***
Когда они добрались к месту, уже стемнело. Заведение находилось на небольшой возвышенности и служило прекрасной смотровой площадкой на погруженный в ночь город. В месте, куда мужчина привел Алвина, подавали только сладости. Конфеты, желе, торты, печенье и леденцы! Алвин смотрел на то, как роботы развозят вкусности по столикам, и не мог дождаться, когда попробует! Гуманоидноподобный андроид-хост провел их на последний этаж. Сегодня был рабочий день, поэтому посетителей было мало. Алвин заметил нескольких несколько парочек, сидящих у окон. Заметив Делана, они мигом встали и склонили голову в почтении. Делан прошел мимо них прямо к их столику. Незнакомцы обратно сели за свои места, но по их перешептываниям и взглядам, бросаемым в Эндвейта, юноша осознал, что никто не ожидал увидеть в таком месте Главу. Да и еще с кем! Привел под руку неизвестному парня, когда вся корпорация знает, что у их Главы один единственный любовник! Алвин последовал примеру мужчины и снял плащ, повесив тот на небольшую вешалку позади их столика. Делан сказал принести понемногу всего, что есть в меню, а также эспрессо и какао. Робот принял заказ и ушел. — Завтра мы будем на всех первых страницах СМИ. — Не будем, — заверил Делан, поправляя перчатки на руках. Он не снимал их с того времени, как вышел из замка. — Мои люди контролирует все новости. А даже если желтая пресса и выпустит что-то о нас, то это даже к лучшему. — И что тут хорошего? Поползут слухи! — Я этого и добиваюсь. Чем дольше наши непонятные отношения будут на слуху, тем проще народу будет принять тебя. Он примут этот слух и не слишком удивляться, когда я заявлю о тебе официально, — объяснил Делан, наблюдая, как снаружи ветер начинают дуть сильнее. Приближается метель. — Но я не стану этого делать, пока ты не захочешь. Ты должен полностью увериться, что хочешь остаться со мной, чтобы этот слух стал больше, чем просто слухом, Ал. «Но мы ведь и так уже помолвлены», — хотелось сказать Алвину, но серьезный взгляд. которым смотрел на него Делан, заткнул его. Эндвейт в который раз показывал, что воля Алвина намного важнее его собственной. Все будет так, как Алвин хочет. На его условиях. В его время. И Алвин очень ценил это, но временами хотелось подойти к мужчине и спросить, куда делась вся его решительность?! Алвин хорошо помнил, каким Эндвейт был раньше. От того напористого мужчины мало что осталось. На место решительность и хладнокровности пришли неуверенность и сомнения в каждом действии и решении. И Алвин не знал, как показать мужчине, что ему не за что бояться. Он уже не уйдет. Они связаны. Дело не в чувствах. Дело в мечте Алвина об объединении Знати и Эндвейтов. Дело в помолвке, которая состоялась и которую Алвин желает озвучить на весь Млечный Путь. «Ему стоит быть уверенней», — в который раз подумал Алвин, понимая, что именной этой инициативность иногда и не хватает в их отношениях. Эндвейт постоянно с ним, но Алвин выступает инициатором поцелуев и прикосновений. Делан лишь единственный раз сделал первый шаг — в ту ночь, когда случился их первый поцелуй. А после болезнь и приближение к обрыву со смертью полностью убило всякую инициативность в Эндвейт. — «Он боится потерять меня. Ведет осторожно, чтобы я не сбежал или не передумал. Продумывает каждый шаг, чтобы не ранить.» Их отношения ожидает стагнация и неизбежный упадок, если они не двинуться дальше. Вскоре принесли вкусности и Алвин начисто позабыл о плохих мыслях. Эндвейт не обманул. Алвин никогда не пробовал настолько вкусные сладости. К тому же их было настолько много, что тот начал бояться, как бы не разболелся живот от количества. Как