Межгалактическое пространство

Семья Адельманн, состоявшая из семи взрослых и двоих детей, оказалась не так дружна, как Норд Лейтнер предположил в первые дни пребывания на Фобосе. Завтрак, обед и ужин — обязательная часть дня, на которой должен был присутствовать каждый. Это являлось правилом, а не прихотью, ведь к концу трапезы начиналось настоящее рабочее собрание, на котором каждый показывал или рассказывал то, чем занимается. Герцог не позволял супругам филонить от работы. Контроль — та часть жизни Малхиора Адельманна, без который он терялся. Работа. Именно это было тем, что связывало людей, живущих под одной крышей. Спустя семь дней пребывания на Фобосе Норд ни разу не видел, чтобы супруги между собой как-либо контактировали, помимо работы. После трапезы, каждый запирался в личной комнате или кабинете, выходя лишь на небольшой перерыв. Супруги были дружны лишь когда дело касалось работы, но в остальных моментах они являлись совершенно чужими. Это же касалось и детей. Несмотря на разнообразие людей в доме, общались они лишь с Игнис и Малхиором. Остальные были либо слишком заняты, как Сильвия и Наоми, либо банально не любили детей, как Оливер и Оскар. Исключением была лишь Лилиана, которая не говорила ни с детьми, ни со взрослыми. Вильфор была награждена привилегией не находиться на трапезах и вообще не покидать комнату. Норд не знал причин особенного отношения к девушке, но догадывался: дело в том, что Лилиана являлась матерью наследницы Адельманн. Достаточно было одного взгляда, чтобы осознать, что дети Герцога от разных матерей. Да и долго размышлять, кто среди супругов дал жизнь Арсу и Серафине, не пришлось. Рыжий мальчик был от огненноволосой Игнис, а девочка с серебристыми волосами от прекрасной Лилианы. Единственное, что оставалось для Норда загадкой, так это то, почему Вильфор, младшая супруга, дала жизнь наследнице Адельманн? Зачастую наследников рожали старшие супруги, если те были женщинами. Почему Малхиор нарушил традицию Земной Знати? Почему пренебрег старшей супругой перед младшей? Для Норда оставалось загадкой. Итак, Лилиана не участвовала ни в жизни семьи Адельманн, ни в жизни собственной дочери. Воспитанием Серафины занималась Игнис — ее мачеха. К удивлению, та прекрасно справлялась, заменяя девочке мать. Вернее, Игнис Шатоден заменял мать всем, кто желал. Норд, которому никогда не хватало материнской любви, быстро сдружился с женщиной. Он и не успел понять, как за пару коротких разговоров о его здоровье и самочувствии они нашли общий язык. Рыжеволосая оказалось потрясающим собеседником, а темы для разговоров не заканчивались, так как оба были людьми науки с трепетной любовью к физике. Дети и Игнис стали теми, с кем Норд общался все то время, пока адаптировался к жизни на Фобосе. Он смог войти в ритм только спустя неделю. Просыпались на Фобосе довольно рано. Робот-дворецкий оповещал каждого отдельно и несколько первых раз Норд подскакивал из кровати, когда слышал спросонья громкий звук андроида. Далее следовал завтрак, а вскоре все расходились до перерыва на обед, а после и до ужина. После последней трапезы было свободное время. Кто-то сидел в домашней оранжерее, смотря фильм на планшете. Кто-то читал книгу, попивая кофе или чай. Кто-то продолжал работать, несмотря на свободное время, запершись в четырех стенах кабинета. Так как место для работы Адельманн так и не придумал, парень слонялся по дому без дела. Когда все работали, он играл с детьми, а когда дети были заняты учебой, бродил по уличной оранжерее и саду, разглядывая растения. В один из таких дней за разглядываем одного из странных деревьев, его застали близнецы Эглинтоны. — Это пахира круглолистая. Норд подскочил на месте, не ожидая, что кто-то бесшумно подкрадется сзади. Оскар или Оливер, Норд еще не различал близнецов, приблизился к трехметровому дереву и аккуратно прикоснулся к одному из огромных листьев, внимательно рассматривая пожелтевшие концы. — Ей нужно больше освещения, Оливер. Скажи Герцогу привести нам те фитолампы. — Пусть Сильвия скажет. — Сильвия занята, скажи ты. — У меня слишком много работы и мало времени, чтобы бегать туда и обратно, — сложил перед собой руки Оливер. — Я тоже не могу слоняться от сада к поместью весь день, — произнес Оскар и встал в ту же позу что и брат. Смотря на перепалку братьев, Норд совершенно не понимал, почему те не могут связаться с Герцогом по кольцу связи, однако спрашивать причину не стал. Кто знал, какие причуды у этих двоих? За неделю пребывания в доме братья Эглинтоны не обмолвились ни словом с ним. Вместо приветствия те лишь синхронно кивали, а после все внимание направляли растениям или Сильвии де Безьер. Пожалуй, эта троица была единственной среди супругов, что контактировали между собой. Но Норд был не уверен, связано ли это с дружбой, или просто все трое так ответственно относятся к рабочим вопросам. По крайней мере, Норд несколько раз видел, как они запирались или в кабинете Сильвии или в спальнях близнецов после ужина. Работа или дружеские супружеские посиделки — парень не был уверен. — Я могу сходить