Межгалактическое пространство

Встреча с Кондором вывела Адельманна из себя. Глава Знати разглагольствовал о повышении налогов среди состоятельного среднего класса, что позволило бы разрастись казне. Идиотская идея, которая только поднимет смуту. Средний класс и так молча перетерпел те несколько лет, когда озоновый слой исчез, из-за чего умерло миллиарды землян. Они молчали, потому что боялись, но стоит найтись сильному лидеру — и люди пойдут в наступление. Кондор не замечал волнения, ведь не общался с простым населением. Аристократы возвели Камала на место Главы, а никак не простолюдины, поэтому он и собирал власть вокруг аристократов. Герцог считал это ошибкой, которая в итоге погубит Кондора. Камал собирался, как обычно, затянуть мужчину в свою компанию, развлечься с парнями и девочками за стаканом импортного пойла, но Малхиор отказал. Довольно жестко, чтобы Камал, наконец, уяснил: ему больше не нужны партнеры на ночь. До Норда Герцог общался с Кондором только по одной причине: тот мог подобрать партнера до мелочей подходившего в постели. Однако уже как двенадцать лет Малхиор не нуждался в подобных услугах. «Где же он может быть?» — размышлял Герцог, осмотрев танцпол и не найдя там Норда. Он отправился к фуршету, но и там любимого не оказалось. Герцог, решил, что парень встретил кого-то знакомого и разговорился, а может СМИ вновь попытались взять у Норда интервью. Спустя пять минут поисков, к Адельманну закрались сомнения, что парень в зале. Появилось предчувствие чего-то нехорошего и все прекрасное настроение после танца с Нордом мигом растворилось. — Аврора. Норд не выходил из помещения? — спросил мужчина, связавшись с главой охраны через кольцо-связи. — Нет, мой Герцог. Мы следим за входом с камер. Он не выходил. — Странно, я не могу его найти… Герцог кинул взгляд на второй этаж и балкончики, но не увидел там никого, кроме десятерых аристократов, бурно спорящих о чем-то. Плохое предчувствие лишь усугубилось. Норд уже должен был вернуться к нему. Должен был стоять рядом и, призывно хлопая ресницами, завлекать подняться наверх и уединиться от всего мира. Так Норд всегда делал, когда они посещали Балы. Прекрасное завершение скучного для Малхиора мероприятия. — Ты можешь отследить его? — Это займет минутку, — пообещала азиатка и отключилась. Помолвочное кольцо Норда не было обычным подарком, а рисунок созвездия Ориона не просто красивым украшением. В каждом драгоценном камешке спрятана мини-камера, подслушивающие или отслеживающие устройства — все, чтобы парень не пропал с радара. Конечно, Малхиор не пользовался им постоянно. Лишь иногда, когда в отъездах скучал за парнем, он подслушивал его разговоры с детьми и супругами Адельманн. Аврора также не имела доступ к кольцу. Лишь Адельманн, пользовавшийся им крайне редко. Впервые за двенадцать лет кольцо понадобилось, чтобы отыскать Норда. — Мой Герцог, отслеживающее устройство отключено. — Как это? — мужчина сжал кулаки, понимая, к чему клонит Аврора. — Мы не можем узнать, где он находится. «Я люблю тебя, ты это знаешь?» — слова Норда пронеслись в мыслях мужчины и тот мгновенно понял, к чему были те слова. Норд прощался. Вот и произошло то, чего так боялся Малхиор Адельманн. Норд сбежал, оставив напоследок лишь танец, поцелуй и слова о любви. Герцог догадывался, что так просто Норд бы не простил ложь. Знал ведь, что Норд упертый и будет идти до последнего, если искренне желает чего-то. Ощущал, что парень не мог так просто согласиться жить с ним и позабыть о Лейтнерах… Однако допустил мысль о том, что Норд в итоге выберет его. Малхиор ошибся. Норд выбрал Лейтнеров. И это меняло все. «Нужно было запереть его на Фобосе раз и навсегда», — все больше раздражался Малхиор собственной доверчивости. Костяшки побледнели от сжатых кулаков, а глаза стали подобны холодному золоту. — Готовь «Орлан» к вылету. Мы летим за ним. — Куда летим? — спросила Аврора, понятия не имея, куда мог податься Лейтнер. — На Луну. «Норд променял меня на титул. Что ж, пусть не винит меня, что я верну его на Фобос силой», — пронеслись мысли перед тем, как Малхиор направился к выходу. Мысли, полностью пропитанные чувством