***
Делан проснулся из-за сигнала тревоги, посланного Ларсом. Громкий писк сирены, которую он поставил, как знак опасности еще при создании искусственного интеллекта, и ни разу не слышал с того времени. Мужчина мгновенно вынырнул из сна и связался с искусственным интеллектом. — Доброе утро, господин Эндвейт, — поприветствовал Ларс хозяина по уставу. — Что случилось? — раздраженно буркнул Делан, не понимая, что происходит. Он лег спать не больше часа назад, но вот уже снова на ногах. — Господин Греммер был похищен, а господин Карлайл — недееспособен. Я принял на себя обязанности командования, пока никто из членов корабля не может это сделать, и принял решение вернуться обратно на место вылета, предварительно сообщил вам об случившемся. — Похищен кто?! Ты что, подхватил где-то вирус? Мужчина резко встал с постели, скинув из себя одеяло, и направился к двери. Еще не полностью осознавая свои действия, он вторгся без стука в соседнюю комнату. Свет мгновенно включился с его приходом и Делан заметил небрежно заправленную постель. Алвина на ней не было, хотя в такое время он давным-давно должен спать. В ванной и гардеробной, смежных с комнатой, юноши также не оказалось. Мужчина замер посредине комнаты, а слова искусственного интеллекта, наконец, дошли к нему, развеяв прежнюю сонливость. Похищен. — Так, Ларс, давай еще раз. С самого начала. И где ты, черт возьми?! Мужчина рванул обратно к себе в спальню и начал натягивать зеленый рабочий костюм. В груди стягивало от страха услышать, что случилось худшее, но Делан не поддавался панике. Он был обучен действовать в критических ситуациях. На то он Глава самой влиятельной корпорации в мире. — Я только что приземлился на крыше, — ответил Ларс. — Насчет произошедшего вам лучше поговорить с господином Карлайлом. Он уже начал приходить в себя. Также я отправил вам видео произошедшего, как мне велел господин Карлайл на случай, если с ним случиться худшее. — Да что, черт возьми, произошло?! Делан со всей силы нажал на кнопку открытия двери и побежал к лифту на первом этаже, параллельно включая присланную Ларсом видеозапись. Вот Алвин и Мэйсон поднялись на корабль. Оба встревоженные. Юноша, очевидно, сильно спешил, раз надел носки разных цветов. Делан смотрел на его неестественно бледное лицо, на испуганные глаза, ищущие поддержки в Мэйсоне, и не мог поверить, что всего за несколько часов, что они не виделись, произошло нечто ужасное! Не прошло и десяти минут полета, когда «Ларс-4» отлетел достаточно далеко и высоко от центра, как внезапно появившийся звездолет взял в магнитные тиски «Ларса-4». Корабль не мог вырваться из-за слишком сильной силы притяжения вражеского корабля. Их стыковали против воли. Делан вгляделся в телохранителя и по его выражению лица понял: Мэйсон осознал, что они в ловушке, и начала действовать во имя спасения жизни Алвина, а не своей. Он ввел в тело юноши отслеживающих нанороботов и Делан просиял. У них был шанс найти Алвина! Если тот все еще жив. «Военный корабль со способностью к маскировке и магнитными тисками», — прокручивал в голове мужчина, пытаясь отвлечься от гнусных мыслей. Вражеский военный корабль в столице корпорации Эндвейт. Что это, как не объявление войны? И хуже всего, что со всех приближенных к Делану людей, забрали именно Алвина! Его Алвина!.. Сжав кулаки, мужчина заставил себя досмотреть видео до конца, пока лифт поднимался на крышу. Вот Мэйсон сражается, побеждает, но из маскировки выходит пятый человек и прижимает клинок к горлу Алвина. Кровь катится на светло-голубую толстовку юноши. Его глаза стеклянные от страха, а губы дрожат, словно тот сейчас расплачется. Мэйсон сдался и его вырубили. Хотели убить на месте, но Алвин спас того. Умолял о спасении и клялся в содействии. Почему похитители не убили Мэйсона? Делан ни разу не верил, что враги поддались просьбам Алвина. Неужели им было приказано никого не убивать, но при этом они вторглись на военном корабле в другую корпорацию?! Вскоре один из похитителей вырубил и Алвина. Тело юноши безвольно упало на металлический пол рядом с Мэйсоном. На этом видеозапись оборвалась и рука Эндвейта со всей силы вписалась в металлические двери лифта. Боль в разбитых костяшках ни разу не шла с той болью, что мужчина ощущал изнутри. Всего час назад перед сном он проверил, спокойно ли спит Алвин у себя в постели, а теперь… Теперь Алвина нет. Неизвестно где. Неизвестно с кем. Неизвестно живой или мертвый. Делан побежал к звездолету, стоило заметить тот в подсветке на крыше. «Ларс-4» открыл шлюз хозяину еще перед тем, как Делан приблизился. В ярком освещении Эндвейт смог рассмотреть своего телохранителя. Он сидел на диване, одной рукой пытаясь запить таблетки водой, пока второй прижимал кусок бинта к затылку. Весь гнев Делана на телохранителя за то, что он допустил произошедшее, исчез, стоило мужчине заметить кровь на бинте. Много крови. — Мэйсон, — осторожно позвал Делан и подошел к телохранителю. Зрачки Мэйсона не могли сфокусироваться на хозяину. В глазах двоилось. — Тебе нужно к врачу… Ларс, вызови врача, черт возьми! — Все хорошо, Глава. Это я во всем виноват. Они сказали о Габриэль и я ошибся, ведь… — Тише, Мэйсон, не торопись… Ты сказал Габриэль? При чем она вообще здесь? Делан встал и аккуратно отодвинул бинт на голове мужчины. Дело дрянь. Карлайлу срочно нужно в больницу. Делан не доктор, но такие большие раны обычно зашивают. А заметив лужу крови на полу в стороне, Эндвейт боялся представить, сколько крови потерял друг в бессознательном состоянии. — Габриэль… — простонал Мэйсон, вспоминая о сестре. — Нужно связаться с Габриэль… Глава, мне нужно… — Мэйсон, эй, Мэйсон, посмотри на меня. — Делан осторожно повернул голову Мэйсона к себе. — С Габриэль все в порядке. Мы общались час или два назад. С твоей сестрой все хорошо, а теперь расскажи мне от начала и до конца, что произошло. Карлайл тяжело выдохнул и поморщился от того, как резко в голове закружилось, а в роте появилась горечь. Он сумел скомкано рассказать Главе о том, что видел, до того, как врач, живший на пятнадцать уровней ниже поднялся к ним по общественном лифте с другой части здания. Доктор свел