Паруса Заоблачного Предела

      Странный, удушающий, неприятный запах забился в ноздри, и сонный разум еще несколько секунд пытался осознать его происхождение. Пока вонь не стала настолько нестерпимой, что пришлось проснуться и понять — это была гарь.       Смрадная, тяжелая, проникающая в любую щель гарь, заставившая подняться на кровати и залиться хриплым кашлем. Сяо даже не успел разлепить глаз, как они наполнились слезами, а грудная клетка заболела от раздирающего её углерода. Якса чисто инстинктивно зажал нос и рот, постепенно возвращаясь в сознание и совершенно не понимая, что произошло.       Вслед за его шумными от нехватки кислорода вздохами очнулась и Люмин, тут же повторившая кашель за Адептом. Якса попробовал разлепить веки, но ядовитое облако не позволяло избавиться от влаги в глазах, кололо от любого моргания и туманило действительность. — Что… Происходит? — прокряхтела между приступами кашля Люмин в безуспешной попытке подняться с кровати.       Сяо кое-как поднялся и почти что на ощупь доковылял до подоконника к сверкающему непривычными бликами приоткрытому окну. По мере приближения воздух накалялся почти что физически — дышать и видеть становилось всё труднее, но он упорно сокращал расстояние короткими и неустойчивыми шагами. Пока, наконец, не столкнулся ослепляющей рыжей яркостью действительности. Пылающие ленты огня окрасили алым заревом ночь — настолько сильными они были.       Якса смог наконец сфокусировать взгляд на деревне Цинцэ, и тут же отпрянул от окна назад с громким возгласом отчаяния.       Дома окутал огонь столь величественный и победоносный, что не было ему ни конца, ни края. Пожар всколыхнул почти во всех уголках Цинцэ и оставался едва ли метр до стен дома Яо Яо. Крики людей и щелканье искр были громкими, но из-за раскаленного воздуха едва ли доносились эхом до чуткого слуха Охотника на Демонов. — Одевайся! Живо! — кое-как крикнул Сяо, тут же вернув руку к лицу, — Пожар! Буди остальных и убегайте на улицу, пока огонь не коснулся дома!       Люмин соображала явно хуже Яксы, однако, весь ужас слов отпечатался на помрачневшем лице. Девушка впопыхах отыскала платье и надела, не удосужившись завязать ленты корсета, после чего с последним испуганным взглядом кивнула Сяо напоследок и выбежала в коридор.       Сам же Адепт немедля накинул рубашку и выскользнул из окна вниз, схватив копье и встал, как вкопанный, лицезрея весь масштаб развернувшегося бедствия перед глазами. Без преувеличения — вся деревня, каждый дом пылали безжалостными бликами, и только несколько домов у окраин остались пока что в недосягаемой целости.       Сяо не мог дышать. Не столько от угарного газа, сколько от страха и ужаса, охватившего всё его существо. Он беспомощно, щурясь, взирал на поглощаемый огнем мир, и медленно, с самого дна его души, поднималось болезненное осознание.       Дверь распахнулась с громким скрипом, выпуская наружу всю семью и Путешественницу с Паймон, выбежавшими следом. — Архонты, смилуйтесь… — прошептала в сомкнутые у лица ладони Ланфэн, и слезы начали неустанно падать из её переполненных горем глаз. Яо Яо сорвалась на плач, что не был способен сдержать не менее безутешный Вэньмин.       Люмин стояла неподвижно, как каменная статуя, и лишь дрожащие на щеках пальцы напоминали, что она всё ещё жива. Кошмар в медовых глазах метался от Адепта к пожару, но ни один звук не был способен вырваться из сжатой безнадежностью глотки. А Сяо мог лишь смотреть на неё и на огонь с приоткрытым ртом, жадно глотая жалкие остатки кислорода.       Однако всеобщее бездействие длилось едва ли минуту. Оглушающие вопли вмиг отвлекли всех от нарастающей истерики. Ланфен сморщилась, сморгнув слезы, и с самым решительным выражением лица взмахнула рукой, призывая поток мощной Гидро энергии, коей, однако, не особо хватило, чтобы отбросить пламенные всполохи хотя бы на несколько метров. — Я попробую огородить наш дом. За меня не беспокойтесь — вода способна защитить мое тело, — решительно сказала женщина и кивнула остальным. — Вэньмин, уводи Яо Яо подальше отсюда. — Я вернусь, чтобы помочь остальным, — тихо ответил мужчина, потянув дочь за собой. — Я тоже попробую что-нибудь предпринять… — пробормотала Люмин, смахнув остатки страха с лица, возвращая ему известное бесстрашие. — Нет! Ты с Паймон останешься здесь, — отрезал Сяо, подняв маску Яксы к лицу. — Там слишком опасно.       