Военная космическая база Режима Нарна в Квадранте 24, 2253 год
Когда На’Тот добралась до бара, где пилоты-курсанты отмечали окончание учебы и начало настоящей военной службы, празднование было в самом разгаре. Она еле протолкалась к столу к ребятам из своей эскадрильи. — Ну, наконец-то, явилась! — проворчал сол’тарот Ра’Тог, бросив на неё строгий взгляд. — Хоть твои приятели и уговорили остальных присутствующих придержать самые главные тосты до твоего прихода, придется тебе постоять, опоздавшим сидеть не положено. Тут он был прав, конечно: все места за столами уже были заняты, и многие пилоты тоже пили стоя. Упрек его На’Тот не стала принимать близко к сердцу, тем более, она действительно опоздала, пусть и по уважительной причине. — Держи свое тари! — сказал один из старших пилотов, сунув ей в руки небольшой бокал с крепким красным вином. — И давайте же, наконец, выпьем, раз все в сборе! Все присутствующие громко загалдели, соглашаясь с его предложением, и подняли свои бокалы. — За нашу молодежь, наших славных шорнов, и их будущую блестящую службу! — гаркнул сол’тарот, и старшие пилоты повторили его тост, чокнувшись с такой силой, что вино выплеснулось из бокалов, забрызгав их перчатки. На’Тот с улыбкой пригубила тари. Это терпкое вино было принято пить залпом, до дна, именно поэтому бокалы для него всегда были небольшими, ровно на один длинный глоток. Но она за все годы учебы в академии так и не научилась пить его нормально. Курсантам редко во время учебы перепадала возможность как следует покутить: тренировки и лекции отнимали слишком много времени и сил. Но даже если такие посиделки и случались, (в основном, на старших курсах, когда стало больше практик вне стен Кал’наран), На’Тот всегда старалась не пить много. Ей не особо нравился вкус тари, да и воспоминания юности о том, какое коварное опьянение оно вызывает, все еще были болезненно свежи в ее памяти. — Это еще что такое, шорн? — строго воскликнул один из старших пилотов, заметив ее уловку. — Не оскорбляй хорошее тари и своих товарищей, пей так, как положено! До дна! — До дна! — закричали остальные пилоты, повернувшись к ней. На’Тот улыбнулась шире и опрокинула бокал в рот, проглотив огненную жидкость. Тари было крепкое и жгучее как лава. Сортов у этого вина было великое множество, но общей чертой было то, что оно всегда настаивалось на пряных травах и специях, которые у каждого мастера были свои, и в итоге придавали вину особый вкус и аромат. И видимо именно травам оно было обязано сильным хмельным эффектом. Нарны славились своей устойчивостью к алкоголю, но несколько бокалов выдержанного тари были способны уложить под стол даже самого заядлого выпивоху. На’Тот уже наловчилась пить его, не кашляя, но все равно чуть поморщилась, прижав руку к губам. — Вот так-то лучше! — одобрительно кивнул пилот и, прежде чем она успела убрать свой бокал, тут же налил его до краев снова. — А теперь с тебя тост за опоздание! Все рассмеялись, снова зазвенев бокалами. — Ловите момент, сосунки! — сказал другой старший пилот, толкнув своего соседа локтем. — Сегодня у вас особый день и большой праздник. И сегодня вам можно пить, сколько душе угодно. Завтра у вас все равно отгул. Так что отоспитесь, если вдруг схлопочете похмелье. — Но потом таких поблажек уже не будет, — заметил сол’тарот многозначительно. — И старшим советую об этом не забывать! Он поднял бокал, выразительно посмотрев на своих собеседников. На’Тот знала, что всем пилотам-новичкам, выпускникам академий, действительно сегодня позволено гулять на полную катушку. На станции базировалось шесть эскадрилий, в каждой проходили практику по три-четыре курсанта. Всех их усадили за большой длинный стол, оказав большую честь. Из-за набившихся в зал пилотов здесь было душно, шумно и тесно. На’Тот знала также, что старшие пилоты и сол’тароты в этот вечер будут пить гораздо меньше, поскольку их никто от завтрашнего дежурства не освобождал. Пилоты истребителей считались на базе самыми отъявленными трезвенниками. Но это было важное требование в этой специализации, иначе их могли не допустить к полету. Пилоты часто шутили, что те, кто не могут удержаться от тяги к алкоголю, выбирают службу в десантных войсках. А солдат-десантник что трезвый, что пьяный, выглядит одинаково буйно. — Эй, На’Тот, иди сюда! — окликнул её Г’Тор, помахав рукой. — Сегодня наш вечер, нечего прятаться за спинами стариков! Конечно, старшие пилоты и их сол’тарот были «стариками» исключительно по своему статусу, а не по возрасту. Ра’Тог был в их эскадрилье самым старшим, ему было около