Breathing Control

— Мы можем сбежать отсюда, душа моя? — прищурившись, сказал Дазай, с интересом рассматривая чужие черты лица. — Сбежать? Но твоё состояние… Я не совсем уверен, что это хорошая идея. — Накаджима с беспокойством поглядел на брюнета, но ни одна мышца даже на миллиметр не дрогнула. — Если ты этого так хочешь, то и я не против. — со вдохом выпалил Ацуши и прикрыл глаза.   Главное, чтобы ты был счастлив.   — Ты же понимаешь, что ты делаешь? Это буквально контракт с дьяволом. — старший хотел быть уверен. В действиях, словах чувствах. Для себя самого. — Сравниваешь себя с дьяволом? Спятил? — раздраженный ответ последовал моментально. — После этого ничего уже не исправить, дорогой мой. Такова судьба. — Да плевать я хотел на эту судьбу, Осаму! Мы можем любить друг друга, несмотря ни на что. — в голосе сквозили решительность и беспокойство.   Ацуши никак не мог понять, что же может помочь его возлюбленному полноценно принять ту картину мира, что он и сам видел. Безусловно, его кандидатура далека от идеалов, но это не мешало каким-либо отношениям. В конце концов, это всегда можно закончить, никто насильно удерживать не собирается. Да, возможно поначалу будет безумно больно, рана на сердце начнет гноиться, но вскоре все затянется, оставив лишь крупный, неаккуратный шрам как напоминание о прошлом.   Теперь была ещё одна цель. Показать все краски и прелести жизни, до последнего вдоха. Если для этого требуются жертвы, какими бы неоправданными и бессмысленными они не были, он пойдет на это. Не так смело, как это выглядит в его голове, однако постарается. Сделает всё, чтобы спасти от демонов, которые схватили невинную душу, как когда-то собственную.    Их связь циклична. Без всякой бифуркации, как замкнутый круг. Крепкая цепь, передающая энергию в нужное направление под особым напряжением. С самого начала возникла аутентичная химия, дающая неопределенные реакции. А неопределенные потому, что нужно учитывать с какой именно призмой смотреть. Каждая расшифровывает свое, несовместимое с другими элементами.     — Ацуши, ты не мог бы раздобыть мне бинты? Врачи сняли, а без них я не могу. — реплика прервала мысли и заставила снова взглянуть прямо в бездонные, ореховые глаза, что таили много боли и отчаяния. — Д-да, конечно. Но как? Ты знаешь, где они? — Именно! Они на стойке регистрации отделения. Там же, где и таблетки с направлениями. Думаю, тебе такое задание под силу. — Дазай усмехнулся и лукаво подмигнул, что заставило щеки покрыться ярким румянцем.     Накаджима кивнул и выбежал из палаты, стараясь практически не шуметь. В коридоре было крайне тихо, не хотелось лишнего внимания. Нужно лишь взять бинты, прийти обратно, а затем покинуть это ужасное место. Больницы всегда чем-то отталкивали. Ацуши никому никогда не желал боли или чего-то подобного, прочувствовал все на себе за долгие годы. А теперь он спасал жизни, доказывая, чего они стоят. И желал спасти одну единственную жизнь, что была так дорога и ценна, но рассыпалась в руках, словно песок в часах.   Шаг за шагом, прижавшись к холодной стене, блондин шел, пытаясь не попасться кому-то на глаза. Вот он, угол, а за ним и нужная стойка. Всего пара секунд, ловких движений, и миссия выполнена. Слишком ответственно он подошел к этому дело, как и всегда. Нельзя подвести, нельзя разочаровать. Принципы, которыми он руководствовался в трудных ситуациях.   Расстояние сокращалось. Ацуши обогнул стол и поглядел на тележку медикаментами. Таблетки, бумажки, банки. Вот и бинты. Аккуратно вытащив моток, он засунул его в карман и повернулся, активируя тигриный слух. Кажется, где-то раздается шум. Нужно смываться с этого места побыстрее, а то потом проблем оба не оберутся. Этого им ещё не хватало.    