Странники

      – Господи Всевышний! Что же ты сотворил, раз получил подобное наказание? – не переставала возмущаться миссис Севил, обрабатывая раны Леона ранним утром. – Уму непостижимо! В такие великие времена живём, а детей всё ещё розгами наказывают. Дикость!       Она смочила марлю в едкой на запах жидкости.       – Ай! – не сдержал восклик Леон, когда ткань с лекарством коснулась ссадин.       Раны болели уже не так рьяно, как прошлой ночью, но терпеть прикосновения было всё ещё мучительно. Лишь увидев спину юного странника, женщина поражённо прикрыла рот ладонью. На ней не было ни единого просвета кожи без синюшного пятна.       – Терпите, юноша, – сурово пресекла шипение миссис Севил.       Когда она закончила, Леон уже не переставая проклинал всё на свете. Он потянулся за рубашкой, висящей на металлическом изголовье кровати, но врач остановила.       – Я попрошу Мэри принести тебе чистую одежду. Нам ведь не нужно, чтобы ты занёс инфекцию, хотя это весьма нетрудно в условиях такой антисанитарии.       Она с брезгливостью оглядела комнату и поспешила собрать склянки с лекарствами в кожаный саквояж. Женщина сообщила о своём намерении навестить пациента в обеденное время и вечером, а после спешно удалилась, не желая оставаться дольше положенного в холоде дисциплинарной камеры.       Как и обещала, миссис Севил попросила Мэри принести ему вещи, но вторая кухарка заявилась только после завтрака, принеся помимо чистой рубашки ещё остатки еды с кухни.       – Проголодался небось, мальчик мой? – приветливо протянула она, отворяя ключом дверь.       Лишь стоило ей переступить порог, как Леон учуял запах горячего картофельного супа и булочек. Живот скрутило от голода, и истошное рычание раздалось из его нутра. Леон смущённо скривился.       – Проголодался, – констатировала Мэри и поставила на стол поднос с тарелками.       Она устроилась на кровати и принялась с материнским теплом в глазах наблюдать за тем, как мальчишка с удовольствием поедает стряпню.       – За что тебя сюда упекли, малыш? – поинтересовалась она.       – Вы говорите так, словно меня приговорили к тюремному заключению.       Леон откусил булочку. Мягкая и горячая. Мэри наверняка специально стащила самую свежую для него, пока мадам Тулле не было рядом.       – А разве это не так? – изогнула бровь кухарка. – Посмотри вокруг, это почти что камера. За мелкие проступки сюда не отправляют.       – Пробрался в библиотеку ночью, – ответил на вопрос Леон. – Сложно поверить, что вы не знали этого. Вы всегда узнаёте всё раньше многих.       – Ты догадлив, мальчик мой, – хихикнула женщина и убрала прядь русых волос за ухо. – Просто хотела проверить, расскажешь ли ты сам. Мадам Тулле в подробности не вдавалась, а вот миссис Хоффман с самого утра истерит, как курица перед топором. Всем кухаркам мозг вынесла, мол, никакого обеда не подавать этому дьяволёнку. Да никто её даже слушать не стал. Грымза та ещё!       Леон усмехнулся. Приятно было знать, что не он один подобного мнения о старой хранительнице библиотеки.       – Тебя сегодня хозяйская племянница искала, – продолжила Мэри, не обращая внимания на его молчание. – Такую суету навела. Говорила, что если мы ей не расскажем, то пойдёт к тётушке за ответами. Что сказать, угрожать эта юная леди умеет. Сильно сомневаюсь, что леди Аверлин в курсе об этой ситуации. Тулле не стала бы подрывать уважение хозяйки к своей персоне таким откровением. Так о чём я? Ах да... Ты уж не обижайся, но пришлось рассказать ей.       Да, это было похоже на Николь. Она всегда умело подбирала слова, чтобы добиться желаемого.       Леон отодвинул пустую супницу в сторону и поднялся из-за стола.       – Если не возражаете, то мне немного неловко находится перед вами в подобном виде. Могу я попросить вас передать мне одежду?       – К чему эта вежливость, дорогой, – расхохоталась Мэри и подала рубашку. – Я тебя ещё ребятёнком видела. А теперь такой юноша вымахал, загляденье для любой дамы. Я вот что подумала... юная Аверлин так за тебя переживает. Может, неравнодушна к тебе?       