Межгалактическое пространство

Норд бывал на многих помолвках и свадьбах. Как наследник, он присутствовал на каждом празднике Знати, если того желала матушка. По правде говоря, сказать, что ему нравилось находиться на этих мероприятиях, было бы ложью. Зачастую мужья или жены были намного старше своих избранников, которым едва ли исполнялось восемнадцать, не говоря уже о совершеннолетии. Весь вечер эти дети не прекращали плакать, умоляя родителей не продавать их, но те оставались безразличными к просьбам младших детей. Для аристократов дети являлись не больше, чем товаром. Спустя года вкладываний денег в учебу, воспитание, внешний вид, они жаждали, чтобы инвестиции окупились. Парню приходилось наблюдать это действие из раза в раз. Как наследник Лейтнер, он был обязан присутствовать хотя бы на двух-трех свадьбах в году. Норд был не в силах изменить судьбу этих людей. Им было суждено страдать с рождения и до смерти, раз они родились в Земной Знати. Злой рок всех, родившихся младшими детьми аристократов. Зачастую помолвки не длились долго. Контракты между семьями супругов заключались накануне, а мероприятие проводилось лишь для того, чтобы вся Солнечная система узнала о союзе новой семьи. Помолвка — лишь повод для аристократии собраться. Молодожены обменивались кольцами, проводили небольшой Бал для гостей, а после улетали в неизвестном направлении. По крайней мере, Норд догадывался, куда его повезут. «Фобос», — логически заключил парень после долгих поисков в Сети о Малхиоре Адельманне. — «Все его супруги живут там. Вряд ли я стану исключением.» Парень не был удивлен, узнав, что станет седьмым мужем. Для аристократов большое количество супругов было приемлемой вещью, а так как Герцог имел наивысший статус в иерархии после Главы Земной Знати, связь со столькими семьями для поддержания власти была разумной. Норд понадеялся, что раз уж у мужчины подобное изобилие супругов, то разделять постель с ним не придется. Норд не представлял, как заставит перебороть себя, чтобы переспать с незнакомцем… Все неловкие вопросы он решил оставить до знакомства с Герцогом. Возможно, им вообще не удастся поговорить, ведь судя по той информации, что нашел Норд, мужчина не блещет общительностью. На всех фотографиях в Сети Адельманн холоден, грозен и, парень мог поклясться, немного раздражен. Мужчина тщательно это скрывал, но по сжатым кулакам, прищуренным глазам и морщинке между бровями это становилось понятным внимательному зрителю. Норд соврал бы, сказав, что он не боится встретиться с Адельманном. Боится, и еще как! Он мог строить из себя сильного перед братом, матерью, остальными аристократами, но не перед самим собой. Эта встреча заставляла его нервничать больше, чем защита диплома! Сжав бокал, он сделал глоток воды — единственное, что позволялось есть и пить избранникам перед помолвкой. За неделю Норду удалось сбросить с десяток килограмм благодаря голоданию и таблеткам. Его телосложение немного приблизилось к тому, что было у Нордина. Прекрасные щечки исчезли, оставляя резкие изгибы. Мягкость на теле тоже исчезла, и Норду стало неприятно спать на животе, когда ребра впивались в кожу. Он чувствовал себя просто отвратительно, потому что голодание и те ужасные таблетки негативно повлияли на состояние здоровья. Доктор сообщил, что головокружение и тошнота будут еще долго преследовать парня, пока тело не привыкнет к новому состоянию. Норд продолжал убеждать себя, что только так все поверят в то, что он — это Нордин, а не Норд Лейтнер, которого знало большинство в зале. И, к удивлению, ему удалось обмануть всех. Они с баронессой стояли у центра огромной залы, принимая гостей. Парень заставлял себя улыбаться, несмотря на то, что перед глазами временами плыло, а лица людей смазывались между собой. — Вы так похожи на брата! — удивлялся кто-то. — Это ваш первый выход в свет? Должно быть это сложно для вас, вы весь бледный… — жалел кто-то другой. — Сожалею насчет утраты, — говорил третий, напоминая юноше, что еще совсем недавно он потерял отца. — Поздравляю с помолвкой! — восторженно кричал четвертый. Парень едва ли мог удержаться на ногах к тому времени, как пришел последний из гостей. В какой-то момент он оперся о баронессу, но Изабелла резко отдернулась, рявкнула стоять ровно и не позорить имя Нордина, ее любимого сына, перед всеми. Норд смолчал, ведь матушка была права. Он должен выстоять это стойко и храбро, чтобы его брата запомнили хорошо. Нельзя было порочить имя Лейтнеров, да и Адельманнов, чьим членом он совсем скоро станет. Герцог был где-то в зале. После приветствия гостей баронесса потянула Норда на его поиски, чтобы представить их официально перед тем, как начнется церемония. По крайней мере, они должны были знать друг друга в лицо до того, как пойдут под венец. Пока Изабелла тащила сына сквозь толпу, Норд в который раз осматривал зал, выбранный Герцогом для помолвки и не мог скрыть восхищение. Марс был во много раз богаче и роскошнее Земли, а эта зала в самом центре одного из марсианских городов была словно воплощением самой планеты. Небольшое, но вместительное помещение совмещало в себе все марсианские цвета — красные пески пустынь, синие воды океанов, зеленые просторы лесов и серые металлические города. Норд не мог поверить в то, что такая красота может существовать. По всей окружности зала со второго этажа, где располагались балкончики, лились струи воды, создавая впечатление водопада, переливающегося разноцветными струями, что отражались от вычурных нарядов гостей. Да и сам Норд имел необычный наряд. Его прислал Герцог, как подарок для помолвки. Талию парня опоясывал широкий золотой ремень, который, как и корсет, завязывался спереди. Белоснежные брюки были из полупрозрачного материала, который легко развивался под воздействием искусственных порывов ветра в зале. Рубашка того же цвета и такая же свободная, едва ли прикасалась к коже на руках, но с длинным и узким воротником, из-за которого удушье Норда усиливалось. Пиджака не предусматривалось, зато предоставлялись золотые перчатки и такая же обувь. Образ заканчивался десятками вплетенных фиалок в волосы — единственный вклад Норда в свой помолвочный образ. У Норда не было права отказаться и надеть что-то другое. Хотя, если бы не ужасно прилегающий воротник, наряд ему нравился. Немного не в стиле, который носил Норд, ведь обычно парень одевался в что-то более простое, повседневное для поездок в Галактическую Академию и относительно недорогое. Этот же костюм прямо-таки вопил о своей непомерной цене. Один лишь пояс, сделанный из легкого золота, чего только стоил! Дорогой наряд, превосходно украшенный зал в центре самого большого марсианского города и сотни гостей напоминали Норду о том, что он стал избранником не обычного человека, а единственного герцога Земной Знати! Малхиор Адельманн — самый богатый