День Независимости

      На’Тот сидела за широким каменным столом в гостиной, глядя в окно, распахнутое по случаю хорошей теплой погоды. Из него открывался восхитительный вид на цветущий сад из деревьев джалва, аромат которых распространился и по всему дому. Солнце на оранжево-фиолетовом вечернем небе продолжало неспешный путь к горизонту: закаты на Нарне в это время года были медленными и очень красивыми из-за игры света на облаках.       Идиллию немного портил пронзительный визгливый вой Пога в вольере. У вала был традиционный вечерний концерт. На’Тот услышала далекий ответный крик откуда-то с другого конца улицы.       Подумать только, она настолько соскучилась по дому, что была готова слушать даже эту какофонию.       Вошла тетка в сопровождении их старого слуги, тащившего широкий поднос с тарелками.       — Поскольку мы сегодня ужинаем вдвоем, думаю, не стоит переводить зря еду, — деловито сказала Ла’Эт, поставив большое глубокое блюдо в центр стола. — Пир закатим, когда твой отец наконец-то изволит появиться дома. Ты ведь согласна со мной, не так ли?       На’Тот кивнула. С теткой лучше соглашаться, потому что отказы и возражения она воспринимала плохо.       Слуга расставил тарелки и вопросительно посмотрел на Ла’Эт. Та кивком отослала его из гостиной.       — Ты давно не была дома, так что я сама тебя обслужу за ужином, — сказала тетка с любезной улыбкой. — Заодно и поговорим, да?       На’Тот улыбнулась ей в ответ, но внутренне напряглась. Пока что Ла’Эт вела себя очень мирно и вежливо, можно было даже подумать, что она действительно соскучилась по своей племяннице. Но На’Тот прекрасно помнила, в каком настроении тетка с ней расставалась год назад. Ла’Эт была категорически против ее отъезда на «Вавилон 5», считала это решение величайшей глупостью, а после того, как На’Тот настояла на своем, обиделась настолько сильно, что не звонила ей почти полгода. Потом, видимо благодаря стараниям отца, она немного успокоилась и даже стала отвечать на звонки племянницы, но их разговоры были очень короткими. Неужели время действительно лечит?       — Ты ведь любишь дуурш, не так ли, ни’йя? — сказала Ла’Эт, поднимая крышку с глиняного блюда. — Специально для тебя попросила кухарку приготовить его побольше.       На’Тот еще раз вежливо улыбнулась, порадовавшись про себя, что за год жизни на станции изрядно наловчилась всегда держать лицо, какими бы ни были обстоятельства. В работе с послом Г’Каром это было очень нужное качество.       Хотя овощное рагу в жирном молочном соусе было по-своему вкусным и сытным блюдом, На’Тот относилась к нему совершенно равнодушно. Ее любимым блюдом был брин, но по меркам тетки это уже было угощение для важного застолья, не повседневное. Вообще-то по традиции дуурш подавали как гарнир для брина. Но сейчас на столе стояло только одно блюдо. Да плоская тарелка с горячими лепешками. И чаша с водой для ополаскивания рук.       Тетка не изменилась. В плане еды она была чрезвычайно экономной, почти скупой. Но ни На’Тот, ни отец никогда не делали ей замечаний на эту тему. Хоть нынче в их доме хватало еды, так было не всегда. Они еще не забыли жуткие голодные годы в Драксшоте, когда вместо ужина все укладывались спать. И вместо завтрака тоже. Тот, кто пережил такое, никогда не будет относиться к еде, как к чему-то обыденному.       — Аромат чудесный, — вежливо сказала На’Тот, наблюдая, как Ла’Эт накладывает ей в тарелку горячий дуурш.       М-да, видимо в категорию гостей, достойных полакомиться брином, она еще не входит. Но можно считать достижением уже то, что тетка с ней разговаривает и предлагает хоть какую-то еду.       Ла’Эт начала рассказывать последние новости о том, что случилось дома с тех пор, как На’Тот уехала на космическую станцию.       На’Тот слушала и кивала, радуясь про себя, что тетка в общении предпочитает монолог, а не диалог, и это спасало от необходимости что-то ей отвечать. Потому что рано или поздно такие разговоры у них переходили в спор, а потом — в ссору.       