предательства. Норд предал его, как он однажды предал его самого ложью. Теперь они в расчете, и Малхиор сомневался, что кому-то из их обоих нравится это. Покинуть Бал, не попрощавшись с Камалом Кондором, считалось оскорблением, но Малхиору было плевать. Сердце сжалось от плохого предчувствия, но вместе с тем от злости. На Норда за побег. На Аврору, что снова не смогла сберечь парня. На Кондора, так не вовремя отвлекшего его и давшего Норду время на побег. На Вселенную и систему, которая запрещала им быть вместе. Но больше всего — на самого себя за доверчивость. Поднявшись на борт, Герцог сразу прошел к мостику. Аврора сидела за капитанским креслом с бледным лицом. Она понимала, что совершила ошибку и в зависимости от настроения хозяина степень наказания может измениться. Пытаясь не злить Герцога, брюнетка молчала, как и остальные присутствующие на мостике. Освободив место для Адельманна, Аврора стала позади кресла, а мужчина удобно устроился за капитанским сидением. «Орлан-8» взлетел, как только мужчина взошел на борт, поэтому сейчас они преодолевали шлюз. Малхиор раздражался все больше. Космические пробки становились все длиннее, а времени на совершение глупости Норду все больше. — Вы уже нашли, кто помог Норду сбежать? Он не мог сделать это в одиночку. Кто, как не Малхиор, знал, что у гениального Норда Лейтнера проблемы с использованием продвинутой техники. Ему не давались языки программирования, даже самые простенькие, пускай в их время даже дети знали хотя бы один. Да, однажды в детстве парню удалось перепрограммировать няню-робота вместе с Нордином, чем тот постоянно хвалился, но Адельманн был уверен: заслуга лежит на плечах младшего Лейтнера. У его гениального Цветочка были огромные проблемы с использованием техники, поэтому тот даже приспособился к черчению от руки вместо использования удобного планшета. — Этот хакер слишком хорош, — произнес светловолосый мужчина, сидевший за одной из панелей мостика. — Я нашел следы его работы не только в кольце господина Лейтнера, но и в системе безопасности Фобоса. Постороннее вмешательство не повредило систему, а лишь дало возможность связываться хакеру с господином Лейтнером. Хакер словно специально оставлял следы, чтобы мы нашли их, но в то же время я не нашел ни одного следа, что ведет лично к нему. — Какой самоуверенный хакер. Норд мог нанять только такого же уникального человека, как и он сам. Герцог оскалился. Норд играл слишком хорошо, но Герцог не сомневался, что выигрышная партия за ним. Так было всегда: парень смотрел на ход вперед, а мужчина — на несколько. Он вернет его на Фобос любым методом, а после внедрит в тело отслеживающее устройство, о котором тот в жизни не догадается. Больше никакого доверия — вот, что решил мужчина, зло сжимая латексными перчатками подлокотники капитанского кресла. — Приведите мне этого хакера живым. Он единственный, кто за несколько столетий сумел сломать систему безопасности Фобоса. Этот человек нужен мне. — Да, мой Герцог, — пригнув голову, ответила Аврора за свою команду. К Луне «Орлан-8» прилетел быстро, но не достаточно. За время полета Малхиор немного успокоился и пришел в себя. Норд от него никуда не делся. Ему не удастся спрятать ни на Луне, ни во всей Земной Знати. Герцога больше интересовало, что же парень придумал на этот раз. Способ мышления и сделанные Нордом выводы никогда нельзя предсказать, поэтому Адельманн лишь гадал, к чему ему нужно готовиться, когда он войдет в дом. Шлюз купола над поместьем Лейтнеров пропустил «Орлан-8» автоматически, так как корабль знаком защитной системе. Звездолет приземлился на площадке и Малхиор помчался на выход, а за ним и двое телохранителей во главе с Авророй. Норд отметил, что семейный звездолет Лейтнеров на месте, а значит баронесса дома. Ее присутствие могло усугубить ситуацию. «Если бы я не забрал Норда двенадцать лет назад, Изабела избавилась бы от сына другим методом, но не позволила занять ее место», — мужчина скривился, вспоминая, как он заключал с баронессой контракт. Та ни разу не задумывалась, когда он сказал, что хочет забрать Норда навсегда. Ни на секунду. Герцог ворвался в дом, не