Ищет бури

Яруня мылась дольше, так как шерсть и перья держали паутину лучше чешуи, плюс к тому после процедур Яруне надо было ещё и вытереться. Снаружи вновь зарядил дождь, но в пещеру, по счастью, не задувало. Драконы оглядели своё убежище, по счастью, уже лишённое трупов и паутинной грязи. Яруня расстелила у мерцавших углей свой спальник. — Если меня память не подводит, ты обещала показать методики допроса по-нашарски, — Сияр развалился на шкуре с другой стороны затухающего костра. — Или отложим до следующего раза? Сегодня день и без того был достаточно активный, с беготней, стрельбой и боями. — Тем реалистичнее, — она возвращает коварную улыбку на пасть и махнув ещё чуть влажной кисточкой хвоста по шее и щеке Сияра, — допросы часто проводят после погонь. Она зевнула, сладко потянувшись, показывая красивые формы, изгибы боков, шелковистый мех на бёдрах и ягодицах, мило распушившийся от потягиваний. — Гляжу, ты про допросы многое знаешь, — дракончик уловил запах влажной шерсти от кисточки хвоста, взглянул на формы Яруни, и почувствовал, как воскресают ранее задушенные мысли о противоположном поле. — Тогда расскажи, с чего вообще нужно начинать? А то меня этому вообще не учили, якобы специализация не та. На самом деле, основы полевого допроса в Клане читал иногда приезжавший мастер Сэмэн, по молодости успевший и повоевать, и подопрашивать пленных, причем самых разных — и разговорчивых, и идейно-молчаливых. Но то все-таки был реальный допрос, вовсе не предполагавший, что допрашиваемый в итоге выживет, а Яруня имела в виду слегка замаскированную под этот процесс постельную игру. «Если я на нее прямо сейчас прыгну — то может и скручу, защита от ментала меня прикроет, а дальше — чистое физическое противостояние. Но она может воспринять это слишком резко, придется или долго её «успокаивать», или вообще другую партнершу искать. Так что лучше немного подождать, поговорить» — подумал хоррианец. — А у тебя есть секретная клановая информация? — хитро прищурившись, Яруня подошла к Сияру и наклонилась к нему, садясь на его шкуру-постель. Секунду Сияр разрывался между двумя действиями — сказать в стиле «Наверняка у тебя тоже есть нужная мне инфа» и потянуть самочку на себя, а дальше по обстоятельствам, и разрешить ей играть ведущую роль. Но все-таки решил дать Яруне поиграться, а первый вариант реализовать как-нибудь в следующий раз. — Может и есть, — состроил дракончик на морде не менее хитрое выражение, чем у Яруни, — Только ты же не думаешь, что я их тебе выдам? Ремни разгрузки, которые Сияр с себя снял, появились в руках Яруни мгновенно — и он даже не видел, когда она успела их поднять. И появились ремни сразу хитро — петляя перед запастьями Сияра и за его спиной, так что Яруне осталось только затянуть их, и сведённые назад передние лапы дракончика заблокировали его крылья. Яруня села ему на бёдра и хвост, опираясь одной рукой о шею Сияра, вжимая его голову в мех расстеленной им шкуры, а ладонью другой погладив Сияру низ живота и скользнув по едва заметной ложбинке между мышцами под пупком. Несмотря на жёсткое с виду прижатие, Яруня действовала достаточно мягко, и Сияр практически не почувствовал удушья. Дыхание перехватило, но скорее от самой ситуации — раньше настолько плотно контактировать с самками дракончику не доводилось. А ещё не к месту вылезли несколько отвлеченные мысли. «Вот это да! Я уж было думал, что будет первый раз в лучшем случае как в старой земной песне, где парень девушку хочет, но по неопытности боится отказа, а девушка ему всячески намекает, что нужно быть посмелее. А тут… пусть кажется, что жёстко, но она сама сказала, что это такая игра. А игру нужно поддерживать», — подумал дракончик. И для поддержания игры произнес: — Что… кх-х, что ты собираешься делать? — причем придушенный голос даже особо изображать не пришлось, от контроля сильно отвлекало ощущение нарастающей тяжести внизу живота. Яруня обвила своим хвостом хвост Сияра, а затем с насмешкой пощекотала двумя кисточками его промежность: — Не дёр-р-ргайся, скоро всё закончится… — самка улыбалась и хитро посматривала на морду