брови, оглядев Мэйсона и сразу сообщил, что Мэйсону нужно в больницу. Не тратя больше время, они полетели в клинику, но не в ту, которой заведовала Габриэль. Делан хотел, чтобы его лучший доктор хоть в коем-то веке отдохнул, а не нервничал о брате. «А ведь Алвин тоже хотел, чтобы я отдохнул», — улыбнулся мужчина себе под нос, но улыбка тут же угасла. — «Поэтому упросил Мэйсона не звать меня. Мэйсону стоило не слушать его и сразу обратиться ко мне… Но я не могу винить Мэйсона, когда похитители так некстати воспользовались именем его сестры. Любой бы испугался. Кого и винить так это тех, кто прилетел на военном кораблем в мою корпорацию и забрал моего Алвина.» Мэйсона доставили в больницу. Делан вернулся домой на рассвете, будучи уверенным, что отец убьет его за то, что вернулся с больницы сам без охраны. Однако Стейнар молчал. Он уже знал, что Алвина похитили. Шпионы старика доложили ему все. В апартаментах Эндвейтов закралась мертвая тишина. Сразу по прибытию домой, Делан занялся поисками. Они шли не так быстро, как бы Делану хотелось, ведь рядом с ним не было Мэйсона, а больше никто не понимал его с полуслова также, как Мэйсон Карлайл. Только к вечеру Делан получил информацию о том, куда увезли юношу. Нанороботы справились с работой. Отшиб корпорации Эндвейт. Заброшенная карликовая планета, на которой жили шахтеры с семьями до того, как та разорилась. Пустая планета без единственной живой жизни на стыке корпорации Эндвейт с небольшой соседней корпорацией. Стоило только узнать об этом, как Делан взял отряд из лучших людей Мэйсона и отправился спасать Алвина. В руках он сжимал устройство, отслеживающее нанороботов и показывающее состояние тела носителя. Делан ничегошеньки не понимал во всех цифрах и показателях, кроме одного: биения сердца. Сердце Алвина Греммера билось и это было главное. Делан наблюдал за неестественно высокими показателями и его собственное сердце начало биться в унисон.***
Алвин Греммер панически боялся громких звуков. Сильная ругань, крики, падение тяжелых предметов или оповещение по городскому громкоговорителю. Алвин ненавидел все, что было громче обычного человеческого голоса. Он даже музыку громко не слушал, боясь, что за ней не услышит что-то важное. Вот к чему привели последствия митингов. Звуки кричащих от боли и агонии людей вперемешку с пронзающими криками сделали его параноиком. В корпорации Эндвейт, за миллионы километров от дома, фобия немного поутихла. Эндвейт срывался часто и также часто кричал. Алвин и не заметил, что перестал реагировать на громкие ссоры. Привык. Свыкся. Расслабился. Но фобия вернулся с небывалой силой, когда Алвин просидел взаперти несколько часов кряду. Холод и голод — не худшее, как вскоре осознал юноша. Звуки обострились. Алвин слышал каждый скрежет, шаги, удары и даже падение капель на холодный бетон. Последний звук засел у Алвин в голове, раздаваясь эхом. Каждый раз, как кто-то проходил мимо камеры, юноша сильнее вжимался в угол, дрожа всем телом. Рана на щеке зажила, как и на шее. Благо сверхрегенерация позволяла телу совсем уж не откинуться. Алвин не был уверен, выжил бы обычный человек так долго при минусовой температуре в одной легкой толстовке. Даже капающая из потолка вода замерзала, касаясь пола. Алвин не знал точно, сколько градусов в месте, куда его привезли, но на планете явно доминирует зима. Вечная зима. Алвин прикоснулся к щеке. Толстые неровные края шрама изуродовали его лицо, но это меньшее, что волновало юношу. Лицо лицом, все шрамы можно удалить, но что делать, когда вернется та похитительница и не получит то, что так хочет? Алвин готовился к худшему. К пыткам. Однако к чему-то подобному никогда нельзя быть готовым, поэтому сердце Алвина упало в пятки, стоило услышать шаги, а вскоре и лязг ключей по металлическим дверям. — Ну что, подумал о своем поведении без еды и воды? Будешь содействовать? — Я-я не в-войду в систему б-безопасности, — Алвин не мог нормально выговорить слова. Холод был настолько силен, что цокот зубов был слышен в коридоре. — Вот каков твой ответ? — хмыкнула себе под нос похитительница и Алвин точно знал, что под черной тканевой маской на ее лице животный оскал. — Увидим, как ты запоешь после того, как я с тобой немного поиграюсь. Женщина достала бластерный нож. Алвин знал, что так и будет. Она уже поняла, что у него сверхрегенерация, поэтому собиралась пользоваться ей по полной, раз на жертве заживало все, как на собаке. Неприродное быстрое заживление кидало вызов ее садисткой натуре. Она приблизилась к юноше и носком ботинка подняла толстовку Алвина. Идеальная бледная кожа, на которой так и хотелось оставить след. Алвин знал, что поплатится за отказ сотрудничать. Знал, что женщина не поверила в искренние слова о том, что лекарства нет. Знал, что она не отпустит его живым. Знал, что после встречи с ней измениться навсегда. Как и обещала, она разрежет его тело на кусочки, но Алвин был уверен, что в ее вкусе больше сломить волю. И она это сделает. Пойдет на все, лишь бы Алвин вошел в чертовую систему и дал ей расшифровку. И только поле этого его убьют, когда он будет полностью сломлен и ни на что не нужен. «Эндвейт придет за мной», — повторял Алвин, как мантру, смотря, как клинок медленно приближается к его торсу и впивается под кожу.***