тридцати лет. Пилотов истребителей в нарнской армии шутливо называли не только «бродягами» и «унылыми трезвенниками», но и «летунами-молокососами», потому что там служили, в основном, молодые солдаты, способные выдержать суровые полетные перегрузки. На’Тот знала, что Ра’Тог скоро уйдет на повышение по службе, и они были у него последними новичками-курсантами, проходившими обучение. Сол’тарот как раз поднял бокал тари за это вместе с другими офицерами. — И куда я там денусь? — спросила На’Тот, сузив глаза. — Тут хотя бы стоять есть где! — Можешь сесть ко мне на колени, если не боишься, — предложил Г’Тор, улыбнувшись. — Бояться надо тебе! — фыркнула На’Тот, шагнув к нему. Она бы отказалась, но стоявший рядом назойливый старший пилот опять норовил подлить ей тари в бокал. Если так продолжится дальше, ей придется выпить больше той нормы, которую она обычно себе позволяла. На’Тот знала, что уже после четвертого бокала опьянеет настолько, что это станет заметно. А она ненавидела терять контроль над собой. Мало того, что пьяные обычно выглядят глупо, так ещё и творят безумные вещи. Нет уж, до такого она постарается не доходить! Если на младших курсах академии это было простительно, то шорну чрезмерно напиваться уже не к лицу. Особенно в присутствии старших офицеров. Они хоть и выглядели сегодня добродушными и дружелюбными, но На’Тот знала, что они внимательно наблюдают за новичками. И пилот, не способный держать себя в руках во хмелю, точно окажется у них не на хорошем счету. Она протолкалась через толпу к Г’Тору и уселась к нему на колени. — Согласись, так лучше? — сказал он ей на ухо. На’Тот почувствовала, как он обхватил ее за талию свободной рукой, и чуть насупилась, строго посмотрев на него. — Не рановато ли руки распускаешь? Вечеринка только началась! — прошептала она. — Детка, ну, куда ты ушла? — пробасил надоедливый старший пилот, возникнув над ней с бутылкой в руке. — Давай-ка налью тебе еще вина! Сегодня грех не поухаживать за такой славной красоткой! — Сначала мне! — быстро сказал Г’Тор, подняв свой полупустой бокал. На’Тот выдохнула, спрятавшись за ним так, чтобы быть подальше от чрезмерно заботливого воина. Женщин-пилотов на базе можно было пересчитать по пальцам одной руки, и в этом были свои плюсы и минусы. Товарищи по оружию старались вести себя с ними максимально галантно, но вот на вечеринках некоторые в этом перегибали палку. — Себе сам нальешь, малыш! — раздосадовано буркнул старший пилот, убрав бутылку от бокала Г’Тора. — Не развалишься! И он исчез в толпе, выискивая других компаньонов. Г’Тор выразительно посмотрел на На’Тот, скопировав надутое лицо незадачливого ухажера. Она прыснула, не выдержав. — Не благодари, — тихо сказал Г’Тор, чокнувшись с ней бокалом. — А руки я вовсе не распускаю. Если тебя не держать, ты на пол свалишься. — Эй, я трезва, как стекло! — ответила На’Тот возмущенно. — Но так и быть, держи меня. Главное, что этот зануда ушел. — Я тебе и закуску приберег, кстати, — сказал Г’Тор, подвинув к ней тарелку. — А то наши голодные остолопы в мгновение ока всё смолотили, только это на стол поставили. — Мясо либа?! — ахнула На’Тот. — Ага, натуральное, — кивнул Г’Тор, подцепив кусочек с тарелки и протянув ей. — Сол’тарот подсуетился и раздобыл к празднику. Специально чтобы нас порадовать. Кто бы мог подумать, что он на такое способен, да? На’Тот с удовольствием проглотила ароматное мясо, наслаждаясь его вкусом и текстурой. За годы, проведенные в космосе, она уже успела забыть, когда в последний раз ела не сублимированную еду, больше похожую по виду и вкусу на перемолотый пластик. — Теперь даже жаль, что он скоро уйдет на повышение, — сказала она, сунув в рот второй кусочек. — Пусть ворчун и любит придраться на пустом месте, но мы уже к нему привыкли. — А главное, он справедливый, — добавил Г’Тор, допив свое тари. — И снисходительный при этом. Если бы это было не так, одним предупреждением за свои недавние дерзкие речи с ним ты бы не обошлась. За такое выступление на экзамене можно было схлопотать выговор в личное дело. На’Тот качнула головой. — Я вовсе не дерзила! Просто сказала правду. — Это не всегда уместно, — заметил Г’Тор. На’Тот пожала плечами. Заметив, что он крутит пустой бокал в руке, протянула ему свой, всё еще полный до краев. — Хочешь? Я бы пока сделала паузу в выпивке. Иначе тебе опять придется тащить меня до каюты, как в прошлом году. Г’Тор с улыбкой забрал у неё вино. — Да уж, пить ты не умеешь. Так что спасу тебя снова. Чего не сделаешь ради друга! Или я все еще не достоин такой чести, а? На’Тот пристально