дракончика, его живот и междулапье, одной рукой став легонько водить пальчиком вдоль спрятанного стержня, возбуждая, но не уделяла достаточного внимания, отчего желание самца росло вместе с потерей самообладания. В этом опасном Нашаре Сияр неделю не находил возможности самоудовлетвориться, в Клане он бы столько и не протянул бы, но теперь естественное желание дало о себе знать сильнее, чем когда-либо. «Какой допрос, это же пытка натуральная! — проскочила в голове серого дракончика мысль, — На допросах сначала спрашивают, а уже потом — воздействия, а тут — сразу… И ведь она моя ровесница, откуда такие желания и навыки? Ох-х… долго не выдержу, больше недели уже не разряжался… Но ведь и ей раза не хватит? Посмотрим…» На последних остатках контроля, чувствуя, как раздвигаются пластины внизу живота, дракончик напряг мышцы хвоста, пытаясь потереть «наезднице» промежность. И немного подергался, больше изображая сопротивление, чем пытаясь реально вырваться на свободу. Яруня продолжила бережно поглаживать верхней стороной пальца вдоль высунувшегося стержня, ощущая его напряжение… Ей самой становилась томно, отчего она слегка поёрзывала на его бёдрах. Кисточками хвостиков она стала щекотно подметать живот Сияра, любуясь реакцией и жмурясь. А реакция у Сияра была — от щекотки он начал ерзать, а от ощущений наружу начало прорываться порыкивание. Только смешанное с хихиканьем, и от этого какое-то несерьезное. Зато во время очередного движения удалось найти более удачное место для крыльев — до того левый крыльевой локоть упирался в какой-то камень, а в процессе движения аккуратно с него сполз. «Точно пытка, — в перерывах между смешками думал дракончик. — Уселась, и гладит, и придавливает… но ведь и сама тоже хочет, иначе бы не ерзала на мне… ох и хороша, хищница! Наверняка в борделе такого бы не было, сам бы точно постеснялся заказать. А вернее — вовсе бы не подумал». Пальцами Яруня обхватила выступивший кончик Сияра, начав очень приятно и заботливо массировать его, порой прерываясь на ласку ниже пупка: — Будь это допрос, достаточно было бы срезать энграмму и получить всё из сознания, или сразу вытянуть душу и смотреть из неё. А тех, кто слишком силён для такого, всё равно для начала нужно ослабить… — Это тем… у кого ментал развит… — дыхание от ощущений на животе и ниже перехватывало, а потому Сияр выдавливал фразу кусками, между судорожными вдохами и смешками, — А ты… для того… кто менталом не владеет… расскажи! Яруня, будучи фактически ровесницей Сияра (по отчетам точно выходило, что перед сражением с Пентагидрой детей у Яроноры ещё не было), опредёленно имела немалый опыт не только в бою и ментальной магии, но и в делах постельных. «Интересно, её в какой-то спецшколе для разведчиков учили? Или сама осваивала?» — проскочила у серого дракончика ещё одна мысль, заставившая кончик ещё напрячься и увеличиться. Не очень много, но вполне ощутимо. — Это я тебя допрашиваю, а не ты меня, — Яруня помассировала стержень Сияра, бережно погладила внизу живота и настойчиво и ускоренно стала ласкать его кончик пальцами, одновременно сдавливая шею и щекоча двумя кисточками возле пупка. Ощущения начали зашкаливать. И это были ощущения не только стимуляции чувствительных частей тела — на этот раз серошёрстная самочка сдавила шею партнеру так, что тот начал чувствовать легкое удушье. Нет, кое-как дышать еще можно было, но уже далеко не полной грудью, отчего в голове достаточно быстро зашумело, а в глазах начали появляться какие-то непонятные пятна. «Я так долго не выдержу, — осознал дракончик, — Сразу такой набор — и вручную, и гладит, и придушивает слегка… Но собой не занимается, хотя вроде и хочет… наверное, одним разом не ограничится». Лапка приобняла стержень, нежно согревая его, а пальчики чуть замедлили темп, но снова стали ускорять его, когда чувствовали возбуждение самца. Кисточки ласкали вжатый живот, скользя по нему и играясь, когда глазки Яруни блестели в ночи от счастья при виде радости Сияра, нараставшей вопреки мукам. Но вот бесконечно это продолжаться не могло. Серый дракончик ощущал, что эта сладкая мука