Всю жизнь Амир Адвайта пытался поспеть за отцом. Больше ста лет с самого рождения он следовал каждому слову отца, каждой его воле и решению, подчиняюсь беспрекословно. Быть идеальным наследником Адвайта — вот цель жизни Амира, и ради нее он поддался худшим позывам врожденных пороков. Как бы он не пытался казаться сильным, слабости всегда тянули на дно. Это подмечал и отец, каждый раз упрекая в этом сына. С десятилетиями Амир становился все больше похож на отца и, в конечном счете, превратился в его точную копию. Слабости скрывал за злобой и жестокостью. Его боялись собственные супруги. Боялись дети. Боялись собственные подданные. Он стал тем самым наследником, о котором всегда мечтал отец. Таким, от взгляда которого содрогаются все. Пока не нашел того единственного, который не входил в большинство. Амир помнил первую встречу с Деланом Эндвейтом, словно это произошло вчера. Тот был еще совсем зеленым юнцом. Они оба — наследники величественных корпораций, имя которых знают в каждом уголку галактики. Однако этот мальчишка, младший его на шестьдесят лет, видел Амира насквозь. Один взгляд зеленых глаз — и Амир ощущал себя голым. Все слабости лезли наружу и он больше не был идеальным наследником Адвайта, которым всегда хотел казаться в глазах отца. Он становился тем, кто не равен стоять в одной пищевой цепи со своим отцом и незрелым мальчишкой с острым взглядом. Хотел бы Амир однажды позабыть этот взгляд, но Делан Эндвейт уж слишком часто мельтешил перед глазами. Одна из причин — тесное сотрудничество их корпораций в добыче палладиума. Их отцы общались и через какое-то время, Амир и Делан должны были также дружно общаться, подобно им. Скрипя сердце, Амир улыбался Делану, но тот даже руки не протягивал для рукопожатия. Будучи на голову ниже, совсем еще молодым пареньком, он чувствовал себя на голову выше Амира. Каждый раз это выводило младшего Адвайту из себя. Иногда до той степени, что приходилось втирать Совету корпорации Адвайта, почему вдруг одна из его жен внезапно трагически умерла, разбив голову об плитку в ванной. Так Амир выпускал злость. Амир скрывал ненависть к Делану, но он хорошо запомнил, когда она достигла пика. Стейнар Эндвейт, в совершенно молодом возрасте, отдал сыну должность Главы. Сорокалетнему мальчишке! Амир ужасно ревновал, ведь в свои сто с хвостиком его собственный отец и не думал о передаче главенства. И Амир знал: пока отец не умрет, корпорации ему не видать. Старший Адвайта цеплялся за жизнь и власть также сильно, как Амир за свое самолюбие и любовь к жестокости. Но, кроме явной ненависти и ревности к Делану, Амир чувствовал еще страх. Банальный страх. Как прирожденный хищник, Делан чуял слабость, которой от Амира воняло за версту. Знал, что этим можно воспользоваться в будущем. И Амир чертовски боялся этого будущего. Боялся, ведь знал, что если выступит против воли Делана, Эндвейт задавил его своей властью и авторитетом… И вот, спустя более ста тридцати лет ожидания, Амир, наконец, вскоре получит должность Главы Адвайта. После смерти отца он планировал быть тише мыши и просто наслаждаться богатством, доставшимся ему в наследство. Он никогда бы не стал хорошим Главой. Его не заботил народ, планеты и моральные уставы. Амира заботил лишь он сам, наличие денег, секса и возможности унизить кого-то, поставить ниже себя. Но Амир и не подозревал, что на закате жизни отец буквально сойдет с ума! Сначала Амир считал, что отец умирает природной смертью. Как обычно, сперва появляется седина, а после десять-пятнадцать лет — и из здорового человека в расцвете сил ты превращаешься в дряхлого и немощного старика. Амир уже подмечал седину, закравшуюся в темных волосах отца. Его тело усыхало. Взгляд становился тусклее. По корпорации расползались слухи о его скорой кончине. Амир с нетерпением и страхом ожидал дня, когда ему известят о смерти человека, которого он уважал и боялся, любил и ненавидел. Но Амир ошибся. На больничную кушетку отца уложила не совсем природная составляющая, а инопланетный микроорганизм. Медиумиоз. Тот самый, ради которого отец поскупился ввести дорогостоящий карантин в корпорации, думая, что болезнь лишь выдумка Делана Эндвейта. Глава Адвайта не собирался умирать за неделю. С желанием пожить еще хоть несколько лет, он принял суицидальное решение для их корпорации и семейства Адвайта — отправил экипаж со своими людьми на военном корабле на территорию корпорации Эндвейт, чтобы найти лекарство! По Млечному Пути ходили слухи, что в корпорации Эндвейт нашли лекарство, однако Амир знал, что ради спасение человечества Делан бы точно сообщил общественности формулу чудо-лекарства. Такой уж был молодой Глава Эндвейт, делал все ради людей и человечества, даже если это приносило убытки. За это ненависть Амира была еще глубже, но… старший Адвайта не знал Делана Эндвейта так хорошо, как его сын. Мало того, что отец отправил военный корабль с наемниками на столичную планету, эти вояки еще и похитили одного из приближенных Делана! Амир был вне себя от злости на отца, агония которого затмила здравый разум. А также Амир был напуган. Чертовски напуган, что сделает Эндвейт, когда узнает, что замешана корпорация Адвайта. Поэтому он твердо решил сделать все, чтобы Эндвейт не узнал. Амир убьет заложника, убьет всех наемников, уничтожит тот военный корабль и подорвет целую планету, где держат человека Эндвейта, если нужно! Делан не должен был узнать. Амиру не нужна война с корпорацией Эндвейт в первый же год его правления. Тихо и мирно — так он хотел прожить. То, что эти глупые наемники, настолько верили в себя поражало Амира. Они даже не унесли ноги за пределы корпорации Эндвейт! Амира все больше трясло, пока его звездолет садился на крышу одного из заброшенных зданий, где держали заложника. Наемники встретили его, но среди них Амир не заметил их главную — любимицу его отца, весьма кровожадную особь. Ее подчиненные сообщили, что она как раз допытывает человека Эндвейта. Зная, как та женщина допытывает, Амир мгновенно рванул вниз. Холодная и сырая камера на планете с вечной зимой — вот где они держали пленника. Крысы, привезенные вместе с шахтерами, недовольно шныряли зданием, напоминая людям о том, что они уже десятилетиями не владеют этой планетой. Амир едва ли не залез на своего телохранителя, когда увидел одну такую, размером с его руку. И это то место, где держали человека Эндвейта! Как только Амир вошел в комнату, он мгновенно заметил мучительницу и ее жертву. «Святые, да он же совсем еще ребенок!» — Амир округлил глаза и сделал шаг назад, впечатавшись в спину телохранителя. Голубая толстовка превратилась в тряпку, которая впитывала кровь. Джинсы юноши порезаны, а в тех местах, где их не было, виднелись десятки гематом и глубоких шрамов. Раны, которые не могли так просто зажить за несколько часов. Раны, от которых обычный человек мог бы умереть. Амир метнулся к наемнице и резко отпихнул ту от ребенка. Юноша сполз по стене на пол и Амир заметил, что на той стене остался кровавый след от ран на спине. Все его