к Малхиору, — предложил Норд, увидев в этом возможность лишний раз встретить мужчину. В последнее время они виделись лишь на трапезах, а в остальное время мужчина, как и остальные запирался в кабинете. — Если это жизненно необходимо для вашего баобаба, то мне не сложно. — Баобаба?! — одновременно произнесли те, а после громко рассмеялись. — Я сказал что-то не так? — удивился парень, еще раз просматривая дерево перед собой. Несколько раз моргнув, он не увидел ничего, кроме все того же немного необычного, но баобаба перед ним. — Нет, мы просто удивлены, что ты сравнивал пахиру с баобабом! Ее и правда называют мини-баобабом, ведь она являются их близким родственником из семейства мальвовых. Но это прозвище так нечасто услышишь, тем более не от ботаника… Ты когда-то видел настоящий баобаб вживую? — У Лейтнеров есть загородный дом на Земле вблизи сельвы. Баобабы там такие большие, что их можно было увидеть издали. Вместе с младшим братом в детстве Норд часто бывал на Земле. Когда родители планировали затяжную рабочую поездку, их отправляли к бабушке — младшей супруге предыдущего барона Лейтнера. К удивлению, женщина после смерти мужа и дележки отведенной части наследства, не уехала из Земной Знати, а осталась доживать на Земле и даже поддерживала связь с дочерью и внуками. Когда Норд и Нордин прилетали к ней, жизнь братьев, пускай и на несколько дней, наполнялась радостью и весельем, словно они были обычными детьми, приехавшим повидаться с бабушкой. Женщина жила в доме, который получила от предыдущего барона, как часть ее наследства. После своей смерти она должна была вернуть его семье Лейтнер. Загородное поместье находилось на территории джунглей вблизи Амазонки. Раньше этот участок принадлежал Бразилии, но после распада всех земных стран и создания одной единой корпорации, земля стала принадлежать всем, кто имел достаточно денег, чтобы ее купить. На время основания Земной Знати Лейтнеры были очень состоятельными. Выкупить огромный участок земли под жилище не составляло труда. В связи с плохим самочувствием Нордин не мог прогуливаться тропическими дождевыми лесами, а Норд слишком боялся заходить туда в одиночку. Бабушка пугала внуков большими пауками и длинными змеями, которых до ужаса боялся маленький Норд, поэтому он просто наблюдал за лесом с возвышенности, на которой был построен бабушкин дом. То время было так по-детски сказочно и безмятежно, и так же — быстротечно. Норд бывал у бабушки лишь с десяток раз, ведь уже совсем скоро женщина покинула этот мир, а баронесса без сожалений продала дом матери, чтобы достать немного денег для исследований. В свои восемнадцать с гениальной памятью Норд так и не мог вспомнить, как выглядело лицо бабушки или ее голос. Все, что он помнил, это баобабы, возвышающиеся в амазонской низменности. И это двухметровое дерево пахиры, которое ни в какое сравнение не шло с теми гигантскими Земными баобабами чем-то напомнили их. Поэтому Норд уже несколько минут беспрерывно рассматривал дерево, мимолетно напомнившее мгновения счастливого детства. — Сильвия сказала, что пахира похожа на дуб. — У нее все деревья похожи на дуб, потому что это единственное дерево, которое она знает. Парни перекинулись друг с другом взглядами и мягко улыбнулись. Эглинтоны искренне обрадовались, что новенький на Фобосе что-то да знает о том, чему они посвятили жизнь. — В центре оранжереи есть стеклянная комната. Заходи туда, как будет время. Покажем тебе пахиру, которую создали мы. Стеклянная комната, оплетенная лианами. Норд заметил ее, когда прогуливался садом и слышал, как оттуда доносятся голоса близнецов, но не решался зайти и прервать работу. Они не так близко знакомы, чтобы Норд беспардонно, чисто из любопытства, вторгался в их личное пространство. — Создали вы?.. — переспросил Норд, удивленно приподняв светлые брови. — Пахира с красными лепестками. Более устойчивая к засухе и выгоранию — идеально подойдет для новообразовавшейся экосистемы марсианских джунглей. Мы еще не высадили ее в сад, но собираемся на следующей недели, когда согласуем место высадки с Герцогом. Норд улыбнулся в ответ и согласно закивал. Раз уж его лично пригласили, он с удовольствием посмотрел бы на странные растения, созданные братьями Эглинтонами. — Так ты сходишь к Герцогу? Скажи ему, что нам нужны фитолампы. Пахира не единственная, кто страдает от нехватки освещения. — Схожу. У меня все равно уйма времени до того времени, когда дети освободятся от занятий. Братья вновь переглянулись. — Ты — ученый, а из тебя сделали няньку, — усмехнулся один из близнецов. — Раз уж идешь к Герцогу, напомни ему об этом. Нянька? Норд проводил с детьми время до завтрака и после ужина. В общей сложности несколько часов постоянных расспросов о Луне, Земле, Солнечной системе, Млечному Пути и Вселенной. Арс и Серафина были очень любопытными детишками, желающими знать все, чего не рассказывают на занятиях. Пока Серафину интересовало устройство мира, вопросы Арса все больше сосредотачивались на культурах разных корпораций. В свои три Норд не был так разговорчив и осведомлен в системе