посмотрела ему в глаза, невольно вспомнив недавний разговор с отцом. Может быть, он прав, и она слишком категорично относится к миру и тем, кто её окружает? Как ни странно, за полгода, что они прожили на военной базе в одной каюте, между ними ни разу не случилось ни ссоры, ни спора. Может быть, они просто стали взрослее и перестали цепляться к мелочам? Или за семь лет учебы в одной дро’шорне привыкли друг к другу? А после экзаменов Г’Тор вообще сильно изменился в поведении: стал держаться добродушнее и мягче. И даже шутки его стали не такими язвительными, как обычно. На’Тот поняла, что выпила достаточно, чтобы относиться к миру снисходительнее. Так что даже замечание Г’Тора восприняла как должное. Да, пьянеет она быстро, тут уж он прав. — Хорошо, друзья так друзья! — сказала она с улыбкой, хлопнув его по колену. — О, Г’Кван, за это точно стоит выпить! — воскликнул Г’Тор шутливо, а потом перелил из её бокала в свой половину тари. — За нашу дружбу! На’Тот взяла свой бокал, чокнулась с ним, а потом выпила вино залпом. Она знала, что Г’Тор тоже не большой любитель выпивки. И на курсантских посиделках они были из тех, кто растаскивал товарищей по койкам. Но, в отличие от неё, он пил более умело и даже сейчас, после нескольких бокалов тари, оставался собранным, единственное, что указывало на легкое опьянение — он стал более добродушным и веселым. — И кстати насчет продвижения по службе, — негромко заметил Г’Тор, пользуясь тем, что На’Тот сидит у него на коленях и может услышать его самые тихие слова, если сказать их ей на ухо. — Ты же видела этот новый крейсер, что вот-вот сойдет со стапелей на нашей орбитальной верфи? — Конечно, видела, — ответила На’Тот, дожевывая последний кусок мяса либа. — Мы же вроде вместе в патруль летаем. Красивый будет корабль. — Если верить информации от моего старшего брата, этот крейсер уже в этом месяце получит название и вступит в ряды нашего флота. — И его имя, конечно, секрет? — спросила На’Тот, облизывая пальцы. Г’Тор кивнул. — Ты же знаешь этих мастеров-судостроителей. Ужасно суеверные. Если имя корабля станет известно раньше времени, это плохой знак, и все такое. Да и в любом случае его выбирают на священной церемонии, так что сейчас его никто не знает, даже сами строители. Но корабль будет внушительный. Тяжелый крейсер класса «Г’Кван», последнее чудо нашей кораблестроительной техники. — Они уже лет десять у нас на вооружении, давно не секрет, — усмехнулась На’Тот. — Но корабли мощные, согласна. — Этот будет из новой партии, нового поколения, — продолжил шептать Г’Тор. — Инженеры учли недоработки прошлых моделей, внесли поправки и модификации. Возможно, у него будут более мощные ионные пушки или более дальнобойные сканеры. Или броня потолще… — Больше пользы принесла бы искусственная гравитация. Даже небольшая, как на этой базе. Мне нравилось проходить практику на таком крейсере в прошлом году, но признаюсь честно, ненавижу эти ощущения при маневрах ускорения, да и спина до сих пор ноет после того, как я во время одного рывка не успела ухватиться за поручни и пролетела вдоль всего коридора и приложилась о железную переборку. — Насколько известно брату, гравитации там нет, увы, — покачал головой Г’Тор. — Но суть в том, что совсем скоро туда будут набирать экипаж. И это для нас отличный шанс, как ты думаешь? — Для нас? — переспросила На’Тот настороженно. — Просто я подумал, что и тебя эта идея может заинтересовать, — ответил Г’Тор. Толпа празднующих пилотов громко завопила разудалую песню, и ему пришлось наклониться к её уху ближе. — Служить на теплой и защищенной военной базе, конечно, престижно и приятно, но подумай, насколько интереснее может быть служба на новейшем военном корабле. Брат сказал мне, под большим секретом, что этот крейсер предназначен для дальней разведки. И строится с расчетом на долгое пребывание в космосе. Согласись, летать к дальним неизведанным планетам гораздо интереснее, чем торчать на орбите промышленной колонии. — Что-то твой брат слишком много знает! — фыркнула На’Тот. — Просто он уже получил назначение на этот крейсер и теперь ждет, когда его введут в эксплуатацию, — ответил Г’Тор. — И, конечно, был бы рад и тебя сманить на службу рядом с собой, — сказала На’Тот понимающе. — Да, и мои шансы получить там место довольно высоки, — сказал Г’Тор. — Именно на крейсера дальней разведки очень охотно берут в экипаж родственников. Сама понимаешь, когда поход длится год или два, лучше чувствуешь себя, когда твоя семья рядом. Впрочем, друзей это тоже касается. Всегда лучше, когда в экипаже нет