ожидая приглашения. Он осмотрел гостиную на первом этаже, но никого там не найдя, решил отправиться наверх, как вдруг услышал странный звук, а после грохот. Реакция телохранителей сработала первой, прежде чем Малхиор успел осознать, что послышался выстрел. Не слушая бубнение телохранителей на счет опасности, он побежал прямо на звук стрельбы. Преодолев лестницу, мужчина заметил побледневшего Нордина, стоящего у входа в кабинет баронессы. Он стоял, заслонив рот ладонями. Фиолетовые глаза были широко открыты, а лицо искривлено в перманентном ужасе. Мужчина бросился к младшему Лейтнеру, а после развернул голову к дверному проему с распахнутой дверью, где увидел баронессу, державшую в руках пистолет. На полу среди лужи крови лежал любимый Цветочек Малхиора Адельманна. Сердце остановилось, а время замерло. В комнате не осталось никого, кроме их двоих. Мужчина упал на колени и взял тело парня в руки. Теплое любимое тело, такое отзывчивое, непокорное и выносливое, но полностью измазанное в крови. Все перепачкалось в ней. Светлая кожа, русые локоны, губы персикового цвета и золотая рубашка, выбранная лично мужчиной. Малхиор пытался стереть кровь с лица, но все было тщетно. Красная жидкость лишь размазывалась по коже и по черному латексу перчаток. Он прижал рану на затылке плащом, пока телохранители с вытянутыми пистолетами провожали взглядом Изабелу Лейтнер из комнаты. Слабой походкой она ушла из кабинета, оставив орудие убийства на столе. Она спустила курок, словно ей это ничего не стоило, и просто ушла. Это безразличие заставило Малхиора прийти в себя. Мужчина осторожно поднял тело парня на руках и направился на выход. Нордин вернулся в кабинет и присел там, где собралась целая лужа крови брата. Парень захлебывался слезами, касаясь лбом к полу. Его руки скользили в крови старшего брата, размазывая кровь по полу. Малхиор не смотрел на младшего Лейтнера. Он нес тело любимого к звездолету, полностью отстранившись от внешнего мира. — Передай мостику — взлетать сразу же, как мы ступим на звездолет. Мы летим в ближайшую Лунную больницу, — приказал Малхиор Авроре, пытающейся поспеть за хозяином. — Мой Герцог, пуля попала в голову. Я не думаю, что… — Мы летим в больницу! — перебил мужчина подчиненную, не желая слушать то, что она пытается сказать. Аврора заградила путь хозяина к кораблю, заставив взглянуть на нее. Безвольное тело Норда Лейтнера замарало прекрасную рубашку Герцога кровью. Столько крови… Аврора была уверена, что парень не жилец. Пуля в голову всегда значила одно — быструю и безболезненную смерть. — Он мертв. Брюнетка произнесла всего два слова, заставившие Адельманна, наконец, утратить самообладание. Он пытался держать под контролем вырывающееся наружу отчаяние, но в тот момент просто не смог. Его голос дрожал, как и все тело. Не это он планировал получить, приехав на Луну. Не таким должен был стать их конец. — Он дышит! Его сердце бьется! Мы летим в чертову больницу, Аврора, или клянусь я убью тебя собственными руками! Испугавшись, женщина сделала шаг в сторону, пропуская хозяина вперед. Никогда прежде Герцог не был так страшен. Раненый хищник намного опаснее. Малхиор взошел на борт и понес Норда прямиком в медпункт, где робот-медик оказал первую медицинскую помощь. Адельманн держал бессознательное тело парня за руку все то время, пока они на превышенной, как для спутника, скорости летели к больнице. Лицо Норда бледнело с каждой минутой, но его сердце продолжало биться. Пальцы мужчины лежали на пульсе. Пульсе, который начинал замедляться. Герцог не отпускал его руку до самой больницы, пока врачи не забрали Норда. Адельманн упал на колени перед операционной, обняв себя руками. С ног до головы испачканный кровью, он впервые за всю жизнь пытался вспомнить хоть одну религию, хоть одного позабытого человечеством Бога, который мог бы спасти его возлюбленного. Молил у Вселенной дать им еще время. Больше он не будет таким мягким. Защитит Норда любой ценой, даже если придется потопить их обоих во лжи. Малхиор Адельманн не перед кем не опускался на колени и не плакал, но тот раз стал первым и последним, когда он предал собственные принципы.