бы юноша не предлагал, Эндвейт даже не попробовал. Он сказал, что в это заведения его ребенком водил еще дедушка, но даже в детстве у него никогда не было сильного притяжения к сладкому. Он пил эспрессо, рассказывая об Эноре то, что помнил из детства. Алвин внимательно слушал, пытаясь запихнуть в себя последний круассан. Вдруг кольцо-связи мужчины вновь начало разрываться от звонка. — Кто вам постоянно названивает? — спросил Алвин, заметив, что звонки не прекращаются уже второй день. — Эйнштейн. Пытается заставить меня прилететь пораньше и забрать его. Я пытался отмазаться тем, что тебе нужно еще немного времени, чтобы прийти в себя после болезни, но Мэйсон растрепал ему, что мы улетели в Энор. Теперь Эйнштейн требует бросить весь наш отдых и быстрее лететь назад в Знать. — Может мне стоит с ним поговорить? — Не нужно. Я и так запланировал вылет в Знать через день после возвращения в Атеару. Ничего с ним не случится. Потерпит. Мужчина аж дымился от недовольства. Он резко встал и направился в сторону балкончиков, куда зачастую выходили покурить. Ему предстоял недолгий разговор, за который Эйнштейн несколько раз выведет его из себя, это уж точно! Алвин уставился на пирожное перед собой. Маленькое, с синей вишенкой сверху и кремом внутри, оно так и просилось быть съеденным. Юноша мысленно сражался сам с собой. Ему уже откровенно ничего не лезло внутрь. Если он съест еще немного, то не уверен, не окончит ли ночь в уборной. Так бы он и просидел, пялясь на еду, если бы из мыслей его не вытянул голос. — Алвин Греммер, полагаю? Юноша поднял взгляд и заметил незнакомку. В их времени сложно определить возраст лишь по лицу, но Алвин предположил, что незнакомка ровесница Стейнара. Небольшие морщинки все же были вокруг ее ярко накрашенных губ. На ней надето теплое длинное платье, покрытое мехом, словно незнакомка сошла из обложек древних журналов. Белое платье выделялось на фоне ее темно-синих коротко стриженных волос, также как и темные глаза на светлой коже. — Вы не ошиблись, — кивнул юноша, приветливо улыбнувшись. — А вы кто? — Мое имя ничего тебе не скажет, а вот мне есть, что сказать тебе, парень. Женщина недовольно закатила глаза, цокнула языком и села на место, где еще минуту назад сидел Делан. Алвин оглянулся, пытаясь найти взглядом охрану, но та стояла на месте и ничего не делала, что значило одно: женщина не несла никакой угрозы и лишь Алвин не знал ее имени. Кто-то достаточно влиятельный, чтобы его уважала и боялась охрана. — Крутишься вокруг нашего Главы, хотя у него уже есть возлюбленный. У тебя совести совсем нет? Женщина из-подо лба взглянула на юношу и Алвин застыл. На мгновение ему показалось, что он вернулся на Палладу и отец в который раз отчитывает его за то, в чем он не виноват. Тонкий шлейф несправедливости пронесся внутри его сознания, но он не спешил поддаваться плохому первому впечатлению. — Кажется, вы ошиблись… — Я позволяла тебе говорить?! Никакого воспитания! Сразу видно — сын Седрика Греммера! Прикусив недовольно губу, незнакомка сложила перед собой руки, опершись на спинку стула. — Хах, Знать! Сколько себя помню, Делан был умным маленьким мальчиком, но его вкусы… Сначала этот Илан Бренберг, теперь — ты. Только мы привыкли к Илану и вот узнаем о тебе. Еще и, черт тебя дери, парень с Земных! — вскрикнула женщина и выхватив последнее пирожное на тарелке, закинула то в рот. — Что ты хлопаешь передо мной глазками? С виду такой невинный, такой юный, а уже запрыгнул в кровать и соблазнил занятого мужчину! Глаза Алвина от услышанного еще шире открылись в удивлении. Он несколько раз моргнул, сделал глубокий вход и достаточно