Убийца Магов

      Быстро развязав желтоватые и чуть грязные бинты, Кади перво-наперво осмотрел руку. Длинный шрам от локтя до тыльной стороны ладони выглядел сколь ужасно, столь и завораживающее. Рукой он шевелил спокойно, не чувствуя никакого дискомфорта, что очень удивило и обрадовало его.       Ещё немного осмотрев руку, он всё же переключился на бинты, половина из которых были заляпаны засохшей кровью.       — Ну ладно, и так сойдёт, — пробормотал он, завязывая глаза самой чистой частью бинта.       Теория сработала на практике, и теперь он мог спокойно ходить под светом солнца и не сгорать, подобно вампирам. И вот, выйдя в коридор, Каргадель принялся изучать окружение более подробно, но побродив полчаса и не встретив ни одной открытой двери, он решил сдаться и идти обратно к месту встречи с тёткой и Эрганом.       — Извини, мальчик, но сегодня мы видимся с тобой в последний раз, — с улыбкой сказала толстушка.       — Тёть, а почему?       — Тёте просто нужно уехать к своим родственникам, которые живут очень далеко отсюда.       И это было откровенной ложью, так как она была спущена сюда лишь для того, чтобы ухаживать за ребёнком, не выносящим солнечного света, что так же являлось звеном в круговороте лжи и обмана, запущенном ради сокрытия самого существования Каргаделя в катакомбах новообразовавшегося государственного учебного заведения.       И пускай эта женщина была очень наивна, но и её муж — Альрейн — так же не заподозрил ничего в словах Сора.       Проводив супружескую пару до заветной комнаты к свободе, Кади был остановлен появившимся из ниоткуда Эрганом.       — У нас есть дела. А вам спасибо большое, оплату сможете получить навер… Наверняка у Сора, — оговорился Эрган, опасаясь, что Кади поймёт его местоположение.       Но Каргадель не страдал аутизмом или глухотой, поэтому, сложив два плюс два, подтвердил свою теорию про оборудованные пещеры.       «И чего ты вообще боишься произносить при мне такие слова? Я же ребёнок!» — возмутился Кади.       Но Эрган понимал, что любая его неосторожность может привести к абсолютно необдуманным действиям мальчика.       — Итак, сегодня… Ты чего это на глаза налепил? — резонно спросил он, увидев белую повязку на глазах Кади.       — Глаза болят, вот я и придумал это.       — Ладно, не важно. Сегодня мы с тобой займёмся небольшим тестированием твоих способностей.       Спустя десять минут.       Наконец, дойдя до железной ржавой двери, Эрган остановился.       — Я очень надеюсь, что ты до конца осознаёшь свой выбор.       Всё же его настроение было испорчено из-за участи Кади, потому что не каждый день он заставлял ребёнка отказываться от свободы выбора своего будущего.       — Мне шесть лет, неужели вы хотите от меня самостоятельности, как у взрослых? — невинно ответил Кади. — Но, во всяком случае, я сделал свой выбор и не хочу изменять его по каждому поводу.       Тихо вздохнув, Эрган открыл дверь. Лучи, что царствовали в коридоре, мигом попали внутрь зала, до этого погружённого во тьму.       — Эта комната будет местом для тренировки твоего тела.       Непонятные тренажёры окружали Кади, который уже вошёл внутрь. Куча мелких цепей с закреплёнными на них зубчиками, капканы, механизмы на полу и открытый тёмный проём в стене невольно заставили его занервничать.       «Пыточная? Зачем?» — подумал он, с надеждой обернувшись на Эргана.       — Не беспокойся, эти инструменты обычно применяют для тренировки оболочки, не обращай на них внимания. Ну, а что до тебя, то первое твоё задание — это бег, — спокойно произнёс Эрган, указав пальцем на тёмный проём.       — А может, не надо? — с надеждой заклеенного в рулон спросил Кади.       — Э-э-эх, ты сам согласился на это, да и Сор сказал, чтобы я не давал тебе послаблений, поэтому марш, иначе мне придется серьёзно тебя «мотивировать».       Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Каргадель включил ускорение и мигом скрылся в тёмном проёме.       — Хм, не думал, что цепи укрепления оболочки так подействуют на него…       Через пять минут бега Кади начал запыхаться, чему способствовал и окружающий воздух, пропитанный влажностью, и клаустрофобия. Постепенно его мысли замирали, и он старался сконцентрироваться на беге. Через десять минут он уже пытался идти быстрым шагом, но чем медленнее он двигался, тем сильнее его захватывали клаустрофобия и мания преследования. Ноги начали ныть и становились ватными.       Прошло пятнадцать минут.       Детское тело тратило всё больше и больше сил, пытаясь двигаться вперёд в абсолютной темноте. Мокрые каменные стены не позволяли Кади потеряться в ней, но все эти ощущения не очень благотворно влияли на его разум.       