Восемь месяцев спустя. Земная Знать. Марс
Весна сменила зиму, а весну — лето. Сезоны на Марсе летели так быстро, что Герцог не успел очнуться, как планета вошла в осенний период. В этом году лето на Марсе выдалось на удивление холодным, а осень обещала быть и того прохладнее. Однако холода четвертой от Солнца планеты не шли ни в какое сравнение с тем холодом, который Малхиор испытывал после отбытия Норда из Земной Знати. Для кого-то восемь месяцев могли показаться лишь быстротечной крупицей времени, но не для Адельманна. Просыпаясь каждый день в пустой постели, лишь память о прошлом обещании встретиться с любимым согревала его. Сезоны сменялись один за одним, бежали так быстро, что Малхиор не мог поверить в то, что пролетело столько месяцев. Когда Норд улетел, мужчине казалось, что время будет тянуться, подобно медленному течению реки, в которой каждая минута становится вечностью, но он ошибся. Как только Норд покинул его, время полетело так быстро, что он едва ли успевал за ним угнаться. Серафина вышла замуж и теперь в доме Адельманн стало на удивление оживленно с появление юной, но безусловно прекрасной старшей супруги наследницы Адельманн. Арс достиг новых высот в политике. Парень вновь сошелся с Алвином теперь на правах делового партнера и помогал юноше в осуществлении его мечты с постепенным освобождением народа от прогнившей системе. С особенным вдохновение Арс ухватился за идею постройки новых городов на Земле для рабов, пока Серафина постепенно перенимала бразды правления семьей. Герцог мог смотреть на детей лишь с гордостью. Они стали теми, кем он всегда их видел в своих мечтах. Раскрыли потенциал, шаг за шагом вытесняя отца. У Малхиора появилось больше времени на себя. Серафина настояла на том, чтобы папа уделил больше внимания здоровью и этим Малхиор и занялся. Больше он не пропускал приемы пищи, привел график сна в порядок и почти слез с бокала. Последнее давалось тяжело. Доктора посоветовали найти хобби, поэтому почти все свободное время Герцог путешествовал по Знати, разговаривал с людьми, а в перерывах читал книги. Сегодня он побывал в разных городах на Марсе. Обговорил с местными аристократами свою будущую отставку. Он начал упоминать о ней несколько месяцев назад и среди аристократии, в особенно среди его приспешников, уход Адельманна не получил хороший отклик. Еще ни один Глава Знати не бросал должность, пробыв на ней от силы несколько лет. Мужчина пытался заверить, что Арс займет его место и правления сына в корне не поменяет главных слоганов их борьбы с системой. Кому-то было достаточно подобных заверений, а кто-то отказывался воспринимать Арса, как достойную замену. В убеждении аристократов и заключалась в последнее время вся работа Малхиора. Он пытался оставить после себя твердый грунт, чтобы после его отречения, все не посыпалось, как карточный домик. В особенности, было сложно заверить Главу Эндвейт, что Арс справиться. Делан заключил сделку с Малхиором, что он, как Глава Земных, возьмет на себя главную роль в их будущих планах, и мужчину не устраивал какой-то другой Глава, кроме Малхиора. Герцог не знал, каким образом Норду удалось смягчить пыл Эндвейта, однако спустя несколько месяцев сложных дебатов тот согласился принять Арса за будущую важную фигуру в их плане с южными системами. Медленно, но уверенно, Герцог прощался с родной корпорацией. Хватит ли ему три года, чтобы полностью закончить дела, он не был уверен. Но даже если уход займет больше времени, он был уверен: Норд его дождется. Иначе и быть не могло. Герцог поежился и надвинул плащ повыше. Марсианский океан, как всегда бушевал. Высокие волны разбивались об берег, силясь раздавить мужчину и утащить в океанскую бездну, однако Малхиор не желал отходить на безопасное расстояние. Стоя на краю столкновения волн с берегом, он был ведом воспоминаниями, с которыми было связано это место. Именно здесь