***

Сознание то возвращалось, то исчезало. Парень пытался ухватиться за него, но оно постоянно ускользало. Ему казалось, что он плавает где-то между полной неизвестность и реальностью, не зная, что выбрать. Он был сам. Там, где он находился, было темно и чертовски одиноко. Ни единого человека, как и ни единого воспоминания. Он не мог вспомнить ничего, как и самого себя. Знал лишь, что ему тяжко. Сердце тянула неизвестная печаль. Норд пробуждался не раз и не два. Чтобы проснуться иногда требовались все силы, собранные в темном и одиноком месте. Он приходил в себя, хватал отрывки воспоминаний и неизбежно ускользал в то ужасное место. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем он смог набраться достаточно сил, чтобы окончательно покинуть его и открыть глаза. Однако, вопреки ярким воспоминаниям, его встретила тьма. — Я ничего не вижу… Норд на ощупь касался век глаз безумно ослабевшими руками, убеждаясь, что его глаза на месте. Он часто моргал, пытаясь согнать черную пелену с глаз, однако все попытки были тщетными. Когда Норд осознал, что ничего не видит, от пережитого шока потерял сознание. То было первое его пробуждение в полном одиночестве среди ночи. Следующий раз он очнулся на утро. Его руку кто-то крепко сжимал. Норд открыл глаза, но не смог увидеть, кто ее держал. Ему и не нужно было. Он узнал бы прикосновение Малхиора из многих. Только Норда Герцог касался голыми руками, непокрытыми перчатками. — Мал, — шептал тот хриплым голосом от сна. — Я не могу… Я ничего не… — Ш-ш, все хорошо. Малхиор сел на больничную кушетку и обнял Норда. Его касания успокоили парня и тот расслабился. А может все дело в лекарстве, которое потекло по венам парня, когда пришла медсестра. Он вновь провалился в сон, однако просыпаться не хотелось. Яркие сны сменяла темная реальность без единого разноцветного пятна. Со следующим пробуждением Норд не открыл глаза. Просто лежал на постели и пытался думать о чем-либо, кроме потери зрения. Он вспоминал поездку на Луну. Седеющая мать с бокалом в руках. Парню понадобилось много времени, чтобы понять: баронесса была той, кто выстрелил. Пустила пулю в стоящего к ней спиной человека, не ожидающего удара. Пустила пулю в собственного сына… «Ошибкой всей моей жизни было решение дать тебе жизнь.» С плотно закрытых глаз скатывались слезы. Как бы Норду хотелось отмотать время к Балу. Если бы была возможность, он бы ни за что не сбежал от Малхиора. Он бы остался с ним, наплевав на Лейтнеров. А Нордин… Норд был уверен, что мать позаботилась бы о любимом сыне. Баронесса жила бы долго и счастливо с младшим сыном, ни разу не вспоминая о Норде, пока тот бы нежился в любви Герцога. Не лучший ли конец для всех них? «Зачем мне этот титул? Революция? Долг?.. Я так устал…» — ленивые мысли витали в голове парня аж до тех пор, пока он не услышал обостренным слухом, что кто-то вошел в помещение. — Привет, Цветочек. Мужчина аккуратно взял руку парня, а после поцеловал того в мокрую от слез щеку. — Как ты? — Почему я выжил? — спросил Норд, отвернувшись от мужчины в сторону. Собственный хриплый, сломанный голос казался чужим. — Пуля прострелила голову. Я должен быть мертвым. Теплый латекс коснулся щеки и Норд ощутил, как мужчина стер его дорожки от слез. — Баронесса была пьяна и вряд ли целилась в определенное место, поэтому пуля задела лишь затылок и пролетела насквозь. Мы вовремя доставили тебя в больницу и теперь твоей жизни ничего не угрожает, но… — Лучше бы я умер, чем стал