Странники

      – Мне нужно вам кое-что рассказать, – выпалил Леон, едва Викери и Николь перешагнули порог его каморки.       Таким таинственным друзья его прежде не видели. Самаэлис выглянул в коридор, вгляделся в темноту и, не заметив никого, кто мог бы их подслушать, захлопнул дверь на щеколду. От возбуждения его сердце билось быстро и громко. И хотя на лице у него по-прежнему сохранялась невозмутимость, его глаза сияли от невероятного восторга.       Но его самообладание закончилось с лязгом закрытого засова. Он занервничал, сначала метнулся к столу, потом одёрнул себя и вернулся к двери, а, осознав, что ведёт себя слишком подозрительно, усадил пятую точку на стул, оставаясь при этом в неестественно правильной позе, будто провинившийся ученик перед учителем.       Слова давались ему сложно, но он обрывками смог поведать о том, что произошло прошлой ночью. Ему пришлось рассказать всю правду: и о магии, что заставляет его глаза и руки светиться, и о видениях, что ему являлись прежде.       Всё это время Николь и Викери не перебивали. Сложно было сказать, что они испытывали в этот момент: лицо Николь не выражало ни одной эмоции, но её каблук непрерывно стучал по половице, в то время как Викери подпирал подбородок кулаком и иногда кивал.       Леон закончил рассказ нервной усмешкой. Если друзья обидятся на него, он примет это. Так будет даже легче. Они отыскали ниточки, которые Леон не видел под самым носом, рассказывали о самом сокровенном, чтобы помочь делу, а он так привык нести всё на своих плечах, что даже не подумал рассказать им.       Минута их молчания превращалась в адское пекло. Леону даже стало жарко от вскипевших нервов. Но Викери встал и, не проронив ни единого слова, подошёл к Леону. Последний даже вздрогнул, когда рука друга с резким хлопком опустилась ему на плечо.       – Когда ты стал таким идиотом? – вскрикнул Вик и отвесил следом подзатыльник. – Не мог раньше рассказать?       – Я не...       – Не оправдывайся! Дай мне повод немного позлиться. – Викери сменил серьёзный тон на ребяческую ухмылку. – Что? Думал, что я устрою истерику и выбегу за дверь с оскорблёнными чувствами? Я похож на ранимую барышню?       – Если скажу да, сильно обидишься? – с иронией поинтересовался Леон и получил следом ещё один лёгкий удар по макушке.       – Я рада, что Викери такой милосердный, – начала Николь, – но не могу сказать того же о себе. С твоей стороны, Леон, было глупо утаить подобное...       – Я знаю, – виновато протянул Леон.       – Я не закончила, – отрезала юная леди Аверлин. – Мы все в одной дырявой лодке, Леон, и если один перестанет затыкать пробоину, то потонут все. Ясно тебе?       Николь устало потёрла виски. Она не любила быть суровой. В такие моменты она напоминала свою тётушку – режущая холодность, – но такова была наследственная черта.       – Вероятно, стоит прояснить: я не злюсь, я разочарована твоим недоверием, – благосклонно добавила Николь. – Но сейчас я предпочту забыть об этом, чтобы обсудить более важные вещи. То, что ты описал... Я уже видела подобное. Подобным образом светились глаза у Викери в день, когда мы искали фотоальбом родителей.       Брови Викери удивлённо изогнулись.       – Хочешь сказать?..       – Я уже сказала и уверена в своих словах. В тот день миссис Хоффман вела себя очень странно...       – Не страннее обычного, – отмахнулся юноша.       – По-твоему, это обычно? Она назвала тебя господином! – вышла из себя Николь. – А ты? Ты говорил с ней так, словно отдаёшь приказ, и она тут же его исполнила. Такой услужливости даже охотничья собака позавидовала бы.       – Стало быть, нужно отправить всех охотничьих псов обратно на псарню и впереди лошадей пустить миссис Хоффман, тогда этот сезон станет богатым на дичь, – отшутился Викери.       Шутка действительно была хороша, вот только Николь было не до смеха. Ей не нравилось, когда её слова не воспринимают всерьёз.       Видя, что ситуация принимает неприятный оборот, Леон постарался сгладить углы.       – Если Николь права, то Вик обладает даром убеждения. Тогда понятно, как ты смог заставить меня посвятить вас в детали этого дела, – потёр подбородок Самаэлис. – Стало быть, особый дар есть и у Николь, но какой?       – Быть очаровательной? – скептично изогнула бровь девушка.       – Общение с нами не идёт тебе на пользу, – со вздохом констатировал Викери.       Девушка развела руками.       – Если бы со мной что-то произошло, я бы заметила. К тому же это сейчас не самое важное. У нас на руках есть три амона, мы можем попасть в Энрию прямо сейчас.       – Всё не так просто, Николь. – Леон покачал головой. – Мы не знаем, что нас там ждёт. Вспомни, что мои родители так и не вернулись оттуда. Если там опасно, то нам следует подготовиться...       – Об этом нужно было думать раньше, – перебила Николь. – У нас есть время до подъёма, чтобы вернуться.       – А если не вернёмся? – поинтересовался Викери.       – Что ж, тогда придётся осваиваться на новом месте жительства, – легкомысленно пожала плечами Николь. – По крайней мере, я избавлюсь от нужды выбирать себе жениха из тётушкиных кандидатов.       – В таком случае возьмём только самое необходимое, – согласился Леон и достал сумку. – Я подсобрал кое-что заранее, но мне не хватает одного... часов.       – Зачем тебе часы? – удивилась Николь.       – Если время там отличается, то нам лучше знать, когда стоит вернуться в наш мир, – спокойно ответил Леон.       – Эти подойдут?       Викери достал из кармана отцовские часы на цепочке.       – В самый раз, – кивнул Леон и взглянул на циферблат. – Двенадцать часов сорок пять минут. Вернёмся за три часа до подъёма, чтобы успеть немного отдохнуть. Прислуга в это время ещё будет спать, успеете пробраться в свои комнаты незамеченными.       Викери и Николь кивнули. Леон достал спрятанные в коробке амоны и передал по одному друзьям. Оказавшись в руках своих владельцев, амоны вспыхнули белым сиянием.       – Готовы?       Викери заметно занервничал.       – Не стоит ли нам помолиться прежде? – Его голос задрожал.       – Бог тут не поможет! – уверенно заявила Николь.       Не давая друзьям повода на раздумья, она соединила сияющую карту с амонами друзей. Свет яркой вспышкой разнёсся по комнате, заставляя закрыть глаза. Очертания каморки превратились в смесь тёмных красок на палитре художника. Путешествие было похоже на быстро крутящуюся карусель: земля пропала из-под ног, а к горлу подкатывало чувство тошноты. Серебряные искры закружили вокруг путешественников непроглядной стеной, и из потока выпорхнула бабочка – такая хрупкая и невесомая, своей прозрачностью похожая на искусное стеклянное творение. Она закружила вокруг ребят, оставляя след сверкающей пыльцы, а после приземлилась на ладонь Николь, махнула прозрачной сетью крыльев и рассыпалась в пыль. Прекрасное мгновение, но такое мимолётное.       В миг её исчезновения мощная энергия амонов оттолкнула гостей из другого мира в разные стороны. Они успели лишь испуганно вскрикнуть, как тут же повалились на мокрую траву, собирая остатки росы на своей одежде. Нельзя было сказать, что приземление оказалось мягким: Николь улетела в ближайшие кусты, Викери ободрал локти о камни, а Леон кубарем скатился с холма к самому подножью.       Ему едва хватило сил, чтобы подняться и вдохнуть свежий воздух, от которого заболели ушибленные рёбра. Порыв ветра растормошил цветочные соцветия, и они запели свою шелестящую песню, поднимая пыльцу с лепестков в небо и отпуская в дивный свободный танец. Леон наблюдал с затаённым дыханием. От переполняющих эмоций кружилась голова, и сердце билось, как заведённое. Может, это последствия его полёта с холма? Чувства были настолько спутанные, что не поддавались объяснениям. Ликование? Неуверенность? Мандраж перед неизведанным? Как безудержное цунами, они обуяли душу, но, подобно зыбкому песку, ускользали от разума.       