Перед чёрным мерседесом без задержки открылись ворота, пропуская на частную территорию. Медленно проехав по аккуратным дорожкам между садов, машина остановилась у огромного особняка. В сумерках горели заземлённые в газон фонари, освещая пространство вокруг большого белого дома. Сквозь окна во всю стену было видно, что внутри уже собралось большое количество людей.
Машина остановилась, и две передние двери открылись одновременно. Со стороны водителя вышел широкий брюнет в кожаной куртке. С другой стороны вышел высокий молодой парень в изысканном чёрном костюме, с уложенными белыми волосами, золотой цепочкой на шее. Вместе они подошли к главному ходу, где не меньше шести охранников повернули к ним головы.
— Только Хван Хёнджин, — один из них вытянул руку в сторону брюнета, показывая, что пройти тот не сможет.
— Я и не собирался заходить, — Чанбин дёрнул уголком губ, изображая подобие улыбки, потом похлопал блондина по плечу. — Буду ждать в машине.
Вдруг входные двери открылись, и быстро вышедший человек громко окликнул Со.
— Постой-постой, куда же. Как же Хёнджин может присутствовать на собрании без своего телохранителя.
Невысокий мужчина лет пятидесяти раскинул руки в приветственном жесте. На каждом из его пальцев блестело одно, а то и по два кольца. Шею тоже опоясывали цепочки, уши были пробиты в нескольких местах. Он был плотного телосложения, с короткими аккуратными волосами, в которых виднелась седина, с белой щетиной. Одет в серый стильный костюм. Лицо выражало максимальную степень гостеприимства, но черты были жёсткие, брови, нос и скулы будто высечены из камня.
— Прошу простить моих слуг, они новенькие. Не узнали господина Со. Прошу пройти внутрь.
Чанбин натянуто улыбнулся, но всё же проследовал внутрь, не смея пренебречь приглашением. Когда за ним пошёл Хёнджин, мужчина заключил его в небрежное объятие.
— Рад тебя видеть, Хёнджин. Хорошо сегодня выглядишь. Думаю, что почти сможешь затмить меня перед гостями.
— И я рад вас видеть, отец, — Хёнджин очень формально ответил на объятие, и голос его был сдержанным, холодным.
Вместе пройдя внутрь, они попали в атмосферу светской роскоши. Помещение занимало весь первый этаж здания, оно было просторным, большая часть стен состояла только из огромных окон. Здание просматривалось насквозь. Внутри от пола до потолка тянулись белые колонны, блестел рояль, углы занимали низкие столики и кожаные диваны. Почти всё было идеально белого цвета. Гостей собралось не менее тридцати человек — в основном все мужчины. Каждый одет до невыносимого изысканно. Каждый, кроме Чанбина, который стоял возле Хёнджина в простой кожаной куртке и чувствовал себя явно некомфортно. Но вовсе не из-за дресс-кода. На него ему было плевать.
— До начала десять минут, так что можете пока выпить, — мужчина махнул рукой в сторону официанток с подносами, которые разносили напитки, и, ещё раз улыбнувшись гостям, ушёл куда-то дальше.
Хёнджин вздохнул и взял услужливо поданные молодой девушкой бокалы. Протянул один Чанбину. Тот его взял, но пить не стал, и другой рукой опять коснулся плеча младшего. Даже без слов Хёнджин чувствовал поддержку друга.
— А я думаю, почему я чуть не ослеп, когда посмотрел в эту сторону. Хёнджин, — раздался голос откуда-то сбоку. Последнее слово было специально протянуто нараспев. — Выглядишь потрясающе.
Это был вопрос времени, когда он тут объявится.
— Минхо, — Хёнджин не ответил на широкую улыбку, переведя взгляд на его спутника, — Сынмин.
Тот тоже не утруждал себя демонстрацией фальшивых эмоций и лишь чуть осклабился на приветствие. Так они простояли с минуту, просто сверля друг друга взглядами. Ли и Ким были также одеты со вкусом. Хотя второй выбрал наряд явно попроще — плотная чёрная рубашка, простые брюки. Костюм Минхо, в свою очередь, скорее всего, стоил не меньше того мерседеса, который сегодня вёл Со. Но и одежда Хвана была не дешевле.
Сделав глоток из своего бокала, Минхо прочистил горло и непринуждённо завёл разговор:
— Ты ещё рисуешь?
Если он хотел застать Хёнджина врасплох, то ему это удалось. Он ожидал любого вопроса, но не этого.
— Нет.
— Жаль.
На этом их общение и закончилось, потому что звон бокала привлёк внимание всех присутствующих.