корпораций, как младший сын Герцога. Это поражало и интриговало парня. Каждое новое поколение начинало развиваться все быстрее и быстрее. Норд ни разу не чувствовал себя нянькой. Наоборот он с радостью проводил время с малышами. Серафина все еще стеснялась его, а вот Арс, капризничая, совершенно не слезал с Норда. Это же было той причиной, почему Норд чувствовал себя еще хуже, чем обычно, однако отказать мальчишке значило обидеть его чувства, чего опасался Норд. За неделю он почувствовал, как стал этим детям ближе остальных жителей Фобоса. — Пока у меня нет рабочего места, я с радостью забочусь о детях, — ответил Норд и направился к дому. Он уже понял, что близнецы недолюбливают детей. Арс и Серафина поднимали слишком много шума столько же много привлекали к себе внимания, тогда как Эглинтоны любили тишину и покой. Возможно поэтому они все время проводили в маленькой стеклянной комнатке, общаясь с одними лишь растениями. — Когда мне выделят место, я с радостью займусь проектами. А их у Норда было немало. Правда, он не знал, как будет реализовать их, будучи женихом Герцога. Придется ли ему, как и Игнис Шатоден, поддерживать анонимность собственных творений? Или же придется выкладывать в доступ от своего настоящего имени — Норда Лейтнера? Как сделать это не попавшись Малхиору? Норд пока понятия не имел, как представить Адельманну то, что он знает буквально все о работах «старшего» брата. Конечно, ведь он был их автором! «Возможно, стоит сказать, что мы работали с братом вдвоем?» — размышлял Норд, возвращаясь в дом. Тем временем Оливер и Оскар решили провести детальную ревизию по саду с целью обнаружить растения, что страдают от тех же симптомов, что и пахира. Оно и не удивительно, что проблема с недостаточным освещением едва ли не главная на Марсе и на Фобосе. Солнце слишком далеко от марсианских территорий. Тем временем Норд нащупал кольцо, которое дала ему Игнис для доступа в Сеть, и посмотрел время. По Земным меркам, которым все еще покорялась вся Земная Знать, приближался вечер. Норд предположил, что это идеальное время для того, чтобы немного отвлечь Малхиора от постоянной работы и завлечь того пойти на ужин пораньше. Мужчина постоянно опаздывал, теряя ощущение времени над цифрами и договорами. С последнего их продолжительно разговора прошло более пяти дней. Норд на радостях бежал к кабинету, завидев возможность, наконец, увидеться с мужчиной. С того времени, как они познакомились на форуме, не прошло ни дня, чтобы Норд не переписывался с Шекспиром. Сейчас было так странно и необычно никак не коммуницировать. Казалось, словно он лишился важной части своей жизни. Шекспир, который раньше был главным инициатором их бесед, был слишком занят после заключения помолвки и урегулирования дел с семьей Лейтнер. Пустота, поселившаяся в Норде, пугала. Он желал заполнить пробел, поэтому со всех ног бежал наверх, забив на головокружение и сбивающийся с нормального ритма пульс. Лишь перед самым кабинетом парень остановился и привел сбившиеся волосы в порядок. Почему-то теперь его заботил внешний вид, с которым он собирался показаться перед мужчиной. Почему-то теперь его больше заботила внешность и опрятность, нежели ранее… Несколько раз настойчиво постучав, но не услышав разрешения войти, Норд аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Рабочий стол, за которым сидел мужчина был отдален от входа, поэтому не удивительно, что тот не расслышал. К тому же Герцог был занят тем, что прослушивал отчет от подчиненного по голографической связи. Завидев светлую макушку, Малхиор махнул рукой входить, но продолжил разговор с подчиненным. Норд с неподдельным интересом рассматривал интерьер. Вполне себе обычный кабинет, совершенно не сдержанный, как для аристократа. Серые тона переплетались со светлыми. Лампы подсвечивали равномерно всю комнату, но в одном месте становились ярче. Огромный угловой шкаф из светлого дерева бросался в глаза каждому входящему. Стеклянные панели на замочках прятали от мира десятки настоящих, печатных книг. Глазки парня бегали под разноцветных переплетов старых, как мир, книг. По выцветшим корешкам становилось понятно, что с создания большинства книг прошло не менее нескольких столетий. Однако были и те, чьи переплеты переливались в свете ламп. Новые, гладкие, только-только вышедшие из-под печатного станка. Норд не мог поверить, что видит не просто настоящие книги, которые сейчас считались едва ли не предметом роскоши, но и новые экземпляры. В эпоху, когда знания человечества переместились в Сеть, материальные книги стали не больше, чем мусором. Также они показывали состоятельность владельца. За десяток старых книг известного автора можно было бы купить целый астероид. Сколько космических тел мог купить Герцог за те сотни книг, стоявших на полках, Норд не мог сосчитать. А ведь он также знал, что в поместье существует библиотека, куда никого не пускают. Сколько там книг и насколько они старые, Норду не терпелось однажды увидеть собственными глазами. — Пусть пришлют аналитику до завтрашнего утра. Если не увижу ее, они могут забыть