четко и понятно произнес: — Вы не имеете права обо мне так говорить. — Мальчишка! Да ты даже не знаешь, кто я такая! — Мне уже стало понятно, кто вы, Астрид Зион, член Совета корпорации Эндвейт. Перенимая манеру поведения противницы, Алвин сложил перед собой руки и откинулся на спинку стула, словно он был тем, кто владел положением. — Ах ты маленькая потаскушка!.. — Астрид вскочила из стула, схватившись руками за стол. — Я говорю тебе по-хорошему: убирайся из Каэлора, пока не поздно. Совет не позволит тебе быть рядом с нашим Главой! Никогда! — Да неужели? — усмехнулся Алвин и улыбка плавно приобрела черты оскала. — Когда я стану старшим супругом Эндвейта, увидим, как вы запоете. — Ты меня не услышал? Этого не произойдет! — Это уже произошло, госпожа член Совета. Ваш Глава выкупил меня у отца и подписал бумаги о помолвке. Когда дело дойдет до свадьбы — вопрос времени. Поэтому я советую вам дважды подумать перед тем, что вы говорите мне, потому что данный инцидент я просто так не оставлю. — Ах ты!.. — слова женщины растворились в воздухе. Алвин и Астрид повернули голову в сторону приближавшегося человека. Юноша приветственно улыбнулся Делану, а Зион склонила голову, выходя из-за стола. — Что вы здесь забыли, Астрид? Голос мужчины приобрел те нотки, которые так боялись все его поданные — металлические, без капли сочувствия. Астрид ощущала на себе этот взгляд сотни раз, но каждый раз, как впервые. — Глава, этот мальчишка поведал мне весьма интересную информацию, о которой вы не удостоились сообщить Совету… — сглотнула женщина и искра былой раздраженности поутихла. — Правда ли, что вы заключили помолвку с Греммерами? Вот и произошло то, что Делан так отчаянно скрывал. Совет узнал правду и теперь точно не оставит его в покое. Ни его, ни Алвина, потому что позволить ребенку Знати занять место старшего супруга, они бы никогда не позволили мирным путем. У членов Совета слишком много детей, которые, как они считают, намного достойнее какого-то сына Седрика Греммера. Мужчина скосил взгляд на юношу. Алвин ликовал от победы. Он поставил Зион на место и Делан хотел бы гордиться им, но не мог. Он не хотел, чтобы правда о помолвке всплыла сейчас. Особенно перед Астрид Зион, которая отчаянно пыталась стать его свекровью, как только Делан достиг совершеннолетия. — Я выкупил Алвина у Седрика Греммера и теперь имею законные права на него, — процедил сквозь зубы Делан правду. Больше не было пути назад. — Вы ведь понимаете, что помолвку крайне сложно разорвать? Этот мальчишка станет вашим старшим супругом! Делан сделал шаг вперед навстречу Астрид Зион. Женщина задрала голову вверх и посмотрела прямо в глаза Главе. — Вы ошибаетесь, Астрид. Не просто старшим супругом. Он будет единственным супругом. Астрид открыла рот от удивления, да так и захлопнула. Сузив глаза, она недовольно прошептала прежде, чем уйти: — Вы пожалеете, что связались со Знатью. Накинув плащ, что женщина все время держала в руках, она направилась на выход вместе со своих телохранителем. Делан смотрел вслед женщине, которую знал с детства. Добрая тетенька Астрид, которая никогда и ни в чем не ошибалась, давая напутственные Советы во взрослении и управлении корпорацией. Она не ошибалась и в этот раз. Делан уже пожалел, что связался со Знатью. Не потому, что повстречал там с Алвином Греммером, а потому что их встреча сломала юноше жизнь.***