вот-вот закончится, а мысли в голове становились всё более обрывистыми. «Ещё чуть-чуть, и всё… А хотелось подольше. Хотя, без воздержания… два раза подряд — это норма, а тут… больше недели продержался. Но уже всё, вот-вот…» Чувствуя момент приближающейся разрядки, и уже переставая контролировать своё тело и разум, Сияр попытался вдохнуть раз, другой… воздух заходил понемногу, ведь Яруня всё так же продолжала держать его шею. Волна напряжения начала подниматься из низа живота, хвост задёргался, частично удерживаемый хвостом Яруни, и начал елозить по животу с удвоенной силой. Сияр запрокинул голову назад и выпустил весь воздух, что ещё оставался в легких, в сдавленном, но полном наслаждения рыке — весь мир для него сейчас ограничивался обжатым самочьей лапкой стержнем, через который рывками выплескивалось семя. Яруня взвизгнула, захихикав — оказывается, всё это время она тоже доводилась быстрыми и хаотичными движениями бёдер и хвоста Сияра. Самочка вдруг мило простонала и поняла, что потекла от сладких мук, продолжая ещё немного водить пальчиками вдоль стержня, продляя Сияру удовольствие… Подождав ещё пару мгновений, Яруня аккуратно сняла с Сияра путы, лапкой медленно лаская его стержень, скользя по нему в горячей смазке и блаженно улыбаясь. Именно эти движения не позволили хоррианцу отключиться — организм, чувствующий стимуляцию особо чувствительной зоны и учуяв аромат получившего оргазм самочьего тела, выдал вполне опредёленный набор сигналов, которые на язык разумных можно было перевести примерно как «не отключаться, тут ещё есть, что ловить». Сияр, по морде которого блуждала не менее блаженная улыбка, перевёл взгляд сначала на испачканные семенем грудь и живот, а затем — на Яруню. «И всё-таки, до чего же она хороша! Такие ощущения, ни с каким онанизмом не сравнить, и как после такого вообще верить рассказам про самок, которые в постели активностью от бревна не отличаются? Нет, такую красавицу нужно беречь, ублажать… и учиться у неё всему, чему получится. Ибо, как говорят земляне, ученье — свет, — на этом месте серый дракончик ещё раз скользнул взглядом по своей груди и животу. — А отмыться и потом можно». Приподняв торс на одной лапе, второй Сияр дотянулся до мордочки Яруни. Огладил, почесал шейку, а затем привлек ближе к себе и коснулся её губ своими в неумелом (целые помидоры дальше пищеблока не уходили, а на яблоках особо не научишься), но исполненном любви поцелуе. Яруня от этого мило опустила уки набок и распушила мех на щеках, улыбнувшись и посмотрев на Сияра, погладившись щёчкой об его нос. — Вообще, здесь достаточно скромно… На первое время сойдёт, но, я думаю, надо будет эти пещеры завалить и построить что-то более дружелюбное к драконам… Тёмные небольшие залы могут вызывать только ощущения неуютности. Пещеры не для крылатых всё-таки… Если ты решил в Нашаре осесть. Сей, как думаешь, если вместо всей этой неуютной штуковины поставить деревянный домик, будет уютней и теплее? — Честно признаюсь, никогда не жил в деревянном домике, — в курсе общей психологии, что читал один из помощников Арроны, руководителя Медицинского обеспечения, говорилось, что если партнёрша настроилась поговорить — отказывать ей в этом не нужно, — Нет, вообще случалось по паре дней пожить, но это на отдыхе или визитах куда-нибудь в гости. А чтобы дней десять-пятнадцать в деревянном доме прожить, для сравнения впечатлений, такого ещё не было. Мы-то как раз в пещерах и обитаем, только что рукотворных. Хотя с расширением численности кое-кто начинает перебираться на открытые пространства. Братья-семураны, например, на верхушке Западной скалы целый пентхаус на две квартиры вырезали, с общей залой. И периодически новых подруг туда водят, когда по одному, а когда и вместе… слушай, вот еще вопрос. Ты меня сейчас назвала как-то… Сей, да? Это тоже информация о прошлых воплощениях души пробивается, или что? Мысли о подругах выскочили вполне закономерным образом — Яруня, хоть и сделала вид милой скромницы, пальцы с промежности серого дракончика убирать вовсе не стремилась, а это наводило на мысли, что какое-то продолжение особо