о том, чтобы работать на нас. — Слушаюсь, мой Герцог, — склонил голову мужчина, лицо которого Норд не мог рассмотреть, стоя сзади. — Если тот нептунианский аристократ снова попросит списать проценты, откажи, а если он посчитает себя достаточно глупым, чтобы не погасить их к концу месяца, что же… — мужчина посмотрел сквозь голограмму прямо на Норда и произнес: — накажи. — Да, мой Герцог, — вновь покорно кивнул подчиненный. — А что насчет Лейтнеров? Услышав родную фамилию, Норд навострил уши. — Я уладил дела с баронессой напрямую. Лучше займись нептунианским аристократом. Что-то подсказывает мне, что он не выплатит долг. Обратись к Авроре, если это случиться. Пусть ее люди разберутся. «Аврора — это та женщина, что невзлюбила меня. Капитан «Орлана» и глава охраны Адельманн», — напомнил себе Норд о женщине азиатской внешности. — «Значит, она наказывает должников Герцога…» Подчиненный попрощался с Герцогом и разорвал канал связи. Глаза мужчины бегали по Норду несколько долгих секунд перед тем, как он задал вопрос: — Тебе лучше? — Сравнительно, — кивнул Норд, заметив, что ему и правда лучше, чем в первый день на Фобосе. На самом деле он находил это крайне странным. Сегодня утром он выпил последнюю таблетку из курса, что должна была на года ослабить его иммунитет, но ничего не произошло! Семейный доктор Лейтнер обещал, что эффект должен неизменно быть, но кроме редкого головокружения, Норд не чувствовал никаких симптомов болезни. А еще он очень резко начал набирать вес, и он не думал, что причина в том, что его обильно кормят. Не мог он набрать с десяток килограмм всего за семь дней! Это физически невозможно! «Возможно, мой организм справился с теми таблетками?» — находил единственное логичное объяснение парень. — Мне и Игнис отрадно видеть твое хорошее самочувствие. «Может, не так уж все и плохо? Кажется, Малхиор не подозревает о подмене Нордина и радуется тому, что мне хорошо. Тогда… не чудо ли, что все так хорошо произошло и те ужасные таблетки не сработали? Тогда, и проблем со скорым периодом приема таблеток долголетия не будет. Сплошные плюсы!» — мысленно не мог нарадоваться Норд. Ему казалось, что судьба, наконец, улыбнулась ему после череды неудач. — Садись, — кивнул Адельманн в сторону гостевого стула напротив его стола. — Что привело тебя ко мне? Я уж думал, когда ты не наберешься смелости, Цветочек. К удивлению, у Герцога было прекрасное настроение. Норд сразу заметил это, ведь вопреки безразличному лицу, взгляд Малхиора сиял. Холодное золото в глазах превратилось в расплавленный мед, делающий усладой речь мужчины. — Я ведь просил не назвать меня так! — смутился Норда, ерзая по стулу. Он уже заметил, что Герцог любит дразнить его назойливой кличкой всех членов семьи Лейтнер, в особенности перед остальными супругами. Это… выбивало Норда из колеи, ведь аристократы никогда не обращались к нему так. Возможно, за спинами шептались, но никак не прямо. — И я пришел сюда по делу. Я бы не стал отвлекать тебя от работы, да и ты говорил, что без предварительно разрешения в личные комнаты других входить нельзя. Но у меня есть оправдание внезапному визиту! — Какое же? Уголок губ Герцога приподнялся. — Спасение мини-баобабов! — на одном дыхании произнес Норду первое, что пришло в голову, а после начал быстро исправляться: — Точнее пахиры круглолистой. Оливер и Оскар послали меня. Им нужны дополнительные фитолампы. Я не понимаю, почему они не захотели сами идти, но согласился помочь, ведь… — Ведь? — взглядом попросил мужчина продолжить начатое. Норд бы скорее застрелил себя, чем сказал, что соскучился. Это было так неловко и стыдно, что хотелось зарыться, как страус, головой в песок. — Ведь у меня много вопросов! — И каких же? Сложив перед собой руки, мужчина откинулся на спинку стула, внимательно наблюдая за реакцией Норда на острое смущение. Зрелище того стоило. — Я хотел спросить о… — Норд запнулся пытаюсь быстро сообразить хоть что-нибудь. — О кабинете! Точнее, о рабочем месте! Так, как мне лучше, я хочу начать работать! Последние слова Оливера и Оскар были первыми, что всплыли в голове Норда, и, как оказалось, очень меткими. Место для работы действительно являлось важной темой, которая требовала скорого решения. — На самом деле я придумал временное место. — Временное? — На то время, пока создается постоянное, — объяснил мужчина и кивнул Норду слева от себя. — Мой кабинет довольно просторный для нас двоих. Завтра роботы обустроят тебе местечко вон там. Думаю, на первое время, тебе будет достаточно стола и планшета для моделирования. Норд, не знал, что ответить. Его состояние можно было описать просто — шок. Он был готов к тому, что ему предложат поработать в своей спальне или в огромной гостиной, что было бы логично, но кабинет хозяина поместья? Неужели из-за того, что кабинеты остальных значительно меньше и не смогут вместить сразу двух человек? Хотелось бы ему знать ответ. — Ты уверен, что я не потесню тебя? — Мне было всегда интересно посмотреть за тобой в работе. Парень нервно ухмыльнулся, вспомнив, что Герцог все еще думает, что его основная