Но не успела Путешественница вставить хоть слово поперек, как Адепт исчез в изумрудных искрах. Но его слова лишь разозлили Люмин. Сжав кулаки, она побежала к маленькому сараю позади дома и выбежала с двумя ведрами, решительно двигаясь в сторону пожара. — Мне всё равно, что он думает. Я не могу стоять в стороне, когда нужно спасать нуждающихся, — бросила находу девушка, и белое платье скрылось в клубах черного дыма вместе с поспешившей за ней феей.       …Сяо оказался в самом эпицентре огненной бури. Жар был настолько сильным, что неумолимо сдавливал колючими иглами кожу, а воздуха вокруг почти не осталось. Адепта, всегда полагавшегося на дыхание, затошнило. Его мутило, лёгкие выворачивало наизнанку рвущимся из глотки кашлем. Второй волной в нос ударил запах жженого человеческого мяса и гнили, заставляя скривиться, но сдержать подступившую рвоту.       Люди носились меж столпами пламени, вопя и рыдая, без возможности найти в тумане дыма выход наружу. Охотник на Демонов на мгновение сжал глаза, в попытке успокоить учащенное сердцебиение и, в последний раз вдохнув глоток кислорода, вновь слился с ветром, в следующую секунду уже вцепившись в чей-то воротник. Он сжал рубашку кряхтящего мужчины, подцепил кисть мечущейся в истерике женщины и за считанные мгновение перенес их по ту сторону огненной стены, к реке, где уже мельтешили выжившие жители. Люди бегали за водой в слабых попытках остановить безжалостную стихию.       Ветер, на счастье Адепта, шел со стороны реки, давая возможность хоть немного осмотреться и оценить обстановку. И всё кричало самым худшим исходом из возможных. Потому что большинство домов уже нельзя было спасти. Правда, людей ещё можно было.       Спасенные им люди не успели выдавить и слово, оправившись от гари в лёгких — Адепт мелькнул тёмной вспышкой, после чего ещё раз, и ещё — на этот раз меж рыжих волн, так и тянувшихся окутать стройное тело и испачкать красными пятнами кожу.       Сяо носился от горящих домов к реке так быстро, что люди едва успевали замечать бирюзовые искры в кромешной тьме и рыжих бликах. Пока обливали воспламенившиеся доски, шептались меж собой о благородном Адепте, но не смели и взглядом обратиться к нему.       Защитник Якса ненавидел огонь и презирал. Пламя всегда казалось ему разрушающим, вредоносным, неостановимым, и его Анемо энергия не могла хоть каплю повлиять, напротив — Сяо мог лишь раздуть пламя сильнее, и более никак не мог повлиять.       Люди, которых ему удалось спасти, были разными — кто-то стонал, внимая ослабевшим голосом к небесам и Селестии; кто-то в ужасе трясся и плакал, хватаясь за его плечи; а кто-то истошно кричал и вырывался, поглощенный безумием и истерикой. Некоторые были на последнем издыхании — наглотались гари или огонь ранил их тела слишком сильно. Но Охотник на Демонов спасал каждого, чьё сердце всё ещё билось. Его плечи горели, одежду подпалили языки пламени, кусая ноги, ребра. Он задыхался, слезы не успевали смыть грязь и сажу с шеи и щёк, но Сяо не смел остановиться на передышку, даже на короткий миг.       Но в условиях нехватки воздуха, выносливость Адепта явно оставляла лучшего. Когда последние выжившие, коих он мог найти, оказались спасенными возле реки, Сяо без сил упал на колени, откинув маску, и упал к самому берегу реки, жадно глотая воду и вымывая из носа запах человеческих смертей и жжёных досок, смывая сажу с опаленного лица, охлаждая ожоги и волдыри. И всё равно никак не мог отдышаться.       Несколько людей подбежали к нему, силясь помочь безымянному, бескорыстному спасителю, но тот лишь мотал головой и кашлял, отталкивая тянувшиеся к нему руки. Как оказалось, он спас практически всех, кого мог. — Всё…? Больше… Больше никого не осталось в деревне?.. — прорычал Сяо, стоило ему немного придти в себя. Ответом стали тихие возгласы согласия и тяжелые кивки.       Якса уже собирался подняться и подумать, как можно остановить огонь, как раздались женские крики, расталкивающей людей. Женщина, одна из первых спасенных Адептом, заметно оклемалась. Когда Сяо перенес её — она была без сознания и едва ли могла вздохнуть. Но теперь в глазах с полопанными капиллярами сияли страх, безысходность и немая мольба, обращенная к нему. — Юный Господин! Это вы спасли меня! — наконец, пробралась сквозь толпу женщина, падая на колени перед Адептом, роняя голову к земле и орошая её безостановочным потоком слез, — Вас ниспослал сам Владыка Камня спасти мою грешную душу и дать шанс! Я не могу просить Вас ни о чем, но, молю… Пред глазами всевышних Богов… Спасите моих детей… Нет мне жизни без них, только горе! — Где они? Внутри какого дома? — тут же спохватился Якса, возвращая маску к лицу. — Там! Третий дом за мельницей в сторону центральной площади! На втором этаже! — указала женщина, но когда повернулась, Сяо уже слился с темными всполохами Анемо стихии.       