конфликтов, и все члены понимают друг друга с полуслова. И он широко улыбнулся, подмигнув ей. — Подозреваю, одних родственных или дружеских связей тут будет недостаточно, — сказала На’Тот, улыбнувшись ему в ответ. — Да. Еще они очень внимательно изучают личное дело каждого кандидата. И, конечно, предпочитают, чтобы там были поощрения, а не выговоры. Так что, моя дорогая На’Тот, если ты вдруг загоришься этой идеей, советую поменьше дерзить командирам в будущем. Во всем остальном у тебя список безупречный. Будет очень обидно испортить карьеру такой глупостью, да? А если удастся попасть на этот крейсер, продвижение по службе нам будет обеспечено. И пройдет быстрее, чем здесь, на базе. Хотя бы потому, что это дальняя разведка и служба, связанная с повышенным риском. — Щрок, это действительно очень заманчивая идея, — сказала На’Тот. — Рад, что угадал, и тебя это заинтриговало, — ответил он. — Значит, ты в деле? И мы будем вдвоем работать над этим? В баре произошло какое-то движение, заставив их прервать разговор и посмотреть вокруг. Старшие офицеры покидали зал, предоставив молодежи развлекаться дальше. Несколько курсантов ринулись к барной стойке, чтобы заказать еще выпивки. А остальные сдвинули столы к стенам, освободив середину зала. — Хватит шептаться, присоединяйтесь к токти’вару! — гаркнул один из их приятелей, хлопнув На’Тот и Г’Тора по плечам. — Ишь, засели в углу, как унылое старичье. На’Тот оживилась, переглянувшись с Г’Тором. На последних курсах академии попасть на токти’вар во время праздников Дня Независимости было сложно, потому что чо’ри проходили службу-обучение на разных кораблях или базах. — Разомнемся? — предложил Г’Тор, толкнув её локтем. — По-дружески, не спеша? — Но тут есть свои правила, — громко сказал один молодой пилот. — На этой станции для новичков проводят пьяный токти’вар. Перед каждым токти чаром участники выпивают по бокалу тари. Кто первым не сможет выдержать темп или свалится, тот проиграл! — О, нет! — простонала На’Тот, жалобно посмотрев на Г’Тора. — Я вылечу в числе первых. Что за дурацкая традиция?! — Детка, это у вас будет только раз, — засмеялся один из старших пилотов, шагая к выходу из бара. — Потом уже будете слишком стары и серьезны для такого баловства. Ловите момент и попрощайтесь с детством как следует! Когда ещё вам разрешать выпустить всю дурь и не получить за нее никакого выговора? Разве что похмельем да синяками отделаетесь в худшем случае. — Проведем пару токти чаров и уйдем? — прошептал Г’Тор ей на ухо. — Я тут вспомнил, что у меня есть для тебя ещё кое-какой сюрприз. Но это лучше показывать не здесь. Даже если две чарки тари тебя отключат, не переживай, уж до каюты я тебя всегда дотащу. Она толкнула его в плечо, нахмурившись. — Это мы еще посмотрим, кто кого дотащит. Учитывай, что ты уже выпил больше меня. Не оказаться бы тебе всеобщим посмешищем! — Я очень скучный пьяница, — ответил Г’Тор, взяв её за руку и потащив к центру зала. — Если напиваюсь, то песен не ору, драться не лезу. Просто вырубаюсь в какой-то момент и сплю, как бревно. Даже не храплю. Так что и пьяным мешать тебе не буду. — Чувствуется большой опыт за плечами! — ехидно заметила На’Тот, взяв бокал с подноса. — Ну, мой отец считал, что следует знать и эти свои границы, — невозмутимо ответил Г’Тор, опрокинув в рот стопку тари. — Если не выпьешь, то и не узнаешь. А тебя, похоже, в этом плане не обучали… На’Тот поднесла бокал к губам. Да уж, её реакция на алкоголь была гораздо буйнее. Тут она, увы, пошла больше в тетю Ла’Эт, чем в отца. Тот мог глушить тари бутылками и оставаться внешне совершенно трезвым. Разве что становился веселее. Вот только, в отличие от Г’Тора, отец не засыпал и когда выпивал слишком много, его веселье становилось всё более злым и шумным. Слава всем богам и пророкам, он давно уже не возвращался к этой своей привычке, но, возможно, именно из-за этого На’Тот до сих пор с трудом терпела даже запах тари. Тетка тоже не пила, но если верить словам отца, уже после нескольких бокалов становилась очень агрессивной и лезла в драку… — Я готов! — объявил Г’Тор ребятам, столпившимся вокруг площадки. — Кто осмелится бросить мне вызов?***