случился их первый с Нордом поцелуй. Когда его смелый Цветочек потянулся к нему и прикоснулся холодными губами к его, сделав первый шаг, положивший начало их истории. В тот момент мужчина был так зачарован и одновременно ошарашен поступком Норда, что не мог вымолвить ни слова. Никак не мог поверить в то, что парень, ради которого он пошел против правил Знати, ответил ему взаимностью… Воспоминания о Норде, заставили мужчину потянуться к кольцу. В последнее время Малхиор думал о времени в двойном ключе: времени на Марсе и времени на Каэлоре. На красной планете едва ли перевалило за полдень, тогда как в столице корпорации Эндвейт пришло время садиться первому солнцу. Сняв кислородную маску, мужчина вдохнул всей грудью свежий океанский бриз и нажал на кнопку соединения. Норд должен был вернуться домой к этому времени. Зная парня, тот мог до утра засиживаться в своей лаборатории, но Малхиор был уверен, что телохранитель не позволит их парню перерабатывать. Адельманн уже говорил с Мэйсоном на этот счет и оба сошлись во мнении, что Норду требуется нормированный отдых. — Добрый вечер, — поприветствовал Герцог появившегося на голограмме телохранителя. — Где Норд? — Добрый, — кивнул мужчина и отставил планшет на кровать, пока сам вытирал лоб из лба полотенцем. Адельманн предположил, что тот только из тренировки. — В душе, но уже выходит. Подождете? — Я никуда не спешу. Расскажи, как прошел ваш день. В последний месяц Герцог все чаще разговаривал с Карлайлом. О всяких пустяках. Сначала о Норде, но все чаще Адельманн ловил себя на мысли, что его начинает интересовать жизнь и самого телохранителя. Кто он такой, откуда, в какой семьей жил и как познакомился с семьей Эндвейт. Был ли его интерес к Мэйсону обоснован их нынешними отношениями с Нордом, Малхиор не был уверен, но не отказывал себе в том, чтобы узнать телохранителя получше. Мэйсон никогда не возражал поведать о себе. Ему не было, что скрывать, ведь в отличие от Норда и Малхиора, он являлся обычным человеком из вполне обычной семьи со своими проблемами. Но даже Мэйсон не мог отрицать, что ему нравилось внимание к себе. Внимание другого рода, в отличие от того, которым одарял его Эйнштейн. В конце концов Карлайл начал чувствовать, что они с Герцогом подхватили одну волну. Связаны любовью к Норду, шаг за шагом они начинали проникаться друг другом. На это нужно было время, но они медленно шли к полному пониманию и принятию, которого так требовали их отношения на троих. Телохранитель рассказал о сегодняшнем дне. Он находился подле Главы, который посещал члена Совета на одной из планет корпораций, а Эйнштейн все время сидел безвылазно в лаборатории. В последнюю неделю парень посвятил себя изучению медиума. Первый корабль для полета межгалактическим пространством был почти готов, а время его первого испытания назначили уже на следующий месяц, поэтому у парня выдалось свободное время, которое тот посвятил исследованиям. Они планировали совершить небольшой вылет в межгалактическое пространство. Если попытка удастся и корабль сможет оправдать все ожидания, то через два месяца они покинул пределы Млечного Пути и устремятся к новой галактике. — Это Мал?! — с восторгом спросил Эйнштейн, показавшийся в кадре. Парень вышел из душа полностью голым. С волос стекала вода, а он, как всегда, решил повилять по комнате нагишом. — Боги, Эйнштейн, оденься! — вскрикнул телохранитель и Малхиор заметил, как в Эйнштейна полетело покрывало, на котором сидел Мэйсон. — Как будто ты впервые видишь меня голым, — дразнил дальше парень с невозмутимым лицом, кинув одеяло назад на постель. — Мы общаемся по голограмме! Тебя видно! Эйнштейн скосил взгляд на небольшую голограмму с планшета и рванул прямо к ней. — Привет, Мал. Ты тоже будешь возмущаться тому, что я голый? — Мне все нравится. Мужчина усмехнулся и проскользил взглядом с ухмыляющегося лица парня на его