Адепт нашел пылающую мельницу довольно быстро — благо, песчаная дорога была не так сильно задета огнем. Нужный дом обнаружил довольно быстро и без тени сомнения ринулся к нему. Но перед самым входом сильно сжал зубы от злобы — каждая доска была охвачена огнем, а крыша вот-вот обвалилась бы под натиском пламени.       Однако думать и медлить времени не было — Сяо нырнул в самое пекло, выбивая ногой дверь.       Горело всё — от печи до занавесок. Огонь был везде, пожирал каждый миллиметр, обжигал кожу, жалил Адепта со всех сторон. От неожиданной боли он взвыл, но лишь крепче сжал копье и, задержав дыхание, решительно откинул пламя ветром, но лишь на миг — но и его хватило, чтобы он смог пробраться к лестнице, краем глаза заметив бездыханное, пылающее мужское тело у самого подножия.       Наверху обстановка была чуть лучше, однако, от дыма это не спасло — он пробрался в лёгкие слишком быстро, заставляя задохнуться. Его клубы застилали обзор, жаля глаза, но тихий плач из дальней комнаты только закалил решимость Охотника на Демонов. Прикрывая рот и нос предплечьем, он пробирался на звук, который ещё минутой ранее отчаялся услышать. Крыша и стены обваливались на пути, горячие угли ранили и без того обожженное тело, но Сяо лишь стиснул зубы и прошипел, приближаясь к двери.       Он снес её с петель взмахом, тут же наткнувшись на двух прижатых друг к другу в поддержке брата и сестру, уже и не надеявшихся на спасение. Однако мрачная маска, что пугающим ликом блестела среди огненных лент, только напугала их сильнее, будто сам демон лавы и разрушения явился на их порог из Преисподней, желая утянуть детские души в Бездну лавы и смерти.       Сяо хотел поднять детей, но те отпрянули, в ужасе глядя на устрашающую маску с рогами и клыки. И ему пришлось снять её, подставляя жару юношеское лицо. — Я вытащу вас! Но нужно спешить! — крикнул Адепт, и дети нерешительно переглянулись, хотя слёзы перестали течь в том же количестве.       И Охотник на Демонов воспользовался их смятением — схватил уже почти недышавшую девочку, а следом за ней и кашлявшего и вопящего в страхе брата. И стоило им исчезнуть в изумрудных лентах, как на то место свалились огромной грудой горящие доски подпорок крыши.       Сяо не особо понимал, куда перенес их — дым разъел способность ориентироваться в пространстве, но одно ощущал точно — они стояли в явном отдалении от пожара.       Девочка уже обмякла в его руках, а её брат едва оставался в сознании, беспомощно цепляясь за острые плечи бесстрашного спасителя.       От усталости Якса почти пал вниз, но смог устоять, с облегчением сжав ребятишек трясущимися руками. Ему нужно было всего лишь отдышаться, прежде чем перенестись хотя бы раз — его силы были на исходе, он это чувствовал. Однако надеялся, что теперь всё закончилось. Оставалось лишь передать матери детей и отыскать Люмин, которая, как он надеялся, сейчас была в безопасности.       Но его передышке не суждено было продлиться — в относительной близости звякнули железные доспехи и послышался топот множества тяжелых сапог. Якса оторвал изможденный взгляд от земли, медленно подняв его на уровень множества обращенных к нему лиц. Доблестные миллелиты в фирменных латах заметили его и окружили, направив копья на обессиленного Адепта.       Сяо замер в нерешительности, ещё сильнее прижав детей к груди, будто бы это могло их спасти. Однако лица Миллелитов зияли безжалостностью и твердостью. Они знали, кто перед ними, и знали точно, что должны делать.       Но когда Якса уже хотел опустить брата и сестру наземь, намеревался выстоять, вперед вышла знакомая женщина, заставляя густые брови нахмуриться сильнее.       Несомненно, то была она — Лию Суй. Новая начальница городской стражи, сменившая почившего Мингли Чэна, павшего от массового убийства, вина за которое, как известно, пала непосредственно на Охотника на Демонов. Якса видел её в Ван Шу в тот день, когда ему объявили арест. Он помнил её с приёма в Нефритовом Дворце. Это была женщина волевая, непоколебимая. И она ни за что не отступила перед ним.       