог тебя направлять, и ты следовал за мной, как за собственной целью, то теперь ты направляешь себя сам. Теперь ты определяешь, что правильно для тебя. А мне и Адептам остаётся лишь наблюдать за тобой и помогать, советовать. Однако отныне свою судьбу ты вершишь сам, и никто не вправе решать за тебя. Сяо слушал длинный монолог Повелителя с чувством нагнетающей пустоты и апатии. Моракс говорил строгим, низким голосом, и, тем не менее, его слова были лишены злости или какого-либо негатива, наоборот — баритон Архонта отражал такие же оттенки тоски и грусти, что сейчас ощущал Адепт. Но это никак не спасало от осознания того, что теперь они пойдут порознь. Но что хуже — Якса поспособствовал этому сам. И изменить более ничего невозможно. — Ты навсегда останешься моим другом, Сяо, — вдруг прервал раздумья Чжун Ли, мягко сжав юношеское плечо, — и всегда можешь обратиться ко мне за советом. Но отныне и впредь ты следуешь за своей вечерней звездой. — Я этого не хотел, мой Повелитель. — Как однажды сказала Хранительница Облаков, когда я застал её в расстроенных чувствах после опустения Горы Аоцан… Все птенцы рано или поздно взрослеют и покидают гнездо. Таковы законы жизни. И ты теперь оперился в полной мере. — Но что с пропажей Владыки Лун? Я не могу позволить оставить его… — это была последняя предпринятая попытка. Больше козырей и уговоров не осталось. Дракон нахмурил брови, опустив взгляд к земле, и некоторое время молчал. — Я не знаю, Сяо. У меня нет ни одной мысли. Однако его звезды на небе тускнеют. — Но… Нужно же что-то предпринять… Сянь Юнь дала мне устройство… Оно сможет определить… — Мы обыскали каждый уголок Ли Юэ. И Адептам не нужны устройства, чтобы почувствовать сородича в радиусе нескольких миль… — с тяжелым выдох произнес Моракс, похлопав Яксу по плечу, — Однако теперь всё стало хуже. Если бы мы могли уделять всё время поискам… Теперь же важнее укрепить защиту. Тем более, что не только Адепты в ней нуждаются. — О чем вы? Рекс Ляпис медленно убрал руку и без какой-либо надежды посмотрел в золотистые глаза Яксы, в попытке понять, что крылось у юноши за душой. Но нужные слова нашлись бы вряд ли. — У тебя есть своя задача. Так исполняй её, — шепнул Чжун Ли, сцепив руки в замок, подобно привычной позе самого Адепта. — Ты не сможешь отказаться от защиты Путешественницы, в коей она, как мы все знаем, сейчас крайне нуждается. Так защищай её. А об остальном позаботимся мы. — Она в сохранности. И это никак не мешает мне… — Сяо, — вновь прервал его Моракс, прикрыв тяжелые веки. — Путешественница сделала очень многое не только для Ли Юэ, но и для множества регионов. Сейчас лучше помочь ей. К тому же, подумай, что будет с тобой, если ты её потеряешь, когда совсем недавно нашел. — Я не понимаю… — Я тоже когда-то не понимал, — задумчиво вымолвил Моракс, обратив взгляд к горам Заоблачного Предела, явно окунаясь в воспоминания прошлого. — Ты влюбился в неё. — Что? — оторопел Якса от столь неожиданной смены темы, — Я… Я лишь хочу, чтобы с ней всё было в порядке. — Я не задавал тебе вопрос. Я констатировал факт, — усмехнулся Моракс, глядя, как Адепт начинает всё больше путаться в сути разговора. — Разве ты не желал ей благополучия с самого начала? — Желал. — И твои чувства остались неизменны? От досады Якса едва ли не прикусил язык, но выдавить оправдания не смог. И не хотел. Странное ощущение, когда тебя видят насквозь. Но что хуже — признавать, что всё сокрытое и неразрешенное определяется одной короткой фразой с чужих уст. — Я возжелал большего. И ничего не могу с этим сделать, — просипел Адепт, стыдливо опустив голову в ладони. — Когда я с ней… Мне слишком хорошо. Что бы она