И уж последнее, чего хотела На’Тот — это рассказывать Ла’Эт о своей работе на станции. Об этом она бы с удовольствием поговорила с отцом, ей хотелось услышать его мнение по поводу некоторых событий на «Вавилоне 5». Отец умел слушать, а если и делал какие-то замечания, то предельно тактично.       Но тетка была не такая. На’Тот знала, что она обязательно выдала бы свою оценку всем действиям своей племянницы и ее окружения. И нет, она делала это не потому, что высокомерно считала себя умнее или лучше. На’Тот полагала, что тетка слишком привыкла быть ее наставницей в детстве, привыкла делать разбор всех ее тренировок, указывать на ошибки и советовать, как их исправить. И хотя племянница уже лет десять не была её ученицей, тетка не могла оставить этот менторский тон.       К тому же На’Тот не знала, как рассказать о работе с послом Г’Каром так, чтобы не вызвать шквал критики от Ла’Эт. Тетка была не столько против ее назначения на станцию, сколько против того, кто должен был стать ее начальником.       И в этом плане На’Тот даже понимала Ла’Эт. Г’Кар действительно был очень своеобразной в некоторых аспектах личностью.       Узнав, что племянница собралась улетать на станцию, Ла’Эт протестовала весьма яростно и даже поругалась с отцом. Правда, советник Ша’Тот благоразумно успел увести сестру в свой кабинет, так что большую часть их бурного разговора На’Тот не услышала. Только самые громкие вопли тетки иногда до нее долетали.       Отец и сам был не в восторге от поступка На’Тот, но смог это скрыть. Он лишь холодно сообщил ей, что выбор дочери его крайне огорчил. Но На’Тот знала, что отца расстроили совсем другие обстоятельства этого решения.       Кажется, советник Ша’Тот, как и его сестра, не верил, что она сможет сработаться с Г’Каром. На’Тот помнила, что отец очень часто звонил ей в первые месяцы ее работы на станции. Все время прикрывался какими-то незначительными поводами. Но она подозревала, что он опасался, что посол будет относиться к ней грубо или пренебрежительно. Советник Ша’Тот не был настолько прямолинейным, как его сестра, но, как и она, любил держать ситуацию под контролем. И пытался наблюдать за дочерью даже на расстоянии десяти световых лет.       На’Тот знала, что у отца с послом Г’Каром были напряженные отношения, несмотря на то, что в годы Сопротивления они даже воевали вместе. Но она полагала, отправляясь на «Вавилон 5», что было бы слишком мелочно для посла перенести эту неприязнь и на нее.       О, по прибытии на станцию она быстро лишилась многих своих иллюзий. Но ни отцу, ни тем более тетке не стоило знать об этом.       Особенно не стоило им знать, насколько бурной и неприятной была ее первая встреча с послом. На’Тот ожидала любой реакции, кроме той, что выдал тогда Г’Кар. У него при ее виде случилась настоящая истерика. И вообще, общение с ним в первый день было настолько странным, почти абсурдным, что На’Тот уже была готова поверить и словам тетки, и словам советника Ли’Дака.       Ох, Ли’Дак…       Ее бывший начальник, как и тетка, был очень недоволен ее новым назначением. И, когда она пришла к нему за рекомендациями для будущего места работы, настойчиво пытался ее отговорить.       — Милочка моя, поверь, ничего хорошего тебя там не ждет, — сказал он с кривой улыбкой. — Откажись от этого назначения, пока не поздно, послушай мудрого старика!       — Вы ведете себя как эгоист и собственник, советник, — ответила она, зная, что Ли’Дак ценит откровенность в своих сотрудниках. — Любой другой на вашем месте порадовался, если бы его помощница получила возможность продвинуться по службе…       — Детка, детка! — перебил ее Ли’Дак, хрипло засмеявшись. — Да разве я против твоего продвижения? С чего ты это взяла? Если бы ты поехала на Септис, к маркабам, в составе дипломатической миссии вместе с этим славным малым, — как его там? — с Шу’Даном, разве я бы возражал? Я бы обнял тебя и благословил. И разве я этого не сделал? Ну-ка, вспомни! — он толкнул ее в бок, а потом принялся копаться на столе в ворохе файлов. — Зачем тебе лететь на «Вавилон 5», эту жестяную банку в космосе? Септис — более престижное и перспективное место. В конце концов, жизнь на планете нельзя сравнивать с жизнью на космической станции. Почему ты отказалась туда ехать, а, детка? Да, согласен, маркабы — народ сложный и слишком замороченный на религии, но, милочка моя, Режим Нарна очень заинтересован в налаживании отношений с ними, и если наша миссия там преуспеет, особенно если удастся добыть у них новые технологии, уважение и почет всем ее участникам обеспечены. А что ждет тебя на «Вавилоне 5»? Ты хоть подумала об этом?       — Советник, я тщательно изучила всю доступную информацию об этом проекте, — ответила На’Тот, вздернув подбородок. — Я лечу туда вовсе не вслепую! Это тоже довольно перспективное место…       — Да неужели? Это тебе советник Кха’Мак наплел, да? А ты и слушать рада, разинув рот. На’Тот, этот проект проклят! Иначе как объяснить, что это уже пятая станция по счету, а предыдущие или взорвались, или пропали при странных обстоятельствах? Как… как вообще может пропасть в никуда огромная космическая станция?!       Ли’Дак покачал головой, а потом достал из-под стопки бумаг черный футляр с инфокристаллами.       — Не думала, что вы настолько суеверны, советник, — усмехнулась На’Тот.       — Да какие суеверия, детка, я говорю о фактах! — рявкнул Ли’Дак. А потом добавил ворчливо: — Ну, а если Кха’Ри назначили послом Г’Кара, то и этой станции не жить. Всем известно, что он — сущее ходячее бедствие. Причем сам-то он в огне не горит, в воде не тонет, а вот его окружению можно посочувствовать. Уж столько на него в свое время покушений было — мы сбились со счета. А он цел-невредим. Но вот о его помощниках этого не скажешь, детка. Вот почему я не хочу, чтобы ты летела туда. Все его помощники попадали в нехорошие переделки, некоторые и вовсе погибали. Но я не удивлен. Каков начальник, так сказать, таковы и его подчиненные. Вероломный и подлый тип этот Г’Кар. Ты слишком честная девочка, чтобы работать с таким подонком.       Ли’Дак сердито фыркнул, раздув ноздри.       — Думаешь, и это суеверия? Да его последняя помощница, Ко’Дат, и месяца там не продержалась, погибла во время аварии в шлюзе!       — И поэтому я должна заплакать, испугаться и отказаться от назначения на станцию? — насмешливо спросила На’Тот. — Советник, воздушные шлюзы в космосе — опасное место. И иногда там случаются аварии. Вот и все!       Ли’Дак тяжело вздохнул, а потом сунул ей в руки футляр.       — Вот тебе рекомендации. Я постарался от души, написал только хорошее. Но, детка, сомневаюсь, что это тебе поможет на новой службе. Скорее, наоборот.       На’Тот понимала, на что он намекал. Г’Кар был его давним недругом. И уж конечно, рекомендации от злейшего врага — трудно представить что-либо хуже, чем это, на новом месте работы.       О, наверное, Ли’Дак бы дорого заплатил, чтобы посмотреть на реакцию Г’Кара. Она была именно такой, какую он и предсказывал, если не хуже.       На’Тот до сих пор не знала, из-за чего именно посол так злился и психовал при первой их встрече. Только из-за того, что на него готовилось очередное покушение, подстроенное покойным советником Ду’Рогом, а ее бывший начальник, советник Ли’Дак, был его ярым сторонником? Или потому что она была дочерью советника Ша’Тота, который тоже был его недругом? Или потому что он считал ее подосланной наемной убийцей?       Впрочем, если про Ли’Дака Г’Кар всегда был готов высказаться резко, стоило завести о нем речь, об ее отце он всегда говорил очень уклончиво. Вряд ли из-за того, что щадил ее чувства.       