Г’Тор продержался в пьяном токти’варе дольше нее, конечно. На’Тот, как и обещала, после двух токти чаров отошла за границы круга, к зрителям, чувствуя, что действие алкоголя только усилилось от сочетания с активным движением в соревновании. Голова слегка кружилась, и все вокруг стало немного размытым. Она ждала, когда и Г’Тор к ней присоединится, но, похоже, его затянул азарт токти’вара. Он проводил уже пятый бой и продолжал побеждать. А вот противника его изрядно пошатывало, и друзья хором уговаривали его остановиться. Естественно, парень оказался упрямым и не послушал их, шагнув на площадку. И через мгновение бой завершился его поражением, потому что он упал, пытаясь уклониться от неторопливого выпада Г’Тора. — Пожалуй, и мне пора остановиться, — сказал Г’Тор, покачав головой. — Пока еще могу уйти на своих ногах. Пилоты провожали его с площадки радостным ревом. — Непобедимый который год? — беззлобно поддела его На’Тот, когда он вернулся к ней и плюхнулся на свободный стул рядом. — Мастерство не пропьешь, как говорят шутники-земляне, — ответил он. — И всё же есть кое-что, в чем я буду лучше, — сказала На’Тот задиристо. Нескольких бокалов тари оказалось достаточно, чтобы ее природная дерзость стала еще заметнее. — Да? — он приподнял безволосую бровь, уставившись на неё. На’Тот облизнула губы, повернувшись так, чтобы оказаться лицом к нему, и вытянула обе руки вперед. — Да! Спорим, что ты не сможешь поймать меня в захват и удержать? — Всего-то? — презрительно переспросил он, а потом сделал быстрый выпад в её сторону. На’Тот легко его отразила, даже не встав с места. — Случайно повезло, потому что я не старался, — сказал Г’Тор. — А вот теперь держись, зазнайка! Его движения были гораздо быстрее, но На’Тот снова увернулась, продолжая снисходительно улыбаться. — Ну? Это все, на что ты способен? — Интересно! — теперь глаза Г’Тора ярко горели. — А если так?.. Ближайшие соседи заметили их возню и стали с интересом наблюдать. — Ты не так делаешь, смотри, как надо! — не выдержал один из курсантов и подошел к На’Тот, принимая боевую стойку. — Можете вдвоем одновременно попробовать, все равно не получится! — рассмеялась она, чувствуя, как вино и адреналин огнем пульсируют в венах. И действительно, ей удалось вывернуться и из захватов двух противников. — Не припомню в стиле Защитников Драксшота таких приемов, — сказал Г’Тор, остановившись, чтобы перевести дух. На’Тот же продолжала отражать атаки других молодых пилотов, загоревшихся этим вызовом. — А они из другой школы, — ответила она, посмеиваясь. — Моя тетка показала мне это, помимо всего прочего. Сказала, что всегда пригодится в жизни. И, кажется, она не ошибалась… — Пойду, принесу еще тари, — сказал Г’Тор, тряхнув головой, чтобы разогнать туман перед глазами. — У тебя есть еще некоторое время побахвалиться перед ребятами. А потом мне придется тебя украсть. Ты же не забыла про сюрприз? На’Тот кивнула, улыбаясь. А затем повернулась к товарищам по эскадрилье и поманила к себе. — Ну, кто еще готов попытаться? Или все уже вымотались? Вот теперь ей было по-настоящему весело. Она давно не практиковалась в этой технике, но тело всё помнило. Даже спустя столько лет. Даже когда её разум затуманен алкоголем, а реакция была чуть замедленной. Тетя Г’Са’Лид, конечно, отругала бы её за использование этих приемов просто ради бахвальства и демонстрации. Тайное потому и тайное, что не должно применяться повседневно, говорила она. Но, как там сказал тот офицер? Всего один раз можно. Просто чтобы повеселиться, глядя на озадаченные и возмущенные лица товарищей по эскадрилье. И насладиться их вниманием. И впечатлить даже этого позёра и задаваку Г’Тора. Хотя он и тут сумел выкрутиться, найдя предлог, чтобы выйти из состязания и сохранить лицо. Тоже, наверное, результат воспитания. Ну и семейка у него. Всему научила… «Тщеславие — дурная штука, — говорила ей тетя Г’Са’Лид, когда На’Тот пыталась похвастаться своими достижениями и сравнить себя с другими учениками. — Оно ослепляет тебя, если позволить ему расти бесконтрольно. И делает уязвимой для врага…» Да-да, это тщеславие, и это плохо. Но один раз можно… На’Тот вдруг почувствовала чью-то руку на своем запястье. И это был уверенный и сильный захват, такой сильный, что руку пронзила боль. Рефлексы сработали раньше, чем она успела подумать, тело описало полукруг, поворачиваясь, чтобы освободиться, но боль в руке стала еще сильнее, и На’Тот остановилась, осознав, что уловка не сработала. Другая рука уже дернула её, блокируя все остальные движения. Еще мгновение спустя На’Тот оказалась заключенной в плотный захват, такой крепкий, что она даже шелохнуться не могла. — Попалась, крошка! — услышала она низкий хрипловатый голос за своей спиной. — Упс! Кажется, я победил в этом милом состязании! На’Тот уставилась на своих товарищей по эскадрилье, которые теперь выглядели ошеломленными такой легкой победой. — Интересно, что за приз мне полагается? — продолжил говорить