не сделала, я готов принять и простить. Но я… Хочу возвращаться, зная, что она меня ждет. Мне не не нужно ничего более, чем она. Я хочу быть с ней постоянно, вопреки обязанностям и чему-либо ещё. Но… Стоило мне поддаться прихоти, как Люмин начала ускользать дальше. Какой смысл в моих желаниях, если она не жаждет того же в ответ? — Ох, Сяо… Этим вопросом задаются смертные и другие живые уже многие тысячи лет. Желание быть рядом с кем-то, кто дорог сердцу, желание чувствовать то же в ответ, желание радовать и радоваться вместе. Ты хочешь знать, что не одинок, и что тебя понимают, а твои чувства разделяют… Это совершенно нормально. — Вы… Испытывали то же самое… Когда-то… — вдруг пришло осознание в голову Яксы, и он испытующе посмотрел на явно огорченного напоминанием Повелителя, — С Гуй Чжун? Так почему же вы… — Это хороший пример того, как не стоит повторять чужую ошибку, — слегка улыбнулся Моракс, наклонившись к Адепту ниже. — Даже если её допустил Архонт. Просто слушай свое сердце. Не строй догадок, спроси всё напрямую. Сколько несчастий принесли недоговорки и непонимания. — Я… Не думаю, что это будет правильно. — Не узнаешь, пока не попробуешь, — теперь же Моракс похлопал по плечу Сяо в последний раз, прежде чем подняться и в последний раз удостоить взглядом. — Счастье в том, чтобы слышать и быть услышанным. И я желаю этого тебе. Не потеряй то, что многие так долго и безрезультатно ищут. И ушел, не проронив больше и слова. Оставил за собой лишь треск камней, шепот вьющейся травы и громкий звук пульса в висках. Это было последнее наставление. Или, теперь уже, совет. И Сяо окончательно потерялся в своих мыслях, эмоциях, принципах. Он думал долго, но никак не мог уловить суть — один домысел порождал другой, одна проблема провоцировала несколько других. Почему-то вся жизнь Яксы, вся многовековая повседневность пробежала перед глазами смятым, пыльным комком. Словно вытрясли мешок старого хлама, в котором не было чего-то полезного, яркого, запоминающегося. И только на самом дне лежала яркая шкатулка, сохранившая несколько последних лет его жизни. И в каждом часу этих воспоминаний хранилось намного больше, чем в неисчислимых годах сражений. Там были светлые пряди, украшенные перьями и белыми цветами. Там были улыбка и лучистый взгляд, там были разговоры и нечто новое и важное. Там была Люмин. Сяо поднялся с камня и последовал вниз, вдоль тропы ныне опустевшего Пика Цинъюнь, обвитой омертвевшей травой и сгнившими листьями. И путь его казался до одури знакомым, как ответвления его памяти. Такой же безжизненный, сухой и тихий. Однако Якса всегда мог сойти с дороги и вернуться. Не в определённое место, не в нужное время, но к смертной девушке, чей силуэт преображал реальность, даже если она была лишь в его сознании. Даже если он больше не увидит Путешественницу, она навсегда оставила отпечаток в его мыслях, как когда-то это сделали Яксы и Адепты. Но намного более родной, близкий. Такой след, который он мог почти что физически ощутить. Его существование стало осмысленным, а сердце трепетало от желания радости встречи. Потому что даже видеть её — вот, что изменило его окончательно и навсегда. Даже если Люмин уйдет, всё его существо не перестанет мечтать, желать, искать пути переплетения их судеб вновь. Сяо был глупцом и эгоистом, безусловно. Потому что надеялся и верил, будто его жизнь больше не будет столь серой и болезненной, если Путешественница позволит допустить другие совместные моменты. Охотник на Демонов заслужил страдания, и заслужил отдых и спокойствие только после смерти. Но, Боги, остановка израненного сердца и бесконечный покой души поблекли рядом с ещё хотя бы