Лию Суй долго смотрела на Адепта — обозленного и решительно настроенного дать отпор. Однако сейчас он сжимал беззащитных детей обиженными и обессиленными руками, а темные лохмы спадали на лоб, делая его похожим на загнанного в угол зверька.       Женщина строго поджала губы и тяжело вздохнула, однако, не произнесла ни слова. Стражники не смели убрать копий, но не двигались — ждали её сигнала.       Однако та лишь прикрыла глаза и наклонила голову к земле в явных внутренних метаниях. — Идём. Деревня всё ещё охвачена пожаром. Нужно потушить дома, может, ещё хоть что-то уцелело… — громко объявила стражница, пройдя мимо Яксы в сторону деревни под изумленные лица Миллелитов, — Ну же! Чего стоим?! Дыма надышались?! — Но… Госпожа Суй… Тут же преступник-Адепт… Мы обязаны его арестовать… — невнятно промямлил один из смельчаков, и женщина в ответ лишь смерила того рассерженным взглядом. — Никто сегодня не видел никакого Адепта, — прошипела сквозь зубы Лию Суй, в последний раз посмотрев на гордо выпрямившегося Яксу. — Сегодня все видели только огонь и промелькнувшие вдалеке зелёные вспышки.       И ушла. А следом за ней подтянулись и остальные Миллелиты, всё ещё недоверчиво озираясь назад. А Сяо осталось лишь смотреть в их спины с приоткрытым ртом. Он не мог достоверно знать, в чем причина такого благородного решения стражи. Но поневоле сердце наполнилось надеждой на людское благоразумие, и стало тепло на душе. Они сегодня поняли друг друга без слов. И это заставило его поверить в лучшее, правда.       За короткое мгновение, Якса перенес детей к реке, где убивалась горем мать, уже и не верящая в возвращение своих чад. Но стоило Сяо появиться и с мягкой, но соболезнующей улыбкой протянуть детей матери, как та заплакала ещё больше — на этот раз от счастья. И несмотря на сгоревший дотла дом, на погибшего, по всей видимости, мужа, она обливала слезами детей. Единственного, что осталось у неё. Она мямлила сквозь всхлипы слова благодарности, и люди вокруг вторили ей.       Но Адепт лишь пожал плечами, отгоняя приливы усталости. — Как это произошло? Кто или что спровоцировало огонь? — громко спросил Адепт у собравшейся толпы. — Мы не знаем… — шептали со всех сторон люди. — Всё произошло так быстро, мы не успели ничего предпринять… — Не мог огонь охватить разом столько домов! — сказал Сяо, оглядывая каждого присутствующего, — Кто-то поджег деревню. Я найду виновных и отдам их вам. И вы несомненно облегчите мне задачу, если вспомните хотя бы одну зацепку. — Я видел… Кое-кого… — вдруг нарушил задумчивую тишину мальчик, заставляя людей расступиться. Сяо тут же обратил свой взгляд к нему и подошел, пытливо ожидая ответ, — Я н-не спал… Боялся, что мама войдет и увидит… И там внизу был мужчина… Несколько мужчин… — Как они выглядели? — опасливо спросил Охотник на Демонов, опустив колено к земле. — Они были в капюшонах… И на их лицах были платки… — проговорил мальчик, испуганно сжав пальцы, — Они о чем-то шептались, а я ничего не мог услышать. У них были большие коробки в руках… Я думал, там лежат фейерверки. Думал, они хотят устроить праздник… — Так, что ещё? Что ещё они делали или говорили? — нетерпеливо прервал его Якса, но мальчишка лишь повертел головой. — Я ничего не мог услышать… Последнее, что я увидел — как они поставили коробки за домами и что-то насыпали. Такое темное… Как порох… А потом один из них взмахнул рукой и… И всё загорелось. А потом взрывы… Огонь… Но их я уже не видел…       От услышанного, Сяо едва смог сдержать подступивший к горлу гнев. Он хотел рвать волосы, орать от ярости… Что-то сломать. Но что он мог сделать, если даже не знал, куда ему идти… Все следы давно накрыл пепел. Но, быть может, он ещё нарвется на их след.       Однако его поискам не суждено было случиться. Потому что в следующее мгновение он услышал тонкое «Сяо!», взывающее к нему, и тут же устремился на зов, отбросив в забытье все мысли о преступниках.