незнакомый мужской голос. — Не дергайся, детка. Этот захват предназначен, чтобы сломать руку врага, если он не угомонится. Не хочу портить тебе праздник. На’Тот перестала вырываться, потому что, кажется, её противник не врал: каждое движение, даже незначительное, отзывалось дикой болью в руке. Она осторожно повернула голову, чтобы взглянуть на того, кто смог так быстро и легко подловить её. Это оказался мужчина средних лет, очень высокого роста, даже выше её, в форме десантника. Красавцем его назвать было нельзя — нос у него был кривым и сплющенным, видимо, не раз ломали в бою. А губы пересекал тонкий белый шрам, возможно, от удара ножом. — И все же ты была хороша, детка, — сказал он, улыбнувшись ей. — Я уже давно за тобой наблюдаю. Предлагаю, раз ты проиграла в этом состязании, составить мне и моим товарищам компанию на этот вечер. Уверен, ты проведешь время гораздо интереснее, чем в обществе этих сосунков, только покинувших отцовскую сумку. Мужчина усмехнулся, вызывающе посмотрев на молодых пилотов. — Быть может, для начала отпустите меня? — ответила На’Тот сердито, чувствуя, что рука уже онемела, стиснутая его железной лапищей. — Только если ты согласишься принять наше приглашение, — неприятно засмеялся десантник. — Эй, парень, отпусти её! — резко сказал Г’Вен, шагнув вперед. — Ты же ей руку сломаешь! — Следи за языком, курсант! — гаркнул десантник, сверкнув глазами. — Разве тебя не учили, как обращаться к старшему по званию?! На’Тот заметила, что Г’Вен замер на месте, как и остальные пилоты. И присмотрелась к своему захватчику внимательнее, стараясь не обращать внимания на боль, которая теперь распространилась и на плечо. Воин, победивший её, носил нашивки дар’кана. Вот дерьмо! За ним стояли еще пятеро рослых мужчин в десантной форме: тяжелых черных нагрудниках и массивных лётных ботинках на металлической магнитной подошве. На’Тот совершенно не хотелось провести остаток ночи в общении с незнакомыми десантниками, особенно если они старше её и по возрасту, и по званию. Но, кажется, вежливый отказ этот офицер не примет. Откуда они вообще тут взялись в разгар праздника для пилотов?! Видимо сошли с одного из транзитных транспортников, перевозивших войска в колонии. Форма, которую они носили, больше использовалась на кораблях без искусственной гравитации. Но как они подкрались к ним так бесшумно, учитывая, что магнитная обувь страшно грохочет при каждом шаге? — Смирно, шорны! — повторил дар’кан более громким и властным голосом. — Стойте на месте, детишки, если не хотите испортить себе праздник. Не обидим мы вашу девочку. Просто хотим пообщаться с ней поближе. Не глупи, красавица, и лучше тебе согласиться. Ты с нами пойдешь в любом случае. Вопрос лишь, как именно: сама или волоком… — Отпустите меня! — повторила На’Тот более громко, теряя терпение. Она раньше только слышала о похожих ситуациях, которые, если верить рассказам курсантов, чаще происходили на кораблях или в отдаленных колониях, где связь со штабом была затрудненной большую часть времени. Что попадались офицеры, которые не гнушались пользоваться служебным положением в личных целях и не особо боялись наказания. Можно, конечно, было отказаться выполнять приказы таких наглецов, но обычно для тех, кто так поступал, всё заканчивалось скверно. Отчасти, потому что у старших офицеров было больше связей и возможностей. И в замкнутой колонии или на корабле было очень трудно изменить сложившееся положение… Но здесь, на станции, были совсем другие порядки. На’Тот это прекрасно знала. Этот дар’кан просто псих, если решил, что сможет тут провернуть такое безнаказанно… — Не спорь со старшим по званию, милочка, — засмеялся офицер и сделал шаг назад. На’Тот попыталась упереться, но боль пронзила всё тело, и она, охнув, шагнула за ним. Она знала, что даже из такого захвата можно вывернуться, но для этого придется применить более жесткие приемы. И одним ударом явно не отделаться. Чтобы остановить такого бугая, ударов потребуется целая серия. Что ж, все когда-то случается в первый раз. Поколотить старшего по званию офицера в баре? Почему бы и нет? Она встретилась взглядом с дар’каном и по спине её пробежал холодок. Глаза его были черными от расширенных зрачков. Дикими, страшными. Он точно не в себе! На’Тот втянула воздух в ноздри, пытаясь уловить запах алкоголя. Нет, она не чуяла тари. Но этот офицер все равно выглядел как псих. Она бы предположила, что он находился в локваре, но в этом состоянии нарн не способен разговаривать так хладнокровно и членораздельно. Слышала она, что десантники с пограничных колоний