одной секундой, потраченной на любование медовыми глазами. Он стал эгоистом. Он посмел хотеть большего, чем заслужил. Но пусть он будет падать в колючую Бездну сотни веков, но зубами выгрызет простую возможность услышать её голос, коснуться мягкой кожи. Он согласен на бесконечные мучения после смерти, если только сможет слизать тепло её губ. Но что хуже, греховнее, наглее — он жаждал взаимности. До скрежета зубов хотел стать ей настолько же нужным, как она ему. Был ли в этом смысл, необходимость? Определенно, нет. Но не будет Адепту покоя, и не почувствует он сладости воздуха, если он оставит всё, как есть. Если отпустит, так ничего и не решив. А большего ему и не оставалось. Только избавление от неопределённости. Либо ядовитый туман из терзаний и сомнений. Когда Якса достиг середины горы, цель сформировалась окончательно. И единственное, чего ему не хватало, так это сил и уверенности в правильности того, о чем он должен с ней поговорить. Но Моракс как и всегда был прав — сердце влюбленного всегда будет биться в надежде на ответ. Даже если это сердце Охотника на Демонов. И стоило потоку его измышлений разгладиться, как из его кармана донёсся механический треск, после чего выпорхнула бабочка, дарованная Сянь Юнь. Вертлявый механизм вдруг взволновался, начав наматывать круги вокруг Адепта, направляя того ниже по склону. Сяо недоуменно выгнул бровь, но послушно последовал за бабочкой, недоверчиво оглядывая округу. — Ты чувствуешь энергию Адепта? — спросил Якса, и бабочка махнула крылышками в несколько раз быстрее, полетев дальше. Однако Сяо не ощущал даже ветра. Пик Цинъюнь омертвел давно. Достигнув подножия, Якса осмотрелся, прислушался, но так ничего и не ощутил, в то время как бабочка продолжала кружиться и противно скрипеть. Он следовал за ней, час-другой, пока не понял, что сделал круг. Конечно, это всего лишь глупый механизм, однако, почему ему вдруг понадобилось кружиться вокруг одной конкретной горы, если вокруг был Каменный Лес, насквозь пронизанный энергией Адептов. Это было странно, по меньшей мере. С учетом того, что на Пике Цинъюнь никого не было очень давно, Якса так и вовсе запутался. Что если бабочка так отреагировала лишь потому, что Владыка Лун был здесь раньше? По дороге ничего необычного он видел, да и механизм не остановился ни на одном месте. Якса нахмурился, однако, продолжил исследовать тропы Заоблачного Предела на выявление аномалий.***
Люмин пахала, как проклятая, целый день. Родители Яо Яо благополучно вернулись ночью, и уже на утро начали заниматься всевозможными делами. Путешественница оставаться в стороне не могла, тем более, что Сяо обещал вернуться поздно. И ничего не оставалось, кроме как занять руки чем-то полезным. Бесконечное пропалывание грядок, перевоз телеги, лопата в руках, пот на лбу и тяжелые вздохи Паймон. Единственным достойным отдыхом оказался перерыв на чай и миролюбивая беседа в свете последних солнечных лучей перед наступлением сумерек. Люмин уснула, едва коснулась подушки лицом, но проснулась, едва услышала тихое шуршание у кровати. Сяо сел на край и задумчиво разглядывал прикроватную тумбу, пока снимал перчатки. Заметил её пробуждение, лишь когда развернулся, встретившись взглядом. — Архонты… Прости, я не хотел разбудить, — прошептал Охотник на Демонов, коснувшись её ладони, потянувшейся навстречу. — Ты же знаешь, в этом нет никакой проблемы, — улыбнулась девушка, сонно потерев глаза. И только после этого заметила, что Сяо явно чем-то встревожен. Брови ни на секунду не расслаблялись на уставшем лице, и он безостановочно очерчивал круги костяшек её пальцев. — Что-то случилось? Якса нахмурился ещё сильнее и прикусил