близкого общения все-таки будет. Яруня распушилась вся, тихо фыркнув от приятного тепла. Лапкой она приобняла спинку Сияра, поглаживая пальчиками бок и иногда дотягиваясь до живота, нежно скользя по гладкой чешуе. — Именно, в ней ты жил в Хардоле и был внуком Мирдала, но в остальном жизнь была не слишком примечательной. Ложимся? — Яруня заглянула Сияру в глаза, игриво повернув голову немного набок. — Надо же, внук самого Мирдала, — присвистнул дракончик, — вот уж не подумал бы никогда. А ложиться ты предлагаешь спать, или пока нет? Не знаю, как у тебя, а у меня настроение ещё немного поиграть. На этих словах Сияр погладил Яруню по спине, между крыльями, спустился ладонью пониже, приобнял за талию и немного подвинул к себе. Мысленно хоррианец решил, что после прошедшего «допроса» стесняться нежно приобнять такую красавицу уже поздно, и можно как-то попробовать развить успех. Яруня перевела взгляд на живот Сияра, полюбовавшись на него и огладив его кисточкой хвоста, привставая на задние лапы и смотря на Сияра в ответ с теми же тёплыми чувствами: — В тесноте и близости… — она стремительно припёрла его к полу и начала целовать шею. Расслабившийся после прошедшего удовольствия Сияр в первые секунды от действий Яруни заметно растерялся, но затем, немного придя в себя, обхватил её за талию и подвинул поближе к себе. Другой же лапой серый дракончик погладил партнёршу по голове, почесал за ушком, а потом, дождавшись паузы в поцелуе, приподнял её подбородок и снова поцеловал в губы. Правая лапа всё так же подтягивала серошёрстную самочку в попытке усадить на бедра или хотя бы повалить, а дальше — по обстоятельствам. Кисточка освобожденного хвоста ощупью пробежалась по бёдрам Яруни, затем перешла на животик, погладила, где удалось дотянуться, а затем вновь вернулась к бёдрам. Яруня от этого захохотала, мило поджав ушки назад и забившись от его внезапной ласки, вжав шейку и распушив мех на ней ещё больше: — Уррьхахаха! Ты пфрям тут?! Фрьхихи!!! — Она мило отбивалась лапками и мялась задними, хохоча от щекотного и любопытного хвоста, не в состоянии сопротивляться. — А разве тебе не нравится? — притворно-серьезно спросил в ответ Сияр, запуская пальцы в распушившийся мех, — Нет, если хочешь, то я могу прекратить… но ты точно этого хочешь? Даже при имеющемся околонулевом опыте общения с самками, серый дракончик понимал, что ответа «прекрати» не услышит. Если бы Яруне действительно не нравилось, что с ней делают, то она бы нашла способ это показать. Возможно, способ этот был бы чрезвычайно болезненным, но вполне понятным. А так отбивалась она не всерьез, лишь шлепая ладонями по груди хоррианца, что вполне воспринималось как своеобразная игра. Яруня через смех и несильно упираясь в Сияра передними лапами переминалась задними: — Давай! — хихикая, она тоже погладила хвостиком его бедро. На секунду Сияр несколько растерялся. Единственное слово Яруни можно было трактовать и как «давай прекращай», и как «давай продолжай». Но почувствовав кисточку хвоста на бедре, дракончик всё-таки решил, что гораздо ближе к истине второй вариант. В принципе, что именно следует дальше делать с партнершей, серый дракончик вполне представлял, ибо вопрос размножения в курсе общей анатомии тоже рассматривался, и вовсе не парой вскользь оброненных слов. Но как именно это сделать именно в такой позе — решительно не представлял. Стержень, после первого раза успевший опасть и начать втягиваться под пластины внизу живота, от манящей близости и готовности самочьего тела вновь окреп, вытянулся во всю длину… и оказался прижат к животу практически лежащей сверху Яруней. Тут требовались именно определенные действия партнерши, которая пока была намерена поиграть, или свой опыт, которого не было от слова «совсем». Или поменяться с партнершей местами. Приподнявшись на локтях, серый дракончик сдвинулся к самому краю шкуры, сдвинул Яруню с себя на середину шкуры, и, оттолкнувшись, встал на колени между смело раздвинутых своей лапой задних партнерши. Но не навалился сверху, а уселся, дразня стоящим колом членом и практически прекращенными ласками, только