частенько воюют под стимуляторами, которые отключали чувство страха и самосохранения, так же как и чувствительность к боли. Состояние это длилось гораздо дольше обычного локвара, и было не менее разрушительным как для врага, так и для самого солдата. Но вводить их себе в мирное время?! Забавы ради? Безумие! Тем не менее, сила, с которой он держал её, была чудовищной. Так что отметать предположение о стимуляторах не стоило. Если она правильно догадалась, даже если высвободится из его болевого захвата и нападет, то вряд ли преуспеет. Этот парень мало что почувствует в таком состоянии… Да и дружки его вряд ли будут стоять, сложа руки… Дар’кан сделал еще один шаг к выходу из зала. На’Тот попятилась за ним, продолжая лихорадочно высчитывать свои шансы. Похоже, плохо будет в любом раскладе. Права была тетка: тщеславие ведет к очень болезненному падению… — Эй, отпустите её немедленно! — услышала она резкий голос Г’Тора. — Куда вы её тащите? На’Тот увидела, как он, держа за горлышко бутылку тари, быстро идет к ним, хмуро уставившись на дар’кана и его спутников. — А вы чего стоите и смотрите? — рявкнул он на остальных пилотов. — Что тут вообще происходит?! Отойти нельзя, сразу что-то случается! — И ты остынь, сосунок, — насмешливо сказал дар’кан, оскалив щербатые зубы, и сделал еще один шаг назад. — Соблюдай субординацию! — Ах, вот как? — переспросил Г’Тор, наклонив голову набок. — Начни с себя, урод обдолбанный! На’Тот поняла, что надо действовать быстро, пока этот герой не наломал дров и не испортил свой красивый послужной список строгим выговором за нарушение субординации. — Я сама справлюсь, не лезь! — рявкнула она сердито, приготовившись к рывку. Вместо ответа Г’Тор замахнулся и врезал бутылкой по голове дар’кана. Толстое стекло треснуло, рассыпавшись на множество острых осколков, красное вино хлынуло в разные стороны, смешиваясь с кровью из раны и порезов… На’Тот почувствовала, как железная хватка ослабела, и тут же вывернулась, сжав кулаки. Руки плохо слушались, онемев, но всегда можно наносить удары ногами… Терять все равно уже нечего… Дар’кан рухнул на пол, как подкошенный. Ему, кажется, удары ногами уже будут лишними. А вот его приятели нездорово оживились, увидев всё это… Г’Тор повернулся к ней и взмахнул рукой, толкнув очень сильно. Так сильно, что На’Тот упала, потеряв равновесие. — Это ты не вмешивайся! — прошипел он сердито, выразительно посмотрев на неё, а потом снова отвернулся, сосредоточившись на пятерых десантниках, ринувшихся на него… — Эй, наших бьют! — заорал Г’Вен и прыгнул к ним, взмахнув кулаками. Остальные пилоты яростно завопили, очнувшись от ступора, и побежали на помощь ему и Г’Тору. Вокруг зачинщиков сразу образовался комок дерущихся тел, который становился все больше по мере того, как подтягивались новые участники. Причем, подмога пришла не только со стороны пилотов, но и от десантников, которые прослышали о заварушке в баре и возникли как будто из-под земли, потрясая оружием и выкрикивая ругательства. Остальное На’Тот помнила смутно, потому что в зале было темно и тесно. Драка была дикой и отчаянной. Она пыталась пробиться к Г’Тору, но все её действия оказались тщетными. Даже прибежавшая на вызов бармена вооруженная охрана не сразу смогла разогнать это побоище. Сама драка длилась меньше, чем ее разгон. Когда же, наконец, пилотов и десантников удалось угомонить и растащить, часть их отправили в лазарет, а другую часть — в карцер станции. На’Тот, как одну из зачинщиц, отделавшуюся в этом побоище всего парой синяков, потащили в карцер, давать показания службе безопасности. Она обнаружила, что Ра’Тог вдруг возник рядом с ней, и это оказалось весьма своевременно, потому что в кабинет начальника охраны вломились разъяренные командиры десантников, требуя разобраться с творящимся на этой станции безобразием и произволом. Поиск виноватых и споры о том, кто должен понести наказание, длились почти до утра и закончились победой Ра’Тога и его сподвижников, сумевших доказать, что вина за случившийся инцидент лежит полностью на группе десантников, превысивших своих полномочия, и особенно на их чокнутом командире. Расследование должно было продолжиться, когда некоторые участники придут в себя достаточно, чтобы давать показания, но сол’тарот вместе с начальником станции сумел добиться, чтобы пилоты, находившиеся в тот вечер в баре, были освобождены от пребывания в камерах, а вот десантников посадили под арест на все время следствия. На’Тот решила воспользоваться полученной свободой и отправилась в лазарет на поиски Г’Тора. Избили его