аристократ, и он не стеснялся показывать свое богатство на седьмой по счету помолвке. Норд не мог даже вообразить, какими же были шесть предыдущих помолвок и свадеб этого человека… Внезапно Изабелла остановилась, и ее сын едва ли не врезался в нее. Чудом он сумел устоять на ногах и даже сохранить равновесие. Вдохнув поглубже, он выглянул из-за спины матери и уставился на человека впереди. — Позвольте представить вам младшего сына семьи Лейтнер, мой Герцог, — приторно улыбнулась баронесса и пропустила Норда вперед. Сын, как и мать, склонили головы в приветственном жесте перед старшим аристократом. — Нордин Лейтнер. Надеюсь, вы получите от него то, что хотели. — Не сомневайтесь, баронесса, я всегда получаю то, чего хочу, — свысока произнес мужчина, смотря на баронессу исподлобья. Норд впервые видел настолько высокого человека. Герцог был выше его больше, чем на голову, — это точно. Возможно, причина состояла в том, что тот был рожден на Марсе, в условиях низкой гравитации, и всю жизнь прожил на Фобосе с тем же низким уровнем силы притяжения. Норд точно не знал, но из-за этой разницы почувствовал себя незначительным. Телосложением Адельман особо не отличался. Герцог был жилистым, без мышц, но и без обвислого живота, как у многих избалованных жизнью аристократов. Он явно следил за собой, и это прослеживалось в каждой незаметной детали — от идеальной укладки до неестественно мягких губ. Мужчина в одно и то же время был тем человеком, которого Норд видел на фотографиях в Сети, но в то же время совершенно иным. Вокруг него витала непередаваемая камерой аура величия, от которой в зале становилось душно. — Малхиор Адельманн, — произнес мужчина, подходя ближе, и протянул руку. Не баронессе, а Норду. Герцог слегка наклонился вперед, чтобы парню было удобно пожать ее в ответ. Длинные пальцы мужчины обхватили ладонь парня, а после мужчина наклонился ниже и бережно поцеловал бледные костяшки молодого человека, не отрываясь изучая золотыми глазами бледное лицо избранника. — Я так долго ждал нашу встречу, — произнес тот, и вся тяжелая атмосфера вокруг исчезла. Проскользив взглядом от лица мужчины по его костюму вниз, парень выхватил взглядом одну незначительную деталь. Маленькая бутоньерка в петлице пиджака мужчины. Совершенно маленькая и незаметная бутоньерка с фиалками. «Шекспир», — пронеслось в голове Норда, заставляя на лице появиться глупую улыбку. Сердце Норда затрепетало то ли от неожиданности, то ли от удивления. Человек, который скоро станет его официальным женихом, оказался Шекспиром. Тем самым человеком, который на протяжении уже нескольких месяцев со смерти отца непрестанно поддерживает его. Могли ли быть подобные стечения обстоятельств в реальной жизни? Неужели черная полоса Норда, наконец, подошла к концу? Парень боялся мечтать об этом. Боялся представить, что добрый ласковый незнакомец из Сети будет также добр и ласков к нему в реальной жизни… — На этом я забираю его у вас, — произнес Герцог, кладя руку парня себе на локоть. — Надеюсь, вы исполните то, что обещали, мой Герцог. — Я — человек слова, баронесса. На этом Изабелла улыбнулась и направилась занимать место в зале, где должна была вот-вот начаться церемония. Норд тихо шел с Герцогом прямо к подготовленной сцене, где их уже ожидал человек в красном — свидетель. Он должен был подтвердить образование союза между семьями Лейтнер и Адельманн. Сердце парня продолжало неровно стучать, а голова кружиться от нехватки воздуха. Вцепившись в Герцога, он умолял всех забытых Богов не упасть в обморок прямо перед гостями. — Я знаю, что ты о многом хочешь спросить, но давай вернемся к этому после церемонии. — Конечно, господин Адельманн, — кротко кивнул головой парень и потупил взгляд в пол. Счет шагов в уме помогал расслабиться и продолжать дышать, несмотря на общую напряженность. В голове парня без остановки крутилась мысль о том, что они узнали друг друга. Нашли. Музыка вокруг затихла. Гости расселись по местам. Молодожены поднялись на сцену, и каждый в зале затаил дыхание, не смея портить день Герцога. Норд прошелся взглядом по толпе и не смог не отметить, как присутствующие боятся мужчину. Страх был порожден уважением. Страх, который подавлял всех, включая и самого парня. Свидетель быстро зачитал вступительное слово и так же неожиданно быстро перешел к кольцам. На них Герцог не пожалел денег. Они были выполнены из платины, что даже в их время считалась одним из редчайших материалов. Безвкусных огромных бриллиантов не было. Вдоль широкого кольца были внедрены мельчайшие драгоценные камни желтых, белых и голубых оттенков, создавая рисунок созвездия Ориона. Парень без усилий смог распознать Пояс Ориона, Бетельгейзе, Беллатрикс, Саиф и Ригель. Почему на их помолвочных кольцах было созвездие, в котором они жили, парень лишь догадывался. В последнее время Шекспир интересовался звездами, ведь за разговорами об этом они провели не одну ночь… Аккуратно взяв ладонь парня, Герцог надел на исхудавший палец кольцо. Очевидно, оно было немного велико для Норда, а вот на Адельманне кольцо сидело идеально. Обменявшись кольцами, Норд замер в ожидании поцелуя. Он не знал, стоит ли ему потянуться за ним самостоятельно или позволить мужчине взять инициативу. Он выглядел подобно потерянному ребенку, коим и являлся. В отличие от бережных касаний Адельманна, когда тот надевал кольцо, его поцелуй был грубым и резким. Норд не успел осознать, как его притянули к себе и вторглись в рот. Всего пару мгновений язык мужчины исследовал рот парня, но этого хватило, чтобы Норд от пяток до ушей залился краской. Когда Герцог отпрянул, Норд сам ухватился за мужчину, чтобы не упасть на пол, когда ноги в очередной раз предали. Дальнейшую церемонию Норд помнил плохо. Снова толпа гостей, от которых молодожены принимали поздравления и подарки. Герцог отвечал коротко, ни с кем не разговаривая подолгу, пока Норд продолжал молча пялиться в свои золотые ботинки. Когда толпа разошлась, он был готов взвыть от радости, что все закончилось, но его радость закончилась слишком быстро. Адельманн повел парня прямо в танцующую толпу. — А можно без танцев? — тихо спросил Норд, понимая, что вряд ли сумеет осилить хотя бы один. — Всего один вальс и мы уйдем, обещаю. Я и так старался окончить это, как можно быстрее. — Не заметил, — не задумываясь сказал парень, а после осознал, что ляпнул лишнего. Подобное он бы мог с легкостью сказать Шекспиру, с которым у него были дружеские отношения, но Малхиору Адельманну… Норд просто не имел права неуважительно относиться к новоиспеченному жениху. Последствия могли быть необратимыми не только для него, но и для его семьи. — Простите, я не… — Я осведомлен о состоянии твоего здоровья, но танец — это необходимость, а не опция. Всего один, и мы сразу же улетаем, обещаю. — Ладно, — произнес парень и подал руку мужчине