***

      Сколько бы Люмин не бегала к колодцу за домом Яо Яо, и сколько бы ведер с водой она ни вылила на горящие доски — всё было почти что тщетно. Стихия разверзлась до слишком большого размера, и её едва ли можно было остановить ведром с водой.       Паймон тоже старалась помочь, правда, её усилия так и вовсе казались бессмысленными. Фея попусту не могла черпать столько же воды, сколько старшая.       Ланфэн и Вэньмин не смогли справиться с подступившим пламенем — его лапы коснулись стены и довольно быстро охватили её. Всё, что оставалось несчастным супругам — наспех вытащить хоть какие-то ценные вещи. И то было удачей — многие остались и без моры в кармане.       Люмин тоже отчаялась в борьбе с пожаром, а потому носилась меж домов, помогая пострадавшим, иной раз вытаскивая их и пожитки из пылающих домов. Она часто видела перемещения Охотника на Демонов. Каждый раз кусала губы и сжимала кулаки, но останавливала себя от помощи — те места, в которые телепортировался Адепт были недосягаемы для неё, и она бы лишь помешала. Не хватало ещё, чтобы спасать пришлось её.       И она исправно справлялась со своей задачей. Ровно до тех пор, пока нечто странное не привлекло её внимание.       Сквозь дым и вихри пепла на неё смотрел человек. Знакомый, отвратительный, ненавистный. Ухмылка кривых зубов блистала в тьме подобно Пиро Глазу Бога, болтавшемуся на поясе. И Путешественница осознала сразу — это было приглашение, даже вызов.       И она, сомкнув руку вокруг рукояти меча, устремилась к нему, и Паймон испуганно полетела за ней вслед.       Мужчина потихоньку отдалялся от деревни, и Люмин всё никак не могла его догнать. Она знала, что должна была остаться в Цинцэ. Помочь пострадавшим жителям, дождаться Сяо. Но такой шанс вряд ли когда-нибудь выдастся вновь. И сейчас это было намного важнее.       Девушки выскочили на открытую поляну из кустов. И ожидания совпали с реальностью — их встретили десятки факелов и наглых ухмылок, скрытых тенями шляп. Мужчины были вооружены, все до одного. Мелькали даже знакомые лица, но Люмин вовсе не желала их видеть.       Но хоть чего-то добиться она могла. — Зачем вы это сделали? — спросила нахмуренная от злобы Путешественница, загородив Паймон собой, — Вы лишили крова и даже жизни ни в чем неповинных людей. Что вам нужно? — Что вы, Путешественница… — хмыкнул главный мужчина с Пиро Глазом Бога, — Разве мы столь кровожадны в ваших глазах…? Мы лишь выкурили Адепта, как охотники выкуривают лис из их нор.       Люмин замерла с распахнувшимися от ужаса глазами. Даже здесь, даже сейчас они не оставляли Сяо в покое. Они нашли их, каким образом — уже не так важно. И они сожгли всю деревню, прекрасно зная, что Охотник на Демонов понесется спасать жителей. И больше нигде ему не спрятаться, не передохнуть. Просто больше нет такого места.       Это было так мерзко, жестоко, несправедливо. Путешественница хотела плакать от ярости и боли. И стоило влаге подступить к глазам, как она сморгнула её, вернув взгляд к веселящимся преступникам. Она обязана держать себя в руках, сделать хоть что-нибудь. Дракой им с Сяо ещё ни разу не удалось добиться хоть чего-нибудь. — Просто скажите, какова ваша цель? Чего вы желаете? Как всё это прекратить? — сглотнув, выдавила Люмин, но её удостоили таким надменным хохотом, что она невольно опустила глаза. — Либо ты, либо Охотник на Демонов. Более — ничего, — хмыкнул главный, и девушка лишь чудом заметила, как его пальцы медленно скользнули за пазуху. — Тогда вам не получить ничего… — прошептала Путешественница, прежде чем занести меч и отгородить себя и Паймон Гео колоннами от града пуль. — Люмин! Их слишком много! — крикнула фея, вжавшись в подругу, но с неверием посмотрела в лицо Люмин и мысленно съёжилась. Путешественница выглядела отчаянно и безумно. И Паймон поняла, что её не остановить. — Жди здесь и не высовывайся. Иначе попадешь под удар, — шикнула девушка и вышла из укрытия, пустив сноп Электро искр во врага. — Нет! Люмин, это слишком опасно! — Паймон попробовала потянуть Путешественницу назад, но была откинута сильным толчком.       И вот тогда фея решилась. Она в первый раз произнесла имя Защитника Яксы. Потому что не было иного выхода. Потому что иначе с её подругой точно что-то случилось бы.       И в первый раз Сяо явился на её зов.       Но даже увидев его обуянное яростью лицо, Паймон не пожалела. Жизнь Путешественницы была превыше.       Охотник на Демонов, несмотря на раны, ожоги, изнеможение, был слишком быстрым. Люмин заметила его только когда яркие копья вытянулись из земли вокруг места его падения. Острые, сотканные Анемо стихией, его оружие пронзило каждого охотника на Адептов в радиусе нескольких метров. Тела безжизненно повисли от всего лишь одного его удара, и красные нити очертили бирюзовые рукояти.       Однако копья исчезли так же быстро, как и появились. Трупы грудой рухнули наземь, и только тогда до Люмин дошло, что произошло, и кто вновь прыгнул в ловушку, как-то от него и требовалось.       