основательно, но опасности для жизни не было. Большую часть ночи, пока На’Тот таскали по допросам, выясняя все обстоятельства драки, он лежал под регенераторами, сращивая сломанные ребра и убирая наиболее обширные гематомы на голове и теле. Под утро врач станции, ругаясь, приказал ему валить в свою каюту и долечиваться там. — Нечего место на койке занимать, у меня тут есть пациенты поживописнее! — проворчал он. На’Тот поняла, что врач говорит о дар’кане, которого Г’Тор отправил в глубокий обморок метким ударом бутылки. — Молись, чтобы он пришел в себя, а то сядешь в карцер на более долгий срок! — сердито сказал Г’Тору врач, а потом сунул На’Тот небольшую банку в руки. — Ты, дорогуша, поможешь ему добраться до каюты, так? Тогда проследи, чтобы он обрабатывал свои царапины этим гелем хотя бы раз в час. Регенератор на него уже жалко тратить, геля вполне хватит все заживить. А что болит… так ему, может, полезно немного потерпеть. Может, будет думать впредь, чем такое вытворять. На’Тот кивнула, забрав банку, а потом поспешила к Г’Тору, который медленно пытался сесть на койке, держась одной рукой за перевязанную голову, а другой за живот. Выглядел он, конечно, жутковато: лицо опухло от ударов, по всему телу было много ссадин и кровоподтеков. — Может тебе кресло-коляску раздобыть? — осторожно поинтересовалась она, коснувшись его плеча. Г’Тор дернулся, зашипев, и она тут же убрала руку. — Н-не надо, я с-сам дойду, — промычал он невнятно, едва шевеля отекшей челюстью и разбитыми губами. — Я уже п-почти в порядке. — О, вижу! — протянула На’Тот насмешливо. — Н-настолько в порядке, насколько эт-то возможно после того, как тебя отпинали магнитными б-ботинками по животу и голове, — пробубнил Г’Тор, фыркнув. И снова дернулся, потревожив рану на губе. — Держись за меня, горе-герой, — тяжело вздохнула На’Тот, решив предоставить ему самому возможность опереться на неё так, чтобы не было слишком больно. — Как видишь, в каюту тебя тащить все-таки приходится мне! Они вышли в коридор и побрели в сторону лифта. Поход до каюты был медленным и печальным, но под конец они туда добрались. На’Тот помогла ему улечься на койку, радуясь, что Г’Тор сразу при заселении выбрал себе место на нижнем ярусе. — Доктор сказал мазать регенерирующим гелем твои ссадины и синяки, — сказала она, мрачно рассматривая его. — Но я что-то не вижу, где заканчивается один синяк и начинается другой. Ты какой-то весь опухший, знаешь. Г’Тор затрясся в смехе, постанывая от боли. — Тогда мажь все подряд, не ошибешься. На’Тот кивнула, отвинтив крышку банки. — Боюсь, геля надолго не хватит. Надо было брать банку побольше. Или сразу ведро. На’Тот укоризненно посмотрела на него, решив начать обработку синяков с плеч. — Зачем? Зачем ты вообще полез к ним? — спросила она. — Я бы действительно справилась сама. — Н-не с-сомневаюсь, что справилась бы, — прошептал Г’Тор, повернув к ней лицо с заплывшими щелочками глаз. — Но тогда получила бы… строгий выговор в личное д-дело. Испортила бы себе карьеру. — А теперь выговор получишь ты! — сердито прорычала На’Тот, прижав ладонь с мазью к его плечу, отчего Г’Тор охнул. — И чем это лучше? — У тебя уже было несколько предупреждений за полгода, — ответил он. — А мое дело было слишком чистым и правильным. Ну… вот теперь с ним будет все в порядке. — В каком порядке, ты о чем? — На’Тот закатила глаза. — Как ты теперь получишь перевод на крейсер дальней разведки?! — Если не получу, то п-плевать на это, — ответил он. — Главное, этот кусок щрока ну’тока получил по заслугам… — Все равно ты дурак, — вздохнула На’Тот, зачерпывая гель из банки. — Обязательно было проламывать башку этому уроду? А если он в себя не придет, ты подумал?! — Ты же п-прекрасно знаешь, что более слабое воздействие с ним просто не сработало бы, — ответил Г’Тор. — И если он придет в себя, то пожалеет, что не остался в коме. На’Тот вопросительно посмотрела на него, потянувшись к следующей ссадине на его спине. — Потому что моя бабушка, как только узнает о том, что случилось с её самым любимым и драгоценным внучком, живьем его выпотрошит, — тихо засмеялся Г’Тор, отчаянно стараясь шевелиться поменьше, чтобы не тревожить раны и ушибы. — А она узнает, рано или поздно… — О, святые мученики! — фыркнула На’Тот, качая головой. — Да и остальным ребятам из его взвода не поздоровится. Так что, надеюсь, они догадаются поскорее убраться на свой корабль и улететь отсюда, — добавил Г’Тор, а потом забрал у нее банку с гелем. — Дальше я сам справлюсь, На’Тот. До остальных синяков уже могу дотянуться. Спасибо за помощь!