тело было в них — лицо, шея, ноги, руки, живот, грудь и спина. Ни единого места без шрама. Из этого парня должна была вылиться уже вся кровь! Но он был жив! И это знание повергало Амира в еще больший шок, ведь… ведь тело ребенка подвластно эффекту таблеток долголетия. Ужасно дорогих, которые не может себе позволить даже богатейшие из среднего класса! Только члены высшего общества и выбранные ими люди принимали их. Только избранные и ребенок перед Амиром входил в число этих избранных. — Как его зовут?! — грозно рявкнул Амир, смотря на наемницу, которая протирала клинок от крови. — А мне то откуда знать? — пырхнула та, опасно прищуривая глаза при взгляде на Амира. — Нам поручили найти человека близкого к Главе Эндвейт и доктору Карлайл, чтобы выяснить формулу лекарства. Мы нашли такого человека, но даже после того, как я с ним немного поигралась, он продолжает лгать, что лекарства нет. Дайте мне еще немного времени и я… — Потому что его действительно нет, дура ты тупая! — завопил Амир и его тонкий неприятный голосок резанул по ушам каждого в помещении. Амир отошел от ребенка, но почувствовав резкий взгляд в спину, развернулся. Серые глаза юноши смотрели на него тем же взглядом, каким давным-давно Делан Эндвейт смотрел на Амира. Хрупкий ребенок, избитый, изуродованные, но не сломленный. Сильный. В разы сильнее Амира. Такой, каким младшему Адвайта никогда не стать. Юный неокрепший хищник. — Меня зовут Алвин Греммер, — прохрипел юноша и сплюнул кровь в сторону. Он нашел в себе силы и поднялся на ослабевших руках, чтобы посмотреть на Амира и свою мучительницу с вызовом. — Я младший сын Седрика Греммера — одного из десяти великих графов Земной Знати. Я гость в корпорации Эндвейт и важный член будущего союза между нашими корпорациями… Каждый из вас пожалеет, что участвует в этом. Алвин усмехнулся, наблюдая, как изменяется выражение лица мужчины перед ним. Алвин не знал, кто перед ним, но точно был уверен — враг. И он улыбался ему, ведь если не Эндвейт, то он сам отомстит за причиненную боль. Найдет каждого и превратит их жизнь в ад. Никто не избежит наказания. — Так ты из Знати… Амир истерически рассмеялся. Дела становились только хуже и хуже. Пленник — член высшего общества. Его исчезновение не смогут так просто замять. Эндвейт будет копаться до последнего, пока не наткнется на правду. А правда в том, что умирающий Глава Адвайта вторгся на его территорию и похитил не просто какого-то человека, а аристократа! Чертового аристократа из Земных за десятки световых лет от дома! — Еще не поздно… Мальчишка жив… Отдам его Эндвейту… Скину всю вину на отца… — Амир ходил из стороны в сторону, грызя ногти на руках. Он пытался понять, какой вариант лучше: убить мальчишку, как планировал изначально, и молиться, что Эндвейт не прознает о вмешательстве корпорации Адвайта, или же стать на колени перед Эндвейт и просить о прощении, признать вину и честно сообщить, что узнал о плане отца лишь вчера. — Нет, он убьет меня… Лучше убить… Покончить со всем… Боль не позволяла Алвину трезво мыслить, но даже с неясным разумом он видел, как напуган незнакомец перед ним. Напуган тем, что Эндвейт сделает с ним. И Алвину нравился его страх. Нравилось знать, что Эндвейт поплатиться за него. Живого или мертвого. — Ты! — Амир резко остановился и тыкнул пальцем в наемницу. — Застрели его, а тело — закопай. Наследник Адвайта шагнул к своему телохранителю и прошептал тому на ухо: — Как только головорезы разберутся с телом, убей их, а военный корабль — сбрось на дно местного океана. Никто не должен узнать о присутствии Адвайта на этой территории. Амир не собирался пресмыкаться перед Деланом, кланяться или молить о пощаде. Отец неизбежно умрет и они, наконец, станут равными. Амир заставит Эндвейта пожимать руки и уважать его, а об этом происшествии никто и не вспомнит. Мальчишка умрет и раствориться в воспоминаниях, пока его труп будет лежать в мерзлой земле заброшенной планеты. Идеальный план. Амир гордился собой. Конечно, ему все сойдет с рук. Какой-то младший ребенок аристократа против него — будущего Главы корпорации Адвайта! Да об этом Греммере никто и не вспомнит!.. Однако думал так Амир недолго. В следующий момент они услышали громкие удары, а после крики и свист, словно от завывания ветра. Амир округлил глаза в страхе перед неизбежным и посмотрел на пленника. Мальчишка усмехался во все тридцать два. Он знал, что за ним придут. Знал и ни на миг не сомневался, а Амир лишь прилетел сюда и попал в ловушку, пытаясь разрулить ситуацию. Теперь Эндвейт точно убьют его. В мерзлой земле окажется его труп, а не мальчишки. Теперь… Нет. Он не мог пойти на дно в одиночку. Если Эндвейт прилетел за этим мальчишкой, он не получит его. Живым уж точно. Амир выхватил пистолет у телохранителя. Ствол направился на Алвина, а монитор бластера мгновенно рассчитал летальную траекторию полета в голову. Мужчина сжал палец на курке, но так и не смог нажать, когда словил на себе взгляд Греммера. Юноша продолжал улыбаться. Смотрел на него прямо, не боясь быть застреленным в любое мгновение. Маленький ребенок на голову выше его. Такой же смелый и гордый, как и сам Эндвейт в его возрасте… В дверном проеме появились люди, одетые в зеленые пуленепробиваемые костюмы последнего поколения. Четыре человека с бластерами в руках. Ни секунды промедления. Никто из них не стрелял на поражение. Целились в ноги и руки. Амир получил пулю в левую руку, которой держал бластер. С его рта слетел крик боли, однако наемница даже не вздрогнула, когда бластер пропалил ее ногу насквозь. Тихо скатилась по стене на пол и потянулась к клинку. Почти успела метнуть тот прямо в одного из ворвавшихся, но ее опередили. Один из людей Эндвейт заломил наемнице руку и упер женщину лицом в пол. Никого не убили. Бывшие похитители стали заложниками и теперь их ожидали такие же страдания, на которые они обрекли Алвина Греммера. — Чисто! — крикнул тонкий женский голосок одной из людей Эндвейт. — Можете заходить Глава! «Эндвейт пришел по меня…» — продолжил повторять в уме Алвин, как мантру, успокаиваясь после громких звуков стрельбы. Во время пыток похитительница сняла с него