шею. Черная татуировка змеи красовалась там, где ей и место. Больше Норд не носил чокер Мэйсона на шее, повязав тот себе на руку. Чокер превратился в браслет. Больше Норду не было смысла скрывать свой знак принадлежности Адельманну. Делан и Стейнар активно занимались продвижением союза со Знатью, но Эйнштейн по-прежнему скрывал настоящий цвет глаз. Если бы кто-то увидел его настоящий облик, то сразу же связал бы с семьей Лейтнер. Эйнштейн никак не мог допустить этого, ведь сам попросил Малхиора огласить о смерти последнего из рода Лейтнер. До конца жизни ему придется носить линзы перед другими, но он считал это справедливой ценой за то, что навсегда попрощался с частью себя, которая связывала его с Лейтнерами. Однако волосы он больше не красил. Оставил натуральный русый, на чем настоял Малхиор. — Ты на Марсе? — спросил Эйнштейн, прищурив глаза, всматриваясь в вид позади мужчины. — На том пляже? — Да, решил прогуляться после встречи в Этериуме. Мужчина кивнул и развернулся, чтобы телохранитель с парнем могли получше рассмотреть вид. — Арс говорил, что ты стал больше гулять. Свежий воздух идет тебе на пользу, — довольно отозвался Эйнштейн, подметил, что неестественная бледность ушла с лица Малхиора. По возвращению на Каэлор, Эйнштейн не утратил связь с сыном Малхиора. Наоборот, они стали часто переписываться и созваниваться. Арс, да и сам Эйнштейн, страшились потерять связь вновь. Родитель и сын стали вновь также близки, как и раньше. Словно и не было тех девятнадцати лет разлуки. И это не могло не радовать Малхиора. Арс вновь обрел второго отца, которым всегда считал Норда. В отличие от Серафины, навсегда вычеркнувшей Норда из их семьи. — Ты звонишь спросить о том, долетел ли Ал? — спросил Эйнштейн, удобно устраиваясь рядом с Мэйсоном, который смущенно замолчал рядом с голым парнем. — Я соскучился, но ты прав. Хочу знать, что с ним все в порядке, — не мог отрицать Малхиор. — Ваша авантюра с этой секретностью заставила меня понервничать. — Ты же сам знаешь: Ал хочет устроить сюрприз Делану. Герцог помог Эйнштейну организовать этот полет. Выделил один из своих кораблей для Алвина, а также еще несколько телохранителей в сопровождение. Эйнштейн же сумел потянуть за ниточки былой власти и уговорил людей Эндвейта, которых Делан приставил к жениху во время пребывания в Земной Знати, умолчать о возвращении Алвина. И сегодня сюрприз должен был свершиться. — Он уже прилетел? — Еще нет. Последний раз, когда я с ним связывался, наша звездочка подлетала к корпорации Эндвейт. Думаю, через час он будет уже у нас. Я напишу тебе, как он доберется. Малхиор кивнул и не смог подавить улыбки, смотря на ужасно довольного парня, нежащегося в объятьях Мэйсона. — Я соскучился, — прошептал Малхиор, приближая кольцо-связи к себе. — Скажи, что тоже скучал. — Ох уж эти твои приказы, — хихикнул парень и подхватил планшет, также приближая к себе. — Я тоже ужасно соскучился, Мал. А ты соскучился, Мэйсон? Телохранитель несмело кивнул и неловко отвел взгляд, когда рука парня проскользнула под его футболку. — Не смущай нашего, телохранителя. — Ты сам говорил раскрепостить его! Знаешь, как это не просто? Мэйсон тот еще крепкий орешек! Малхиор тихо рассмеялся и присел на холодные камни берега. У него еще было минут десять до того, как придется окончить разговор и вновь надеть кислородную маску. А до того времени он не упустит ни мгновения, чтобы поболтать с Нордом о всем, что только придет в голову обоим, ведь, как оказалось, в этом их счастье. В разговорах и искренности без тени лжи.***
Корпорация Эндвейт. Каэлор