положив ладони на её бедра: — Хочешь растянуть удовольствие массажем или какими-то ласками? Или перейдем сразу к делу? Яруня, взяв его хвост в свои ладони, погладила кисточку, а потом нежно провела рукой вдоль хвоста до ягодиц Сияра, приподнимаясь для этого, с любовью смотря на него округлившимися от интереса к нему глазами: — Ты решай! — Вот даже как, — слегка удивился дракончик, — Ну тогда ложись, начнем с массажа! Хоррианец не ожидал, что показавшая себя любительницей доминировать (а иначе воспринять быстрое и умелое связывание не выходило) Яруня так просто отдаст инициативу в лапы партнеру. Но план, как действовать дальше, сформировался быстро. Теория гласила, что в постели неплохо начать с предварительных ласк, а не всаживать инструмент сразу на всю длину. Из этих ласк чаще всего применялись три вида — щекотка, массаж и вылизывание партнерши. Щекотать так, чтобы это реально приносило удовольствие, Сияр не умел, не на ком было тренироваться. Вылизывание ему сейчас казалось процессом даже более интимным, чем классический секс. А вот массаж был вариантом более подходящим. Яруня с готовностью откинулась на шкуру, заведя лапы за голову, её взгляд просто источал любовь и желание простых плотских удовольствий. Хоть костер уже прогорел, тлеющими угольками не столько освещая, сколько обозначая свое существование, кое-что разглядеть вполне можно было: похоже, начало адаптироваться к темноте зрение. Сияр, стараясь не обращать внимание на ощущения от стоящего колом члена, огладил бёдра партнерши, затем перешел к бокам, животику, и снова вернулся на бедра. На все движения серошёрстная самочка реагировала благосклонно, даже подергивая хвостом от нетерпения. Сам массаж хоррианец начал с разминки мышц бедер, особенно с внутренней стороны. Усилившийся ток крови в бедренных артериях должен был повлиять и на уровень возбуждения партнёрши. Затем перешел на голени, разминая мышцы сначала нежно, а затем — все более настойчиво. Потом начал подниматься обратно к бедрам, уже не столько разминая мышцы, сколько «поднимая» кровь из них выше, к низу живота Яруни. Действия имели эффект — Яруня начала тихо поскуливать в такт движениям, створки её лона начали набухать еще сильнее, чем были до массажа, а нос дракончика уловил запах, от осознания которого член начало ощутимо тянуть, будто к нему приливало всё больше крови. Понимая, что долго не продержится, Сияр перешел с ласками к животу, а затем и к груди самочки. Немного потер набухшие соски, чуть помял груди, и начал опускаться к низу живота, всё более уверенными движениями разминая отдельные мышцы. Не прекращая движений, спросил: — Тебе нравится? Хочешь большего? Яруня обняла его крыльями, притянула к себе, погладила хвостом его бедро и ягодицу: — Да, надо отдохнуть от пережитого… Сияр немного замедлился, подняв голову. Волнение последних дней не давало толком расслабиться, и воздержание проявлялось — даже в том, что не хватило первого раза. Чтобы отблагодарить Яруню и доставить столько же удовольствия и ей, сколько сам получил, Сияр развернулся к ней, добро глядя в её золотые глаза, и тоже поплотнее обернул крылом, чтобы один из его длинных пальцев накрыл самку под животом. Яруня покрутила ухом и тихонько погладила ладонью бок парня, приблизила мордочку к его морде. Хихикнула, зажмурилась, распушила щёки и навострила уши. Лапа Яруни перешла Сияру на низ живота. Ощущая, как тонкие и ловкие пальцы подбираются к стоящему члену, Сияр положил и свою ладонь на живот Яруни. В несколько лёгких движений взъерошив мех, серый дракончик повел лапу ниже. «А вот сейчас, по идее, пора переходить к более плотному контакту» — появилась у него абсолютно конкретная мысль. Пока пальцы, играясь с мехом, постепенно приближались к створкам лона, хоррианец приблизился к мордочке партнерши и вновь поцеловал, пусть неумело, но со всей страстью. Нащупав возбужденные створки, Сияр погладил их пальцами, а затем запустил один палец в глубину, заставив Яруню страстно рыкнуть. «Ну не может она при таких повадках в постели быть девственницей» — такова была последняя осознанная мысль у дракончика. Дальше