для танца. Поклонившись друг другу, Герцог притянул парня к себе. — Расслабься, я буду вести. Только рука Норда коснулась шеи мужчины, а вторая крепко сжала выпрямленную вправо ладонь, мужчина закружил их в танце, присоединяясь к остальным парам танцующих. Норд обожал танцевать. Это было единственным, что он делал на Балах, когда остальные аристократы уставали говорить о делах и переходили к интимной фазе мероприятия. Молодому человеку, которому не разрешалось присоединяться к оргиям до совершеннолетия, нечего было делать, кроме танцев. Он прекрасно умел вести в вальсе, но впервые был ведомым! Его не учили тому, чтобы занимать принимающую роль. Как наследник, он должен был доминировать и подчинять, а не наоборот! Однако сейчас он слишком плохо чувствовал себя, чтобы пытаться воспротивиться. Да и мог ли он в нынешней ситуации? Норд притворялся Нордином Лейтнером — младшим ребенком баронской семьи, которого с детства учили подчиняться. Чтобы Герцог не заподозрил подмену, Норду придется научиться быть тише воды и ниже травы. Научиться тому, что он никогда не умел делать. «Он превосходный танцор», — про себя отметил парень и, расслабившись, позволил мужчине вести. Отдаться кому-то в руки оказалось не так уж плохо. — Вы сразу поняли, кто я? — спросил Норд то, что так хотел с самого начала. — Глупый вопрос. У тебя все волосы украшены фиалками. Парень смутился. Кажется, он перестарался с тем, чтобы быть замеченным Шекспиром. Его русые волосы оттенялись цветами и создавали впечатления фиалковой короны. Было жалко лишь о того, что цветы были искусственными, ведь живые завяли бы еще по пути с Луны на Марс. — И как? Вы разочарованы? — А должен быть? — Ну, вы явно ожидали увидеть кого-то другого, а не меня. Я заметил разочарование в ваших глазах, когда мы впервые встретились. Мужчина прищурился, словно пытаясь вспомнить ощущения в тот момент. — Не помню, чтобы я чувствовал разочарование, — размыто произнес тот, а после добавил: — Я просто не ожидал, что ты окажешься моим избранником. Это было… неожиданно, но от того не менее интригующе. — А если бы я не был вашим избранником, вы бы сразу же ушли к другому? К тому, кто писал вам? — спросил парень и быстро понял, что снова ляпнул полнейшую чушь. Мысли расплывались, и он терялся среди потока бредовых суждений. — Простите, со мной сегодня что-то не так. Кажется, я слишком переволновался и уже не мыслю здраво. Он неловко рассмеялся, на то Адельманн никак не отреагировал. — К личности Нордина Лейтнера у меня сугубо рабочий интерес, а к моему тайному маленькому собеседнику более… Мужчина приблизился к парню и шепнул тому на ухо: — Личный. Норд не знал, как воспринимать услышанное. Сердце колотилось, как бешенное, а руки мужчины на теле обжигали, вопреки плотному слою одежды. — Рабочий интерес? — переспросил он, молясь, чтобы мужчина не заметил, как запылали багрянцем щеки. — Я инвестирую во множество проектов. Уверен, Лунный проект по завершению окупит все мои инвестиции и даже больше. Если для того, чтобы ускорить его, Лейтнерам нужны деньги, я решил дать вам их. Но, как и любой бизнесмен, я нуждался в гарантиях. Нордин Лейтнер стал этой гарантией и, пока что я ни разу не пожалел о поспешном решении с этой помолвкой. «Пока что», — луной прозвенел голос мужчины в разуме парня. — И что тогда вы планировали делать с Нордином Лейтнером, если он не более, чем гарантия? Заперли бы на Фобосе до конца дней, раз уж вы не испытываете к нему личный интерес? Ухмылка Герцога была похожа на оскал хищного животного. Норд весь сжался, заметив ее на лице мужчины. Золотые глаза Адельманна, заставляющие трепетать от смущения, вынудили тело Норда дрожать от резкого укола страха. «Опасно… Герцог слишком опасен», — шептал разум испуганному ребенку, которого влекло раскрыть тайны личности Шекспира. Который стоял в шаге от того, чтобы с головой окунуться в пучину страха в жажде утоления любопытства. — В чем-то ты прав, но в то же время ошибаешься. Думается мне, ты уже начитался в Сети, что никто из моих супругов не покидает Фобос, ведь так? Данная мера — лишь из соображений безопасности. Иногда они выходят наружу, но, поверь, они сами не любят это делать. Им более, чем нравится жить на Фобосе и не встречаться с внешним миром. Если бы я считал тебя всего лишь гарантией, это не значит, что ты сидел бы запертым. Ты бы мог делать и просить что-угодно, но… — Но?.. — повторил парень, зачарованный голосом мужчины. Зачарованный сказочными словами, слетающими с губ, которые не так давно забрали его первый поцелуй. — Я слишком заинтригован. Иметь связь с одним из Цветков Лейтнер большая честь для меня. «Заинтригован! Он заинтригован», — вопил разум парня, не в силах поверить, что самый властный мужчина Солнечной системе заинтригован им — посредственным аристократом из проблемной семьи. Да еще и вспомнил об очень смущающем прозвище всех членов семьи Лейтнер! Норд не мог поверить в то, что устрашающий Герцог, заставляющий дрожать тело от страха, говорил словами Шекспира. Его Шекспира. Норд до сих пор не мог сопоставить хладнокровный взгляд золотых глаза, пожирающий с каждой секундой все больше и больше, с теплыми речами мужчины. — Значит, на Фобосе вы позволите мне заниматься тем, что я хочу, господин Адельманн? — Позволю, но только если ты начнешь обращаться ко мне проще. — Герцог? Мужчина резко наклонил парня прямо к самому полу, а после также легко поднял. Десятки пар синхронно сделали также. — Это ведь не мое имя. — Малхиор, — на одном дыхании произнес парень, впервые называя кого-то по имени кроме брата. Аристократия не приветствовала фамильярности, кроме как между супругами или близкими членами семьи. — Приятно познакомиться. Я нахожу приемлемым стиль твоего общения, как в нашей переписке, поэтому не смущайся разговаривать так со мной в дальнейшем. Не забивай голову формальностями, ведь отныне ты — член моей семьи. Лицо мужчины всего на секунду, пока никто не видел, посетила легкая улыбка, и из Норда вырвался тихий смешок. Сгустившаяся вокруг них атмосфера бесследно рассеялась. — Зови меня Нордом, — тоже попросил парень и сразу осекся, осознав, что представился своим настоящим именем. — Но ведь так зовут твоего старшего брата, — мгновенно отметил Герцог. В голове начала сверкать огромная табличка с надписью «тревога». Казалось, Норд никогда так часто не ошибался, как в присутствии Малхиора Адельманна. — У наших родителей весьма тонкое чувство юмора! Нас с братом легко перепутать не только из-за схожих внешностей, но и из-за имен. Он — Норд, я — Нордин. Я привык, что все зовут меня просто Норд, — нервно рассмеялся парень и умолял всех богов, чтобы Герцог повелся на эту на скорую руку придуманную ложь. — Твои родители… — Мужчина на секунду замолчал, внимательно осматривая лицо парня. — Я слышал о несчастном случае с твоим отцом. Прими