Леон не смог сдержать смех.       – Николь? Нет. Я бы никогда не посмел посеять такую мысль в её душе. Нас связывает только давняя дружба и не более.       – Не верю я в дружбу между мужчиной и женщиной, – хмыкнула Мэри.       – Вам следует шире смотреть на мир. В наше время ещё столько неизведанного. Может, дружба между мужчиной и женщиной – это одна из этих тайн, которые нам только предстоит понять?       – Умные вещи говоришь, да вот только я стара, чтобы понять их, – не согласилась Мэри. – Будь осторожен. Ваша дружба может стать поводом для предрассудков и сплетен.       – Я осторожен, – успокоил кухарку Леон и подал поднос с посудой.       – Я знаю, мальчик мой, но, как обеспокоенная твоей судьбой женщина, я обязана была это сказать.       Мэри послала ласковую улыбку и унесла на кухню грязную посуду, а Леон устроился на кровати. Его обуяла скука. Он пытался тренировать свой дар, но узнал лишь то, что предыдущим заключённым карцера был невысокий парень с тёмными волосами. Видение было таким расплывчатым, что лица юноши было не разглядеть, но отчего-то Леону он показался знакомым. Возможно, он видел его однажды, но не придал значения этой встрече.       Половину дня странник проспал, остальное же время бездельничал, считая трещины на потолке. Он и представить не мог, что ничегонеделание может быть настолько утомительным. Миссис Севил и Мэри навестили его ещё пару раз, но даже их появление не смогло развеять это тоскливое настроение.       Лучи солнца из одинокого окна окрасили комнату золотом. Леон лежал на кровати, закинув руки за голову, и пустым взглядом таращился в потолок. По звукам на улице он понял, что уже настало уличное время. В этот час ученики отправлялись на занятия по фехтованию и конные прогулки, поэтому снаружи всегда стоял гул ребяческих голосов.       Леон недовольно заворчал и с болезненным рычанием перевернулся на бок. Раны от розг всё ещё ныли. Он прикрыл глаза, чтобы попробовать ещё раз уснуть, но услышал настойчивый стук в окно.       – Леон! – раздался голос Викери снаружи.       Юноша проигнорировал. Представать в подобном унизительном положении перед друзьями не хотелось. Но стук не унимался, а становился всё громче и настойчивее.       – Дьявол бы тебя побрал! – выругался странник и поднялся.       Окно находилось достаточно высоко. Леону пришлось передвинуть стол к стене, чтобы дотянуться до защёлки. Старые ножки пошатнулись, но выдержали.       – Невероятно. Даже до палаты лордов докричаться легче, чем до тебя, – фыркнул Викери.       – Может, тогда не стоило кричать? – съязвил Леон. – Что будет, если мадам узнает?       – Мы беспокоились, – показалась в проёме светловолосая голова Николь. – Поэтому мы принесли тебе немного еды с кухни.       – Если кто-то узнает, что вы украли еду с кухни, то составите мне компанию здесь, – встревожился Леон, но Николь настойчиво вложила ему в ладони печёную картошку и булочку.       – Мэри поклялась, что это останется в секрете, – уверила Николь.       – Кухарки с самого утра на ушах стоят. Только глухой не знает о твоём проступке. Я слышал, что Мэри и миссис Биккель пытались уговорить мадам Тулле сократить тебе срок наказания, но безрезультатно, – рассказал Викери.       – Мадам никогда на подобное не согласится. – Леон покачал головой.       – Но что ты искал в библиотеке? – поинтересовалась юная леди Аверлин.       Леон со вздохом облокотился на стену и откусил кусок от печёной картофелины.       – Мы с Рэйденом узнали примерное местонахождение Вепара, но, чтобы попасть к нему, нужно миновать его стражу. Их зовут сиренами. Водные создания, сводящие с ума своими песнями.       – Я слышал о них из легенд моряков, – воскликнул Викери и потёр подбородок. – Говорят, они красивы, как ангелы, но являются порождением дьявола. Отец рассказывал, что моряки перед каждым отплытием молятся, чтобы не наткнуться на этих существ. Они отправляют целые суда с экипажем на дно, а потом обгладывают их кости.       – Какие страшные вещи ты говоришь, Викери, – ужаснулась Николь. – В сказках, которые мне читала матушка, эти создания были преисполнены любви к людям и даже погибали от сильных чувств.       – Нам не приходится рассчитывать на их расположение, Николь, – вклинился Леон. – Насколько нам стало известно, эти существа не жалуют людей в Энрии. Они сводят в могилу целые деревни. Я пробовал узнать, можно ли избавиться от песенных чар сирен, когда меня поймала миссис Хоффман.       – Но ты успел вычитать хоть что-то?       – Немного, – кивнул Самаэлис. – Впрочем, это разговор не для этого места. Вам следует вернуться, пока вас не стали искать смотрители.       – Ты прав, – поддержал Викери и поднялся с земли. – Мы вернёмся завтра.       – Не нужно. Слишком рискованно.       – Мы не бросим тебя здесь, – категорично заявил юноша. – Мы знаем, что мадам распорядилась кормить тебя остатками!       – Ты действительно думаешь, что Мэри допустила бы подобное? – усмехнулся Самаэлис. – Она тайком таскает мне хлеб и куски сыра в переднике.       – Ты уверен? – обеспокоенно поинтересовалась Николь, и в её глазах блеснуло сочувствие.       Леон высунул руку из окна и ласково пожал ладонь в попытке успокоить.       – Всё в порядке. Здесь не так плохо, как вы думаете.       – Хорошо, – нехотя согласилась она и достала из сумочки потрёпанную книгу. – Вот, возьми. Надеюсь, она хотя бы скрасит тебе время.       Леон с улыбкой принял подарок. В такие моменты он осознавал простую истину – как сильно ему повезло с друзьями, что готовы были поддержать его в любом деле, даже самом мутном. Он проводил взглядом удаляющиеся фигуры друзей и устроился на кровати. Пальцы пробежали по красному переплёту книги.       «Приключения Алисы в Стране чудес» – Николь любила эту книгу. И хотя самого Леона больше интересовали детективные истории, он был не против прочитать что-то лёгкое и волшебное, чтобы отвлечься от серых будней заточения. Шелест страниц успокаивал. Чёрные буквы бежали перед глазами одна за другой и всё больше погружали юношу в волнительную историю мира чудес. * * *       Весь следующий день Леон провёл за чтением. Ощущение времени пролетело эфиром сквозь пальцы. Лишь когда комната осветилась огнём вечернего солнца, странник отложил книгу в сторону. С минуты на минуту должна была прийти Мэри и принести ужин.       Леон лёг на кровать и принялся ждать. Спустя пятнадцать минут в коридоре раздались шаги. Дверь со скрипом отворилась, но вошла в неё не та, кого он ожидал. Вид у мадам Тулле был озадаченный. Она поставила поднос с едой на стол и вернулась к двери.       – Долго будешь бездельничать? – спросила она с раздражением. – Поднимайся. Закончишь с ужином, поднимешься в ванную комнату для слуг и примешь ванну. После этого Джослин проводит тебя в гостиную. Не заставляй гостей ждать.       – Гостей? – удивился Леон и подскочил на ноги, пряча книгу Николь под рубашку, чтобы управляющая не заметила. – Кто-то желает меня видеть?       – Разве я недостаточно ясно выразилась? – пробурчала мадам и недовольно скрестила руки на груди. – Может, мне стоит сообщить этим людям, что ты останешься в дисциплинарной комнате ещё на сутки?       – Нет!       Леон быстро сел за стол и принялся хлебать уже остывший пресный суп, но под суровым взглядом мадам еда в горло не лезла. Юношу съедало любопытство. Кто те таинственные гости, что прибыли в пансион для встречи с ним? Он с трудом заставил себя съесть всю принесённую мадам Тулле пищу и поплёлся за ней на первый этаж.       – Не задерживайся, – напомнила она и ушла в парадное крыло пансиона.       Леон перечить не стал, бросился бегом в ванную слуг, где его уже ждали миссис Биккель и Мэри, суетливо наполняющие ванну горячей водой.       – Леон! – воскликнула Мэри, стоило ему лишь приоткрыть дверь. – Ты уже слышал новости?       – Мадам не отличается излишней болтливостью, – покачал головой парень и спрятался за ширму.       – Какие-то богатые люди хотят забрать тебя под свою опеку! – радостно воскликнула Мэри и захлопала в ладони, напомнив этим маленькую девочку.       