губу, однако, отрицательно помотал головой. — Нет. Ничего такого, что могло бы тебя волновать, — ответил Адепт, принявших медленно расстегивать рубашку. — Как прошла встреча с Чжун Ли? — тихонько поинтересовалась девушка, глядя как Сяо избавился от остатков одежды, сложив в аккуратную стопку на стуле. — Это было странно… — выдавил Адепт, устроившись поудобнее на подушке, — Но… Всё в порядке, наверное. — О чем говорили? — Если честно, то я не могу объяснить… — сказал Сяо, спустя пару секунд раздумий и повернулся к ней, — Он больше не зол, но теперь… Наши пути разошлись. По крайней мере, Повелитель так решил. — Но… Как же так? — по правде, Люмин вовсе не ожидала услышать чего-то подобного. Но что удивило ещё больше, так это то, как спокойно Якса об этом говорил, — Почему? — У Моракса всегда были непостижимые методы. Но в конце концов, он оказывался прав. Не думай об этом… — холодные пальцы аккуратно коснулись её виска, проведя нежную линию к щеке. Путешественница даже смутилась, удивленно переведя взгляд на его руку, но Сяо и не подумал её убрать, — Наверное, оно и к лучшему. Но я не могу быть в этом уверен. — Но ты явно обеспокоен чем-то… — она придвинулась ближе, пока не преткнулась вплотную к его животу. Адепт смущенно опустил взгляд, но она вернула его, подцепив подбородок, — Ты можешь поделиться со мной любыми тревогами. — Боюсь, я не могу сейчас тебе всё рассказать. Я должен всё обдумать. Прости, — прошептал Адепт, как-то странно, грустно посмотрев в ответ. Словно сжался от непонятного страха и прикрыл глаза, однако, неожиданно прижал крепче, столкнувшись носом с её, — Лучше… Расскажи, как прошел твой день. — Ох, ничего особенного. Весь день возилась с сорняками. Жутко устала… Паймон умудрилась выронить тележку со всем мусором, и пришлось всё переделывать… — хмыкнула Люмин и расслабилась в его объятиях. Сяо ласково поглаживал её спину и талию, и она не могла противиться его касаниям. — Рад, что ничего плохого с тобой не произошло, — выдохнул Якса, и Люмин заметила, насколько спокойнее стало его дыхание, и как разгладилось лицо от напряженных морщин. — Знаешь, Сянь Юнь дала мне механизм, способный определять энергию Адептов. И сегодня он весь день кружил вокруг Пика Цинъюнь. Сколько бы я не следовал за ним — так ничего не нашел. Это было странно, ведь, Владыки Лун не было в Обители уже больше месяца… — Может, устройство дало сбой? Хотя, зная Хранительницу Облаков… Когда дело касается изобретений, ей нет равных… — Вот и я подумал о том же. Но… Не знаю… Я уже ничего не знаю, Люмин… — движения руки остановились, но взамен пальцы сжались вокруг её талии сильнее, — Я… Очень сильно устал. Как и ты. Нам стоит отдохнуть. Сейчас мы ничего не придумаем. — Как скажете, Господин Адепт, — хмыкнула Путешественница и прильнула ближе, оставив короткий поцелуй на щеке. — Я рада, что ты, наконец, можешь позволить себе заслуженный сон. — Если бы ты знала, как на меня действуют твои руки… — сказал, и тут же заткнулся, резко задержав дыхание от собственной несдержанности. Девушка непонимающе посмотрела в ответ, но Сяо явно собирался с неожиданно возникшими мыслями, — Люмин, я… Хотя… Неважно, забудь. Спи. Недосказанные слова так и повисли в заметно потяжелевшем воздухе. Путешественница недоверчиво выгнула бровь, но Адепт скрыл взгляд от её пристального взора и прижал так крепко, что она больше не могла видеть его помрачневшего лица. Однако докапываться до его тайн не посмела. Сяо всё расскажет, когда будет готов. Он не из тех, кто будет умалчивать то, что на уме. Последнее, что ощутила Люмин, перед тем, как вернуться в царство Богини Снов — горячие губы, пугливо уткнувшиеся в её макушку.