— Попрошу всех пришедших на собрание пройти со мной.
Все и так знали дорогу, но проследовали за одним из охранников вниз по винтовой лестнице, по широкому коридору и в удивительно огромную комнату без окон. В центре располагался длинный прямоугольный стол из тёмного, почти чёрного дерева. Интерьер был минималистичный, но с таким же ощущением роскоши. Им было пропитано здесь всё — от предметов мебели до людей. Разве что Чанбин с Сынмином слегка контрастировали. Во главе стола сидел тот самый мужчина, который приветствовал гостей у входа. Рядом с ним сидел худой очень юный парень с чёрными как смоль волосами и глазами. Он выглядел спокойно и очень уверенно, даже почти скучающе. Хёнджин с Чанбином заняли свои место неподалёку, напротив них Минхо с Сынмином. Помимо них было ещё не меньше десяти человек. Некоторые из гостей остались наверху. Право участвовать в собрании имели далеко не все.
Когда все уселись, глава собрания начал говорить без какого-либо приветствия. Уже без этой добродушной улыбки. Спокойным глубоким голосом, который был совсем негромким, но который невозможно было не услышать.
— Прежде чем мы перейдём к официальной части, я бы хотел дать слово господину Яну. У него есть важные новости.
Парень, который на вид был сильно младше всех присутствующих, окинул собравшихся спокойным взглядом и, сложив руки перед собой, заговорил.
— Восточная лаборатория будет отдана полиции на следующей неделе. Рейд пройдёт либо в среду, либо в четверг. До этого времени завершите все сделки с ней, заберите всё, что есть, — голос звучал очень мягко, но это была не просто речь, это были приказы.
За столом начали переговариваться.
— Прошу прощения, господин Ян, но почему? Это надёжные партнёры, мы ведём бизнес с ними уже несколько лет, их продукт — лучший на рынке. А полиция и так в тупике, у них ничего нет, — один из мужчин, раза в четыре старше Яна, звучал чуть ли не умоляюще.
— В том и дело, — юноша вздохнул и опустил подбородок на сложенные пальцы. — У полиции ничего нет. А когда ничего нет, на неё начинают давить. Их расследование против вас провалилось, и, если им не дать ничего взамен, они придут в отчаяние. Люди в отчаянии опасны.
За столом опять пронёсся шёпот, но никто не высказывался напрямую.
— Минхо.
— Да, господин Ян, — Ли сделал небольшой поклон головы, сохраняя свою безмятежную лёгкую улыбку.
— К сожалению, ты уже понял, что это решение ударит в первую очередь по тебе, — Минхо лишь развёл руками, не теряя улыбки. — Но ты понимаешь, что это необходимо. Взамен мы уже всё подготовили для сделки с новой лабораторией, но тебе нужно будет их проверить. Самое главное — проверить их продукт. Они новые на рынке, что сыграет нам на руку — им нужно не меньше полугода, чтобы наладить связи, так что наше предложение покупки в полцены будет для них благословением. Но и ждать от них можно чего угодно, будь внимателен.
Получив утвердительный кивок, Ян перевёл взгляд на Хёнджина.
— У тебя будет похожее задание, но об этом босс хотел, я так думаю, рассказать сам.
Отец слегка поклонился Яну и повернулся к гостям.
— Да. Это и есть официальная часть нашего собрания. С большой радостью я наконец готов сообщить, что Хёнджин берёт управление частью синдиката. Так же как и мой сын Минхо, — глаза мужчины любовно смотрели на Ли, который улыбнулся в ответ. — Хёнджин полностью возьмёт под контроль оборот оружия. Минхо — кокаина. Они — два столпа картеля, и все присутствующие находятся у них в подчинении, это ясно?
Вопросов не возникло. Никто и не удивлён этой новости. Это был лишь вопрос времени, когда босс начнёт отдавать бразды правления детям. Если в синдикате и нашлись недовольные властью, переходящей в руки вчерашних детей, это никак не выражалось. За столом стояла тишина.
Минхо смотрел на Хёнджина напротив. Изучал. Анализировал. Тому, кто плохо его знает, показалось бы, что Хван абсолютно спокоен, но Минхо знал, прекрасно видел, что тот бледнее обычного, что тот напряжён, что у него сжата челюсть.
Босс повернулся к Хёнджину и с той же улыбкой продолжил:
— У тебя будет команда из двенадцати человек. У них во главе — мистер Пак.
Худой мужчина кивнул Хёнджину, и тот ответил таким же кивком. Они были более чем знакомы. Хёнджин знал Пака практически с детства.