специальность — инженерия в области ядерной физики. Норд лишь теоретически представлял, как устроен ядерный реактор или ускоритель частиц! Это Нордин, настоящий младший брат, знал об ядерке все, а он был всего лишь подменой! «Мне срочно нужно углубиться в ядерную физику. Желательно, за ночь», — нервно улыбнулся парень мужчине, ожидая предстоящую бессонную ночку. — Тогда… было бы желательно найти найти где-то карандаши и чистую бумагу. На лице мужчины пролетело едва ли заметное удивление. — Я привык рисовать модели от руки. Привычка из Галактической Академии. — Должно быть, на дистанционном обучении было слишком скучно, — посочувствовал мужчина. «Дистанционном, а как же. Я каждый чертов день летал туда!» — вспоминал Норд то, как рано просыпался и летел на учебу. Каждый день на протяжении нескольких лет. Как же он радовался, когда Совет учебного заведения позволил ему защитить дипломную работу раньше и получить образование экспромтом. — Будут тебе и карандаши, и бумага. Попроси у Лилианы. Она любезно даст все, что нужно. Тем более, что ее бумага и карандаши намного качественней, чем то, что может изготовить система принтинга. — Лилианы? — переспросил парень, а после вспомнил, что Вильфор художница. Одна из немногих, что отдали предпочтения настоящим краскам, а не искусственно созданных с помощью симуляций. — Но ведь она не выходит из комнаты. Не думаю, что ей будет удобно, если я приду к ней. — Лилиана застенчива и скромная девушка, но не против общения. Можно подумать, что она избегает людей, но на самом деле, просто боится их реакции… Ты слышал когда-либо о Вильфорах? Скривившись, парень кивнул. Вильфоры, как и Шатодены, являлись одной из десяти великих графских семей. То, что Герцог под одной крышей собрал двух членов наиболее авторитетных семей говорило о его поразительной власти. Власти, которая легко могла соревноваться с единственным человеком, что выше по иерархии, — Главой Земной Знати. — Тогда ты наслышан об их методах воспитания. Лилиана росла ребенком с исключительным талантом в семье, где влечение в искусству порицалось. Вильфоры — известные бизнесмены. Их наследники поколениями поддерживают семейный бизнес, пока младших детей продавали за выгодные для Вильфоров сделки. Мне пришлось заключить один такой контракт, чтобы забрать эту девочку из той семьи. Однако, я заплатил соответствующую цену. — Вильфоры потребовали, чтобы твоим наследником был ребенок от Лилианы? — догадался Норд. — Наследник Адемальннов их крови… в будущем это даст им невообразимую власть. — Да, поэтому мне придется воспитать Серафину так, чтобы она никогда не посмотрела в сторону Вильфоров. Я с ними разделяю совершенно иные точки зрения. Сам я не смогу разорвать уже установленную связь, но моя наследница будет иметь для этого все возможности. «Лилиана Вильфор была ребенком, спасенным от собственной семьи. Единичный случай. Исключение. А как много детей воспитывались в подобных Вильфорам семьях и были проданы?!» — в который раз Норд думал о том, как повезло тем людям, на которых Малхиор Адельманн обратил внимание. Обреченные десятилетиями проживать несчастливый брак, быть игрушками в постели и использоваться, как продолжение голубой крови. — Что насчет Арса? Когда он вырастет, ты продашь его? — осторожно спросил Норду, теребя пальцы за спиной. Мужчина удивленно выгнул бровь, словно не веря в то, что услышал. — А сам, как думаешь? Я смогу продать родного сына? — Ты прав, глупый вопрос! — вскрикнул Норд и отвел глаза. Конечно, Адельманн бы никогда не смог. Он ведь не как остальные аристократы… По крайней мере, Норд верил в это. — Я думал, ты достаточно хорошо меня знаешь, Цветочек. Нам нужно провести больше времени вместе. Пожалуй, так оно и есть. Доверие между ними волшебным способом не возникло, в отличие от того чувства, что терзало Норда с момента их первой встречи. С момента, когда он увидел бутоньерку из фиалок на одежде будущего жениха… То чувство преследовало его каждую секунду, подобно несильному наводнению, а временами — целому цунами. — Ты прав. Я был бы рад узнать о тебе больше. Я все еще не могу собрать воедино образ Малхиора Адельманна и Шекспира, — неловко улыбнулся парень. — В моей голове вы два разных человека! — Тогда спроси у меня о чем-то. Ты ведь пришел за ответами. Я с удовольствием расскажу все. Это «все» подбивало парня задавать опасные вопросы. — Ты заинтересовался Лейтнерами благодаря долгу в Марсианском банке? — выпалил Норд прежде, чем разум успел запаниковать. — Я вроде сказал, что был знаком с твоим отцом давным-давно, поэтому Лейтнерами я интересуюсь продолжительное время, но я понял к чему ты ведешь. Мужчина сложил перед собой руки, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. — Когда я узнал, что Лейтнеры взяли очень большую сумму, мне стало любопытно, сможете ли вы ее оплатить. Не пойми превратно, я проверяю всех аристократов, которые берут деньги у нас в банке, ведь это бывает весьма нечасто. Большинство наоборот кладут деньги на депозит… Тогда я узнал о вашем финансовом состоянии и решил поддержать тем способом, который