мои соболезнования. Норд грустно улыбнулся. Упоминание об отце заставило его сердце сжаться. Был бы Томас де ла Мотт был жив, он бы ни за что не позволил никому из любимых сыновей жениться на нелюбимом человеке. Был бы он жив, им бы не пришлось так низко опускаться ради денег, продавая самих себя… «Если бы он был жив, ты бы никогда не узнал, что Шекспир на самом деле Герцог, а ваша связь ограничилась перепиской в Сети», — нашептывало сердце. Музыка закончилась, танцы прекратились, но Герцог не собирался отпускать парня. Он произнес несколько заключительных слов, поблагодарил гостей за присутствие и направился к выходу, крепко держа Норда за руку. Уходя, парень заметил баронессу, стоявшую у выхода. На ее плечи легла роль хозяйки мероприятия, и дальнейшую коммуникацию с гостями поддерживала она. Изабелла не подошла, чтобы попрощаться с сыном. Не помахала рукой. Лишь коротко усмехнулась, словно была до безумия счастлива избавиться от непутевого сына. Облегчение матери не могло не задеть Норда. Покинув помещение для помолвки через задний выход, они мгновенно оказались на посадочной площадке. Перед парнем открылся вид на «Орлан-8» — наиболее быстрый частный звездолет Солнечной системы, которым владела семья Адельманн. Норд не мог понять, почему для короткого перелета от Марса к Фобосу выбрали столь огромный корабль. Было бы достаточно небольшого звездолета на шесть человек — Норда, Герцога и четырех телохранителей. Изнутри «Орлан-8» оказался вместительнее, чем Норд представлял снаружи. Десятки соединенных друг с другом коридоров переплетались между собой, создавая запутанный лабиринт. Пока Адельманн довел их до конечной точки, Норд успел позабыть, откуда они пришли и как туда вернуться. Герцог приложил к панели кисть, в которую был вживлен чип, и автоматические двери раздвинулись перед Нордом, показывая шикарную спальную каюту. — Это моя спальня на «Орлане». Полет к Фобосу займет не больше получаса, поэтому мы пока останемся здесь. Я хочу с тобой кое-что обсудить перед тем, как вернуться домой, но перед этим… — мужчина кивнул на систему принтинга, встроенную в шкаф. — Выбери одежду и переоденься. Несмотря на безграничную усталость и слабость, любопытство и интерес победили недомогание. Норд подбежал к системе принтинга и удивленно охнул, проведя пальцами по металлической поверхности машины. Данная система была настроена специально для создания одежды. Достаточно лишь выбрать фасон, цвет и уже через минуту в пустом шкафу висел наряд твоей мечты. — А на Фобосе тоже есть система принтинга? — восхитился парень, пролистывая наряды один за одним. — И не одна. Они установлены во всех личных комнатах. У Лейтнеров не было денег чтобы установить одну такую, а у мужчины даже на корабле есть! Иногда Норда поражало, как велика пропасть между их семьями. «Когда я стану бароном, обязательно установлю такие по всему дому!» — убеждал себя юноша, представляя, как бы удивился младший брат, завидев систему принтинга в его комнате. Нордину точно бы понравилось. Несмотря на скромность, он любит ценные, дорогие вещи. — Имеешь в виду в гостевых спальнях? — Нет, в личных спальнях моих супругов, — легко кивнул мужчина, присаживаясь на кровать. — В твоей комнате тоже будет. Резко развернувшись от шкафа, парень вскрикнул: — У меня будет собственная комната?! — А ты ожидал, что будешь спать со мной? Краска залила лицо Норда. Ему хотелось спрятаться в шкафу перед ним, если бы была такая возможность, потому что он вновь задал глупый вопрос. Очень глупый вопрос! — У каждого на Фобосе есть личная комната и кабинет. Мы подготовили для тебя спальню, но для кабинета свободных комнат нет… — Герцог сделал паузу, словно вспоминая что-то неприятное. — Поэтому я обдумываю альтернативы. — Ты так уверен, что мне понадобится кабинет. Герцог устало прикрыл глаза, словно Норд произнес дурость. Устроившись более удобно на кровати, он закинул ногу на ногу, наблюдая за тем, как его новоиспеченный жених пролистывает предложенные системой варианты одежды, но не может найти хоть один подходящий. Все слишком вычурные и дорогие. Все, как любят Земные, но не в стиле бедной семьи Лейтнер, которая не была в силах позволить себе брендовую одежду. — Меня удивляет то, как зная едва ли не все сплетни в галактике, ты совершенно ничего не знаешь обо мне, — недовольно насупился мужчина. Да, Норд не мог отрицать, что ему нравилось перебирать косточки за спиной других. Имел такой грешок за душой. И с Шекспиром они делали это регулярно, вот только обсуждали они ученых, а никак не Знать. Если бы кто-то отрыл в Сети их переписку, это можно было бы использовать для осуждения по закону, гласящему, что нельзя порочить честь аристократов без весомых доказательств. — Ты не мог не слышать причину, почему меня за спиной называют коллекционером. Коллекционер одаренных людей. Конечно, парень слышал теории, что у Герцога нет личных отношений ни с кем из супругов из-за того, что они не более, чем его подчиненные. Одаренные люди, гении из аристократии, служащие Герцогу верой и правдой. Его личная свита. — Я никогда не верил, что это правда, — признался парень, ведь другие слухи вторили, что Герцог ужасный монстр, насилующий супругов каждую ночь. Слухов о личной жизни мужчины было много, ведь эта часть жизни Герцога держалась под замком его службой безопасности. Таинственность порождала все больше сплетен, но Норд пытался не склоняться ни к одной из теорий, ведь никогда в жизни не встречался с Малхиором Адельманном прежде. — Пожалуй, это единственная правдивая сплетня, — произнес мужчина, не отведя взгляд от Норда, изучая каждую его реакцию. — Каждый на Фобосе занимается собственными делами. К примеру, Игнис, моя старшая жена, астролог и физик, в данный момент занимается исследованиями соседних галактик. Мне думается, вы с ней подружитесь. Ты ведь изучал ядерную физику, насколько я помню с того, что рассказывала баронесса. А из нашей переписки я более, чем понял, что ты прекрасно разбираешься и в остальных отраслях физики, инженерии и даже химии, как твой старший брат. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, какой ты особенный. Особенный. Гений. Лучший среди лучших. Норд привык слышать это в Галактической Академии. Он и сам знал, что обладает безупречной памятью, что дает ему исключительное преимущество. К тому же он быстро учился и осваивал все новые науки, какими бы сложными они не казались на первый взгляд. Возможно поэтому к своим восемнадцати годам он обладает тем уровнем знаний, которым не располагают некоторые старики-ученые из Галактической Академии. Однако Герцог еще не знал, что атомную физику, о которой говорила Изабелла, изучал Нордин. Норд же имеет лишь базовое понимание в этой сфере. «Нельзя позволить ему догадаться, что я не Нордин», — повторял себе парень, понимая, что ему придется выучить ядерную физику за очень короткий срок. — Это же причина, почему ты, как и остальные, нуждаешься в личном пространстве. Для работы. — Тогда… мне нужно будет что-то делать для тебя? Я имею в виду, я буду работать на тебя? В золотых глазах мужчины проскочила усмешка. Его забавляло то, как из-за нервов Норд совершенно не понимает его намерений. Упускает все самое главное, хотя он продолжает намекать. — Супругов я привел на Фобос для работы. С каждым из них у меня соглашения. Тебя же я взял, повторюсь, из-за инвестиций в Лейтнеров. У нас нет с тобой рабочего контракта, поэтому я не заставляю тебя работать на себя. Только если ты не захочешь подписать контракт, как и остальные. — Контракт? — Я имею в виду заключить брак, ведь он — самый надежный договор. Услышав о браке, Норд тут же заглушил в себе глупую идею, возникшую из ниоткуда. Возможно, те люди и променяли свободную жизнь на дело всей своей жизни, но Норд так не мог. У него была цель, и он добьется ее любой ценой. Он станет бароном, даже если придется пойти по головам. Когда придет время, он бросит Шекспира, разорвет с ним все связи и вернется в мир под своей истинной личиной. Тем временем юноша, наконец, выбрал наряд и после утвердительного кивка Герцога, направился в ванную переодеваться. Своим новым нарядом он выбрал просторные высокие шорты с ремнем на талии и белую кофту-сетку с вшитым под нее топиком. Норд как-то видел что-то похожее в гардеробе брата, где было довольно много милых вещичек, но никогда не думал, что однажды наденет что-то похожее. Костюмы и официальные наряды в последнее время стали его единственной одеждой. Норд посмотрел в зеркало и понял, что, к удивлению, он не выглядит в одежде глупо. Возможно, немного по-детски с этими ярко-голубыми шортами, но так все и планировалось, ведь Нордину Лейтнеру шестнадцать лет. Младший сын Лейтнеров совсем еще ребенок, и Норд искренне не понимал, как мама могла согласиться с условиями Герцога, чтобы отдать ребенка. «Матушка любила Нордина больше, чем когда-либо меня. Так почему же она согласилась отдать родного сына человеку, о котором почти ничего не известно? Деньги? Мама жадна к деньгам, но не настолько, чтобы пойти на такой шаг…» — терялся в догадках парень, разглядывая непривычно худое лицо в отражении. Однако больше всего Норда интересовал вопрос: что будет дальше? Он никак не ожидал, что Шекспир, знающий о нем едва ли не все, окажется Адельманном. Норд судорожно пытался вспомнить не сказал ли в переписке ничего лишнего о себе, что может выдать его, но ничего не приходило на ум. Радовало то, что Герцог кажется вполне адекватным человеком. Возможно, немного не таким, как представлял Норд Шекспира, но тем не менее. «У меня будет собственная комната. Мне не нужно будет с ним спать. Я смогу работать над отложенными проектами и учиться. Все не может быть так хорошо, ведь так?» — грустно улыбался парень отражению. Поверить в то, что его черная полоса окончилась, было сложно. Пока Норд вынимал искусственные фиалки из волос, Адельманн без стука вошел в ванную комнату. — Не пугайся так, — спокойно сказал тот и закрыл за ними стеклянные двери-перегородку между ванной и спальней. — Я принес лекарства. Мужчина протянул небольшую баночку с тремя таблетками на дне. — Витамины, — пояснил тот, вкладывая её в руки парню. Норд в который раз удивился их разнице в росте, когда мужчина оказался в шаговой доступности. — Я не знаю, какие таблетки ты принимаешь, так что сегодня обойдемся без них. Завтра я приглашу семейного доктора, и он осмотрит тебя. Постараемся поставить тебя на ноги. Ох, Норд понимал, к чему этот незнакомый взгляд Герцога. Жалость так и читалась в нем. Наверняка он думал, что баронесса не могла вылечить младшего сына из-за недостатка средств, однако Герцог ошибался, а Норд никак не мог позволить себе встречу с врачом. Если доктор обследует его, то сразу поймет, что у юноши существует сильная иммунная система, угнетенная специальными веществами. Долго не понадобится, чтобы правда выплыла наружу, и Адельманн узнал, что перед ним старший сын, а не младший. — Это не лечится, — резко ответил тот, буравя взглядом белые носки. — Не стоит даже пытаться. И врача не надо. Я напишу список тех медикаментов, что мне нужно, в каком количества и на какой период. Просто… никаких докторов, ладно? Парень поднял голову и встретился с исследующими его лицо золотыми глазами Герцога. Рука Герцога коснулась пряди его тусклых волос и завела за ухо. Норд затаил дыхание, не в силах двинуться ни вперед, ни назад. — Боишься врачей? — спросил тот после недолгой паузы, и Норду понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что с подобными напряженным лицом мужчина только что пошутил. — Это не смешно! — мотнул головой парень, сбрасывая из ниоткуда появившееся наваждение. — Пожалуйста, Малхиор! — Ладно, но если я решу, что тебе стало хуже, то без доктора не обойдешься, — сказал тот, и его лицо разгладилось. — Однако я попрошу Игнис что-то сделать с твоим рационом. Кольцо оказалось для тебя велико. Я, правда, не ожидал, что твое состояние будет настолько плачевным… Норд поднял ладонь, смотря на помолвочный подарок Герцога. Ему захотелось срочно перевести тему. — Почему именно созвездия Ориона? Я имею в виду ты ведь всем своим супругами дарили такие кольца с созвездиями? — Отнюдь. У остальных кольца — это средство связи непосредственно со мной. Если им нужно что-то лично от меня, когда я вне Фобоса, это кольцо становится нашей связью. — Тогда у меня это тоже кольцо для связи? Сняв украшение с пальца, парень попытался рассмотреть сложные механизмы внутри кольца, которые возможно не заметил на церемонии. Герцог остановил его, взял кольцо и надел обратно на безымянный палец. — Твое кольцо — это просто кольцо, мой Цветочек. Я ведь говорил, что ты здесь не для работы, но если тебе понадобится какая-то связь со мной, только скажи. Парень не мог понять, понравился ли ему ответ Адельманна. С одной стороны это разделяло их, а со другой — Норд чувствовал себя особенным. Будто он не очередной работник, а… А кто? Он пытался понять, кем будет являться в гареме Адельманн. Гарантией того, что инвестиции Адельманн когда-то окупятся? Недоженихом? Кем? — Не называй меня так. Никогда не любил это прозвище, — неловко рассмеялся парень, невольно отступая от Герцога на шаг назад. — Почему же? Как по мне, это прозвище подходит тебе. У тебя исключительный цвет глаза, похожий на фиалки. Мужчина сделал шаг на встречу. Его рука вновь коснулась волос Норда, на этот раз элегантно поддевая цветок. Он поднес искусственную фиалку к щеке парня, в который раз удивляясь, как ученые смогли добиться идентичного цвета. — Знаешь, что значат эти цветы? — Никогда не интересовался флористикой. Уголок губ мужчины поднялся. — Фиалки — символ любви и уюта. Семейный оберег, — медленно произнес мужчина