И, хотя она смогла выручить его во время инцидента с курьером Ту’Пари, посол еще месяца два относился к ней настороженно. На’Тот чувствовала, как он тайком наблюдал за ней, будто ожидая подвоха. Но вел себя подчеркнуто любезно. Возможно, этому поспособствовало то, что она от души его избила, когда пыталась отключить проклятые болегенераторы.       На’Тот покачала головой, ковыряя дуурш кусочком лепешки.       Уж на что Ли’Дак иногда ее выбешивал, но Г’Кар своим ужасным поведением смог довести ее до рукоприкладства. И хотя за последние полгода она уже начала считать, что они достигли какого-то взаимопонимания, все равно он умудрялся вывести ее из себя. Последний раз случился совершенно недавно, всего месяц назад, когда на «Вавилон 5» прилетели три жены Лондо Моллари.       На’Тот скрипнула зубами, вспомнив интрижку посла с этой тварью, Мэриел. Она кое-как терпела его бесконечных земных любовниц, хотя это его пристрастие порождало и на станции, и в родном мире кучу слухов и насмешек. Но центаврианка, представительница самой ненавистной для нарнов расы?! Это было уже слишком! А самое мерзкое, что посол и ее втянул в эту гадкую историю, поручив доставить свое сообщение лично Мэриел в руки. Ну да, конечно, не доверять же такую позорную информацию линиям связи. Она еще не сразу сообразила, дура, зачем он ее послал туда с этим инфокристаллом. Но как только На’Тот увидела наглую улыбку на лице этой центаврианской шлюшки, все стало ясно.       Возможно, она бы набросилась на посла раньше, но ее отвлек кузен На’Ир, приехавший в гости на станцию. Они проболтали о том и сем почти всю ночь, но утром ей все равно пришлось идти к послу, чтобы отнести отчет, который ему потребовался внезапно и срочно. И вот тогда ее прорвало.       На’Тот досадовала, что послу все-таки удалось довести ее до взрыва. Потому что, кажется, он именно этого методично от нее добивался несколько месяцев, похваляясь своими сексуальными подвигами.       Когда она принялась орать на него, обозвав скотиной и ублюдком, Г’Кар только еще больше развеселился.       Проклятие, ему смешно?! Неужели он не понимает, что играет с огнем?! Что если в Кха’Ри узнают о его развлечениях с центаврианками, то точно в восторг не придут?! А самое отвратительное, он и ее загоняет в безвыходное положение! Она могла закрыть глаза на его отношения с земными женщинами. Но центаврианки… это уже слишком! Она не станет прикрывать его еще и в этой мерзости! Не собирается быть пособницей в таких делах, потому что это уже попахивает изменой! Он говорил, что его увлечения не будут оказывать влияния на их дипломатическую миссию на станции. Но сейчас это уже вышло за рамки дозволенного! Всё, с нее довольно! Она готова улететь на Нарн, подать в отставку, если он будет продолжать в том же духе!..       Она бесилась и орала, а этот ублюдок хохотал все громче.       На’Тот не могла поверить своим глазам. Кажется, Г’Кар был совершенно безнадежен. И она лишь зря тратила на него время, силы и нервы. Проще уйти.       Однако этот ужасный посол попытался ее остановить.       И вот тогда она сорвалась и от души ударила его ногой в живот.       Посол аж отлетел на другой конец каюты. Но, видимо, одного удара, даже поставленного, ему было мало, потому что, чуть отдышавшись, он опять начал болтать о том, как хорошо ему было с Мэриел.       На’Тот помнила, что взбесилась уже до такой степени, что в глазах потемнело. Заткнется этот ублюдок или нет?!       Она бросилась на него с кулаками снова, но в этот раз Г’Кар оказался проворнее и перехватил ее, заблокировав. А потом, посмеиваясь, принялся ей на ухо тихо говорить, почему именно ему было так хорошо и приятно развлекаться с женой злейшего врага.       На’Тот не знала, зачем слушала его, но, видимо от ярости и адреналина что-то в ее голове тоже перемкнуло.       «Но удовольствие заключалось совсем в другом… — посмеиваясь, сказал Г’Кар, удерживая ее, почти касаясь губами ее уха. — Ты и представить не можешь, до чего это приятно: развлекаться с женой твоего злейшего врага! Земляне говорят в таких случаях — «наставлять рога». Ты понимаешь, о чем я пытаюсь тебе сказать, не так ли?»       