Восемь месяцев. Восемь чертовых тридцать дней, за которых Алвин измучил себя и окружающих тем, что стремился завершить дела, как можно быстрее. Собрания представителей восстаний, которые должны были происходить раз в месяц, стали проходить раз в неделю, на чем настоял Алвин. В свободные дни он бороздил по всей Солнечной системе, встречаясь с отдельными представителями и сглаживая несогласности и конфликты, чтобы поскорее удалить дела. За недолгий промежуток времени он срывался так часто, что Арс несколько раз посоветовал ему сходить к мозгоправу. И на каждую его истерику и ссору с окружающими была одна причина — юноша истязал себя настолько, что тело и разум уже не выдерживали. Несколько часов для сна, небольшие перекусы между собраниями и встречами — вот, как он жил все эти восемь месяцев, когда рядом с ним не было Делана. Арс повторял, что тот ведет, себя как ребенок, не может собраться и взять свою жизнь под контроль, но юноше, как оказалось, это было слишком сложно. И только разговоры с Эндвейтом по вечерам давали ему подобие стабильности, за которую он пытался держаться, как мог. Получалось с трудом. Часто после разговоров, он рыдал в подушку, молясь, чтобы дела в Знати побыстрее закончились и он улетел из этой проклятой корпорации, где все шло не так, как нужно. Только влившись в общество с головой, Алвин осознал слова, сказанные однажды Эйнштейном. «Хоть убей, я не могу понять, почему ты так стараешься ради этого прогнившего места. Оно уничтожит себя. Система рано или поздно вернется. Ты лишь оттягиваешь неизбежное, когда можешь начать строить что-то новое в месте, которое смотрит в будущее, а не прошлое!» Теперь юноша начинал понимать, откуда в Эйнштейне столько ненависти. Вот только парень говорил об аристократах, а юноша все чаще находил отвратительные черты алчности в простых, как ему казалось, людях. Власть, которая досталась предводителям восстаний, отравила некоторых из них. Более они не ставили в приоритет своих людей, а лишь о думали о том, как нажиться на этой ситуации и вылезть сухим из воды. Эти люди, так ненавидящие высший класс, стремительно превращались в аристократов, ничем им не уступая в желании наживы. Алвин устал. Боги, как же он устал бороться с людьми и доказывать, что они должны смотреть в будущее, основанное на простолюдинах, а не на деньгах! Множество из предводителей оказались против дорогостоящих реформ, убеждая остальных перенаправить деньги в что-то более простое и приземленное, как развитие имеющихся инфраструктур. Вполне работающих, которым не так требуются деньги, как рабам. Спустя шесть месяцев Алвин, наконец, снял розовые очки. Если так продолжиться и дальше, то Знать так и не сдвинется с мертвой точки. Они застрянут в промежутке между осуществлением мечты и возвращением к прогнившей системе. Однако Арс был уверен, что все образумиться. Просто нужно время и сотни попыток убеждения предводителей в том, что предложенные Герцогом и Алвином дорогостоящие реформы действительно важны. Этим Алвин и занялся — непрекращающимся убеждением. Восемь месяцев. Он думал, что уложиться в шесть, но в реальности даже восьми оказалось чертовски мало. На седьмой месяц юноша так выдохся, что у него не было ни сил, ни желания говорить с кем-то и делать что-либо. Он поднимался из кровати только потому, что все еще помнил о погибших на митингах, искренне верящих, что корпорацию можно изменить. Только это и желание побыстрее вернуться к Делану помогало ему работать дальше. Так и прошло восемь месяцев, пока однажды Арс не заявился к нему и не сказал: — Отправляйся на Каэлор. — Нет! Мне нужно еще время. Я не закончил и… — Папа приготовил корабль и людей, — перебил тот и вырвал у юноши из рук планшет. — Ты сделал все, что мог. Проделал прекрасную работу и дал всем нам нужный толчок к действию. На этом твоя работа закончена. Тебе пора в твой новый дом. — Я не могу, Арс! — вспылил парень и попытался отобрать планшет, но Арс был намного сильнее его. Намного сильнее еще и потому, что в отличие от юноши, не перерабатывал, сохраняя силы для себя. Арс нашел золотую середину между личной жизнью и работой, не пересекая черту. — Ал, ты исчерпал все имеющиеся силы. Посмотри на