осознанности практически не было. Пальцы Яруни наконец добрались до драконьей гордости Сияра, отчего он тоже издал возбужденный рык. Несколько раз огладив член от основания до кончика, серая самочка недвусмысленно потянула его к своему телу. Хоррианец, выведя из партнерши палец, охотно опустился навстречу, ещё и приподнимая её повыше крылом и освободившейся лапой, второй опираясь на шкуру. Член коснулся нежных створок, отчего молодой дракончик снова рыкнул, а затем, направляемый уверенной лапой, вошел дальше. И глубже. Пытаясь контролировать движения, хотя бы в первые секунды, оторвавшийся от поцелуя Сияр осторожно вошёл в партнёршу, вновь провоцируя её на рык, а затем, подавшись назад, повторил движение. А потом ещё и ещё, с каждым разом всё более уверенно. Яруня обняла ягодицы и бёдра Сияра, так что он начал глубже входить в неё, скользя по влажным стенкам и наслаждаясь каждым мгновением, слегка дрожа от хвостика Яруни и её лапок. Яруня настойчиво гладила носом, стараясь делать паузы, чтобы он захотел ещё больше. В эти паузы она сама его зажимала бедрами и брала в передние его морду, натирая её о себя как женскую игрушку, согревая пышущим жаром желания и покачиваясь телом, будто в трансе. Сияр подался в ответ, обхватывая сильнее и лаская лапами снаружи, но больше удовольствия доставляя внутри, сильно сжимая в объятиях. Яруня довела лапы до своего раскрытого входа, Сияр прижал их теснее, и оба начали разогреваться о них. Внятных и связных мыслей в голове серого дракончика уже не было. Их заменили чувства. Если бы Сияр прямо сейчас остановился, то не смог бы ответить, какого чувства было больше — обожания, страсти, чистого, незамутненного удовольствия. Но точно не было грубой, низкой похоти. Это чувство предполагало получение удовольствия «в одностороннем порядке», а хоррианец желал обязательно доставить удовольствие партнерше, поскольку понимал, что сам кончить всегда успеет, а вот оставлять без удовольствия самку не рекомендуется. Тело, сбросив накопленное напряжение, уже не стремилось столь же быстро разрядиться во второй раз. По опыту «сольных упражнений» Сияр знал, что второй раз вполне может закончиться и через четверть нашарского часа, и даже больше, в зависимости от интенсивности нагрузок. А ещё он видел состояние Яруни, по недостатку опыта не осознавая всех тонкостей, но чувствуя основу, и потому позволял делать с собой всё, что делала сейчас партнёрша, по принципу «больше удовольствия получит — легче в следующий раз согласится». Но и движений тазом, становившихся всё более уверенными, прекращать не думал. Яруня помогала, поглаживая своими створками промежность Сияра, обнимая его и лаская лапами его бока, живот, шею, чешуйчатые бёдра и ягодицы, пыхтя горячим дыханием, чувствуя, как возбуждение нарастает всё больше, языком погладив Сияру губы, носом потеревшись о кончик его носа, задумываясь о том, захочется ли ему испытать ещё более жаркие ласки… Своими движениями Яруня загоняла Сияра дальше в себя, от чего стонала, оплетая хвостом лапы самца под и над коленкой, щекоча его мошонку и промежность хвостовой кисточкой. Чувствуя, как кисточка на хвосте Яруни гладит особо чувствительные зоны, а передние лапы охватывают плечи и даже пытаются царапать чешую, Сияр начал всё больше поддаваться тем «советам», что давал инстинкт продолжения рода. Тем более что от усилий партнерши начало чувствоваться приближение разрядки. Хоррианец хотел бы продлить удовольствие, но совершенно никакой опыт надеяться на растягивание приятных ощущений не позволял. Хоть мыслей в голове уже особо и не было, горела надежда, что с такими усилиями Яруни этот раз — далеко не последний. А потому можно немного ускорить движения. Не забывал Сияр отвечать и на ласки — несколько раз лизнул девушку в подбородок, в шейку, прошептал на ухо что-то о том, как она прекрасна. Материалы теоретических занятий, пошлые анекдоты и обрывки старых фантазий основательно перемешались в голове дракончика, и он уже не очень понимал, что вообще делает. Разве что на простейшие действия все еще хватало осознанности — сменить уставшую опорную