Всё казалось сном... дивным сном. Страшно было сделать шаг, чтобы ненароком не очнуться снова в той тесной и душной каморке, в которой он томился многие годы. От нагрянувшего очарования его заставил отвлечься лишь крик Николь. Она звала его по имени и бежала навстречу, радостно размахивая руками. Широкая улыбка была подобна солнцу, дарившее успокоение в промозглый день. Николь была воодушевлена произошедшим не меньше самого Леона. Даже несмотря на то, что её колени были в ссадинах, а в золотых локонах застряли ветки и зелёная листва, она находила силы тащить за собой ошеломлённого Викери.       – Ты видишь это? – подпрыгнула от восторга она и сжала плечи Леона. – Мы сделали это, Леон! Сделали!       Леон не стал отвечать. Он и так знал, что в его глазах читается откровенный восторг, который не требует объяснений.       Подхваченный под руку, он побежал следом за друзьями. Он уже и не помнил, когда столько смеялся. Они ныряли в луговые травы, катались по траве, словно маленькие дети, и лишь спустя некоторое время смогли усмирить эмоции. Найдя тень под высоким деревом, они решили перевести дух и обсудить, что им делать дальше.       – Нам нужно отправиться в Вейн-Адэр, – решительно высказался Леон. – Если кто-то и расскажет нам правду, то только семья Кассерген, которая знавала наших родителей.       – Но как нам найти туда дорогу? – Николь с задумчивым видом вычёсывала листву из волос и обратила внимание на свои порванные и грязные от зелени перчатки. – Ой, порвались... как жаль.       Она стянула перчатки, оголив бледные тонкие руки, и спрятала в карман юбки, чтобы те не рябили своей неопрятностью у неё в глазах.       – Я не знаю, – честно признался Леон.       – Мы можем спросить дорогу у тех, кто живёт в том доме.       Викери указал куда-то вдаль. И действительно, за полем виднелась старая крыша, а из каминной трубы валил тёмный густой дым. Кто-то там жил, и этот кто-то, вероятно, сможет им помочь.       Дорога оказалась непростой. Сначала им казалось, что маленький домик находится совсем недалеко, но чем дольше они шли, тем больше осознавали, как ошибались. Лишь через полчаса – запыхавшиеся и утомлённые – они добрались до старой хижины.       В этом доме давно не было рабочих рук: невысокий деревянный забор покосился и едва держался в земле, калитка и вовсе отсутствовала, осколки осыпавшейся черепицы лежали на траве уже довольно давно – пробыв много дней под дождём и солнцем, они покрылись слоем мха и плесени; свежевыстиранное бельё висело на провисшей верёвке, два деревянных столбика уже не могли выдержать такую тяжесть и накренились. При виде такого пришедшего в упадок двора хотелось немедля помочь его хозяйке.       Пока юноши предпочли осматривать дом с некой опаской, Николь смело выступила вперёд. Она поднялась по деревянной лестнице и постучала в дверь. Сначала ей никто не ответил, но она постучала снова и, чтобы убедить владельцев дома в добрых намерениях, принялась кричать во весь голос:       – Простите нас за вторжение, но мы заблудились и хотели бы узнать дорогу!       За дверью послышались торопливые шаги, а потом настороженный женский голос поинтересовался:       – Чтобы узнать дорогу, нужно сказать, куда вы путь держите.       – Эти места нам незнакомы, но ищем мы место, что здесь зовётся Вейн-Адэр, – ответила Николь.       Послышался скрип засова, и из-за двери на них выглянула женщина не старше сорока лет. Она настороженно оглядела путников и, осознав, что опасности они не представляют, вышла к ним.       Внешностью она была не обделена, но и не одарена. Тёмные волосы были собраны в неаккуратный пучок, а носила она старое платье бледного голубого цвета с цветочным передником.       – В Вейн-Адэр уже давно никто не суётся. Зачем же вам туда? – поинтересовалась она.       – Чтобы найти тех, кто сможет нам помочь.       Женщина внимательно вгляделась в лицо Николь. Что-то в ней выдавало сомнения, но когда она увидела пятно на ладони девушки, то испуганно побелела.       – Скорее заходите внутрь, – прошептала она и подтолкнула Николь в дом, нервно озираясь по сторонам.       