наручники. Алвин сильнее обнял себя руками и с трудом повернул тяжелую голову к выходу. Эндвейт появился там, не прошло и нескольких мгновений. Юноша не верил, стоит ли перед ним приведение или мужчина собственной персоной, ведь в глаза затекла кровь и видел он нечетко. Мужчина был одет в такую же одежду, как и его люди. Лишь плащ отличал его от одного из профессиональных военных корпорации Эндвейт. Теплый плащ, защищающий от вечной мерзлоты шахтерской планеты. Юноша словил взгляд Делана на себе. Мужчина замер, рассматривая во что превратилось тело Алвина Греммера всего за день. Лицо с неровными шрамами и синяком под глазом. Тонкую длинную шею со следами чужих рук. Задранную до груди толстовку, испачканную в крови. Ужасные гематомы, кровоподтеки и шрамы. Десятки, нет, сотни шрамов по всему телу. Лишь взгляд Алвина остался прежним. Ни разу не сломленным. Такой же уверенный. — Немедленно выведите этих двоих отсюда и приготовьте медпункт на корабле, — голос Эндвейта никогда еще не был настолько безэмоциональным и холодным на памяти Алвина. — Оставьте нас. Делан даже не посмотрел на двоих, скрутившихся на полу. Их личности не волновали его. С самого появление в комнате его взгляд был прикован лишь к одному человеку, занимавшем все его внимание. К слипшимся от крови кудрям. К серым прищуренным от боли глазам. Когда в комнате не осталось никого, мужчина сделал несколько шагов к Алвину. — Вы пришли, — протянул Алвин, все еще не веря, что человек перед ним не прихоть ушибленного мозга. — Ты сомневался? — Ни разу. Как же Делану хотелось прижать Алвина к себе. Обнять того, закрыв собой от всего мира. Как же хотелось не замечать в серых глазах бесконечной боли и усталости, а видеть там лишь счастье и покой. Залечить все раны. Поцеловать в лоб, щеки, кудри. Коснуться губами каждого шрама. Пообещать, что такого больше не произойдет, что он не позволит никому похитить и причинить ему вред… Но Делан не мог. Кем он был для Алвина? Чем он был лучше этих похитителей? Он ведь также обижал его, вредил телу и разуму. Он также заслужил на наказание и не имел права коснуться, обнять и поцеловать. У него не было никаких прав на Алвина Греммера, чтобы не говорил отец. Подписанная помолвка — ничто. Лишь бумаги, которые легко уничтожить! За девятнадцать часов, которые Делан безустанно искал юношу, он успел осознать многое. Свою симпатию, которая оказалась глубже, чем он мог представить. Свою нуждаемость в нахождение рядом. Желание каждое утро проводить вместе за чашками сладкого какао и горького эспрессо. Возможность обговаривать все — от дел и стремлений корпорации до пустяковых обыденных вещей, как какой прожарки стейк лучше. Как же Делану, оказывается, не хватало Алвина! Всего месяц вместе, но этого хватило, чтобы он желал видеть его каждую секунду своей жизни, ведь мир без Алвина Греммера оказался не столь красочен и эмоционален. Мир без него такой скучный и тусклый. Такой… чертовски одинокий. Делан помог Алвину привстать и опереться на стену. Мужчина снял с юноши толстовку и попытался не скривиться в ужасе от того, что сумел рассмотреть. Это все поправимо. Алвин никогда не вспомнит ни об одном шраме, Эндвейт уж постарается. Сняв из себя теплый плащ с подогревом, мужчина накинул тот на Алвина, надежно закрепив на груди. — Ты как? — спросил Эндвейт, не выдерживая неловкой паузы. Он не знал, что сказать или спросить в таком случае. Было бы хорошо разузнать от Алвина о том, что хотели похитители, но это дерьмо он выбьет из тех ублюдков. Не хотелось лишний раз мучать и так настрадавшегося юношу. — Все хорошо? «Все хорошо?» — спросил Эндвейт и вопрос эхом раздавался в подсознании Алвина. Все ли было хорошо? Наверное, да. По крайней мере, он жив. Его не покалечили. Ноги-руки на месте. Если наберется сил, то даже сможет встать на ноги и дойти к звездолету самостоятельно. Все было хорошо. Наверняка. Ведь как могло быть иначе? Он стойко выстоял и не сдался. Похитители не получили информации и расшифровку к системе безопасности корпорации Эндвейт. Он молодец. Конечно же, все хорошо. — Ты в порядке, Ал? — вновь задал вопрос Делан, заметив проблески чего-то неизвестного в серых глазах. Чего-то такого, что Алвин никогда и никому не показывал. — Да, — кивнул Алвин и поднял взгляд на Эндвейта. Улыбнулся. — Все хорошо, не беспо-… Алвин оборвался на полуслове, почувствовал, как что-то липкое появилось на щеках. Он поднял с пола грязные ладони и коснулся ими щек. Больше он не улыбался. Небольшие соленые капельки покатились на холодный бетон. Он шмыгнул носом, не понимая, что происходит. Сначала один раз, второй, а на третий — в груди сперло и наружу вырвались рыдания. Он обхватил Эндвейта руками и прижался к нему, как за спасательный круг, чтобы не утонуть в болезненных воспоминания. Алвин кричал. Его плач доносился к каждому уголку покинутого людьми здания. Он не был в силах остановиться. Произошедшее полностью завладело его разумом и лишь теплое тело мужчины напротив, делало это состояние не настолько ужасным, как оно могло быть. Нет, Алвин не был в порядке. Ничто не было хорошо. Он подвергся пыткам. Это меняло даже самых сильных и стойких людей. Рыдания окончательно вымотали Алвина и он уснул. Делан долго сидел с ним на руках в углу сырой, холодной комнаты, водя рукой по светлым кудрям и сгорбленной спине. Эндвейт так и не научился успокаивать. Все, что он мог, это просто быть рядом. Как же он надеялся, что этого достаточно для этого чудесного юноши, который пережил то, что даже невозможно представить. Когда Алвин окончательно уснул и перестал сопеть, Делан покрепче замотал его тело в плащ, бережно поднял на руки и понес на корабль. За дверью стоял человек, безопасно сопроводивший их на звездолет — модифицированная военная модель «Ларса-4». Такой же быстрый, как и оригинал, только оснащен смертоносной техникой, лучшей обшивкой и способен уместить экипаж с двадцати человек. Делан не думал, что корабль когда-либо пригодиться, но ради Алвина был готов уничтожить целую планету благодаря мощному орудию. Делан отнес Алвина к медпункт, где уже ожидал настоящий доктор. Тот самый, который помог Мэйсону. Семейный доктор семьи