мне интересен. Инвестиции в науку — инвестиции в будущее. Шекспир, которого он знал, был крайне заинтересован в далеком будущем. Его любопытство не было пустыми словами, ведь и сам Герцог поверхностно изучал науки, чтобы углубляться в любопытные ему теории и мифы. — Правильно ли я понял… если бы мы не привлекли твое внимание Лунным проектом, то столкнулись бы с тем, что вскоре ожидает того нептунианского аристократа? Лейтнеров бы наказали?.. Этот вопрос вертелся в голове парня, как только он услышал разговор Малхиора с подчиненным. Герцог отправлял Аврору явно не чтобы мило побеседовать за чашкой чая. Мир жесток и один из самых властных его мужчин не может быть другим. — Спрашивай открыто: собирался ли я заявиться к вам в дом с оружием и угрожать? — Я не хочу оскорбить тебя словом «ростовщичество», но именно к этому выводу я пришел, услышав твой разговор с подчиненным о наказании. — Я снова тебя напугал, — констатировал Герцог и отпихнулся руками от стола. — Иногда я забываю, что ты всего лишь ребенок. Резко поднявшись, мужчина обогнул стол и приблизился к парню. Опершись об стол недалеко от Норда, он сложил перед собой руки и серьезно посмотрел на него. — Не хочу лгать, поэтому отвечу честно: да, иногда я прибегаю к крайним методам, но лишь с аристократами. В марсианском банке много клиентов среди обычного населения и я никогда не прибегал к силе, когда те люди не могли выплатить долги. Однако, Норд, существуют такие аристократы, которым плевать на правила. Мне приходится перевоспитывать их, напоминая, что мои правила нарушать не стоит. — Что, если матушка не сумеет закончить Лунный проект? Ты накажешь мою семью за нарушения твоих правил? — Если баронесса не исполнит договоренностей контракта, при его расторжении мне в любом случае достанется залог. Парень не удержался и прикусил губу от возникшего между ними напряженная. Мужчина немного нагнулся ближе к своему «залогу». — И великого Герцога устраивает столь ничтожный залог взамен на потраченные миллиарды? — Вполне. Расстояние между ними стало минимальным. Норду стоило лишь потянуться рукой, и он бы коснулся темной щетины на лице Малхиора. Стоило лишь немного привстать и он бы смог почувствовать жар другого тела. Ощутить легкий мужской одеколон, едва ли бросавшийся во внимание. В тот момент Норд отдал бы все, чтобы почувствовать его ближе, ярче, сильнее. Ведомый неизвестными порывами тела, он потянулся рукой к Малхиору. Потянулся к его лицу, но… мужчина перехватил ладонь и аккуратно сжал пальцы, словно в тот первый момент, когда они обменялись кольцами. На миг Адельманн повернулся к столу и взял оттуда небольшую коробочку, неприметно стоявшую в углу. Ловко достав небольшое кольцо, Адельманн помог Норду надеть его. — Ты ведь хотел кольцо-связи, как у остальных. Серебристое кольцо в форме переплетающихся между собой ветвей розы мгновенно распознало нового хозяина и включилось. — Теперь ты сможешь связываться со мной лично и не волноваться, что прервешь мою работу. Можешь писать мне, как в старые добрые времена. Теперь на руках Норда сверкало три кольца. Помолвочное кольцо с созвездием Ориона. Кольцо Игнис для связи с остальными супругами и выхода в Сеть. Кольцо в виде элегантно переплетающихся лоз с шипами. — Спасибо, — тихо прошептал Норда, не в силах насмотреться на кольца. — Не только за это. Спасибо за то, что дал Лейтнерам шанс. Ты очень великодушный человек. Я не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты сделал… — Теперь ты — член моей семьи, поэтому лучшей благодарностью для меня станет твоя искренняя улыбка. Норд счастливо улыбнулся. Улыбнулся так, как раньше никогда не улыбался. И это получилось искренне, ведь сердце парня вопило от счастья, принесенного в его жизни одним единственным человеком. Счастья, на которое он не заслуживал, будучи лжецом. Робот-дворецкий оповестил о скором начале ужина и Норд вновь подпрыгнул от громкого неожиданного звука. Его руки оказались на твердой груди мужчины. Правда, недолго, ведь он сразу отбросил их, словно обжегся огнем. А вот лицо Норда и правда, словно обожглось, мгновенно зардевшись. — Время ужина, Цветочек. Пошли, — нежно произнес мужчина и направился к выходу из кабинета. Норду понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы последовать за Малхиором, ведь желание еще раз прикоснуться к мужчине оказалось в разы сильнее, чем он мог представить.