и вновь закрепил цветок в волосах. — Оставь. Тебе идет. С этим словами мужчина вернулся обратно в комнату, оставив перманентно зардевшегося парня размышлять над сказанными Герцогом словами. Словами, которые в скором времени станут пророческими. Спустя десять минут Норд заставил себя выйти из ванной. После их разговора он выпил таблетки и отметил, что это действительно обычные витамины. По крайней мере, одна из таблеток имела вкус апельсина, что парень подразумевал, как витамин С. Разговор с Герцогом выбил все разумные мысли из колеи, и Норд так и не заметил, как искусно Адельманн перевел тему с колец на цветы. Мужчина стоял у окна, просматривая что-то на полупрозрачном экране планшета. Парень успел заметить какие-то графики перед тем, как Герцог рукой развеял пиксели материализировавшегося экрана и отложил планшет в сторону. — Нам нужно кое-что обсудить перед тем, как прилетим, — напомнил тот и кивнул в сторону дивана. Норд быстро подбежал к тому, а мужчина устроился рядом, хотя место напротив было свободным. Норд затаил дыхание, когда колено Герцога случайно задело его. — На Фобосе есть правила, которым ты, как и все остальные, должен следовать. Ты разумный парень и, уверен, не будешь нарушать их. — Постараюсь, — неловко кивнул парень, сосредоточившись на том, чтобы оказаться от мужчины, как можно дальше. Его близкое присутствие на узком диване слишком напрягало парня. — Ты уже знаешь, что на Фобос никого не впускают и никого не выпускают. Это правило придумано не из воздуха. Я сам стараюсь не часто покидать спутник, когда в этом нет необходимости. Так уменьшается шанс, что ко мне или моим супругам подберутся враги. Однако, если кому-то срочно нужно выйти, они идут непосредственно ко мне за разрешением или к Авроре. — Авроре? — переспросил парень, впервые слыша имя. — Глава службы безопасности. Также она является капитаном «Орлана-8», поэтому вы еще не встретились, но я обязательно познакомлю вас, когда мы прилетим. — Значит, если я захочу выйти, мне нужно будет получить разрешение от нее? — Верно, но ты ведь знаешь, что младшим супругам нельзя появляется в обществе без мужа. Так что лучше сразу иди ко мне, и мы решим все вместе. Норд кивнул, пока что не представляя, куда ему может понадобиться выходить. Единственным местом, куда он может вернуться, являлось поместье Лейтнер на Луне, но он не хотел туда возвращаться из-за матери. Радостный взгляд баронессы, когда Норд покидал Марс, все еще стоял перед глазами парня. А с Нордином он мог созваниваться, поэтому вряд ли он когда-либо полетит за пределы Фобоса. По крайней мере за те годы, пока будет считаться женихом Малхиора Адельманна. — Также на Фобосе не приветствуются ссоры. Если у тебя возникнет какое-либо разногласие с кем-то, сразу идешь к Игнис. — Игнис — это старшая супруга? — Да, она отвечает за поддержание мира и спокойствия в доме. — И часто у вас там ссоры?.. — Нет, — ответил мужчина, а после поспешно добавил: — Только не входи в комнаты других без разрешения. Это их личное пространство. Наоми ненавидит, когда касаются ее личных вещей, поэтому будь осторожен. Она страшна в гневе. Мужчина скривился, словно вспоминая что-то не очень приятное. — Кто такая Наоми? — Наоми Альвито, моя пятая жена. Не забивай голову пока что, ты познакомишься с ними всеми совсем скоро и сам все увидишь. — После твоих слов мне становится не по себе от этой Наоми. Из-за волнения Норд начал теребить пальцы перед собой. Шесть незнакомцев, с которыми придется жить под одной крышей не один год. Шесть незнакомцев, от которых нужно будет также скрывать свою истинную личность. — Тот человек, которого я знаю из переписки, не волновался бы по таким пустякам. Я более, чем уверен, что ты понравишься всем. Такой милый ребенок не может не понравиться. — Я не ребенок! — вскрикнул парень, но быстро заткнулся. Сейчас он играет Нордина, которому вот-вот исполнится шестнадцать, да и ему всего-то восемнадцать. По меркам галактики братья Лейтнер несовершеннолетние. Норд только сейчас осознал, что разница в возрасте между им и Адельманном почти в три раза! Из-за таблеток долголетия Герцог выглядит максимум на тридцать, поэтому парень ошибочно воспринял мужчину за ровесника, когда их разница в возрасте более, чем тридцать два года! — Кстати говоря о детях. Ты можешь с ними играться, но если они задают какие-то важные вопросы, отправляй их ко мне или Игнис. Их воспитанием занимаемся лично мы. — Дети?! — Серафине четыре, а Арсу три. Наверняка они будут спать, когда мы прилетим, но завтра ты обязательно познакомишься с ними. То, что у Герцога несмотря на молодой возраст уже двое детей, стало шоком для Норда. Среднестатические аристократы заводили детей поздно, после восьмидесяти-ста лет. То, что Адельманн уже растил себе замену было, как минимум, странным по меркам Земной Знати. Норд и Нордин появились, когда баронессе было за восемьдесят, поэтому парень искренне не понимал, почему Адельманн завел детей в свои пятьдесят. — Воспитанием занимаетесь вы, а не учителя и няни? — спросил парень еще один интересующий его вопрос. Изабелла совершенно не занималась воспитанием ни старшего сына, ни младшего. Братья были воспитаны няней-андроидом, которая научила их есть, ходить, читать и писать. Отец, в отличие от матери, изредка, когда не был занят работой, читал детям сказки на ночь и культурно образовывал их. Если бы не Томас де ла Мотт, Норд бы вряд ли смог выйти в общество и прослыть, как достойная замена баронессы. Именно почивший мужчина был тем, кто познакомил Норда с устоявшейся системой Знати, ведь обычные роботы не могли помочь ребенку разобраться в сложной системе человеческих отношений. Не верилось, что Герцог со старшей супругой воспитывают детей лично, не прибегая к помощи андроидов. Это казалось Норду настолько нереальным, что он был готов поверить, что Адельманн снова пошутил. — Я не считаю, что роботы смогут привить то, что я считаю необходимым в своих детях. — И что же это? — Способность быть людьми. «Если бы не папа, я бы тоже вырос человеком без человечности…» — грустно улыбнулся Норд, вспоминая мягкое одобрение на лице отца, когда тот смотрел на них с братом. Воспоминания об отце всколыхнули сердце волной боли. Прошло уже несколько месяцев, но Норду казалось, словно мужчина все еще жив и совсем скоро выйдет из-за стены и приветственно махнет рукой… Не зная Арса и Серафину, Норд почувствовал резкий укол зависти. У них был такой прекрасный отец, заботящийся об их благополучии, и, вероятнее всего, такая же превосходная мать. Норд не сомневался, что дети Адельманн росли в любви. Он и мечтать не мог однажды попасть в такую семью. Он и мечтать не мог, что однажды станет ее частью. Тем временем «Орлан-8» состыковался со шлюзом Фобоса. Герцог подхватил Норда под руку и повел к выходу. На этот раз парень постарался запомнить