слепым. Адельманн подвинулся ближе и лег на широкую кушетку рядом с парнем. Малхиор развернул Норда и обнял, что есть силы. Вопреки всем опасением, Норд выжил. Адельманн убеждался в этом, ощущая теплую кожу, сильный ритм сердца и свободное дыхание. Это все, о чем Герцог мог мечтать после пережитого смертельного ранения, но слова Норда о смерти… Парень не осознавал, как Малхиору тяжело их слышать. Норд никогда не находил любимого за шаг от смерти. Никогда не слышал от докторов, что его любимый человек скорее всего не выживет. Никогда не мог уснуть, всю ночь на пролет держа пальцы на пульсе любимого… — Не говори так, Цветочек. Не говори, что хочешь умереть после того, как я чуть не потерял тебя… — Я не смогу работать, ничего не видя, Мал. Я ведь не дурак. Сам понимаю, что если пуля пронзила затылочную часть, отвечающую за зрение, то его невозможно восстановить. Чудо, что остальные части мозга функционируют нормально… Норд уткнулся в грудь мужчины и вдохнул яркий запах жасмина. Обоняние, как и слух, обострилось до невозможности. Хоть какое-то возмещение от невозможности видеть. — Ты не прав. — Мужчина нежно коснулся щеки парня и убрал русую прядку за ухо. — Меня убедили, что через несколько месяцев ты сможешь видеть так, как и раньше. Пока ты находился в коме, тебе сделали пересадку искусственно созданной затылочной зоны мозга. Однажды Норд слышал, что на Марсе военным, потерявшим участки тела во время заданий, не устанавливают относительно дешевые металлические протезы, как в остальной Знати, а с помощью системы принтига печатают утраченные участки тела. Руки, ноги, пальцы и даже органы. Весьма дорогостоящее занятие, которое только Марс мог позволить своим подданным. Однако Норд никогда не мог подумать, что мозг можно вот также напечатать и вставить в голову. Даже в их время развитой медицины операции на мозге считались самыми опасными. — Ты уверен, что я смогу видеть?.. — Ты не первый, кто пережил подобную операцию. Все они вернули зрение и ты тоже вернешь. Последует долгий путь реабилитации, но ты сильный. Мой крепкий маленький Цветочек. Мужчина коснулся губами горячего лба Норда. Он соврал для того, чтобы успокоить. Норд был вторым человеком на Марсе, которому сделали пересадку затылочной части мозга. Первый пациент умер, так и не очнувшись от комы. — Поспи, у тебя небольшая температура. Норд улыбнулся к коснулся руками лица мужчины. Его пальцы исследовали каждую деталь, пытаясь запомнить. Он так и уснул, не желая расставаться с теплой кожей под пальцами и запахом жасмина. Вскоре к Норду начали наведываться кошмары. В ночи, когда Малхиор не мог остаться с ним в больнице из-за работы, они терзали сознание Норда до самого утра. Ужасные картины из того дня, как его подстрелили. Жестокое сознание заставляло парня переживать то событие снова и снова, медленно сводя с ума. В них Норд не стоял спиной к матери. Баронесса целилась в него, а он просто смотрел ей в глаза, не веря, что она спустит курок. И все же, каждый раз Изабела пускала пулю. В одну из таких ночей Малхиор застал его за кошмаром и разбудил до того, как баронесса убила сына. Норд до самого утра дрожащими руками обнимал мужчину, не отпуская того ни на миг. Норд не смог уснуть, как и Герцог. Они лежали в обнимку в огромной частной палате, каждый думая о чем-то своем. — Почему она не любит меня, Мал? Норд водил пальцами по телу мужчины, заново исследуя его без зрения. Это вошло в привычку с тех пор, как исчезла возможность видеть. — Эта женщина