***

Решив не откладывать дело в долгий ящик, Норд направился к Лилиане сразу после ужина. Арс и Серафина обиделись, что Норд отказал с ними поиграть, но парень был твердо уверен, что к утру дети и не вспомнят об этом. Комната Лилианы находилась на третьем этаже, напротив спальни Норда. За всю неделю он не слышал ни малейшего звука из этой комнаты, пускай и знал, кому она принадлежит. Да и виделся он с Лилианой всего один раз — в день прибытия на Фобос. Постучавшись первый раз, Норд не услышал разрешения войти. Второй и третий раз снова никто не отвечал, словно комната была пустой. Норд решил, что четвертый станет последним, и если ему не ответят, то просто уйдет. Врываться в комнату к Вильфор он точно не собирался. Однако на четвертый стук дверь автоматически разъехалась и перед Нордом показалась милая девушка его роста. Первый человек, не считая детей, смотря на которого Норд не задирал голову! — Извини, что вот так без приглашения. Мне нужны карандаши и бумага для рисования чертежей. Малхиор сказал, что я могу попросить у тебя. Можно ведь? Лилиана несколько раз моргнула серыми, почти прозрачными глазами, а после всего один раз согласно кивнула, пропуская парня внутрь. Спальня Лилианы Вильфор, как и комнаты остальных супругов, непосредственно соединялась с ее кабинетом. Однако в отличие от других комнат, перегородкой между комнатами служили не бетонные стены, а сотни свисающих с высокого потолка картин, прицепленных к железной решетке. Полотен было столь, что глаза разбегались. Норд не был силен в искусстве, но мог различить талантливо человека от того, что пытается выдать мазню за что-то стоящее. Лилиана, как и все на Фобосе, безусловно, была одаренной. Ее стилем являлся реализм, который потерял популярность после того, как изобрели фотоаппараты, передающие даже самые мельчайшие детали. Реализм, как детализация увиденного, стал ненужным, поэтому оставшиеся художники рисовали в более экстравагантных стилях, таких как экспрессионизм, импрессионизм или сюрреализм. Стены спальни также обвешаны разнообразными рисунками — от животных до растений, от людей до космических кораблей. Норд узнавал и пахиру из сада близнецов, и «Орлан-8», и даже Герцога с его идеальным лицом, но устрашающим взглядом. Норд особенно присмотрелся к этой картине, ведь в его глазах мужчина был совершенно не таким, но кисть художника передала то, как относиться сама Лилиана к Адельманну. Она его побаивалась. Вопреки стереотипам, что творческие люди любят беспорядок, комната Лилианы была чистой и опрятной. Намного чище и опрятнее, нежели у Норда, никогда не стремящегося к идеальному порядку. Пройдя сквозь круглую арку между картинами и войдя в кабинет девушки, который был местом для ее творчества, Норд удивился завидев обратную сторону стены с картинами. Не удивительно, что здесь тоже было картины, однако… десятки вывешенных картин на огромных метровых полотнах создавали целостную картину Млечного Пути. Каждая звездочка, каждая комическая пылинка — все было запечатлено Лилианой Вильфор на полотнах с точностью опытного астролога. — Вот, — указала девушка на небольшой шкаф возле мольберта, накрытого тканью. — В-выбирай. В самом верхнем ящичке лежали разнообразные карандаши, идеально рассортированные по жесткости. — Я могу взять любые? — Да, — едва ли слышно ответила та и скрестила руки за спиной, непрерывно теребя пальцы. — Тогда пожалуй возьму вот этот жесткий для тонких линий и полужесткий для обычного черчения. Парень провел пальцами по длинным карандашам и отметил их качество. Адельманн явно не скупился на рабочие принадлежности для младшей супруги. Лилиана бесшумно подошла и издали взглянула на то, что взял Норд. Она перевела взгляд на парня и собравшись с духом, спросила: — А мягкий? — Имеешь в виду мягкий карандаш для теней? — попытался угадать Норд, что в мыслях девушки. Лилиана согласно кивнула. — Мне он не нужен. Я почти никогда детально не изображаю тени. Это ведь не художественная работа. Так, зарисовка. Норд усмехнулся, вспоминая чертежи, которыми обвешана его спальня на Луне. Вряд ли любой из них можно было бы назвать исполненным профессионально. Временами кривые линии, временами излишне жирные или тонкие. Ему было плевать на мнение остальных. Норду нравился процесс того, как на бумаге оживает то, что долгие дни жило в голове, и отказать от этого он не мог. — Я рисую для себя. Мне проще создать 3D-модель в программе, когда передо мной есть приблизительный референс. Думаю, ты должна понимать о чем я. Девушка опустила голову и несмело улыбнулась: она понимала. Спохватившись с места, Лилиана побежала во второй конец комнаты, активно рыща что-то на столе. Ее лицо просияло, когда она нашла то, что искала. Так же радостно она побежала обратно к Норду, но словив его взгляд, ее улыбка погасла, а голова опустила в пол. Без слов она протянула руку перед парнем. Маленькая ладошка, похожа на детскую, протянула две вещи: точилку и ластик. — Спасибо, — улыбнулся Норд так, как улыбался Арсу или Серафине, и забрал любезно предложенное Лилианой. Девушка быстро подняла глаза, но завидев взгляд парня, мгновенно потупила его. Норд закрыл ящик с карандашами и не заметил, как тот случайно зацепил ткань на мольберте. Та волнами поплыла по воздуху на пол, являя миру картину, над которой работала Лилиана Вильфор вот уже как седьмой дней. Портрет русого парня, чьи волосы сверкали на солнечных лучах, а кожа отдавала неестественным лунным светом. Цвет глаз не отличался от цвета фиалок у него в волосах. На нем была надета открытая бледно-голубая рубашка, открывающая тонкую шею и выразительные ключицы. Нарисованный смотрел не на автора картины, а на что-то или кого-то позади взглядом полного обожания. Портрет Норда Лейтнера. Лилиана пробурчала под нос