И лик его, наполовину прикрытый маской, исказился некой формой отчаянного сумасшествия, что… Путешественница не смогла сдержать наполненного истошным страхом вздоха.       Янтарные глаза смотрели на неё, не отрываясь. Он видел её испуг, видел как открылись её губы, как сузились зрачки. И лицо его тут же омрачилось бледностью и искренним раскаянием.       Однако даже осознать всё в полной мере Люмин не смогла. Адепт оказался рядом слишком быстро. Слишком быстро толкнул Паймон в её грудь. Слишком быстро окунул их в ветер, крепко сжав в руках. Слишком быстро исчез, оставив Путешественницу озираться в ужасе на скале, нависшей над пылающей деревней Цинцэ.       Отсутствие Яксы длилось около десяти секунд. И боль и гнев его уничтожили остатки благоразумия. Сяо не помедлил и мгновения, когда прыжком раскидал ничего не понимающих преступников по сторонам. Мало кто вообще заметил, как Охотник на Демонов резал, рубил, кромсал тела на куски, разбивал черепа ударами Нефритового Коршуна.       Это не было боем. Это была мясорубка.       Все его жертвы были повержены за пару минут. Никто не успел сбежать или что-то сказать. Половина не успела достать оружие. Половина не успела занести меч или копье.       Он убил их всех, кроме одного.       И сейчас стоял опалённый пожаром, покрытый брызгами крови, в изорванной рубашке и с выражением абсолютной жестокости на юношеском лице направлял конец копья в самый центр кадыка главаря. Но даже так мужчина открыто смеялся над Адептом. — Потрясающе! Какой восторг! Ты роешь себе могилу так искусно и быстро! — смеялся мужчина, но Сяо лишь уткнул копье глубже, самую малость порезав кожу. — Веди меня к Владыке Лун. Или сдохнешь, — почти что прорычал Охотник на Демонов, но главарь так и не сменил улыбки. — Сдохну, и вы никогда не увидите оленя вновь… А часики-то тикают, Адепт… Ему осталось всего ничего…       Зрачки Яксы сузились от услышанного. Сейчас он желал убить мужчину самым жестоким способом. И собственные мысли о способах издевательства над простым смертным поразили его своим отчаянием и безумием.       Он пал столь низко, что его затошнило от себя же.       Но хуже была совершенная безысходность от сложившихся обстоятельств. Сяо не мог ничего сделать. Он мог лишь поддаться своему врагу. Иначе он никогда не увидит друга вновь. Собственноручным малодушием добьет его.       Руки Адепта тряслись почти что в лихорадке и опустились, не выдержав тяжести убийств, покрывших красными ручьями нефрит. И в ответ он услышал ещё более громкий смех. Омерзительно заслуженный и унизительный. — Приходи на рассвете к восточному краю Яшмового Леса. И я отведу тебя к другу. Не придешь — он умрет. Вздумаешь кого-то взять — сделка отменяется, — проговорил мужчина, чуть ли не глумясь над обреченностью Сяо.       Да, теперь он мог убить кого угодно. Но даже это ничего не изменило. Никак не помогло. — Если… Я приду… Вы не тронете Путешественницу? — выдохнул Адепт, и преступник скривился в злорадной ухмылке. — Уговор я озвучил давно. Либо ты, либо она. Нужен кто-то один. Придешь — девчонку твою трогать не будем, оставим.       После чего он просто… Развернулся и ушел, скрывшись в тьме. И только блики потухающего пожара ещё какое-то время освещали вытянутую спину.       Якса смотрел на то, что устроил своими же руками. Смотрел в потускневшие глаза павших преступников, смотрящих в пустоту. Видел части их тел, лежавших неподалеку друг от друга. И не верил, что это натворил он сам.       Голоса прошлого слились со стонами и криками боли только что погибших мужчин. Ещё немного и его черепная коробка сдавит мозги так, что голова взорвется. И, наверное, это было бы несомненным облегчением. Но он этого не хотел.       И Сяо, полный отчаяния, совершенно подавленный, перенёсся в единственное место, способное облегчить навалившийся камнепадом груз сердца. Он вернулся к той единственной, кто мог его сейчас спасти.       Пожар казался огромным даже с высоты склона Уван. Путешественница смотрела вниз, на постепенно затухающее пламя, на мельтешащих жителей и Миллелитов. И только звук рассечения воздуха заставил её обернуться.       Сяо был покрыт кровью, впрочем, это было почти что привычно и ожидаемо. Голова его опустилась к земле, и он едва ли стоял на ногах. Паймон испуганно прижала кулачки ко рту и отлетела подальше, пока не спряталась за деревом в небольшой роще. Оставила их наедине, добровольно. Но, наверное, это было необходимо. — Сяо… — вырвалось из горла от несдержанного страха за его вид.       