маршрут, и у него получилось. Норд Лейтнер славился гениальной памятью, но из-за плохого самочувствия уровень внимательности катастрофически снизился. После небольшого отдыха, ему стало лучше, поэтому теперь он мыслил более здраво. Все его предыдущие ошибки из-за усталости и неловкости более не должны были быть совершены. Перед тем, как выйти из корабля, Адельманн, как и обещал, познакомил Норда с Авророй. Темноволосая женщина азиатской внешности не показалась Норду дружелюбной, но все же склонила голову перед ним. Она служила семье Адельманн, и Норд являлся ее членом, поэтому ей пришлось преклониться перед ним и выразить уважение. Парень до конца так и не понял, почему Аврора с опаской посмотрела на него перед тем, как склонить голову. Герцог не отпускал Норда до того момента, пока они не спустились с крутой платформы шлюза. Парень сразу почувствовал различие в гравитациях Фобоса и Луны. Он заметил ее еще на Марсе, где гравитация была сравнима с Фобосом, но почему-то в голове Норда это различие всплыло первым, когда он ступил на землю. На Луне искусственная гравитация под куполами была сравнима с Земной, поэтому на Фобосе Норд почувствовал себя легко и невесомо. Жизнь на Фобосе во многом схожа с жизнью на Луне. Поместье Лейтнеров, как и территория Адельманнов, было покрыто огромным куполом, защищающим людей внутри от пагубного воздействия космической среды. Над Фобосом также висела планета, вот только она была во много раз ближе, из-за чего создавалось впечатление, словно Марс намного больше Земли. Норд присмотрелся к планете, витающей сверху над поверхностью спутника, и смог рассмотреть сотни больших и средних поселений, раскиданных среди лесов, океанов и пустынь. С Луны у Норда никогда не было возможности вот так просто взглянуть на Землю. Даже если смотреть с помощью мощного телескопа, планету-матерь всегда окутывала дымка из облаков и огромный купол, заменяющий озоновый слой, делая видимость близкой к нулевой. Марс же, только пребывающий в процессе терраформирования, не образовывал такое количество облаков, как Земля, из-за чего рассмотреть его поверхность можно было беспроблемно. — Невероятно, — прошептал парень, наблюдая за тем, как прекрасен Марс с Фобоса. — Лучший вид, который я когда-либо видел… — Согласен. Герцог не смотрел на Марс. Его взор все время был прикован к одному единственному человеку, который не замечал его интереса. — Все ждут в доме. Пойдем, Норд. Молодой человек закивал и последовал за мужчиной к огромному дому впереди. Назвать его обычным поместьем у юноши язык не поднимался. Это был целый замок! Огромная каменная глыба, которые Норд видел, бороздя просторами Сети в поисках исторических фактов о древней Земле. Норд не знал, как называется стиль, в котором был построен дом, но он разительно отличался от всего того, что когда-либо видел вживую. Поместье Лейтнеров было просто, но технологично. Конечно, в нем не было дорогих технологий из-за тяжелого финансового состояния семьи, но в нем было все, что нужно для человека их времени. Современный стиль был переплетением металла и стекла. Огромные панорамные окна и металлические стены. Почти никакого бетона, который легко разрушался от попадания космического мусора на высокой скорости или даже метеора. Однако дом Адельманнов был сплошь создан из камня, из-за чего казался еще более массивным. «Если у каждого супруга по комнате и кабинету, плюс остальные комнаты, то насколько же велико пространство внутри?» — воображал Норд, пытаясь подсчитать количество комнат в доме по окнам. Несмотря на то, что трехэтажный замок состоял из камня, огромные массивные двери в два раза выше Норда были типичными металлическими. Как только Герцог приблизился, искусственный интеллект дома увидел через камеры хозяина и открыл двери. Ступив внутрь, парень словно оказался в ином мире. Несмотря на древний экстерьер, интерьер разительно отличался своей новизной. Гостиная, в которую гость попадал сразу со входа, была высотой в два этажа, поэтому казалась огромным залом подобно тому, в котором еще несколько часов назад они проводили церемонию. Белые тона сплетались с теплым золотым цветом, играющим по комнате и отбивающемся от стеклянного потолка. Справа располагалась навесная лестница, ведущая на этажи выше, и несколько коридоров — на кухню, домашнюю оранжерею с выходом на задний двор и санузел. Левая сторона гостиной плавно превращалась в столовую с очень длинным прямоугольным столом за которым уже сидело множество народу. Норд подсчитал, всего присутствующих было шестеро: двое мужчин и четверо женщин. «Шесть супругов Малхиора Адельманна», — быстро догадался парень и неприметно затаил дыхание, ожидая дальнейшего. Так как шестеро между собой о чем-то бурно разговаривали, они не заметили, входящих. Первой это сделала высокая рыжеволосая женщина с лисьими чертами лица. На ней было надето потрясающее красное платье, которое подчеркивало невероятный, редкий для их времени, натуральный цвет волос. Как только она встала и быстро сказала что-то остальным, те мгновенно повскакивали с мест, выходя из-за стола. Остановившись в нескольких метрах, они синхронно склонили головы, приветствуя хозяина дома. Норд не знал, стоило ли кланяться и ему. Он совершенно растерялся, увидев, как те почтенно склонились. — Познакомьтесь с новым членом нашей семьи, — твердо произнес Герцог, отступая на шаг назад, чтобы Норд оказался впереди. — Нордин Лейтнер. Младший сын баронессы Лейтнер. У него хрупкое здоровье, но гениальный ум, поэтому давайте позаботимся о нем, как об одном из нас. — Конечно, мой Герцог, — согласилась рыжеволосая женщина, подняв голову. Все остальные сделали точно также, рассматривая парня, как экзотическую диковинку. — Мое имя Игнис Шатоден. Младшая дочь графа Шатоден. Старшая супруга Герцога. Астронавт и немного физик. Лицо женщины озарила теплая улыбка, и она приветственно протянула руку новоиспеченному седьмому члену семьи. Норд пожал ее руку, отмечая, что у женщины хорошая деловая хватка истинной аристократки. — Меня зовут Оскар, а это мой брат Оливер. Мы младшие сыновья барона Эглинтона. Ботаники. Флористы. Экологи. Вторыми озвались двое молодых мужчин похожих друг на друга, как две копии из системы принтинга. Короткий ежик из русых волос, на несколько тонов темнее, чем у Норда, и зеленые глаза присутствовали у каждого из братьев Эглинтонов. Между братьями стояла брюнетка, держа тех обоих под руки. Она была на голову ниже их, но это не мешало ей выглядеть важнее и властнее, чем мужчины возле нее. Глубокие темно-синие глаза придавали женщине строгий взгляд, несмотря на теплую, приветственную улыбку на лице. — Сильвия де Безьер. — Улыбка женщина стала шире, и на ее небольших щечках засияли выразительные ямочки. — Из баронской семьи де Безьер. Архитектор. — Ну, раз уж мы по очереди, прям как в армии