Входная дверь дворца захлопнулась так же громко, как и звенела тишина, сопровождающая их еще с Энора. Эндвейт не обмолвился и словом, пока они возвращались в замок. Ни единым, как бы Алвин не пытался начать разговор. И вскоре Алвин понял, что тот не будет говорить. Только не в окружении других людей. Но вот они вернулись в дом, но все, что сделал мужчина, это повесил плащ на вешалку и устремился наверх. «В чем я опять виноват?!» — не мог понять юноша, пытаясь понять: они вновь поссорились или еще нет? Атмосфера подсказывала Алвину, что так и будет. Когда Эндвейт раздражен, он выплескивает свои эмоции на окружающих. И несколько последних раз, когда юноша улавливал такие нотки в настроении мужчины, на него срывались. Решив, не наступать на прежние грабли, Алвин пошел спать в соседнюю комнату. Они всегда смогут поговорить завтра, когда мужчина успокоиться. Алвин не стал тратить свои нервы. Опыт показал, что лучше дать время Эндвейту успокоиться, чем подлезать под удар. Выбрав комнату подальше от Эндвейта, Алвин убедился, что здесь не слишком холодно, а также есть чистое постельное белье, поменянное роботами на днях. Юноша надел свою новую голубую пижаму и удивился, как приятна ткань на ощупь. Он забрался под одеялом и, как обычно перед сном, начал бороздить просторами Сети. Ничего интересного в Знати не происходило без его присутствия. К этой корпорации даже медиумиоз не дошел, хотя, как Алвин знал, Герцог все же закупил несколько партий лекарства, если кто-то из подданных все же заразиться. Алвин выключил голограмму от кольца и удобно устроился на подушку. Несмотря на сонливость, уснуть он не мог. Все же он не соврал Эндвейту в тот раз: теперь он не может уснуть без него. Прогоняя эту мысль, Алвин сильнее обхватил одеяло и закрыл глаза, пока вдруг из второго конца не послышался шорох. — Почему ты спишь здесь? — спросил Делан, неспешно преодолев расстояние от двери к кровати. — Мне казалось, что вы не хотите меня видеть, — честно ответил Алвин, разворачиваясь к Эндвейту лицом. — Не хочу с вами ссориться, как в прошлые разы. — Тебе так показалось? Прости, — протянул виновато Делан и присел на кровать. — Я злился не на тебя. Хотя я был все же немного раздражен. Ты разрушил мои планы, сообщив Астрид о помолвке. — А я не должен был? Но почему?! Мы ведь и правда помолвлены, а теперь этот факт нет смысла скрывать! Зачем врать, когда можно сказать правду?! — Потому что это правда, которая свяжет тебя со мной навечно. Брак — это цепи, а я не хочу и никогда не хотел лишать тебя свободы! Когда Алвин услышал те самые нотки неуверенности в голосе мужчины, он вылез из-под одеяла и сложил ноги в позе бабочки. Сон, как рукой, сняло. Настало время разложить все по полочкам. — Что бы не произошло в будущем, ты не сможешь уйти от меня. Не сможешь быть с другим человеком, если твои чувства и желания изменяться. Будешь привязан к Эндвейтам. Будешь привязан ко мне до конца дней! Брак накинет на твою шею цепи, а мне дадут управлять этим поводком, и я не смогу тебя от него освободить! Я никогда не хотел тебе такой судьбы, поэтому ни за что бы не предложил тебе это! И вот к Алвину дошло осознание, что вертелось в голове Эндвейта все это время. С самого начала он не собирался на нем жениться. Вечный любовник — никогда не муж. И со стороны морали, это было, к удивлению, правильно! Брак и правда подобен рабскому договору, где один становиться личным рабом, а второй — его неизменным хозяином. У любовников больше свободы, хотя и никакой власти. Делан не хотел стать хозяином Алвина Греммера. Не хотел рушить его мечты, отбирать свободу или делать своим насильно. Он был готов быть порицаемым Советом до конца своих дней и делать Алвина своим мужем, лишь бы дать юноше столько любимую им свободу. — И как мы бы жили, если не в браке? — спокойно спросил Алвин, наблюдая, как сложно дается этот разговор Делану. — Кем бы