В быстром темпе, Накаджима прошел коридор, благо он был недлинным, и остановился у нужной двери. Неприятные мысли возникали при одном лишь осознании, что Осаму действительно мог получить неизлечимые травмы и умереть. Конечно, в его то случае, вероятность подобного составляет около двух процентов, но человеческий фактор будто обязывал чувствовать страх, тем более к любимому человеку.     — Я бинты принес. Надеюсь, не заставил долго ждать. — Ого, вот это ты быстро! Не беспокойся, все в полном порядке. — проговорил Дазай и поймал прямо в руки нужную вещь.    Ацуши отвернулся и уставился на стену, пытаюсь разглядеть хоть что-то интересное. Он не хотел, чтобы брюнету было некомфортно, именно поэтому решил просто отвлечься. Мало ли, что именно скрыто под этими бинтами. К него и так душевное состояние отвратительное, не стоило усугублять.   Шуршание ткани постели, вздохи вскоре утихли. Достаточно быстро. Видимо, развитый навык, не иначе. — Можешь поворачиваться, я не кусаюсь. — в шутку сказал Дазай,вставая с кровати и подходя к окну. — Сбежим либо через окно, либо через коридор. Советую через окно, так мы не получим часовые нотации от какой-нибудь миленькой медсестры. — А как же одежда? — Да плевать. Потом отдадут. Скорее всего Куникиде, ведь ему позвонят в первую очередь. Плакали мои выжившие нервные клетки. — драматично вскинув руки, ревел старший. — То есть, лезем через окно? Это не рискованно? — С первого этажа то? Пф, раз плюнуть. Я и не с такой высоты прыгал.   Осаму дернул за ручку, открывая окно. Кинув одобрительный жест, он пропустил Ацуши вперед, затем спустился сам. Подул легкий, прохладный ветер, превращая волосы в вихри. Теперь можно идти дальше, но куда? Мир будто разделился на до и после. Портал с зеркальной границей, отражающий события так, как было необходимо.   Схватив младшего за руку, Дазай рванул с места и понесся дальше от больницы. В воздухе смешался запах цветущих цветов, местной выпечки и духов из ближайшего парфюмерного магазина. Свет переливался различными оттенками, как на палитре художника, рисующего пейзаж, что потом будет висеть в галерее.   Здания сменялись другими и скоро они забрели в переулок. Ацуши недоумевающе посмотрел, однако спорит не стал. Только полез вслед за Дазаем по тонкой, старой лестнице, которая уже немного заржавела.     — Мы на месте! — воскликнул брюнет и солнечно улыбнулся. — Красиво… Мы на крыше, верно? — Да, именно так. Я бы хотел поглядеть на Йокогаму с тобой. — он отвел взгляд и уставился на небо, цвета которого постепенно приобретали розовый оттенок из-за садящегося солнца.     Ацуши присел на бетонное покрытие, подгибая ноги и прикрывая глаза. Кто бы мог подумать, что он действительно будет счастлив? Что кто-то его в действительности полюбит такого, какой он есть. Тем более такой, как Дазай. Он даже не мог подобрать слов, чтобы описать то волшебное чувство, возникающие в такие моменты. Будто все настолько хрупко, что вот-вот и разрушится. Испарится как мираж, оставляя после себя черную дыру, пожирающую все, что осталось.   Голова падает на чужие колени, отпуская лишний груз в виде тысячи мыслей, то и дело беспощадно морочащих мозг. Стало легче вдохнуть чистый воздух, насладиться шумом деревьев или проезжающих машин. Просто искать счастье в таких банальных моментах. Ведь из этого и складывается полный пазл с красивой картинкой.   Душа пела серенады о любви. О таком прекрасном, светлом чувстве, что раньше попросту не могло существовать в той тьме крови и жестокости. Искалеченные сознания, пострадавшие от такого воздействия – вот плата, результат действий. Невинные судьбы, искавшие смысл жизни. Все они нашли его в совершенно разных условиях и вещах. А может быть и схожих. Ведь люди все ещё остаются людьми. Насколько бы разным не был образ мышления, воспоминания или восприятие, были вещи, запрограммированые и протекающие в крови с лейкоцитами.     — Что же будет дальше? — нарушив тишину спросил Ацуши, глядя вниз, прямо на лицо, которое так обожал.   — Дальше? Препятствия. Трудности, которые стоит пройти. — Дазай приоткрыл глаза, отводя их в сторону.   — Но пока мы вместе, пока делим сердце на двоих, нам это не страшно, верно?   — Да, пока мы вместе. — последние слова были уже шепотом, прозвучавшим с особой нежностью и приятными нотками в голосе. Как сладкая карамель, которая тянется и добавляет изюминку блюдам.     Закатное солнце ярко освещало бледные лица, переливаясь и играя, будто калейдоскоп с разнообразными узорами. Необычными, порой удивительными, но все ещё так же притягательными. Внешние факторы уходят на второй план, если не на десятый, оставляя афоризмы, выгравированные на коже как метка. Тонким кончиком пера с чернилами вместо крови.   Потерянные души, что, кажется, нашли покой. А может, и это на первый взгляд так? Ничего не проходит бесследно, таковы законы человеческой жизни, насколько суровыми они бы не были. За чередой грехов последует наказание. Некая карма в отображении другой погибшей, заблудшей души, что страда и день за днем терзала себя дозами морфия.     Осаму привстал, поднимаясь на ноги и отряхивая халат. Бродить в таком виде по городу – значит привлечь много ненужного внимания, что никак не входило в планы. Он протянул руку Ацуши, а затем подвинулся ближе, целуя костяшки. Он позволяет себе прикоснуться до нежной щеки и провести пальцами, вызывая легкий жар. Любуется таким невинным видом, поражаясь, как он вообще рядом с собой может видеть такого ангела. Божий подарок, не иначе.   Порой так и казалось. Словно небеса сжалились над ним, преподнеся такой изумительный дар. В тот день им суждено было встретиться. Это выделено особым цветом в истории каждого. Элементы иероглифов, что вместе создавали один, полноценный, как и они сами, когда находились в компании друг друга. Необъяснимая аура с опавшими лепестками роз и гардении.     — Давай вернемся в общежитие.   — Я тоже думаю, что уже пора. Но мне безумно понравилось это место. Очень красиво. — гетерохромные глаза блестели от слез счастья.   — Рад, что смог порадовать тебя, Ацуши. Хоть где-то я не разочаровал.   — О чем ты? Я никогда не разочаруюсь в тебе, не смогу просто, даже если и захочу. Это не то, что есть по отношению к тебе.   Осаму лишь грустно улыбнулся, осознавая всю глупость этих слов. Уверенным можно быть в чем угодно, но точно не в нем. Он совсем не тот человек, что достоин настолько прекрасной искренности и доверия. Сколько жизней загублено его же руками, считая собственную. Клеймо, что стоит и никогда не уйдет, как бы сильно он не старался менять свой образ. Другая личность, искусственно созданная, причиняет боль сомнениями и кошмарами.   Но пока есть возможность, надо забирать. Жить тем, что осталось, дожидаясь исчезновения. И тогда уже станет абсолютно не важно, что было раньше, с кем и когда. Страница перевернется, а старая, грязная, полетит в мусорку к остальным, таким же неудовлетворительным черновикам.       В знакомой комнате было по-другому. Атмосфера, воздух, все иначе. Даже восприятие. На столе стоят две миски с свежим отядзуке, запах которого слышен за километр отсюда. Аромат ванили, исходящий вовсе не от десерта, а от парня, сидящего напротив и смущенно отводящего взгляд куда-то в сторону.   — Я не уверен, что это тебе понравится, но это то, что я умею готовить. — с некой печалью произнес Накаджима, прикрыв глаза, тем самым открывая вид на слёзы на своих ресницах.   — Не говори так, Ацуши! Ты замечательно готовишь! Даже не сомневайся в себе. — с тарелкой в руках, которую он только что взял, сказал Дазай. Вот что-что, а сомневаться в себе он своему мальчику точно не позволит. — Ты должен обязательно научить меня потом готовить. Отказ не принимается.   — Я все же не понимаю твоего восхищения, Осаму, но я попробую. Тогда поучимся вместе, получается?   — Верно.     Возможно, он научит меня не только готовить, но и любить.