Надо было еще раз врезать этому извращенцу, но она замерла, слушая его вкрадчивый бесстыдный шепот.       «Какая сладкая месть… — зажмурившись, говорил Г’Кар, — только представь эту картину: Моллари — рогоносец!»       И тогда На’Тот вдруг живо представила Лондо Моллари с бокалом в руке и развесистыми рогами как у дакка на голове. Не выдержав этой картины, она засмеялась. Г’Кар рассмеялся вместе с ней. Они хохотали, как безумные, не в силах остановиться…       Определенно, у них тогда случилась истерика.       Но потом посол даже поклялся вести себя примерно и больше не заводить интрижек с центаврианками и прочими инопланетянками. На’Тот не надеялась, что Г’Кар сможет сдержать это обещание, но, если верить его словам за ужином в «Свежем воздухе», он все еще помнил об этом. Надо же, целый месяц продержался. Что-то невероятное!       Впрочем, возможно, он сказал это лишь для ее спокойствия, а сейчас, пока она в отъезде, уже развлекается с земными проститутками, как обычно…       На’Тот покосилась на Ла’Эт, которая увлеченно говорила о том, что в этом году Кха’Ри опять хотят провести парад с участием ветеранов войны за независимость.       Вот как ей рассказать о том, что они с Г’Каром творили на станции?       Да если тетка узнает, как именно любил развлекаться посол Г’Кар, «снимать напряжение после работы», как он это называл, то вне сомнения разворчится часа на два о том, что племяннице не следовало отказываться от назначения на Септис. Уж там-то такой отвратительный разврат среди работников посольства был бы невозможен. И опять стала бы нахваливать Шу’Дана…       На’Тот встряхнулась и посмотрела на Ла’Эт.       — Ты пойдешь на парад? — спросила она.       Тетка покачала головой, криво улыбнувшись.       — Нет, ни’йя. Буду с твоим отцом смотреть трансляцию, как обычно.       На’Тот тяжело вздохнула.       — А зря! — сказала она сердито. — Уж кто, а вы заслужили право в нем участвовать!       Ла’Эт нахмурилась, потеребив складки просторной домашней рубашки.       — Мы воевали с центаврианами не для того, чтобы потом браво маршировать на парадах, — сказала она тихо. — Вот уже тридцать с лишним лет этих тварей нет на нашей земле. Это — наша награда и наша радость. Мне лично этого достаточно.       На’Тот хлопнула ее по плечу, понимая, что переубедить тетку в этом вопросе невозможно.       — Надеюсь, ты останешься хотя бы до конца праздников? — спросила Ла’Эт. — Посмотришь парад с нами…       — Я постараюсь, но не могу гарантировать, что меня не вызовут на станцию раньше, — ответила На’Тот, вспомнив разговор с Кха’Маком.       — Хорошо, тогда давай, рассказывай, как там жилось на этой жестяной банке в космосе…       На’Тот нервно улыбнулась и поднялась из-за стола.       — Тетя, извини, я вспомнила, что должна срочно позвонить. Это ненадолго.       — На жестяную банку будешь звонить? — усмехнулась Ла’Эт.       На’Тот кивнула, сморщив нос.       — Мне надо доложиться, — пояснила она.       Ла’Эт фыркнула и отвернулась, позвав слугу, чтобы убрал со стола.       На’Тот выскользнула из гостиной и отправилась в кабинет отца, где стоял аппарат межзвездной связи.       Контакт с «Вавилоном 5» устанавливался в этот раз медленно. И посол вызов не принял. То ли еще слишком раннее время, то ли он чем-то занят. На’Тот вздохнула и записала для него короткое сообщение-отчет о выполненном задании. И запросила дальнейших распоряжений.       Отослав сообщение, она еще некоторое время стояла около видеофона, не желая возвращаться в гостиную. Тетка ведь будет допытываться до событий на станции. Совершенно не хотелось с ней об этом говорить.       На’Тот спохватилась, обнаружив, что ее рука снова тянется к экрану, готовая нажать на вызов.       «Не стоит этого делать», — подумала она.       А потом произнесла:       — Компьютер, соедини меня с гражданином Тал’Кором.