меня считали? Вашей шлюхой, привезенной из Знати? Подстилкой, что сместила Эйнштейна, которого здесь все любят? — Ты был бы свободен и любим мною! Я бы показал всем, что ты принадлежит мне. Никто бы не смел шептать за моей спиной. — Но люди бы шептались! Они бы перемывали мне косточки, а вместе с тем и вам, подрывая вашу власть. Брак — фундамент любой стойкой политики. Если ваша будущая политика связана со Знатью, то брак вполне логичная ее часть. Людям проще принять наш брак, как политический союз. Я не буду выглядеть, как купленный у Седрика Греммера мальчик для утех. Я буду младшим сыном благородной семьи и никто, ни Совет, ни тем более простолюдины не смогут унижать меня. У меня будет статус! Алвин не верил, что ему приходится объяснять столь очевидные вещи, но он даже не представлял, как важно было Делану их услышать. — Вы это знаете, Эндвейт, и всегда знали. Для людей нашего положения свобода — это иллюзия. Вы бы не смогли долго скитаться без брака. Ответственность заставила бы вас взять в жены или мужья человека из высшего сословия, чтобы ваше положение было стабильным. А я тоже был слишком наивным, считая, что могу свободно путешествовать по миру, пока ношу фамилию Греммер. Так или иначе, не появись вы в моей жизни, я стал бы младшим мужем какого-то богача, присутствующего на Аукционе в тот день. Делан нашел в ночном мраке руки Алвина и сильно сжал те. Мужчине не хотелось верить в то, что Алвина могла бы постигнуть такая судьба. А ведь могла! Если бы Эйнштейн тогда не уговорил Делана на покупку пояса и сына Греммера, Алвин был бы за десятки световых лет от него. Он бы упустил единственного человека, сумевшего зацепить его. — Я боюсь, что ты погубишь себя из-за меня. Сначала то похищение, потом болезнь. Брак… Я во всем виноват, Ал. Причинил тебе столько боли… Столько… Юноша привстал и потянулся к мужчине, крепко обняв того. — Все хорошо. Вы не лишаете меня никакой свободы, правда! Подумайте об этом с другой стороны. Как младший сын у меня никогда не было никакой власти, но статус старшего мужа даст ее мне. Я больше не буду аристократом. Я буду принадлежать вашей корпорации, семье Эндвейт и лично вам. К тому же, вы ведь не собираетесь запрещать мне и дальше работать на Герцога и помогать Знати, ведь так? Я смогу изредка путешествовать вместе с вами. Брак никак не заберет у меня свободу, если того не захотите вы сами. — Я никогда такого не сделаю. — Вот видите, значит мне не о чем бояться. — Но что если ты не захочешь быть со мной? Что если захочешь уйти и не сможешь? — Да почему вы постоянно думаете о моем уходе! Алвин закатил глаза и осознал, что пришло время брать дело в свои руки. Он повалил Эндвейта на кровать, усевшись сверху. — Вам стоит быть больше уверенным в себе, Эндвейт. Каждый день вместе с вами я узнаю вас и проникаюсь симпатией. Такое со мной впервые. Обычно я без памяти влюбляюсь в первого встречного человека с красивой мордашкой, но с вами все иначе. Частичка за частичкой я узнаю вас лучше и внедряюсь в вас, осмысливаю свою привязанность и обдумываю чувства. Для этого нужно время, но уверяю вас, когда я пойму, что влюбился в вас беспамятно, то это будет навсегда и навечно. Это не будет мимолетная страсть или симпатия. Это будет навсегда, Эндвейт, понимаете? Мужчина завороженно внимал словам юноши, не говоря ни слова. Он чувствовал вес Алвин на своем торсе. Его рук у себя на груди, которые касались горячей нагой кожи у выреза на груди. Делан был околдован смелыми серыми глазами и кудрями, в которых отбивался блеск четырех лун Каэлора. — Кажется, вы меня не понимаете, — усмехнулся Алвин, понимая, что ему придется