— Он посвятит тебя во все детали. Не хочу торопить, но тебе так же, как и Минхо, придётся встретиться с новыми партнёрами на следующей же неделе. Нам нужна будет большая поставка огнестрельного оружия. Боюсь, что оно может пригодиться нам в недалёком будущем, — при этих словах он скосил глаза на Яна, тот лишь молча кивнул.
Далее разговор пошёл о мелких задачах, и вскоре собрание завершилось. Хёнджин вернулся в зал на первом этаже, не чувствуя себя живым. В нём просто не было никаких эмоций. Чанбин ничего не говорил, не трогал, просто был рядом.
— Пошли выйдем, отец хочет с нами поговорить, — Минхо появился откуда-то сзади, мягко беря под руку и ведя к выходу на задний двор.
Чанбин сделал было шаг вслед, но рядом стоящий Сынмин лишь раздражённо произнёс:
— Это семейная болтовня. Нам нельзя.
Так они и остались стоять молча, провожая взглядом их начальников-друзей, которые вышли на улицу. Сквозь такие же стеклянные двери было видно, как их радостно обоих заключил в объятия хозяин дома.
Они стояли втроём, не считая пятерых охранников, со стороны внутреннего двора, отделённые от шума гостей стеклянными дверьми, большими окнами. Когда отец заключил их обоих в крепкие объятия, Минхо через его плечо увидел, как лицо Хёнджина исказилось от боли. Крепкие руки сжимали его ещё не зажившую спину. Минхо улыбнулся.
— Это большой день. Я рад, что он настал. Ты так вырос, Хёнджин. Я тобой горжусь, — слова звучали тепло. Но взгляд меньше чем за секунду сменился на ледяной.
— Не разочаруй меня.
— Да, отец, — Хван склонил голову, слабо улыбаясь.
— Если что, обращайся за помощью к Минхо. Он всегда поможет.
На губах Минхо появилась широкая улыбка.
— О, да. Конечно.
У Хёнджина дрогнуло нижнее веко.
— Как насчёт маленькой вечеринки в твою честь, что скажешь, Хёнджин?
На самом деле, это не был вопрос, и все это понимали. Всё уже было готово, и отказаться нельзя. Вариант отказа даже не рассматривался. Поэтому он опять поклонился и поблагодарил за оказанную честь.
Часть гостей уехала, а часть переместилась во внутренний двор — тут и проходила «маленькая» вечеринка. Возле большого бассейна заиграла музыка, из ниоткуда появились девушки в купальниках. В бокалах вместо вина теперь подавалось виски. На маленьких столиках появился белый порошок. Отец на какое-то время их покинул, чтобы поговорить с партнёрами, и Хёнджин остался стоять рядом с Минхо, сжимая в длинных пальцах стакан с алкоголем. Сынмин уехал. Чанбин остался, молча заняв место подальше ото всех и наблюдая за своим другом издалека. Он не хотел участвовать в их разговорах, и вообще он тоже мог уехать, Хёнджин был бы не против, но Чанбин знал, как тому сейчас тяжело, и хотел быть рядом, на случай, если что-нибудь произойдёт. Ведь только для этого он здесь и присутствует.
Вообще это неслыханно, чтобы в доме босса присутствовал кто-либо непричастный к мафии. Для Чанбина делалось исключение. Даже если он сам не хотел заходить, отец постоянно зазывал его внутрь. Точнее, приказывал зайти под видом гостеприимства. Поначалу, было не ясно, чем вызвано такое великодушие, но Хёнджин вскоре понял, что это просто хитрость. Что отец, что его сын Минхо — оба были манипуляторами от бога. Они, возможно, этого уже и не осознавали, просто не могли по-другому. Отец знал, что Чанбин никогда не вступит в синдикат, он был слишком упрям, имел очень чёткие моральные ценности, которых держался. Но Хёнджина он также никогда не оставит. Не смотря ни на что. Они были чем-то большим, чем друзьями. В итоге отец, скорее всего, просто решил вести себя так, будто Со уже часть семейства, ведь неизбежно то, что Хван возьмёт власть, а старший будет рядом. Так или иначе он всегда будет причастен.
— Ты выглядишь страдающим, Хёнджин, — задумчиво протянул Минхо, отпивая виски. Он смотрел куда-то вдаль, но его губы улыбались. — Мне нравится.
Хёнджин устало выдохнул и сделал несколько больших глотков. Вот с чем не поспоришь, так это со вкусом отца. Его виски — лучший в стране. Хотя, глядя правде в глаза, с ним в любом случае не поспоришь. Ни о чём.
И вот он собственной персоной — уже слегка пьяный, в окружении партнёров подошёл и небрежно указал в сторону Минхо с Хёнджином.