не была способна любить тебя. — Но почему?.. Я знаю, что она умеет любить. Она любила папу, любила Нордина, но меня лишь ненавидела! — Норд задохнулся в собственной боли, пытаясь снова не разрыдаться. Он сильнее сжал мягкую ткань теплой кофты Адельманна. — Может, проблема во мне? Если бы я был калекой или больным, как Нордин, она бы любила меня? Она бы смогла меня полюбить, если бы я остался слепым до конца жизни или бы снова застрелила, чтобы закончить начатое? — Эй-эй, Норд, никогда не говори подобного, — мужчина остановил Норда от неправильного потока мыслей и взял его лицо в свои ладони. Фиалковые глаза смотрели прямо в его золотые, но и одновременно сквозь него. — Ты умный, красивый, веселый, светлый и открытый. Все любят тебя за то, каким ты есть. А я люблю тебя за то, что ты существуешь. Поэтому, пожалуйста, не говори больше о смерти или возможности стать калекой. Мужчина притиснулся лбом ко лбу парня. — Почему она не любит меня, Мал?.. — шептал Норд себе под нос. Каждый раз, как он задавал себя этот вопрос, израненное сердце начинало кровоточить. Малхиор вздохнул и ненадолго отстранился. Он сел позади Норда и притянул его к себе, усаживая между ног. Обняв парня за талию, Герцог положил подбородок тому на плечо. Норд лег на грудь мужчины, а руками обнял колени, поджав под себя. — Как много ты знаешь о своей бабушке по отцовской линии — предыдущей Главе семьи де ла Мотт? — задал вопрос мужчина, прижав Норда сильнее к себе. — Мы с ней никогда не виделись, поэтому немного. — Норд пожал плечами и нащупав сцепленные ладони мужчины у себя на животе, положил на них свои. — Она была баронессой, как и матушка. Умерла в довольно глубоком возрасте от старости. — Твоя бабушка жила долго, но не один из ее сыновей, ни старший, ни младший не имели детей. Старая баронесса перед смертью хотела увидеть внуков, поэтому когда твоя бабушка отдала Томаса, Изабеле, попросила у них не затягивать с детьми. Твоя мать была молода и не хотела детей. Когда стало понятно, что старой баронессе совсем плохо, та вынудила Изабелу дать тебе жизнь. Изабела не хотела детей. Как раз в то время у нее начались проблемы с деньгами, а с рождением ребенка проблем бы лишь добавилось. Мужчина умолк, наблюдая за реакцией Норда. Тот был шокирован, но держался стойко. Очередная тайна его жизни всплывала наружу. Как много еще тайн он сможет выдержать? — Вскоре после твоего рождения старая баронесса умерла. Я считаю, что Изабелла видела в тебе свою слабость. Она была слабой, как баронесса Лейтнер, и не смогла дать отпор свекрови, а ты был живым напоминанием об этом… Спустя два года Изабела решила завести еще одного ребенка. Твой младший брат родился заменой тебе. Подозреваю, если бы Нордин не родился с болезнью, Изабела давным-давно избавилась от тебя и сделала наследником младшего. Возможно поэтому она так ухватилась за возможность, когда я предложил забрать тебя. Норд усмехнулся. Наконец, он понял истинный смысл слов матери перед тем, как та спустила курок. «Ошибкой всей моей жизни было решение дать тебе жизнь.» — Как ты все узнал? — На самом деле, это лишь догадка. Я был знаком со старой баронессой еще когда был наследником Адельманн. Она только и говорила о том, что перед смертью хотела бы понянчиться с внуками. На закате жизни ей бы хотелось видеть продолжение рода, пускай и не прямой ветви де ла Мотт. А перед самой ее смертью появился ты. Я сложил эти два обстоятельства и пришел к выводу, что Изабелу заставили дать тебе