еще раз проявить инициативу. — Тогда я покажу вам, как быть смелее. Рука юноши залезла в вырез и скользнула по груди мужчины. Пуговица за пуговицей он открывал грубую ткань черной рубахи, пока перед ним не открылся подтянутый торс. Пальцы Алвина коснулись мышц на животе и тот усмехнулся, заметив, как они сократились от его касаний и как мгновенно ускорилось дыхание в области груди. — Я понимаю, почему члены Совета мечтали выдать за вас своих дочерей и сыновей. Вы красивы, Эндвейт. Очень привлекательны, умны и по-своему притягательны… Алвин закусил губу и, немного посомневавшись, нагнулся. Его губы начали прокладывать дорожку из поцелуем от груди мужчины по его животу и прямо к резинке штанов, сидевших немного ниже пупка. Сумрак комнаты мешал Алвину рассмотреть внимательней, но юноша точно знал: мужчина возбужден. Чтобы убедиться, Алвин потянулся рукой, чтобы прикоснуться к паху, но мужчина перехватил ее. — Нам не стоит, — скомкано произнес тот. — Не нужно. — Да нет же, Эндвейт, нужно. У меня есть предчувствие, что пока вы не поймете, что я полностью ваш и никуда от вас не денусь, вы будете плавать в этой неуверенности, как в зыбучем болоте. Вырвав руку, юноша положил ту на плотную ткань штанов и усмехнулся, услышав тяжелый вздох мужчины. Алвин сполз вниз по кровати. Устроившись поудобней, он медленно скользнул рукой под резинку, обхватив член мужчины. Мышцы на торсе сильнее сжались, заставляя Алвина победно усмехнулся. Второй рукой, Алвин стащил штаны немного вниз. Юноша впервые видел другого человека нагим и так близко. Что уж говорить о том, что он никогда не держал в руках чужой член! И точно не делал ничего подобного с того, что собирался! Алвин почувствовал прилив стыда, но отступать назад было поздно. Его рука сильнее обхватила возбужденный член мужчины и сделала первые нежные движения вдоль по стволу. Неловкость сменилась любопытством, ведь реакция Эндвейта была неожиданно захватывающей. Юноша не знал, где сосредоточиться: на руке, пытающейся двигаться в такт, или на губах, с которых слетал низкий гортанный стон после каждого движения. Мужчина был намного чувствительней, чем Алвин мог представить. Это знание подбивало его проверить грани Эндвейта. Не сильно задумываясь над своими действиями, Алвин наклонился ниже, пока член мужчины не оказался у его лица. Его язык коснулся головки и Алвин тут же почувствовал, как в его волосах появилась чья-то рука, нежно оттаскивающая его немного назад. — Не нужно, — уверил Делан. — Давай лучше я… — Но я хочу это сделать, — возразил юноша и его голова подалась вперед. В этот раз его язык уверенней исследовал головку и другие части мужчины. Вдоль по стволу и назад вверх. Вновь вдоль вниз и вверх. Мужчина откинул голову назад, прикрыв глаза от удовольствия. Одна его рука сжимала волосы Алвина, а вторая — темно-бордовые простыни. Пока в разум Алвина вторгались десятки мыслей о том, как лучше сделать, Делан не думал совершенно ни о чем. Каждой частичкой тела он ощущал Алвина. Его дыхание и касания. Теплоту прикосновений и шероховатость языка. Только он во всей Вселенной… Как бы Алвину не хотелось признавать, уроки сексологии в Академии все же оказались полезны. Он знал, куда стоит касаться, как нажимать и как долго, чтобы Эндвейт был без ума. Немного привыкнув к неловкости ситуации, Алвин резко осмелел и решил перейти к чем-то более сложному. Прижимая член у основания, он пустил головку в рот. Посасывая ее, Алвин пытался разузнать, где мужчине приятнее всего — возле уздечки или у основания. Он расслабил горло, вдохнул поглубже и запустил головку поглубже. Вышло откровенно плохо и совершенно не