Эндвейт. Старик провел быструю диагностику с помощью уже введенных в кровь нанороботов. Ранения Алвина не были смертельны. Пару сломанных ребер, что срастутся еще до возвращения на Каэлор благодаря сверхрегенерации и дополнительной заживляющей мази. Гематомы также должны были исчезнуть за несколько часов. — Должно быть, это работа бластерного клинка… — протянул доктор, осматривая множество запеченных шрамов, покрывшихся коркой и бугорками. Единственное, что не сможет исчезнуть ни через несколько часов, ни через несколько дней. — Убери шрамы. Всех до одного, — прошипел Делан, до хруста сжимая кулаки. Алвин все время был в сознании, когда его сотни раз резали и разрезали на кусочки. Ни разу не отключался и чувствовал всю боль. Такой юный, но такой храбрый… Как Делан не замечал этого раньше? Как мог быть таким придурком?! Как же хотелось забрать ту боль у Алвина, перенести все шрамы на свое тело… Мужчина присел возле кушетки и взял юношу за руку. Нежно запечатлел поцелуй на кисти и прикоснулся к ней лбом. — Я могу убрать сильно заметные шрамы, но рубцы останутся… Если хотите, чтобы шрамы исчезли, словно их не было, отвезите мальчика в больницу. Вместе с тем доктора лучше проверят состоянии тела, чем я с ограниченными возможностями на звездолете, — объяснил доктор, надеясь, что Делан прислушается к его советам. — Я могу лишь обработать раны, чтобы в них не попала инфекция, смазать мазью ушибленные места и поставить питательную капельницу, но на этом моя работа здесь заканчивается. — Почему он не просыпается? Сжав сильнее руку Алвина, Делан так хотел, чтобы кулачок сжался в ответ. Однако никакой реакции. Казалось, и грудь Алвина подымалась через раз, а сердце пропускало удары. Эндвейт чувствовал себя таким беспомощным, бессильным… — Он не умирает, Глава, просто слишком измотан. Его тело обезвожено и истощено. Плюс ко всему сильный стресс, — продолжил утверждать доктор, впервые видя Эндвейта таким потерянным и уязвимым. Старик знал Делана еще с того времени, как тот научился ходить. Очень сильный и независимый мальчик сейчас излучал лишь слабость и зависимость от раненного человека. Таким Главу Эндвейт он еще не знал. Таким его не видел никто. — Глава, все будет хорошо с вашим мальчиком. Он придет в себя до приезда на Каэлор, это я могу вам гарантировать. Мужчина подошел и похлопал Главу по спине, словно тот вновь стал маленьким мальчишкой, не достававшим ему до пояса. — Вы останетесь с ним? Я должен… должен кое-что сделать. — Конечно, Глава. Сегодня я здесь для него, — улыбнулся старик и посмотрел на бледного ребенка на кушетке. — Накажите ублюдков, сделавших это с ним.***
Делан не хотел пятнать кровью близнеца «Ларса-4», поэтому всех плененных вывели на крышу полуразрушенного вечной зимой здания. Всего их было одиннадцать. Четверо из них были телохранителями Амира, а остальные шестеро — обычными наемниками, которых Делан повидал много. Именно таких нанимали, когда покушались на его или Стейнара жизнь. Очень глупые и самоуверенные, ведь понятие страха было им не ведомо. Психически неуравновешенные люди с жаждой крови. Такой была Лиса — известная в наемнических кругах убийца, поклявшаяся в верности Главе Адвайта. Встретить ее здесь вместе с младшим сыном Главы значило одно: Адвайта вторглись на землю Эндвейтов. Однако начинать войну с Адвайта Делан не собирался. Его собственная корпорация все еще страдает от эпидемии. Население взволновано усилением карантина, да и сам карантин высосал много денег из казны. К тому же назревал будущий союз с Земной Знатью. Адельманн не настолько глуп, чтобы поддержать Делана в походе на одну из самых влиятельных корпораций Млечного Пути. Семья Адвайта, пускай и глупцы, но богатые. Их земли полны ископаемых и драгоценных камней, воды и еды. Они смогли сколотить приличное состояние и расплодить людей, как живой щит, отпугивающий врагов. Ведь кто захочет сражаться с армией в несколько раз превосходящей числом, пускай и с посредственным обмундированием? Делан тоже не хотел. Война разорила бы его дом, а миллиарды его людей погибли бы. Нет, он считал, что народ не должен страдать за грехи своих предводителей, а вот сами Адвайта… Он своими же руками проведет каждого на девятый круг ада. Делан кивнул одному из своих людей вывести вперед Лису. Тот пихнул ее ногой вперед и наемница завалилась на пол. Она продолжала глупо улыбаться, играясь в переглядки с Деланом. Для наемницы все это было не больше, чем игрой. Она не показывала страх, да и мужчина сомневался, что она умеет его чувствовать. Зато он знал, что действует эффективнее для таких, как она. Боль. — Как я понимаю, мне не нужно спрашивать, кто тебя послал. Глава Адвайта помешался рассудком на старости лет. Лучше скажи мне, что он велел вам здесь найти? Зачем вам Алвин Греммер? Никто в мире, кроме семьи Эндвейт, не знал, как дорог Алвин Делану. Про эту слабость Адвайта никак не могли знать, а значит причина в другом. — Лекарство, — усмехнулась наемница. Она не собиралась врать. В конце концов понимала, что ее сейчас пристрелят, ее драгоценный наниматель вскоре умрет, а служить слабому сосунку, она не собиралась. Лучше уж умереть, превратив жизнь будущего слабого Главы Адвайта в ад. Немного пакости перед смертью, как же ей нравилась эта идея! — Мой Глава умирает от этой вашей болезни. Подхватил от одной из своих шлюх. Меня послали найти лекарство. Я выследила, что ваша докторша часто связывается в каким-то пареньком, а потом мои люди узнали, что он смог сломать нашу систему безопасности, да еще и близок с вами. Этот Греммер, или как его там, если не знал формулу лекарства, то точно смог бы ее нам раздобыть. В конце концов он единственный, кто сломал шифр корпорации Эндвейт, не так ли? Взгляд Делана не дрогнул, в отличие от сжатых за спиной кулаков. — И как много людей знает, что он сломал шифр? — Достаточно, чтобы за ним открыли охоту. Все хотели знать тайны корпорации Эндвейт. Все хотели получить доступ к самому сокровенному. Золотая жила в руках всего одного мальчишки! Скоро эта весть разлетится по всей галактике и каждый неравнодушный попытается вновь похитить Алвина. Делан не мог позволить этому