какой-то, то меня зовут Наоми Альвито из одноименной баронской семьи. Я пятая жена нашего любимого Герцога и душа этой затхлой компаний. Можешь обращаться ко мне когда угодно, ведь я единственная здесь достаточно мудрая, чтобы дать дельный совет, милый. Все вокруг закатили глаза, и лишь Герцог незаметно для всех, кроме Норда, тихо хмыкнул. Женщина, произнесшая эти высокомерные слова, имела длинные темные волосы и светлые карие глаза. Она была довольно высокой, как Игнис или близнецы. По крайней мере «высока» по стандартам Норда, ведь он был так низок, что мог соревноваться в росте лишь с одним человеком — девушкой, затаившейся позади всех. Она была немного ниже Норда, но, как считал парень, в разы прекраснее. Лейтнеров привыкли считать Цветками Земной Знати — эталоном красоты. Ни один член баронской семьи не рождался уродливым, однако и в других семьях рождались дети во много раз восхитительней Лейтнеров. Такой была девушка с серебристыми, словно отблески Луны, волосами и светлыми серыми глазами. Именно глазами та очень напоминала нынешнего графа Седрика Греммера и его детей, поэтому Норд сделал вывод, что должно быть они дальние родственники. — Лилиана Вильфор, г-графская дочь, — заикаясь, произнесла девушка и тут же спряталась за спину Наоми, так и не договорив все, что надумала. С фамилиями Вильфор и Шатоден Норд был хорошо знаком. Эти две семьи состояли в таком себе союзе и подчинялись Герцогу. Оно и не удивительно, что обе их дочери оказались женами Адельманна. К тому же, Норд вспомнил, что Вильфоры и правда имеют связь с Греммерами. Если точнее, то Лилиана — внучка Седрика Греммера по материнской линии. Как ее мать, была продана в семью Вильфор однажды, так и Лилиану постигла такая же судьба. Хотя все же Лилиане повезло больше, чем ее матери, ведь она попала не к кому-то, а к Малхиору Адельманну. — Не принимай на свой счет, — сказала Альвито, махнув рукой. — Лилиана у нас скромная девочка. Художница. Вообще не выходит из комнаты. То, что она спустилась посмотреть на тебя, уже большое событие! — Я рад со всеми познакомиться, — кивнул парень и тихо рассмеялся, прикрывая лицо рукой. — Вы так представляетесь по специализациям… Это немного не то, что я ожидал от гарема. Да и можно было ли использовать слово «гарем» к этим шестерым? Норд не был уверен. «Малхиор назвал их семьей, но в то же время каждый имеет рабочий контракт. Сложно вообразить, как работает система взаимоотношений на Фобосе», — размышлял парень. Он был точно уверен в одном: ничего страшного, как и говорил Адельманн, нет. Даже ужасающая Наоми оказалась весьма милой женщиной. Немного болтливой и напыщенной, но не пересекающей границу позволенного. — Боже, ты какой милашка! — пискнула Наоми и сжала парня в крепких объятьях. Норд не успел понять, как женщина так быстро оказалась возле него. — Сколько ему лет?! — Недостаточно взрослый, чтобы понравится тебе, — упрекнула Сильвия Альвито и тоже подошла ближе. Всем в доме было известно, что Сильвия нередко заглядывается на молоденьких, но совершеннолетних, парней, однако Норду лишь предстояло узнать вкусы и предпочтениях других. — Мне шестнадцать! — возмущенно пропищал Норд, пытаясь вырваться из объятий Альвито, но та была сильнее. Во много раз сильнее, чем его слабое после изменений тело. Завидев грозный взгляд мужа позади, Наоми отпустила ребенка, показательно поднимая руки вверх. Каждый заметил предупреждающий взгляд Герцога не перебарщивать. Каждый понял предупреждение и отступил, несмотря на любопытство. Каждому без слов было ясно: этот парень принадлежит Малхиору Адельманну. Им не разрешалось даже косо смотреть в его сторону. Не разрешалось даже дышать, если Герцог не позволит. Вокруг установилась неловкая тишина, которую не смог не заметить парень, но рука Герцога внезапно появившаяся на его спине, отвлекла все внимание на себя. — Пойдем, Норд, тебе пора спать. Парень хотел возразить. Он видел, что остальные в середине трапезы, которую они своим приходом прервали! Норд и сам бы не против хотя бы что-то закинуть в рот, но Адельманн быстро потащил его на второй этаж, не оставляя времени на сопротивление. «Он говорил, что в каждой комнате есть система принтинга. Ужин мне обеспечен», — пускал Норд слюнки, пока Малхиор тащил его за собой наверх. Второй и третий этаж был отведен под личные комнаты и кабинеты. Всего в доме насчитывалось десять спален и девять кабинетов. Неровное число было связано с тем, что последний десятый кабинет изначально строился, как небольшая библиотека, где Адельманны веками хранили книги. Об этом мужчина сообщил Норду вскользь, но пообещал завтра провести детальную экскурсию по дому. Последняя свободная спальня в поместье Адельманн, предназначавшаяся Норду, находилась на третьем этаже в северной башни. Круглая комната с конусообразным потолком привлекла все внимание парня, стоило тому перешагнуть порог. Новое жилище Норда выполнено, как и гостиная, в бело-золотых цветах. Кровать была размером с двух его кроватей в поместье Лейтнеров, а белый балдахин создавал впечатления, словно огромная постель была отдельным миром, обособленным от остальной спальни. В комнате всего две двери — в санузел и гардеробную. Последняя оказалась пустой, ведь Норд не привез совершенно ничего из дома. Да и ему не нужно было, ведь с системой принтинга он мог создать что угодно: от прекраснейших нарядов до повседневной одежды. И конечно же еду! С этой мыслью он подбежал к системе и вбил в поиск обычный стандартный бутерброд. С нескрываемой улыбкой на лице ожидал, когда чудо-машина сделает ему еду. Малхиор все время наблюдал за тем, как парень осматривает новую комнату. Мужчина за этот день видел десятки эмоций на лице Норда, но первую искреннюю улыбку вызвал у него простой бутерброд. — Я что-то упустил из виду, что ты не ел. Нужно было сказать мне и мы бы отужинали всеми со всеми. — Не нужно. Мне хватит и бутерброда перед сном. Дожевывая остатки, Норд без сил упал на кровать. Этот день стал официально самым выматывающим в его жизни. Стрессовым. Полным неожиданностей. — Как тебе комната? — Лучше, чем была у меня на Луне. У тебя прекрасный дом. Немного необычный, но восхитительный. — Я рад что тебе понравилось. Мужчина потянулся к Норду и парень замер, не ожидая, что Герцог приблизиться так близко. Одной рукой Адельманн оперся об кровать, а второй… потянулся к цветку в волосах. Аккуратно поддев фиалку, он выпрямился и направился к выходу. — Завтра свожу тебя в сад. Оскар и Оливер выращивают живые фиалки. Тебе понравится, Цветочек. С этими словами двери за Герцогом закрылись, а свет во всей спальне начал медленно угасать. Автоматически включились ночники, осветив покрасневшее лицо Норда, который обняв себя, пытался унять неестественно быстрое сердцебиение. Вскоре пришло осознание, что последнюю фиалку с его волос Малхиор забрал себе.