так, как показывали в тех видео в Академии. На глаза мгновенно подкатили слезы, а к горлу подступила тошнота. Алвин немного приуныл, но не потерял энтузиазм, ведь мужчина уже был на краю. Он знал это по твердости члена и руке, оттягивающей его кудри назад. — Ал… — простонал мужчина и Алвин отпрянул, решив закончить начатое рукой. Пару движений — и Эндвейт излился ему прямо в руку, немного прогнувшись в спине. Юноша уставился на сперму у себя на руке и не мог поверить, что он это сделал. Его губы призывно пульсировали, как и то, что пряталось за пижамными штанами. Он бесстыдно возбудился, пока делал приятное другому человеку. Совсем не по-аристократически вытерев руку об простыни, Алвин подался вперед, залезая вновь на мужчину. Найдя губы Эндвейта, он начал жадно целовать их, беззастенчиво касаясь себя снизу. Вдруг он почувствовал, как на его паху за штанами оказалась еще одна рука. — Я помогу, — прошептал Делан ему на ухо и в следующий момент его длинные пальцы обхватили член юноши. Алвина не хватило надолго. Пару движений и все окончилось. Он упал на грудь Эндвейту, тяжело дыша и пытаясь унять сумасшедшее сердцебиение. Не такого он ожидал, уходя спать в другую комнату. Совершенно не такого. — Нужно было покупать два комплекта, как я и говорил, — усмехнулся мужчина, намекая на испачканную новенькую пижаму. — Не думаю, что теперь есть смысл спать в пижамах. Отдышавшись, рука Алвина потянулась вниз, ожидая продолжение банкета, но Делан перехватил ее. — Вы больше не хотите? — удивился юноша и пристал. Он потерся ягодицами о все еще возбужденный член мужчины, намекая на очевидное. — Я думал, что мы… ну… закончим начатое, понимаете? — Не сегодня, — категорически ответил Делан. — У нас нет смазки, а не хочу причинять тебя боль. Больше — никогда. Юноша расстроено опустил взгляд вниз. Он не был уверен, что наберется такой же смелости в следующий раз. К тому же они оба все еще возбуждены и Алвин надеялся, что ночь не закончиться быстро. Их первая настоящая ночь не должна была быть столь скоротечна. — Но система принтинга на первом этаже… — Слишком старого образца и вряд ли дедушка покупал ее с встроенной функцией раздачи презервативов. Мужчина хмыкнул и, убрав рукой кудри с лица Алвина, прошелся пальцами по его мягкой щеке. То, как надулся юноша. услышав отказ, не могло не забавлять. — И что мы на этом так и закончим? — Никогда не думал, что ты такой ненасытный. — Ну я первый раз с кем-то это делаю… Не хотелось бы обрываться вот так. Тем более, что я хотел убедить вас, что останусь рядом с вами, отдав всего себя. Это подразумевало пойти до конца, — фыркнул Алвин, недовольно сложив перед собой руки. Делан резко потянулся вверх, пока юноша так и сидел у него на бедрах. Мужчина аккуратно вылез из-под Алвина и резко потянул того за лодыжки к себе, оказавшись между его разведенных ног. — Не хочешь обрывать говоришь? Сегодня я познакомлю тебя поближе с миром взрослых. Делан понял посыл Алвина. Прекрасно понял и больше не собирается не перед кем скрываться появившуюся слабость из-за Алвина. В конце концов, он — Глава корпорации Эндвейт и ему нет нужды бояться реакции Совета. Он превратит свою слабость и уязвимость в силу. Как уже не раз подмечал Делан, Алвин не по годам мудрый юноша. Мужчина вернет себе прежнюю решимость и уверенность, чтобы защитить их отношения. Будучи готов отдать всего себя этой ночью, Алвин доказал, что уже не хочет сбегать, а вместе с этим единственный страх Делана Эндвейта потерять любимого исчез. Алвин останется с ним по собственной воли, а всех людей, решивших выступить против их союза, Эндвейт уничтожит собственными руками.