случиться вновь. Его сильный мальчик не выдержит этого во второй раз. «Он мечтал свободно путешествовать по Млечному Пути, открывать новые миры, но связь со мной… Она разрушает его. Это похищение случилось только из-за того, что он был слишком близок со мной. Да и я сам не лучше. Сделал ему больно и продолжаю делать. Теперь он не сможет спокойно путешествовать. Я сделал невозможным исполнение его мечты…» — мысли Делан погружались все глубже в пучину ненависти к самому себе. — У меня последний вопрос к тебе. Делан шагнул ближе. Кончики его ботинок оказались прямо у наемницы перед лицом. — Тебе кто-то помогал в пытках? — Нет. Я сделал все сама. Довольны результатом? — хихикнула Лиса, будто невероятно гордилась проделанной работой. — Вижу, ты не боишься того, что с тобой сделают. — Такие, как я, не ведают страха. — Что ж, тогда узри боль. Делан протянул руку вверх и один из его людей положил туда бластерный клинок. Мужчина включил тот и по краям засверкал оранжевый свет. Известное орудие пыток Лисы. О нем ходили легенды, но Делан видел лишь обычный ножик. Кусок металла, которым искалечили его любимого. Человек Эндвейт, стоявший позади наемницы, снял с женщины маску и ухватился за волосы, оттянув назад. Делан смотрел Лисе прямо в глаза. Карие. Ненавистные. Он видел в них смерть, наслаждение от страдания жертв и боль Алвина. Женщина вновь усмехнулась. Делан больше не медлил. Он медленно приблизил клинок к ее левому глазу и ввел на несколько сантиметров вглубь. Лиса кричала от боли. Делан наслаждался местью. Женщина пыталась отвернуться, но человек позади оттягивал ее волосы, заставляя смотреть на Главу. — Знаешь, что страшнее боли? — оскалился Делан, вытирая клинок об лицо наемницы, даря ей такие же глубокие шрамы, как и на щеках Алвина. — Ее ощущение в полной тьме и дезориентации. Благодаря темноте чувства обостряются и ты чувствуешь лишь ее. Ты прекращаешь слышать себя, окружающих. Она так сильно оглушает тебя, что ты сливаешься с ней. Делан приблизил чистый клинок к правому глазу. К единственном глазу наемницы. Делан заметил проблеск страха перед тем, как лезвие вонзилось внутрь, одновременно разрезая и припекая оставшееся от глаза. В конце концов Лиса тоже была человеком — существом, подвластному инстинктивному страху. — Это лишь начало, — прошипел Делан наемнице на ухо. — Ты расплатишься сполна за то, что совершила. Лису увели назад в здание. Ее будут пытать, пока она не будет умолять о прощении. Ее тело будут шрамировать сотни раз. Неделя — вот насколько Делан оставил на шахтерской планете своих людей, чтобы те мучали наемницу любыми известными способами. Лиса умрет в страданиях. Умрет, сполна поплатившись за то, что сделала с Алвином Греммером. Умрет от лезвия собственного клинка, забравшего не одну жизнь в мучениях. На крыше осталось еще десять человек. Мужчины и женщины, телохранители и наемники, прилетевшие на территорию Эндвейт на военном звездолете. Подобное нарушение наказывалось смертью. Их выстроили в ряд и расстреляли. Делан смотрел на последние моменты каждого, но не почувствовал ни капли сожаления. Они были соучастниками похищения. Наемниками, которые без сожаления убивали десятки людей во имя своих господ. Так почему Делан должен был сожалеть об их грешных жизнях? На крыше полуразваленного здания остался последний виновный. Амир Адвайта. — Умоляю, п-простите меня, Глава Эндвейт! — рыдал Амир, содрогаясь от каждого шороха. Не каждый день увидишь казнь стольких людей, зная, что ты следующий. — Мой отец б-болен и он не ведал, что творит! А я-я только недавно узнал! Делан посмотрел на Амира сверху вниз. Этот мужчина всегда был слаб, но это не так раздражало Эндвейта, как никчемность и позерство наследника Адвайта. Он считал себя лучшим других из-за того, что его отец Глава корпорации. Считал своих супруг и младших детей не больше, чем куклами, созданных для подчинения ему. А к простолюдинам относился и того хуже. Его стоило бы убить, сделать одолжение Вселенной, но Делан не мог позволить Амиру умереть. В глазах наследника Делан видел, что тот не врал о том, что узнал о похищении недавно, но… Амир наставил пистолет на Алвина. Хотел замести следы и позорно сбежать. «Если бы он связался со мной и честно рассказал о том, что сделал его отец, а не пытался замять ситуацию, я бы не предъявил ему никаких обвинений. Однако Амир принял неверное решение и чуть не убил Алвина. Из-за своей трусости и слабости чуть не убил…» — мужчина пронзил Амира взглядом полным отвращения и ненависти. Если бы Эндвейт нашел бездыханное тело, то разговор был бы совсем иным. — Наследник Адвайта, вы знаете, на кого наставили пистолет? — М-младший сын какого-то аристократа Знати… — заикаясь промямлил Амир, хватаясь руками за снег на бетоне. Подул сильный морозный ветер. На крыше запала тишина. Русые волосы Делана развевались по ветру, остужающему разум и кипение эмоций. — Алвин Греммер не просто младший сын какого-то аристократа. Он — будущий старший и единственный супруг Главы корпорации Эндвейт. Амир опустил взгляд в бетон, вспоминая изодранное тело юноши. Работа наемников его отца, а сам Амир… он ведь чуть не застрелил будущего мужа Эндвейта! Амир тихо истерически рассмеялся себе под нос. В его голове крутились мысли о союзе Эндвейтов и Знати посредством брака, но ярче всего сверкала мысль о собственной ошибке, из-за которой тот подписал себе смертный приговор. — Наши к-корпорации всегда были дружны, прошу, п-пожалуйста, я сделаю все что-угодно ради вашего прощения… — Прямо сейчас я хочу пристрелить вас за то, что сделали с моим женихом, но я не могу убить будущую важную фигуру на мировой арене, тем самым развязав войну во всем Млечном Пути, — оскалился Делан. Он не хотел, чтобы это событие стало искрой, которая воспламенит напряженную ситуацию во всей галактике. — Мы предпримем иные меры. Один из людей мужчины преподнес тому небольшое устройство с широкой иглой и Эндвейт всадил ту прямо в шею наследнику Адвайта. Тот успел только ойкнуть от внезапной боли и с непониманием округлить глаза. — У вас внутри чип с летальным ядом. Он незаметен для сканеров. Экспериментальная разработка моих ученых. Вы