лапу, освободившейся — погладить тело партнерши, нащупать в густой шерстке набухшие от возбуждения соски, провести кончиками пальцев по боку, взъерошить шерсть на основании хвоста, огладить бедро. Движения были неумелыми, но очень страстными от ощущения надвигающейся разрядки. Яруня, воспользовавшись мгновением его слабости и отвлечения, отступает и вытаскивает из себя его стержень, хватая его в пасть и продолжая пытаться насадиться на него мордой, сжимая пальцы задних и языком бережно, но очень настойчиво облизывая. Сияр постанывал от её пасти, хвостом поглаживая промежность Яруни, нежно поглаживая её и охая от её нежнейших лапок на мошонке. Такая тесная любовь доводила его все быстрее, отчего он подставился под зубы так, чтобы носик Яруни тёрся об его влажную промежность, а сам скользил передними по голове и плеча Яруни, надеясь, чтобы она снова взяла его в свои жаркие объятия… Но Яруня только бережнее сжимала стержень во рту, проталкивая его дальше языком, натираясь носом сильнее, стараясь глубже пропихнуть пенис. Сияр даже пробовал снять её, но та держала крепко и от этих попыток лишь сильнее тянула. Застонав от чрезмерных ласк, Сияр легонько и очень нежно гладил хвостом горячую промежность, будоража своим громким дыханием, заставляя её желание расти, пока Яруня гладила лапами низ живота Сияра и легонько щекотала его бок. А вот в первые секунды такого переключения ласк Сияр заметно растерялся и даже немного испугался. Нет, об оральных ласках он знал, и в фантазиях юного дракончика они определенное место занимали… но чувствовать, как член скользит между острых клыков, да ещё и довольно жестко для первого раза, было для хоррианца немного пугающим. А затем он вошел во вкус нового ощущения и вновь почувствовал приближение оргазма. Пару раз Яруня сама немного выпускала из пасти член Сияра, но несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув через нос, снова насаживалась на него, упираясь носом в низ живота партнера. Серый дракончик, уже не в силах удерживаться в одном положении, перекатился сначала на бок, а затем и на спину, и Яруня, не выпуская из пасти драконью гордость подвинулась следом. Хоррианец уже не столько гладил створки партнёрши хвостом, сколько пытался кончиком с кисточкой пролезть во влажное и горячее нутро, не особо осознавая, что делает, и насколько успешно. Оргазм подходил все ближе, и Сияр, в очередной раз попытавшись оторвать Яруню от своего тела, осознал — не отпустит, пока не ощутит на языке вкус семени. Или пока сама не кончит — кое-как дракончик чувствовал, что партнерша уже сама пытается натираться об его хвост. Но она всё же внезапно отпустила член самца и перескочила на него, обняв лапами и моля не отпускать. Сияр взял Яруню за лапку и, погладив её живот, позволил ей сесть на бедра. Но та села на пенис, при этом сама попыталась ввести хвост Сияру между ног, ворочаясь толстоватой для этого кисточкой. Самец позволил ей принять себя в её лапы, охнув от тепла, поджав уши, чувствуя жар от её узкого и тесного лона, следя за каждым движением самочки. Яруня быстро помогает ему ввестись в себя, чуть ли не подплясывая от желания, тепло прижавшись и укутав его в крылья. Войдя в тесное и жаркое лоно и почувствовав теплый носик Яруни на своей щеке, Сияр беспорядочно мялся задними лапами и хлопал крыльями, блаженно заскулив и закатив глаза, наслаждаясь каждым мгновением, проходя всё глубже. Яруня передними лапами сзади поймала его задние, гладя, трудилась и нежила его, а её нос соревновался с языком, кто больше удовольствия принесет самцу. На всех это занятие действовало расслабляюще и приятно, они были уже на взводе и еле себя сдерживали. Подрагивая от переполняющих чувств и напрягаясь от ласковой самки, Сияр быстрее и настойчивей скользил внутри Яруни, любуясь её мордочкой, поскуливая от её ласки и хвоста. Сияр играл с Яруней так долго, что сейчас она не выдержала и завыла, запрокинув голову вверх, полностью отдаваясь и массируя изнутри, обливая смазкой из клитора, при том умудряясь гладить ещё нежнее, а хвостом нажимая в нужном месте и тем доводя до невозможности. Очень