Редкие скребущие звуки, раздававшиеся возле его ног, лишь усилили желание убраться подальше из этого места. Ноги периодически подкашивались, но всё равно двигались, преодолевая боль.       И вот, спустя двадцать минут, Каргадель, наконец, выбрался из тёмного коридора и вышел на свет одной из комнат, после чего рухнул на холодный чистый пол. Боль от вдохов медленно сходила на нет по мере прекращения одышки. Пара ног мигом материализовалась возле его упавшей головы, и голос сверху сказал.       — Встань и иди.       Но это было невозможно — забитые мышцы ног явно отказывались принимать такую судьбу, поэтому единственной опорой Кади стали его руки.       — Ну и слабенький же ты — на пути даже трёх километров не было, — сказал Эрган, поднимая маленькое туловище Кади на руки. — Надеюсь, ты сможешь развиться, иначе… Ну, не будем о грустном.       Утащив его из «пыточной», Эрган в мгновение ока перенёс его в обеденную.       — Ешь! — приказал он, поставив перед мальчиком большую тарелку с какой-то кашей и травами.       Каргаделю ничего не оставалось, кроме как взять небольшую ложку и приступить к приёму пищи.       — А после мы продолжим.       Комок еды тут же застрял во рту, не стремясь опуститься в желудок, но спустя некоторое время ему это всё же удалось. Приятная волна облегчения прошла по телу, немного освобождая от боли, что лишь придало энтузиазма Кади съесть это как можно быстрее. В течение пары минут большая миска оказалась опустошенной, не оставляя на себе ни грамма еды. Переведя дух, Кади заметил свои грязные руки, но придавать этому важность не стал, так как завтрак уже был закончен.       — Ну, а теперь пошли, — сказал Эрган, выходя из комнаты.       Вот только занятия Кади не близились к завершению.        Через несколько часов Кади уже изображал трупа в своей комнате, так как никогда раньше он не испытывал столько нагрузок сразу. Каждая его мышца изнывала от боли и молила пощады, которую Эрган не давал во время тренировок.       — Бег, отжимания, равновесие, болеустойчивость, поднятие груза, бочка с водой — за что мне всё это? — чуть ли не плача бормотал Каргадель.       «Зачем я согласился на это? Почему я должен это делать? — думал он, но в то же время другая частица его разума знала ответ, поэтому все вопросы попадали в категорию риторических. — Во всяком случае, что сделано, то сделано, не стоит испытывать их нервы, да и хрен знает, где именно я сейчас нахожусь и в каком положении».       Тем временем Эрган уже выходил из подсобного помещения наружу, где сделал глубокий вдох.       — Учитель, а там не успевшие отлынивают! — язвительно сообщил ему мимо пробегавший мальчуган.       Хлоп!        Дав ябеде подзатыльник за нарушение кодекса товарищества, он двинулся в сторону отрабатывающих свою медлительность. В основном это были парни, которые сначала решили, что это была шутка, но теперь помогали бригаде строителей обустраивать стены около частокола, который был лишь временным сооружением.       Не успевшие девушки занимались более лёгкой работой — облагораживанием прилегающих территорий и чисткой овощей. Некоторые особо рьяные смогли даже как-то уговорить поваров взять их на кухню, и теперь разделывали мясо.       Но среди всех этих групп образовалась одна, которая не особо утруждала себя и откровенно халявила, пока к ним не подходило начальство.       Истончив свою оболочку до уровня детской, Эрган завернул за угол и обнаружил небольшую группу детей, сидевших и игравших в некую игру на пальцах. Один из них всё же удосужился поднять глаза и посмотреть, кто же это пришёл к ним, но был ошарашен при виде Эргана. Тихо поднеся палец ко рту, Эрган заставил его молчать, после чего тихо подкрался к детям со спины. Заподозрив что-то неладное, ещё один обернулся и обнаружил стоящего над ним двухметрового мужика, чьи мускулы толщиной ничем не отличались от бёдер.       — А…а…а… — тихо выдохнул ребёнок.       Он не находил в себе сил закричать, из-за чего издал лишь звучный выдох, услышав который, дети тоже обернулись.       — Играем значит? — с улыбкой спросил Эрган.       Дети сглотнули и кивнули.       — Ну что ж, тогда поиграем в другую игру, согласны? — начал нагнетать он.       Детям не оставалось ничего, кроме как снова кивнуть.       — С сегодняшнего дня и до полной застройки стенки вы будете помогать бригаде рабочих под их строгим надзором, — сказал он и, немного подумав, добавил: — Ну, а следующий тест не отменяется, поэтому спланируйте свои действия заранее.       Будь они солдатами, то просто приняли бы это спокойно и приступили к работе, но это были дети шести-десяти лет, поэтому некоторые из них сразу же начали лезть к Эргану и чуть ли не в слезах умолять смягчить наказание, аргументируя тем, что они тут только рядом стояли или только пришли.       