Охотник на Демонов сейчас был явно не в себе. Спутанные пряди обрамляли лицо, скрывали глаза и даже нос. — Я… Смерть принес… — прошептал Якса, медленно поднимая голову, посмотрев на неё так отчаянно, безжизненно, что сердце сжалось в груди.       В эту минуту Люмин желала чувства устойчивости, жаждала сил, которых ей бы ни за что не хватило, чтобы помочь ему.       Сяо был сломлен. И маленькие кусочки его души разлетелись так далеко, что вряд ли их можно было собрать за несколько дней. — Я бы хотела сказать, что ты не виноват. Но… Ты убил тех преступников? — Всех. До единого… — выдавил Адепт, не сводя глаз с её. Острый нож вонзился в шею девушки, мешая говорить и дышать.       Люмин горько всхлипнула, сжав кулаки за спиной. Ногти до крови вонзились в кожу ладоней, однако, физическая боль никак не помогла отвлечься.       Мокрые глаза Сяо с тоской рассматривали её, но он не шевелился. Хотя его лицо заметно расслабилось. Он успокаивался, как догадалась Люмин. Ему было достаточно её присутствия. — Это неправильно… — сказала девушка, сократив расстояние между ними до пары шагов. И почему-то… Его это будто обрадовало. Морщины меж бровей немного разгладились, а лицо приняло отчаянно-благоговейное выражение. — А что правильно? — вдруг спросил он, и невзирая на жар огня, дотянувшийся до самой вершины склона Уван, холодная волна окатила Путешественницу с головой. Ей вспомнился сон, до скрежета в зубах похожий то, что происходило сейчас. — Я должна уйти, Сяо. Я должна продолжить свое путешествие. Вот, что будет правильно…       Охотник на Демонов опустил глаза, и нос его жалобно сморщился, но он молчал, явно о чем-то задумавшись. Пока не выдал: — Люмин, скажи… Когда ты найдешь брата… Вы покинете Тейват? — вдруг спросил он, с тоской вглядываясь в шуршащую от ветра траву. А девушка, крайне удивленная вопросом так и застыла с открытым ртом. — Я не знаю… Я даже не уверена, что найду его и смогу вернуть силы, — отрешенно выдавила Путешественница, стараясь скрыть нервозность от столь откровенного вопроса, — В любом случае, это не мне одной решать. Но почему ты спрашиваешь?       Сяо сморщился так, словно на него нахлынула волна боли. Пальцы неустанно теребили шелковый рукав, пока он ломал голову над тем, как можно было ответить наиболее деликатно. Не вышло. Он вывалил всё, как есть. — Потому что… Мне невыносима мысль, что нам придется расстаться навсегда, — глухой голос, как удар камня, упавшего в песок. Прямолинейно и жалко настолько, что внутри что-то сжалось, а потом рассыпалось острыми частицами в пах. — Я не знаю, как это вышло, не знаю, как от этого избавиться. Но я не смогу вынести последнюю потерю своего близкого. Я понимаю, что не имею никакого права просить тебя о чем-либо, как и удерживать. Мои чувства — целиком и полностью моя проблема. Ещё недавно я был уверен, что смерть будет моим благословением. Но теперь… Я не могу тебя отпустить. Потому что не могу пойти с тобой. И даже приглядывать не смогу. Но неизвестность будет много хуже, ведь мне не дано знать, жива ли ты в другом мире. Прости, что вывалил на тебя всё это. Но я больше не в силах удерживать свой страх.       Почему он это всё сказал? Почему сейчас?       Люмин осталась стоять с приоткрытым от удивления ртом, пока Якса испуганно дышал без какой-либо возможности восстановить ритм своего дыхания. Жилы на его шее при каждом вздохе обострялись настолько, что казалось, будто он сейчас задохнется от недостатка кислорода. — Я… Должна уйти… — промямлила девушка, как на автомате повторив прошлую фразу. Она хотела шагнуть в сторону, но не успела. — Люмин… — вдруг звонко окликнул её Адепт, умоляя посмотреть на него. И лучше бы она не оглядывалась, — Я люблю тебя.       Пожалуйста. Скажи что-нибудь. Спаси меня.       Люмин уставилась на него так, будто его сердце проткнули насквозь прямо на её глазах.       Нет…       Она не ослышалась. — Нет… Нет-нет-нет… — повторяла девушка, отчаянно вертя головой в неверии. Только бы он взял слова назад. Сказал, что сморозил глупости на эмоциях, — Этого не может быть. Ты не любишь меня…       Но Сяо в ответ покачал головой. Смотрел стойко, и даже тени сомнения не промелькнуло на бледном лице. — Я никогда не разбирался в чувствах. Никогда. И я до последнего это отрицал и игнорировал. Но ты говорила, что у всех должны быть желания и чувства. И не хочу ничего более, кроме как быть с тобой каждую секунду своей глупой жизни.       