тяжело задышав, Сияр почувствовал, как пик удовольствия уже подошёл совсем близко, но прошлый секс его немного отдалял, позволяя продержаться, радуясь тесноте и приятной влаге партнёрши, смотря в её глазки хитро. Яруня, ослабнув в оргазме, вздохнув, обмякла, но потом набросилась на самца осознанно, с диким огнем в глазах, терзая хищно и страстно, обнимая ладонями мошонку и сжимать её, принимая стержень внутрь, в сотрясаемый спазмами проход. Тоже обняв её ягодицы и бока, Сияр неистово двигался, скользя внутри неё, быстро доводясь от её тепла и нежных лапок. Вдруг Яруня почувствовала, как в неё хлынул фонтан горячего семени, а раскаленный и пульсирующий стержень продолжил её терзать, плавно замедляясь. Яруня тоже довелась от разогрева вновь, на этот раз вагинально, и таким же сильным был её финал, во время которого она в ответ тем сильнее ласкала, забывшись в приятном жаре. Способность связно мыслить вернулась к Сияру только минут через десять. И первой же мыслью была фраза, услышанная от руководителя Медицинского обеспечения Арроны, особы циничной, как профессиональный хирург — «самец не имеет никаких внешних признаков лишения девственности, за исключением наглой, довольной морды». Себя он видеть со стороны не мог, но ощущения вполне соответствовали описанию. Яруня лежала сверху, обняв партнера за бока, её дыхание и сердцебиение тоже едва пришло в какую-то норму. Глаза дракончика уже немного адаптировались к темноте, едва разгоняемой тусклым свечением энграмм партнерши, и на её мордочке он видел такое же довольное, хоть и расслабленное, выражение. Тяжесть партнерши Сияром, всегда желавшим немного побольше личного пространства, с которым на скалистом архипелаге было тяжеловато, воспринималась исключительно приятно. Член уже успел вернуться обратно под пластины внизу живота, и острого желания получить ещё удовольствия не было. Да и усталость не особо спокойного дня уже не позволяла выходить на дополнительные подвиги. «Ух, ну и хищница, — с любовью поглядел на Яруню дракончик, — Навалилась, как будто у неё несколько месяцев никого не было, во что при нашарских нравах верится с большим трудом. Опять же, опыт явно есть, и где-то она его получила, да и манеры с доминированием тоже. Ну, при случае расспрошу. Только если она не планирует завтра после разговоров с Наратой и Ланрой куда-нибудь на очередное задание отбыть». — Это было… словами не передать, — Сияр протянул лапу и погладил Яруню по щеке. Та негромко вздохнула с каким-то мурлыкающим оттенком, и подвинула голову, прижимаясь к ладони партнера, а значит, не спала, — Как оно… для первого раза? — Строго говоря, это был второй, — она коротко рассмеялась. — Твоя неспешность и тягучесть утихомиривает всякие агрессии бытия. — Строго говоря, — ответил самочке её же фразой дракончик, — В тот первый раз я лежал в позе бревна, и всё мое участие свелось к тому, что я тебя немного хвостом погладил, да заряд семени выпустил, а всю работу сделала ты. Вот не пойму, почему ты этот процесс изнасилованием назвала, мне вот понравилось, и я не против ещё повторить. А что до неспешности и тягучести… что, нужно было сразу на тебя набрасываться и жестко трахать? Так ведь не факт, что удастся и тебе удовольствие доставить таким манером, а вот неспешно и вдумчиво — вроде получилось. Тебе же понравилось? — и Сияр приобнял всё ещё лежащую на нем Яруню за ягодицу, одновременно лизнув в подбородок. — Да, мне воистину понравилось, спасибо, — она с улыбкой обняла его взаимно и закрыла глаза. Дикая бодрость уже полностью утихла, все силы у Яруни были потрачены, но весьма не зря. — Хорошо, что я семя могу вывампирить, а то стал бы отцом преждевременно. — Да, я к этому точно еще не готов, — признал Сияр, — Завтра ещё поупражняемся? Конечно, молодому дракончику, едва познавшему удовольствие близости с противоположным полом, хотелось большего. Не сейчас, сегодня он свою порцию ласки уже получил, но следующим вечером, после всех выполненных дел и разговоров с Ланрой и Наратой — было бы неплохо. А пока Яруня, уставшая и довольная, засыпала на его груди, и это было очень приятно.