себя. В прошлом месяце тебе исполнилось двадцать два, но если бы я поздравил тебя, ты бы и не вспомнил о своем дне рождении! Ты устал, начал совершать ошибку за ошибкой, что не позволительно в нашем деле. Алвин осекся и сузил глаза. — Ты меня выгоняешь?! — Нет. — Но это звучит, будто отставка! Если бы не я, вы бы!.. — Да, Ал, если бы не ты, то мы не сдвинулись с мертвой точки, — вновь перебил парень и отложил планшет на рабочий стол сбоку. — Без тебя мы не смогли бы ничего, но на данный момент я и мои люди уже сможем без тебя, понимаешь? Твоя помощь была бесценной и весь народ корпорации будет в долгу перед тобой, как только увидит первые изменения. Послушай меня, Ал, сейчас прекрасный момент для того, чтобы ты покинул нас. Ты ведь и сам хочешь. — Я… Ох, как же Алвин хотел бросить все проблемы и улететь к Делану. Наконец, оказаться в его любящих объятьях, и позабыть о Знати хоть на какое-то время. Юноше нужен был отдых и лишь Эндвейт мог дать его ему в полной мере. — Арс, ты ведь знаешь: то, что мы делаем — дело всей моей жизни. Да, признаю, я чертовски устал и хочу к Делану, но как я могу бросить все вот так?! — Ты не бросаешь, — категорически заверил Арс. — Согласись, ты выполнил все, что мог, и пришло время довериться мне и уйти на покой. Это не отставка, как бы ты не говорил. Это заслуженный покой, Ал, которого ты, как никто другой, заслужил. — Я не могу все бросить… — тихо прошептал Ал и развернулся к окну. Первый месяц после вылета Эндвейта юноша жил на Фобосе вместе с Адельманнами, однако вскоре арендовал квартиру в Зентарии. Ему не хотелось так долго пользоваться гостеприимством Герцога, как бы тот не уверял, что все в порядке. К тому же, с Земли юноше было удобнее работать. Все важные связи и люди были в одном месте, а мотаться с Фобоса на Землю каждый день было таким себе развлечением. Вид из окна завораживал юношу первое время. Небоскреб, в котором он поселился, находился между Академией и центральной площадью. Из окон последнего этажа ему было прекрасно видно надгробия, которые установили для погибших во время митингов. Каждое утро за чашкой какао он смотрел на них из высоты птичьего полета, напоминая себе, почему он остался. Почему он нужен здесь… Но что, если Арс прав? Что, если Алвин больше не нужен Знати? Он выполнил свою первостепенную миссию, сплотив всех, но что теперь? В сердцах людей он останется вечным символом сопротивления, сколько бы времени не прошло, и где бы он не поселился. Возможно, пришло время поставить точку и улететь?.. — Корабль ждет тебя на крыше, — произнес Арс и покинул квартиру, оставив Алвина наедине с собственным сомнением и неуверенностью. «Больше я здесь не нужен?» — все спрашивал и спрашивал себя юноша, смотря на надгробия. Однажды он поклялся изменить Знать и сейчас, когда та стояла на пороге этих изменений, он должен был ее покинуть? «Выполнил ли я свое обещание?» «Справится ли Арс без меня?» «Неужели это конец?» Сотни мыслей одолевали его в тот момент, но одна была громче всех остальных. «Делан меня ждет.» Собрав небольшие пожитки в рюкзак, Алвин остановился лишь когда встретился взглядом с маской, спрятанной глубоко в шкафу за одеждой. Его белая маска революционера, которую он ни разу не надел в момента рокового выступления на площади. Он думал, что потерял ее во время хаоса, но Герцог нашел ее и вернул владельцу, в который раз напоминая о долге. Юноша сжал ее в руках и медленно опустился на пол. Маска превосходно легла на его лицо. Он посмотрел на себя в зеркало в конце комнаты и сердце пропустило удар. Эта маска больше не принадлежала ему. После выступления он снял ее и открыл настоящего себя народу. Маска осталась в сердцах людей символом, но для него больше не значила ровным счетом ничего, ведь борьба была окончена. Как и сказал Арс, он стал толчком и больше он здесь не нужен был… Юноша аккуратно положил маску на белоснежную