Она едва ли не силой запихнула путников внутрь и захлопнула дверь на засов, а после побежала задёргивать занавески на шторах. Всё это по меньшей мере выглядело странно, но ребята не стали подавать вида, так и оставшись стоять на входе.       – Вы ведь странники? – взволнованно поинтересовалась она, но, заметив, что дети от её вопроса напряглись, добавила: – Вам незачем меня бояться. В наше время странники большая редкость. Вы проходите, садитесь за стол, а я чай подам. Негоже хозяйке гостей голодом морить!       Внутри дом выглядел лучше, чем двор. Окна были украшены цветочными занавесками, на полу лежали вязаные ковры, чтобы хоть как-то скрыть холод и скрипучесть досок. На одной из стен висело множество фотографий, глядя на которые, становилось понятно, что за человек здесь живёт. Женщина определённо любила предаваться ностальгии. У камина стояло кресло-качалка, а на его сидении лежала книга. Наверное, когда в её дверь постучались путники, она читала. В шкафу со сломанной дверцей было много книг, но все они были лишь о кулинарии и пекарском деле.       – Вы сказали, что странники – это редкость? Почему? – поинтересовался Леон и сел за устеленный голубой скатертью круглый стол.       – Вы, стало быть, не из наших мест, верно? – догадалась хозяйка. – Странники у нас уже давно не появляются.       Женщина поставила перед ними чашки с ароматным чаем и плетёную корзинку со свежими булочками и устроилась рядом.       – Для начала бы не помещало представиться, так и разговор легче пойдёт. Меня зовут Лоретта Мёрфэс.       – Моё имя Леон Самаэлис, – представился юноша и пожал женщине руку. – А это мои друзья: Викери Реймонд-Квиз и Николь Аверлин.       – Неужели? Стало быть, вы дети семей основателей Ордена Странника?       – Основателей Ордена Странника? – недоумевающе переспросил Викери.       – Ваши родители вам вообще ни о чём не рассказывали, что ли? – Ребята единогласно кивнули, и Лоретта с тихим вздохом принялась рассказывать: – Много лет назад к нам в Энрию попали такие же молодые люди, как вы, правда, постарше были на пару годков. Умные и уверенные в себе. Ох, и много шуму же они навели. Они быстро сыскали здесь славу, объединили странников и создали орден, который должен был помогать простым людям. Но уже три года минуло, как ордена не стало. Все странники пустились в бега, скрываются и носа не кажут.       Голос её был печален.       – Но почему они прячутся? Разве странники не должны были защищать Энрию? – Николь подсела поближе.       – Так-то оно так, – тяжело вздохнула хозяйка. – Странники защищали нас, но после кровавой резни в Вейн-Адэре всё изменилось. Много странников полегло там. Эйрена и Грехи перерезали почти всех, а те, кто выжил, теперь бояться за свою жизнь. Какими бы силами ни владели странники, они по-прежнему остаются смертными людьми.       – Но почему их всех убили?       – Мне неизвестно, – пожала плечами Лоретта. – Тайны ордена не раскрывались даже самым близким...       Женщина поднялась. Словно заплутав в собственных мыслях, она взяла с комода старую рамку и с горечью взглянула на фотографию молодого юноши с тёмными вьющимися волосами. Ему едва ли можно было дать шестнадцать лет, но нельзя было отрицать, что внешность у него была весьма необычная и по-своему красивая.       – Мой сын – Равель – когда-то тоже состоял в том ордене. Даже когда я его спрашивала, он ничего не говорил. В ту ночь я молила его остаться, но он так рьяно рвался в Вейн-Адэр. «Это мой долг перед Энрией!» – заявил мне он перед уходом. А через пару дней мне принесли лишь его обожжённое и израненное тело, чтобы я могла его достойно похоронить.       Она смахнула слезу со щеки. Ей некому было об этом рассказать. Женщина многие годы подавляла горе внутри себя, а сейчас, когда вновь вспомнила те ужасные мгновения, не могла выдавить больше одной слезы.       – Иногда я думаю, что лучше бы я вцепилась в его руку мёртвой хваткой, заперла дома, напоила снотворным, чтобы очнулся только следующим утром, лишь бы он никогда туда не пошёл...       – Этим вы спасли бы его тело, но вина сломала бы его душу, – произнёс Леон. – Я не знал вашего сына, но вряд ли он смог бы жить с мыслью, что не стоял рядом с товарищами на поле битвы.       – Хоть ты его и не знаешь, но понимаешь лучше, чем я, – печально улыбнулась Лоретта.       Она поставила рамку на место и вернулась за стол.       – Вы сказали, что ко всему этому причастна некая Эйрена? Кто она? – поинтересовался Викери.       – Она та, кого зовут первым странником. Многие годы она защищала людей от зла и напастей, дарила надежду. Ей поклонялись, как богине, любили, уважали, боялись. Но всё изменилось, когда появились другие странники. Те странники, что присягнули ей на верность, стали называться Грехами, а те, что воспротивились, были убиты.       – Что за жестокость! – вскрикнула Николь. – Разве можно убивать тех, кто с тобой одной крови, только за то, что они не согласны с тобой?       – А разве люди не убивают друг друга за меньшее? – Лоретта сделала глоток чая и поставила чашку обратно на блюдце. – Я не стану оправдывать поступки Эйрены. Она убила моего сына, и я жажду её смерти, и всё же она, как странник, выполняет возложенную на себя роль – защищает простой народ. Ни один бессфер не погиб от её руки.       – Бессфер? – изогнул рыжую бровь Викери.       – Ох, простите, всё забываю, что вы не из здешних краёв. Бессферами здесь называют простых людей, тех, что не имеют сил, подобных странникам.       – Но разве странники не люди? Они такие же смертные, почему же она убивает их? – возмутилась Николь, и её щёки побагровели от негодования.       – Я не знаю, – покачала головой Лоретта. – Возможно, за многие годы она сбилась с пути. Вечность – это тяжкий груз, и, возможно, живя все эти годы среди людей, она поддалась низменным человеческим порокам.       – И неужели никто не пытался её вразумить? – полюбопытствовал Леон.       – Орден пытался, но вы знаете, что из этого вышло, – заметив, что гости закончили с трапезой, хозяйка стала убирать со стола. – Я поделилась с вами своей историей и хочу узнать вашу... Зачем вы желаете попасть в Вейн-Адэр?       – Мы ищем моих родителей, – ответил Леон. – Они пропали пять лет назад в этом мире. Может, вам что-то известно?       – Боюсь, что нет. Я видела семью Самаэлис лишь однажды и то очень давно. Но почему вы решили, что они в Вейн-Адэре?       – Мы нашли старую фотографию, – Леон положил снимок перед хозяйкой, – и хотим найти семью Кассерген, чтобы расспросить их. Возможно, они смогут нам помочь.       – Боюсь тебя огорчить, но семья Кассерген была убита во время резни в Вейн-Адэре. Но если кто-то и может знать об этом, так это Рэйден.       – Кто такой этот Рэйден?       – Рэйден и его сестра – последние выжившие из рода Кассерген. Когда-то он был странником моего сына, но после смерти обеих сфер так и не смог оправиться. Если вам удастся застать его в трезвом уме, то, возможно, он что-то и расскажет, но я бы особо не надеялась. У него всегда были вздорный характер и непомерное упрямство.       – Как хорошо, что мы обладаем куда большим упрямством, – решительно заявила Николь. – Где мы сможем его найти, миссис Мёрфэс?       – Ваш настрой не может не радовать, – рассмеялась хозяйка. – В это время он, скорее всего, сидит в пабе под названием «Рогатый король». Увидите коронованного оленя на вывеске, значит, пришли в верное место.       – Спасибо вам за помощь! – поблагодарили ребята и стали собираться.       Уже на выходе Лоретта окликнула их.       – Деточка, опасно тебе разгуливать со знаком странника у всех на виду. Возьми это. – Она вложила в руки Николь тонкие хлопковые перчатки бледно-жёлтого цвета. – Конечно, они не совсем подходят к твоему великолепному платью, но так будет безопаснее для тебя.       – Они прекрасны, миссис Мёрфэс, – искренне заявила Николь и поспешила спрятать руки в перчатки. – Я обязательно их вам верну в целости.       – Да не стоит, – отмахнулась женщина. – Пусть это будет мой тебе подарок. Ступайте вон по той дороге и не сворачивайте. Она приведёт вас в город.       Ребята снова поблагодарили добрую женщину и пошли по тропе, на которую она указала.       Усыпанная песком дорожка привела их прямиком к арочным воротам. Их никто не сторожил, видимо, это было и без надобности. Дома были не выше третьего этажа, простые, из серого камня, покрытого коричневым налётом и городской пылью. Ярким пятном служили лишь вывески и расписные ставни. Горожане занимались своими делами: женщины стирали бельё в крытом фонтане, малышня бегала по всей площади, играя в салки, а мужчины громким голосом зазывали купить что-либо в их лавке. Некоторые даже проявляли особую настойчивость, заметив хорошо одетых и явно неместных ребят, но тут же отставали, когда слышали, что у них нет денег.       Отовсюду раздавались шум и гам. Лошади мчались по брусчатой мостовой с воодушевлённым ржанием, из мастерских ремесленников слышались звуки ударов молотка и скрипы стамески по дереву, где-то вдалеке закричали женщины, которых окатила брызгами проезжающая по лужам повозка, и они разразились бранью на извозчика. Незамужние барышни выглядывали из окон, хихикали и кокетничали с проходящим мимо помощником портного. Бедный малый едва не выронил большие мотки с тканью, засмотревшись на них.       Около фонтана играли музыканты, а молоденькие девушки громко пели и водили хороводы, втягивая засмотревшихся прихожан в безудержную пляску. Гости города от них не укрылись. Девушки подхватили ребят под руки и, наплясывая, увели в гущу событий. Каблучки зазвенели в такт музыки. Николь так быстро освоила чечётку энрийских девушек, что оказалась в центре хоровода. Она крутилась и прыгала и, вознеся руки к небу, отбивала носки туфель о брусчатку. Даже те граждане, что не проявляли никакого внимания к ребячествам девушек, сейчас не сводили взгляда с танцовщицы в центре.       Захваченная музыкой Николь утягивала в центр случайных людей и уводила в сумасшедший вальс. Мужчины, женщины, дети – все смеялись и подпевали знакомому мотиву так громко, что иногда становилось не слышно музыки. Но даже волшебство когда-нибудь заканчивается. Музыка стихла, но вместо неё раздались аплодисменты. Девушки закружили вокруг Николь, восхищаясь её грацией, и ещё долго не могли её отпустить.       – Это было так восхитительно! – щебетали они. – Какие движения! Посмотрите на её платье! Красота! Откуда ты? Наверное, с южных провинций?       – Простите, дамы, но нам нужно забрать нашу подругу, – вклинился в разговор Викери.       – И куда же такие красавчики держат путь? Может, нам вас проводить? – захлопала ресницами одна из танцовщиц.       – Мы будем благодарны, если вы укажете нам путь. Знаете, где находится паб «Рогатый король»?       – Конечно, знаем. Но зачем вам идти в столь отвратительное место? – сморщили носы девушки. – У нас в городе есть места получше. Давайте мы отведём вас туда?       – Сожалею, девушки, – подал голос Леон, – но мы ищем одного человека, и поговаривают, что он частый гость того заведения.       – И кого вы ищете?       – Рэйден Кассерген – вам о чём-то говорит это имя?       Девушки разом скривились.       – Фу, отвратительный тип!       – Наглец!       – Пьянчуга!       – Красавец, – девушки впились взглядом в подругу, – но развратник, каких свет не видывал!       Леон тяжело вздохнул. Видимо, у этого Кассергена была скверная репутация в городе. Если такое описание дали лишь несколько девушек, то не стоило спрашивать и остальных жителей. Все они, похоже, готовы были заявить то же самое.       Девушки указали им путь к пабу, но провожать до дверей не стали. Вернулись к фонтану и продолжили разговоры и танцы под песни музыкантов. А ребята пошли по указанному пути.       