Но он был непреклонен. Быстро сопроводив их к рабочим, Эрган решил найти Сора и отчитаться перед ним по поводу Кади, но по пути обнаружил ещё одно нарушение.       — Девочка, ты же успела. Почему ты здесь, да ещё и помогаешь мальчикам? — спросил он русую девочку с прямыми волосами до плеч.       — Они со мной в одной группе. Если им плохо, то и мне должно быть.       Эрган удивился подобному ответу.       — Как тебя зовут?       — Лориана.       «Где-то я уже слышал это имя…» — задумался он.       — Ну, Лориана, за подобное нужно награждать, но при мне ничего нет. После работ поднимись в основной корпус и найди меня.       «Хорошее должно вознаграждаться, плохое пресекаться, третьего не дано», — думал Эрган.       — Э-эм… Простите, а могу ли я лучше попросить вас об одной услуге? — неуверенно спросила она.       — Слушаю.       — Моя подруга… В общем, во время той ночи мы потеряли друга, и теперь она постоянно грустит. Можете ли вы позволить ей навестить могилу Каргаделя?        В голосе отражались надежда и трепет, но это не это было тем, что поразило Эргана.       Каргадель.        Он вспомнил, что этот ребёнок сбился в группу, члены которой убежали от него во время стычки с варгом.       — Хорошо, но ты должна будешь привести её с собой вечером ко мне.       Лона с радостью посмотрела на Эргана и пообещала прийти, после чего убежала работать дальше.       «Ох уж эти дети, могут же удивить», — витало в его мыслях.       Спустя некоторое время он всё же нашёл Сора, который обучал самых старших контролю оболочки.       — Дабы превратить оболочку в нечто атакующее, вы должны быть очень спокойны, так как она принимает любой эмоциональный отклик и… Эрган, тебе чего?       — Я закончил.       — Так быстро? Ладно, дети, пока попрактикуйтесь в парах. Основная ваша цель — превратить оболочку на руке в конус.       Выйдя на улицу, два товарища убедились в отсутствии лишних ушей и продолжили разговор.       — Насколько он плох? — напрямую спросил Сор.       — Пробежал туннель за двадцать минут, равновесие держит как и остальные. Пытался поэкспериментировать и протестировать оболочку — вдруг она просто у него очень тонка, но в итоге это вылилось в какое-то болевое наказание. Ну, а задержка дыхания — тридцать две секунды.       Сор обдумывал слова Эргана.       — А ещё ко мне сегодня обратились с просьбой показать его могилу.       — Что? Кто?       Для Сора это было словно гром среди ясного неба — мало кто здесь знал о смерти маленького мальчика, но исключения были.       — Неужели из бывшей группы?       — Да.       — Хорошо, тогда покажи им лжемогилку за основным корпусом, и пусть будут свободны. А что насчёт Кади, то сохраняй темп — через пару месяцев приедет основной преподавательский состав, поэтому нам нужно подготовить его.       — Не требуй невозможного! — возмутился Эрган.       — Не важно, возможно это или нет, ты должен сделать так, чтобы его сила не уступала силе обычных людей.       — Ты хочешь сломать его?       — Нет, я хочу, чтобы его воля стала нерушимой.       Вечером Лона и Лерен пришли к намеченному месту и начали оглядываться. Они были тут в первый раз и могли ориентироваться лишь по указаниям Эргана.       — Чего это вы сюда пришли? — спросил стражник.       — Учитель Эрган сказал прийти к нему вечером.       — Прямо по коридору и направо, в высокую дверь.       — Спасибо, дядя.       И вот, на подходе к заветной двери, Лерен спросила:       — Зачем?       — Ты выглядишь слишком грустной, и это мне не нравится.       — Грустной?       Лерен пока не знала, как выглядит в глазах окружающих, поэтому удивилась.       — Я думаю, что мы должны отпустить его, дабы жить дальше, — продолжила Лона. — Да и знакомы мы были с ним всего лишь несколько часов — чего это по нему так долго сокрушаться?       Она сказала это, не подумав, или, по крайней мере, не понимая, как это может отразиться на их отношениях.       — Значит, если кто-то из нас умрёт, то мы должны будем просто забыть это? Неужели ты думаешь, что он бы хотел этого? Лона, мы все убежали от него, даже не предупредив! Ты же сама видела его состояние, почему ты говоришь так?! — Постепенно глаза Лерен наполнялись слезами, голос становился жалостливее.       — Ты меня не так поняла. — Попыталась оправдаться Лона.       — Не так? Смерть ближнего для тебя ничего не значит? Зачем тогда ты решила основать группу?! — Лерен шмыгнула носом. — Прости, Лона, но лучше, если ты не будешь продолжать. Пока.       Сейчас в душе Лерен бушевал ураган, и она не хотела больше находиться в непосредственной близости хоть с кем-нибудь. Лона уже поняла свою ошибку и надеялась на призрачный шанс того, что Лерен не уйдет из их группы.       — Прости, Лерен… — тихо произнесла она в уже опустевшем коридоре.