постель, накинул рюкзак на плечо и побежал на крышу, где его ждал корабль Герцога. И вот прошло три недели, как он покинул Землю. Двадцать дней длительного полета с людьми Адельманна перед тем, как Каэлор показался в иллюминаторах. Он наблюдал столь полюбившуюся ему планету с неверием в то, что действительно оказался здесь. Что решился бросить все ради Каэлора и Делана. Ради его нового дома. Розовые пустыни сменялись заснеженными пиками севера, пока Алвин, наконец, не увидел Атеару. Город на побережье безграничного каэлорского океана, за которым он и не думал, что так можно скучать. Ему казалось, что невозможно так скучать за неродной планетой, но… Вскоре эта планета, как и ее народ станут его. И только оказавшись на Каэлоре, юноша начинал осознавать, что в следующий раз расстаться с этой планетой будет во много раз трудней, чем с Землей и Знатью. Новый дом Алвина Греммера. Юноша сжал рюкзак, когда звездолет приземлился на крыше. Делан не ведал о его приезде. Как и обещал Эйнштейн, он помог юноше устроить сюрприз и Алвин не мог дождаться, когда удивит удивление в зеленых глазах любимого. Удивление, а после непередаваемое словами счастье от воссоединения. Шлюз открылся и Алвин сделал первый несмелый шаг наружу. Каэлорский кислород мгновенно наполнил его легкие и он схватился за металлическую обшивку звездолета, почувствовав головокружение. Большая концентрация кислорода заставила его, наконец, осознать: он и правда на Каэлоре. Решился. Прилетел. Вскоре встретит Эндвейта. Обнимет его. Поцелует. И только древние Боги знали, как сильно Алвин сдерживается, чтобы не разрыдаться прямо на крыше от счастья. «Я дома.» — А вот и наша звездочка! Алвин услышал громкий восклицание Эйнштейна и повернул голову на звук, заметив, что его вышли встречать так много людей. Эйнштейн, Мэйсон и даже Стейнар. Последнего юноша никак не ожидал увидеть. На ослабших ногах он побрел вниз, мгновенно оказавшись в руках парня, который на радостях, чуть не оторвал его от земли. — Не думал, что вы все выйдете встретить меня. — А как же иначе, дорогой? — ухмыльнулся Стейнар и похлопал юношу по плечу. — Все здесь так или иначе замешаны в твоем сюрпризе. — Вы знали? — брови Алвина взлетели на лоб. — Думаешь Эйнштейн сам бы смог все провернуть? Это я приказал телохранителям сына помалкивать, пока ты не доберешься домой. «Домой», — отразилось последнее слово в мыслях юноши и он отпрянул от Эйнштейна, чтобы заключить свекра в объятьях. Он плотно прикрыл глаза и прикусил губу. Нет, он не расплачется прямо здесь. Не выкажет, как ему было тяжко все это время вдали от его новой семьи. — Мой маленький мальчик, — тихо смеялся отец Делана, приглаживая светлые кудри юноши. От мужчины не осталось скрытым, как сменилось выражение лица Алвина, когда тот встретил его. — Теперь ты дома. — Мне можно звать вас папой? — тихо-тихо спросил Алвин, озвучив сокровенные мысли, витавшие в голове с того момента, как он оказался в теплых объятьях свекра — члена его новой семьи. — Я только и ждал, когда ты начнешь это делать, — прошептал мужчина в ответ, чтобы никто их не услышал, и поцеловал парня в макушку. Они еще недолго пробыли на крыше, пока легкие Алвина не привыкли к здешнему воздуху. Вскоре они направились в дом через лифт. Оказавшись на первом этаже квартиры, Алвин обрадовался, когда заметил, что и остальные супруги Стейнара с нетерпением ждали его. Ему казалось, что он побывал в объятьях каждого. Мужчины приветствовали его, похлопывая по спине, а женщины целовали в щеки, оставляя следы от помады. Впервые Алвин Греммер чувствовал себя столь желанным. Этот дом, эти люди, эта семья — все, что когда-либо могло быть нужным ему. — А где Делан? — неловко спросил Алвин, когда поприветствовал каждого супруга. — У себя в комнате, — подсказал Эйнштейн и хихикнул, пытаясь стереть помаду с его щек. Эйнштейн еще немного пожмякал щечки юноши, придавая