слова извинения и метнулась к ткани, чтобы накрыть почти готовое полотно, но Норд остановил ее, ступив перед мольбертом. — Картина бесподобна, Лилиана! Меня никогда не изображали! Почему ты сразу не показала?! — Я не… не просила разрешения для ее рисования. Это чисто… для м-меня. Я не собирался ее куда-либо выставлять или п-показывать, — заикаясь, пыталась сумбурно объяснить девушка. На ее глаза мгновенно набежали слезы. — Я выброшу ее. — Не нужно выбрасывать! — спохватился Норд, не понимая, как та пришла к этой мысли, когда он сказал, что картина превосходна. — Возможно я не много понимаю в искусстве, но мне нравится, как ты нарисовала меня. И Малхиора. Да, я заметил то полотно. Ты передаешь людей так, как видишь в реальности! Это то, что не передаст ни одна камера — видение художника! Отложив точилку и ластик, парень отступил от картины и еще раз посмотрел на нарисованного себя. Счастливую и искреннюю версию себя, которой он никогда не был, но Лилиана Вильфор как-то смогла рассмотреть это глубоко в нем. Его чистую душу и искренность по отношению к другим. А также она смогла уловить ту холодную натуру Малхиора Адельманна. Ту часть, которая так пугала Норда. Ту часть, которую мужчина прятал в себе, чтобы не напугать его. Лилиана видела каждого человека насквозь. — Если тебе не нужна картина, отдашь ее мне. Только не выбрасывай, договорились? Девушка снова кротко кивнула и опустила голову в пол. Несколько прядок с длинной челки упали на немного смуглые щечки и Норд удивился, как сильно похожа Лилиана со своей дочерью. Если бы не родовой знак Адельманн, золотые глаза, Серафина была бы полной копией матери. Даже их молчаливость и чрезмерное смущение, как две капли воды! — Дай угадаю, у тебя есть портрет остальных, но ты никому их не показывала? Лилиана смущенно отвернулась, прожигая взглядом стену. Конечно, у нее были картины других супругов Герцога. Кто знает, как долго они пылились в личных комнатах девушки, ожидая, пока их откроют миру. — Почему бы не показать им их? Мне кажется они бы… — Нет! — впервые повысила голос девушка и схватила своими руками ладони Норда. — Н-не нужно, прошу… — Ладно-ладно, — поспешил ответить Норд и осторожно перехватил ладони Лилианы. С виду взрослая девушка, но вела себя, как испуганный ребенок, поэтому Норд решил относиться к ней, как к ребенку. — Я не знаю причину, по которой ты не хочешь их показывать, но я сохраню в секрете до того момента, как ты сама не захочешь их показать. — Вряд ли з-захочу… — Какой тогда смысл держать их за закрытыми дверьми до конца дней? Они заслуживают висеть на видном месте, чтобы все-все смотрели на них и восхищались! Норд махнул рукой, показывая на все картины Лилианы, аккуратно сложенные в углу. Гора из полотен напоминала могилу для творчества Вильфор. Норду было тяжко это видеть, ведь он догадывался, как много усилий Лилиана вложила в каждую, но из-за психологических барьеров решила похоронить. — Ты не злишься? — спросила Лилиана, жалобно выглядывая из-под челки. — Я с радостью попозирую тебе в следующий раз, если попросишь, — ухмыльнулся Норд и подмигнул девушке. — Мне уже пора идти. Спасибо еще раз. Подобрав карандаши, ластик и точилку, Норд направился к выходу, но был остановлен Лилианой. — Ты забыл о б-бумаге, — напомнила девушка и действительно понял, что пришел сюда не только по карандаши. Из головы как-то вылетело, когда он увидел свой портрет. — И чертежный набор. — У тебя есть? Я не стал спрашивать, потому что не подозревал, что у тебя он есть. Думал, попросить Герцога привести на Фобос. — Есть, — смущенно кивнула Лилиана. — Я… найду его и принесу з-завтра. — Я не знаю, как благодарить тебя! Девушка зарделась и отвела взгляд. На этом они и закончили разговор. Лилиана вернулась к тому, чем занималась до прихода Норда, а парень заперся в комнате, углубляясь в знания человечества о ядерной физике. Переодевшись в пижаму и сделав большую чашку крепкого кофе, он завалился в кровать, просматривая наиболее известные исследования — так ему было проще всего ознакомляться с едва ли знакомой сферой. Несколько часов и Норд был готов рвать волосы на голове. Он успел лишь освежить знания о ядерной физике из курса Галактической Академии и начать детально изучать различные ядерные реакторы. Дело шло очень туго. Время перевалило за полночь и Норд ужасно хотел спать. Когда вернулось головокружение, парень понял: пора спать. Развеяв рукой пиксели от голограммы из 3D-модели ядерного реактора, он поудобнее устроился на кровати и через кольцо-связи зашел в Сеть, чтобы почитать последние новости Земной Знати. А было их немного. О Лейтнерах или Адельманнах ничего не писали. Лишь о том, что приближается сильная сильная Солнечная буря, поэтому жителям Меркурия, Венеры и близлежащих территориях нужно воздержаться от полетов в эти дни. Норд закрыл новости. Долго сомневаясь, стоит ли нажимать на кольцо в виде переплетенных ветвей розы, но все же сделал это. Открылся единственный канал связи — с Герцогом. «Спокойной ночи», — написал тот и быстро отправил, чтобы не сомневаться в правильности решения.