не сможете извлечь его, поэтому ваша жизнь сейчас находится в моих руках. Каждое неправильное слово или действия, вразрез с моим желанием пустить яд по вашим венам и вы умрете мучительной смертью. Отныне и до конца дней ваши уста будут говорить моими слова. Вы станете моей личной марионеткой, а корпорация Адвайта — моей. Делан отряхнул скопившийся снег на пиджаке. Амир продолжал пялиться на пол, обнимая себя. Понимание сказанного Эндвейтом понемногу доходило к нему. — Вы трусливы перед страхом смерти также, как и ваш отец, поэтому будете слушаться меня. Думайте об этом, как об искуплении греха, ведь вы едва ли не убили дорогого мне человека. Корпорации Адвайта явно будет лучше от моих решений, чем от ваших… Хотите услышать мой первый приказ? Делан усмехнулся, когда ответа от Амира не последовало. — Возвращайтесь в корпорацию Адвайта и убейте нынешнего Главу. Вы как раз должны долететь к тому моменту, как он будет в агонии. Я хочу, чтобы пролилась кровь виновного до того, как он трусливо сбежит на тот свет из-за болезни. А если так случиться, что вы не выполните свой приказ, то чип тут же растворит яд в крови. Не пытайтесь обмануть меня. Теперь в корпорации Адвайта сплошь и рядом будут мои люди. Они будут наблюдать за каждым вашим действием и словом. Таково будущее корпорации Адвайта. Делан задолго до похищения размышлял над тем, как выстроить продуктивные отношения с Адвайтой, когда власть перейдет к Амиру. Этот человек совершенно не достоин должности Главы. Амир не справиться с ответственностью и лишь разграбит казну. Однако Делан не желал упадка их корпорации. Добываемый ими дешевый палладиум корпорация Эндвейт использует во многих сферах жизнедеятельности и производства. Без сильной и крепкой руки этой отраслью добычи управлять невозможно. Поэтому ситуация с похищением дала Делану карт-бланш. Кто может лучше управлять Адвайта, чем он сам? Амир, как и его отец, слишком боится смерти, чтобы не выполнить его приказ и умереть, захлебываясь кровью. До конца жизни Амир будет подчиняться. Весьма короткой жизни, ведь лет эдак через пятнадцать-двадцать, Делан планирует воздвигнуть к трону нового Главу Адвайта, а если точнее — старшую дочь Амира. Малышка родилась шесть лет назад, но Делан был уверен: ребенок уже натерпелся выходок отца. Он заберет ее, а Стейнар воспитает и, когда придет время, чип все же убьет Амира, а у Делана и его потомков будут тесные и неразрывные отношения с корпорацией Адвайта. Справедливость восстановлена, а будущее безопасно предопределено. И однажды, когда Алвин будет стоять подле мужчины. Делан преподнесет тому не одну, а две корпорации, ради которых тот пережил столь ужасные вещи… Эндвейт усмехнулся себе под нос, представляя Алвина в будущем рядом с собой так ясно, словно это реальность. Лишь надрывные всхлипы Амира прерывала прекрасные мечтания. Больше Делану не было чего сказать будущему Главе Адвайта. Он вернулся на корабль, приставив к Амиру двух своих людей, которые вернут того домой и проследят за успешным отцеубийством. Темными коридорами Делан возвращался назад в медпункт. Алвин лежал на кушетке в одном лишь нижнем белье. Доктор снял остальные части порезанной и засохшей в крови одежде, чтобы обработать все раны. Делан перекинулся взглядом с доктором и старик вышел из медпункта, оставив Главу наедине с женихом. Делан присел на стул возле кушетки и взял в руки ладонь Алвина, свободную от капельницы. За время, пока он отсутствовал, чудодейственная мазь и раствор подействовал. Цвет лица юноши возвращался к здоровому. На его щеках, изуродованных шрамами, появился румянец. На лице Делана расцвела улыбка и он спрятал ее в поцелуе, бережно коснувшись одного из шрамов у юноши на кисти. — Эпидемия заканчивается. Я не смогу продлить карантин еще на месяц или два. Мне придется собственноручно отвести тебя обратно в Знать и отдать Адельманну… — шептал Делан, смотря на плотно закрытые веки Алвина. — Скоро весь мир узнает, что ты сломал шифр Эндвейтов, и он сможет защитить тебя. Адельманн ценит тебя, но я… я ведь тоже могу защитить тебя. Ценить тебя. Любить тебя… Делан потерся щекой о ладонь юноши. «Рано или поздно эпидемия закончиться и тебе придется отдать Алвина назад. Препятствуй этому. Завоюй его. Заставь его влюбиться не только в себя, но и в нашу прекрасную корпорацию. Не оставь ему иного выбора, как выбрать тебя и любовь к этому месту.» Однажды отец посоветовал Делану сражаться за любовь, однако Делан не мог завоевать Алвина прямо сейчас. Это будет несправедливо по отношению к юноше, который всю свою жизнь хотел участвовать в революции и свержении старой прогнившей системы Знати. Алвин должен вернуться на родину и закончиться начатое и лишь тогда сможет двигаться дальше. Сможет отпустить Знать. Сможет со спокойной душой покинуть аристократию и путешествовать миром, как всегда. А может и остепениться в месте, которое полюбит всей душей… Делан не был тем человеком, который может посадить возлюбленного в цепи обязательств. Он хочет, чтобы улыбка Алвина сверкала долго и ярко, когда тот смотрит на него. Хочет видеть лишь ее и только ее, потому что слезы Алвина делают такие же уродливые шрамы и на сердце Делана. — Поэтому пожалуйста, умоляю, когда я отпущу тебя, вернись ко мне. Закончи дела в Знати, помоги своей революции свершиться и возвращайся ко мне… Ты ведь так хотел увидеть белые леса Каэлора, а я поклялся стать твоим личным гидом. Не забывай об этом обещании, Алвин Греммер. Вернись ко мне и дай возможность влюбить в себя... Скоро Алвин уедет. Делан был уверен в этом. Скрипя сердцем, он отпустит его и будет мечтать, что однажды юноша вернется. Он будет ждать этого момента месяцы, годы и десятилетия, ожидая, когда Алвин самостоятельно вернется на Каэлор и он сможет исполнить данное ему обещание. Тогда уж Делан так просто не отпустит юношу. Он ухватится за него и завоюет, обещая положить весь мир к его ногам. А сейчас он отпустит его. Ради Алвина. Ради самого себя. Ради их будущих отношений… Пока Делан мысленно уже прощался с Алвином, он не учел, что до отлета из Каэлора еще достаточно времени, чтобы обстоятельства изменились. Чтобы изменилось все.