тем багряный оттенок, и вернулся к Мэйсону, обняв того за талию. — Ты не пойдешь со мной? — А зачем? — удивился парень, хлопая длинными русыми ресницами. — Твоя комната ведь возле Делана. — Моя бывшая комната, — поправил Эйнштейн и улыбнулся во все тридцать два. — Теперь я живу с Мэйсоном шестью этажами ниже. Практически мы соседи, так что я жду тебя завтра у нас на вечеринке по поводу твоего возвращения. Конечно, если ты сможешь встать с кровати. — Эйнштейн! — вскрикнул юноша и залился краской. Присутствующие громко рассмеялись. Стейнар несильно подпихнул Алвина к лестнице и пожелал хорошо повеселиться. Юноша поправил задравшуюся кофту, завел кудри за уши и глубоко вдохнул. Да, пора встретиться с Деланом. Каждый шаг, который он делал на третий этаж, отбивался шальным ритмом его сердца. Светлый коридор сменился темными тонами этажа Делана. Подобно вору, Алвин бесшумно подкрадывался к его комнате, пока не замер у двери, пытаясь вслушаться в какие-либо звуки. В спальне было тихо и он предположил, что Делан спит. Нажав подрагивающими от нетерпения пальцами на кнопку открытия двери, юноша сделал шаг вперед. В комнате было светло, а на кровати никого не обнаружилось. Вместо этого юноша услышал звуки, доносящиеся из ванной. Алвин решил подождать Делана. Присел на краешек кровати и принялся ждать. «Что ему сказать?» — нервно размышлял юноша, перебирая перед собой пальцы. За три недели полета он не раз спрашивал себя, что скажет Делану при встрече. Казалось, простого «привет» недостаточно. «Как дела?» «Соскучился?» «Не ожидал?» А может — «Сюрприз?» Нет, все это было неправильно. Юноша терялся в догадках, все сильнее начиная нервничать. Сердце выскакивало с груди аж до того момента, пока он не услышал звук открывающейся двери ванной комнаты. По коротким русым волосам, которые мужчина недавно подрезал, стекали капли воды. Его тело покрывал махровый темно-зеленый халат, подходящий под цвет глаз. Делан остановил взгляд на кровати и замер. Секундное осознание. Мгновенная смена выражения лица из напряженной в удивленную. — Привет, — выдавил из себя Алвин первую мысль, что пронеслась в его голове с мурашками по коже от встречи с Эндвейтом. Восемь месяцев теперь казались не какой-то иллюзорной цифрой, а физическим состоянием. Стеной, которая встала между ними, пока мужчина не уничтожил ее, рванув к юноше со всех ног. Делан повалил его на кровать и прижал тяжелым телом, обняв за шею. — Как ты здесь оказался?! — громко шептал тот, сжимая все сильнее и сильнее, силясь задушить. — Сюрприз. Юноша рассмеялся и обнял мужчину в ответ, уткнувшись носом в открытый участок шеи. — Я серьезно, Ал, как ты здесь оказался?! Я… — Делан запнулся и немного отпрял, позволяя Алвину вдохнуть поглубже. — Нет, дай угадаю, это Эйнштейн? А я то думал, почему он прячется от меня в последнее время! Вот гаденыш! — Он такой, но за это мы с тобой его и любим, — ухмыльнулся Алвин и прикоснулся лбом ко лбу мужчину. — Ты не представляешь, как я рад быть здесь. — А как же Знать? — взволновано спросил Делан. — Арс справится. Он сильный, а я… Я слабею без тебя, Делан. Мне нужен ты. Здесь и сейчас. Мужчина подхватил тело юноши и закинул дальше на кровать, навалившись сверху. Впился поцелуем в его губы, словно это был их первый и последний поцелуй. Так сильно и отчаянно, все еще не веря, что происходящее не сон, а реальность. — Всегда. Делан вернулся безумно уставшим из собрания Совета. После душа он был готов сразу завалиться на кровать и уснуть без сновидений, но его Алвин был здесь и это возвратило мужчине все силы, отобранные работой. Как Алвин был слабее без него, так и Делан был во много раз сильнее вместе с ним. Эту ночь они не оторвутся друг от друга, а все проблемы оставят на завтрашнем днем. Рядом с Алвином Греммером Делан Эндвейт был готов отложить осуществление мечты о межгалактических путешествиях еще на день.