— Они метают как черти, я их сам научил, — на этом он залился низким смехом и махнул рукой кому-то из прислуги. Тот без каких-либо слов понял приказ и удалился. — Хёнджин, мой друг поставил двести тысяч долларов на то, что ты не собьёшь бутылку виски на той стороне бассейна. Такое отношение возмутительно. Разве может кто-то посметь усомниться в боевом искусстве левой руки синдиката? — при этом он опять засмеялся, хлопая по спине того самого друга.
Все мужчины поддержали смех. Выражение лица Хёнджина в лучшем случае можно было прочитать как незаинтересованное. Но он согласился. По-другому нельзя.
Прислуга принесла два метательных ножа. Красивые, утончённые. Дорогие. Не дотянули бы до коллекции, но определённо стоящие внимания. Минхо лишь усмехнулся в свой стакан, продолжая медленно потягивать виски.
Взяв один из ножей и побалансировав им в руке, привыкая к весу, Хёнджин прищурил один глаз, определяя цель. Далеко. Но для него — выполнимо. Дело осложняли только гости, которые ходили туда-сюда, пересекая его траекторию броска. Зрителям, кажется, было всё равно, будет ли он метать прям так, рискуя кого-то задеть.
— ЭЙ! — голос Минхо оглушительно пронёсся по всему двору, заставляя всех вздрогнуть и кого-то даже пролить на себя выпивку. — РАЗОЙДИСЬ!
Хёнджин не заставил себя ждать. Прицелился и отточенным движением метнул нож. Бутылка разлетелась вдребезги. Мужчины похлопали и засмеялись. Отец был доволен, уже договаривался, что выигрыш заберёт акциями.
— Господа, — неожиданно прервал всех Минхо, — как насчёт миллиона, и я собью яблоко на голове той очаровательной девушки? — рука в кольцах махнула на дальнюю сторону бассейна, где сидели модели. — Инвестируете в мою компанию, поддержите, так сказать, малый бизнес.
Ли обаятельно улыбнулся, вызывая восторг у гостей и громкие переговоры. Конечно, они согласились. Хёнджин впервые не выглядел незаинтересованным — его глаза раскрылись шире в испуганном шоке. Но Минхо лишь подмигнул ему, беря второй нож и вертя его в пальцах. К одной из девушек на той стороне бассейна подошла охрана, попыталась установить яблоко на голове. Но когда она посмотрела в сторону Минхо и увидела нож в его руке, то начала сопротивляться и плакать. Охранник и, грубо дёрнув её за плечо, что-то зашептал на ухо. Она притихла, но слёзы продолжали катиться по милому личику.
Минхо был невозмутим. Он выглядел так, будто ему было весело, также как и всем остальным гостям. Отец даже похлопал в ладоши, одобряя этот спор. Ли сделал замах. Хёнджин отвернулся. Радостный крик толпы мог означать только то, что он попал. Хёнджин не оборачивался, он смотрел в другую сторону — на Чанбина, который встречал его взгляд. Он выражал сочувствие.
Затем начались формальные знакомства, незнакомые мужчины подходили, жали Хёнджину руку. Теперь они коллеги. Теперь они в одной лодке. Хотя сам Хван был в этой лодке уже давно, только теперь ему придётся грести.
Покинули они особняк при первой же возможности. Хёнджин был абсолютно разбит из-за навалившегося стресса, пары стаканов виски. Он просто откинулся на переднем сидении и больше не шевелился. Чанбин сам его пристегнул и всё также молча повёл машину сквозь ночь обратно в Сеул.
━─━────༺༻────━─━
Чанбин хотел было открыть двери Санрайза ключами, но те уже были открыты. Нахмурившись, он шагнул внутрь, но почти сразу просиял. За барной стойкой, спиной к нему и только что вошедшему Хёнджину, сидел Феликс. Взъерошенный, домашний. Ел замороженную пиццу.
— Господи, почему ты это ешь?
Феликс вздрогнул и обернулся, с набитым ртом промычал:
— Я не понял, как у вас включается духовка, тут всё какое-то странное на кухне, — прожевав, он посмотрел на твёрдый кусок пиццы в руке. — Да и это на удивление не так уж плохо. Мороженое со вкусом пиццы.
Хёнджин поприветствовал Феликса со слабой улыбкой и направился сразу на второй этаж, но, дойдя до лестницы, остановился. Уставшее лицо приняло напряжённое выражение. Карие глаза зацепились за что-то необычное. Дверь в подвал закрыта неплотно. Обычно Хёнджин закрывал её на ключ, но, когда начались регулярные занятия с Феликсом, стал оставлять открытой.