жизнь. Мужчина потерся щетиной об больничную пижаму парня и поцеловал того в щеку. — Пускай, ее и заставили родить тебя, это не изменяет того факта, что ты ее сын. И то, что она сделала… — мужчина затаил дыхание, вспоминая истекающего кровью Норда на своих руках. Его взгляд коснулся выбритого затылка, который уже начал зарастать спустя месяц комы, в которой пролежал Норд после операции. — Заставь ее поплатиться, — прошипел Норд, сжимая руку Малхиора. Парень развернулся к лицу мужчины и на ощупь нашел ладонями его лицо. — Заставь ее страдать. Обрати ее жизнь в ад. Я хочу, чтобы она чувствовала то же, что и я. Годы страданий от невозможности быть любимым и видеть, как эту любовь отдают другому. Прошу, Мал… — Ты просишь осуществить месть за тебя? — Я пытался отомстить самостоятельно, но когда решил, что выиграл, она едва не убила меня. Так что да, я прошу отомстить за меня, ведь я вряд ли способен это сделать… — Норд закрыл глаза и прислонился лбом ко лбу мужчины. — Я сделаю что-угодно, если ты исполнишь мое желание. Дрожь пробежалась по телу парня, когда мужчина провел рукой по его спине и заставил спину выгнуться. — Я хочу тебя, Норд. Хочу раз и навсегда. Хочу взять тебя в мужья. Хочу быть до конца вместе. К черту Кондора, революцию и аристократию. Мне ничего из этого не важно без тебя. — А как же Лейтнеры? Мама подписала отречение и я стал бароном. Уже ничего не изменить. — Бароном стал Норд Лейтнер, а я прошу тебя и дальше жить под именем брата. Пока ты жил со мной, баронесса прекрасно обучила Нордина, как справляться с делами наследника. Пусть возьмет на себя роль управителя, а ты останешься со мной и будешь заниматься наукой, как всегда мечтал. Забудь о долге и подумай о своей мечте и наших отношениях. Разве долг так важен в сравнении с ними? Нордин взрослый мальчик. Он достиг совершеннолетия и обучен. Да, он слаб телом, но Изабела была уверена, что младший сын справится. Норду оставалось лишь поверить в решение матери и в силы собственного брата. Если нужно, он поможет брату преодолеть зависимость… После спуска курка Норд сомневался, что искреннее желал быть бароном. Было ли это лишь потому, что он хотел отомстить матери? Или показать ей, что он достоин этого места больше, чем она когда-либо была? А может он хотел доказать Малхиору, что может быть с ним на равных?.. Не важно. Главное, он начинал осознавать ошибку. Герцог забрал его на Фобос подальше от баронессы и эти двенадцать лет, прожитых во лжи, стали лучшим временем в его жизни. — Ты прав, к черту этот долг, — улыбнулся парень впервые за все время, как вышел из комы. — Я согласен, Мал. Отомсти за меня и, клянусь, я навсегда останусь с тобой. Руки мужчины соскользнули под белоснежную рубаху со специфичным запахом медикаментов, и он коснулся к разгоряченной температурой кожи парня. Поцелуй вышел таким же горьким, как и лекарства, которые принимал парень, чтобы его тело не отвергало новый участок мозга. Стоя за шаг от смерти, Норд осознал одно: он был так глуп, считая, что сможет жить без Малхиора. Как возможно жить без человека, который дарит тебе желание жить? — Не ври мне больше, Мал. Я не переживу очередную ложь. — Больше никогда. — Даже во имя моего благополучия и безопасности. Никакой лжи или ты больше никогда не увидишь меня. — Клянусь, Цветочек. Адельманны всегда придерживаются данного слова. Норд открыл глаза и затаил дыхание. В темноте перед глазами начали появляться слабовыраженные световые пятна, вызванные освещением палаты.