Паб «Рогатый король» показался перед ними спустя пару улиц. Как и говорила Лоретта, с большой вывески на них глядел благородный олень с большими рогами и золотой короной. Место по меньшей мере выглядело зловеще. Под окнами заведения уже лежали пьяные мужчины, обнимающие недопитые бутылки с пойлом, а на всю округу раздавались пьяный смех, крики, грохот падающей мебели и разбитого стекла. Ребята успели лишь подойти к двери, как она распахнулась, и рослый мускулистый мужчина с тёмной кожей и лысой головой вышвырнул на дорогу бородатого и едва держащегося на ногах клиента.       – Драки устраивать в моём заведении удумал, Нэш? Пошёл вон отсюда! Чтобы я тебя не видел здесь, пока не протрезвеешь!       Бородач, которого хозяин назвал Нэшем, поднялся с брусчатки и, обругивая матом всё вокруг, поплёлся прочь, держась за ушибленную поясницу.       – Не пугайтесь. У нас так не каждый день. – Хозяин приметил молодых гостей. – Вы проходите, не стесняйтесь. Надеюсь, вам есть хотя бы шестнадцать, иначе могу предложить только цветочный лимонад и безалкогольный эль.       – Не хотим вас обидеть, но мы здесь не для того, чтобы пить, – с ходу пояснил Леон. – Мы ищем Рэйдена Кассергена. Он сегодня здесь?       – А где ж ему быть? – пожал плечами хозяин. – Проходите. Отведу вас к нему.       Внутри паб был обставлен весьма скудно и походил скорее на бандитскую забегаловку. Столы и стулья украшали трещины от постоянных драк, в воздухе витал запах крепкого алкоголя и потных мужланов, что были здесь завсегдатаями. Сигаретный дым стоял настолько плотным туманом, что становился виден взгляду. Когда один из пьяных мужчин увидел Николь, то тут же потянул руки с отвратительной скользкой улыбкой, но девушка отшатнулась и вжалась в плечо Викери. Заметив поползновения клиента к юной особе, хозяин сжал пальцы мужчины крепкой хваткой, и ребята готовы были поклясться, что услышали хруст.       – Будешь приставать к моим клиентам, Фрэнк, и полетишь следом за Нэшем, – пригрозил хозяин, и мужчина тут же испуганно отстранился.       Доведя гостей до стойки, хозяин натёр полотенцем стаканы, налил лимонад и поставил перед гостями.       – Простите, сэр, но у нас нет денег, – смущённо пролепетала Николь.       – Да не тушуйся, дорогая. Это в качестве извинения. Вы, наверное, и так уже наслушались в городе о нашей скверной репутации. Место здесь неплохое, а вот клиенты, к сожалению, попадаются совсем козлиные. Выпейте и сами поймёте, насколько хороши здесь напитки.       Лимонад и вправду оказался чудесным. В меру сладкий, с прекрасным запахом, и так сильно пузырился, что отдавал в нос.       – Ну что, вкусно? – с улыбкой поинтересовался хозяин.       – Великолепный! – восхищённо заявила Николь.       – А я что говорил? Такого ни в одном другом пабе не найдёте! – расхохотался хозяин. – Так вам нужен Рэйден? Он сидит вон там.       Мужчина окликнул по имени длинноволосого парня, что сидел на другом конце стойки и неторопливо попивал виски в компании других таких же пьянчуг, и на голос хозяина заведения не откликнулся. Тот уже хотел подойти к нему и отозвать в сторонку, но Леон подал знак рукой, что они и сами справятся.       Рэйден сидел к ним спиной, но пусть он и был пьян, в прямой спине и лёгкой манере держать стакан узнавалось аристократическое воспитание. Но лишь на этом оно и заканчивалось. Длинные тёмные волосы, немытые уже по меньшей мере пару дней, были собраны в неаккуратный высокий хвост, на рубашке виднелись пятна от пролитого спиртного, а из старых швов торчали нитки. Леон даже приметил размазанный след чьей-то крови на рукаве. Возможно, именно он и был вторым участником драки со стариной Нэшем, прежде чем того выперли из паба.       – Ох, а как этот Бергемский оборотень визжал. Он все сто своих шкур спустил, прежде чем помереть, как полагается человеку! – рассмеялся Рэйден и с небрежным ударом поставил стакан на стойку, так, что из него едва не выплеснулось всё содержимое.       Вслед ему и остальные мужики разразились злорадным гоготом. Видимо, для них Рэйден был авторитетом. Вот уж точно достойная репутация – быть главой средь местных пьяниц!       Леон не стал дожидаться окончания их разговора и бесцеремонно громко заявил:       – Рэйден Кассерген? Нам нужно с вами поговорить!