— Ты спускался вниз?
— Что? Нет.
Феликс удивлённо смотрел, как сощурились глаза Хёнджина, который, вмиг потеряв усталый вид, быстрым шагом направился вниз. Не прошло и минуты, как он вернулся, подошёл опасно близко и упёр обе руки в барную стойку. Прежде чем заговорить, он сделал вдох, провёл языком изнутри по нижней губе.
— Кто ещё тут был?
Происходящее начало напрягать Феликса. Становилось действительно неуютно под пристальным холодным взглядом. Хёнджин обладал тяжёлой аурой и сейчас Феликс чувствовал себя придавленным, словно попавшая под когтистую лапу мышь.
Аппетит пропал и Феликс отложил надкусанный твёрдый кусок.
— Мой… знакомый. Мы после фестиваля приехали сюда поспать, я не мог поехать к себе. А что случилось?
— Что за знакомый? — Хёнджин даже не дослушал лепет младшего, мрачнея с каждой секундой. Длинные пальцы опасно напряглись на деревянной поверхности.
— Эмм… Да мы с ним вчера только познакомились, — Феликс замялся, не зная, как ответить на поставленный вопрос. Щёки предательски начали краснеть.
— Имя? Внешность?
— Джис…
Даже не дослушав, Хван ударил руками по стойке и, резко развернувшись, пошёл на выход. Дверь, казалось, разлетится на части от того, как сильно он её распахнул. Чанбин неуверенно посмотрел на Феликса и вышел следом, оставляя его в одиночестве.
Голода он больше не чувствовал. Только тревогу. Таким злым Хёнджина он ещё не видел. Что не так с Джисоном? Он узнал это имя? Почему он ходил в подвал? Покусывая ноготь, Феликс решил спуститься и посмотреть. На первый взгляд ничего не изменилось. Подсветка, мишени, стеллажи, давящее чувство опасности. Всё как и раньше. Взгляд споткнулся об одну пустую подставку на полке. Кроме неё пустых мест в коллекции не было. Но Ли не помнил, было ли тут что-нибудь раньше.
━─━────༺༻────━─━
Минхо вернулся в хорошем настроении, но был задумчив. Он много думал о сегодняшнем собрании, о назначении Хёнджина и о том, что тот не выглядит готовым к своей новой роли. Это очень некстати.
Сынмин и Джисон уже были в офисе, из-за чего-то ругались. Минхо зашёл на словах:
—… тупая твоя беличья… — глаза Сынмина метнулись к только что вошедшему начальнику, и он прервал свои красноречивые описания Джисона, который поднял руки ладонями вверх, — всё. Я заказываю гроб. Хотя для тебя сойдёт и коробка.
Минхо остановился, переводя взгляд с одного на другого, думая, хочет ли он знать, что тут вообще происходит. Решил, что не хочет и, сбросив пиджак на диван, направился к себе в кабинет. Но на пути возник Джисон. Он выглядел одновременно взволнованным и довольным. Неожиданно он опустился на одно колено и склонил голову, преподнося в руках что-то завёрнутое в ткань.
— Подарок. Любимому начальнику, — голос его звучал радостно и пафосно.
Никто не заметил, как Сынмин откинулся на спинке своего офисного стула, закатив глаза. Минхо был удивлён и заинтригован, взял в руки свёрток.
— У меня день рождения уже был вообще-то, — тихо сказал он, но на губах появилась улыбка.
Пальцы в перстнях не спеша развернули сумбурно завязанную ткань. Блеснул металл. Минхо замер, вглядываясь в предмет в своих руках. Джисон тихо поднялся на ноги и отошёл на шаг, наблюдая, ожидая реакции. Но реакции всё не было. С тонких губ просто медленно сходила улыбка.
— Ты был у
него?
— А… Да, — Хан неуверенно переминался с ноги на ногу, грызя ногти. Он ожидал мгновенной радости, благодарностей, но босс был в ступоре. Сынмин что-то прошептал себе под нос, но его никто не услышал.
— Знаешь… — начал задумчиво Минхо, впервые отрывая взгляд от свёртка и смотря теперь прямо на Джисона, — хозяин этого ножа, он как сорока. Он любит блестящие предметы, тащит их в своё гнездо и никогда… — звук тормозящей машины почти заглушил тихий голос, — … с ними не расстаётся.
Звук тормозов, громкий хлопок дверей машины. В следующую секунду была практически выбита дверь в офис, лишь чудом удержавшись в петлях.
— А вот и сорока, — не поворачиваясь вздохнул Минхо.