Люмин показалось, что она оглохла. Его слова прозвучали отдаленно в её сознании, и она едва ли поняла их смысл. Она дрожала, как одинокое дерево на отвесной скале. Её губы сжались, лицо скривилось в несдерживаемой муке. И она заплакала. Горячие слезы толстыми дорожками быстро стекли по щекам. — Сяо, не надо… — Ты думаешь, я этого хотел? — сорвался на крик Адепт, но тут же отвернул лицо, не в силах больше смотреть на неё, — Я не хотел влюбляться в тебя. Но я не смел даже мечтать, что встречу кого-то, как ты.       Она засопела, в безутешной попытке сдержать ладонью подступающие рыдания. Последнее, что она хотела слышать — эти слова. От него. Этого не должно было случиться. Он не должен был… Она этого не заслужила. — Послушай, ты ошибаешься… Всё, что между нами было… — Ты не чувствуешь того же, — резко и безжалостно, но так тихо оборвал её нелепые оправдания Якса, не сводя глаз с её поникшего и опухшего от слез лица. И ей ничего не оставалось, кроме как помотать головой. Она никогда бы не смогла сказать ему это вслух.       Но почему-то, несмотря на боль, прорезавшуюся в его взгляде, он продолжал на неё смотреть. Так, словно она была центром его мира. Хотя, так и было. Она была.       И вдруг Сяо мягко улыбнулся, самую малость приподняв уголки губ, чем поверг в абсолютное изумление Путешественницу.       Он подошел ближе, поравнявшись с её лицом. — Я рад, что встретил тебя. И я никогда не смогу пожалеть обо всех тех воспоминаниях, что ты мне подарила. Спасибо, — прошептал Охотник на Демонов, в последний раз выдохнув нежный шепот в её лицо. Но он не посмел коснуться её, хотя так отчаянно этого желал.       А потом с легким кивком на прощание подошёл к обрыву, глядя на гаснущие огни, охватившие деревню Цинцэ.       Мир был охвачен огнем, и ничто не могло спасти его, кроме неё. Если бы… Если бы она просто сказала… Он бы остался с ней.       И она не спасла. — Идите через Долину Гуйли. Так будет безопаснее всего, — сказал Сяо, не повернув головы.       Он почувствовал, как Люмин схватилась за сердце, как тихо всхлипнула, прожигая взглядом его спину. — Береги себя, Сяо. Пожалуйста. — Если ты этого просишь, Путешественница… — усмехнулся сквозь накатившее отчаяние Адепт, — Надеюсь, мы увидимся вновь. — Вряд ли я смогу… Смотреть тебе в глаза… — промямлила девушка, но он лишь слабо дернул плечом. — Это вовсе не обязательно. Просто… Я хотел бы знать, что с тобой всё в порядке. Я увижу тебя издалека.       Люмин вздрогнула, но кивнула скорее самой себе и, наконец, выгнула затекшую от сгорбленность спину, в последний раз окинув напряженную спину болезненным взглядом. — Прощай, Сяо, — шепнула девушка и резко отвернулась, последовав к жмущейся у дерева Паймон.       Якса дождался, пока её шаги и всхлипы не стихнут. Деревня почти перестала пылать, и теперь на месте добротных когда-то домов остались лишь обугленные развалины и убитые горем люди.       И, наконец, огни пожара сменил подступающий свет заката, озаривший испачканное лицо разбитого Адепта. Одинокая слеза скатилась вдоль носа, но влага почти тут же ушла, смахнутая сильным порывом ветра, взъерошившим чёрные волосы.       Сяо сжал покрепче копье и переместился к окраинам Яшмового Леса с тонким вскриком. Телепортация далась ужасно болезненно, он не смог выстоять — упал от тяжести, сковавшей грудь.       Однако отдышался и через силу поднялся, заметив скопление ожидавших его людей. И пока они не приблизились, незаметно достал бабочку из кармана и поднёс к губам. — Лети к хозяйке. Лети к Хранительнице Облаков, — прошептал Якса, незаметно выпустив бабочку в сторону, и медленно подошел к ухмыляющимся мужчинам.       Сяо протянул им Нефритовый Коршун, собственноручно оторвав часть своей души. Часть себя. И они приняли его копье без малейших колебаний. — Сдался всё-таки. Вытяни руки, — приказал главарь, что Адепт, сморщившись выполнил, и кисти его тут же сковали тяжелые цепи, неожиданно сильно потянув к земле.       Он почувствовал такую невероятную усталость и тяжесть, схожую с чугунным двуручным мечом, что колени подогнулись, и он почти потерял сознание от неприятно нахлынувших ощущений. Но выстоял.       А в следующее мгновение нечто тяжелое ударило его затылок, после чего его разум канул во тьму.