Леон остолбенел, потеряв способность дальше расстёгивать пуговицы. Таких новостей он не предполагал, да и честно, хотел бы избежать. Если сейчас он покинет пансион, то весь их план пойдёт коту под хвост. Как он будет искать родителей, если его увезут непонятно куда?       – Мэри! Болтушка несчастная! – поставила вторую кухарку на место миссис Биккель. – Язык как помело! Не видишь, что ему сейчас не до этого?       – Кто эти люди? – натянуто поинтересовался Леон, стараясь не выдавать страха.       – Кто ж их знает, – отмахнулась миссис Биккель. – Говорят, что родственники, но отчего-то мне не верится. Не припомню, чтобы таковые водились. Ты столбом не стой! Одежду снимай быстрее, иначе вода десять раз остыть успеет. В ледяной воде сильно не намоешься. Чистые вещи оставлю на стуле. Эй, Мэри, а ты чего стоишь? Ужин сам себя не доготовит. А ну, марш на кухню!       Вторая кухарка закатила глаза и скрылась в коридоре, а миссис Биккель подошла к ширме и тихо проговорила:       – Не бойся, дорогой. Эти люди не показались мне плохими, но если совсем уж дурно у них будет, то вернёшься сюда. Как бы мадам Тулле ни ворчала на тебя, отпускать не хочет. Столько причин удержать тебя выдумала, что я диву давалась, как мозгов на это хватило.       – Правда? – с надеждой спросил Леон.       – А зачем мне врать? – улыбнулась пожилая дама. – Будешь уезжать, зайди к нам на кухню. Мы тебе в дорогу пару сладких булочек дадим да тёплым поцелуем проводим. По-родственному, так сказать.       – Хорошо, – улыбнулся Леон. – Если не возражаете, могу я попросить вас передать это Николь?       Леон вложил в руки миссис Биккель потрёпанный томик Льюиса Кэрролла.       – Конечно, дорогой мой, – улыбнулась она и поспешила покинуть ванную комнату.       Он проводил старую кухарку взглядом и, когда дверь за её спиной захлопнулась, погрузился в горячую ванну. Но как бы хороша ни была вода, он хотел поскорее выбраться. Не зажившие раны щипали, а непомерное любопытство подгоняло в спину. Если миссис Биккель говорит, что эти люди неплохие, то, стало быть, так оно и есть.       Не выдержав натиска, Леон выскочил из ванны и спешно принялся натягивать одежду. Признаться, такие хорошие вещи ему не приходилось носить со времён жития с родителями. Было видно, что мадам постаралась представить его в лучшем свете перед новыми опекунами. Брюки из тёмного твида, белая хлопковая рубашка, даже пиджак подыскала под его плечо. Под стулом его ждали новые, на взгляд, туфли, но Леон предпочёл остаться в своих старых ботинках. Хватило протереть их тряпкой и начистить щёткой, чтобы они приобрели более-менее достойный вид.       За дверью его уже ждала Джослин. Девушка неловко мялась у двери и рассматривала паркетные доски, но, заметив Леона, тут же выпрямилась и попыталась принять горделивую позу, подражая привычной манере мадам Тулле.       – Прошу за мной, мистер Самаэлис, – произнесла она с показной вежливостью.       «Мистер...?» – поражённо изогнул брови Леон, но спрашивать вслух не стал.       Кажется, молва о новоприбывших гостях произвела фурор в размеренной жизни пансиона, потому как в парадном крыле столпились ученики и с удивлением взирали на Леона. Многие из них не знали даже его имени, а кто-то прежде даже не замечал юношу-прислугу, что каждый день крутился с ними бок о бок. Теперь же все взгляды были прикованы к нему, и от этого становилось не по себе.       Джослин привела его к дверям гостиной. В эту часть коридора ученикам заходить запретили, но это не мешало заглядывать им в проход. Прежде чем помощница мадам Тулле потянулась к ручке, Леон успел её остановить.       – Могу я попросить вас оставить меня ненадолго. Мне нужно собраться с мыслями.       – Как вам будет угодно, – становилось ясно, что учтивость, с которой ей велели обращаться с юношей, была для неё оскорбительна.       Но Джослин не оставалось ничего, как подчиниться. Она ушла в конец коридора и принялась разгонять глазеющих учеников.       Леон тяжело вздохнул. Сложно представить, что ждёт его за этой дверью. Осознав, что он находится в коридоре совершенно один, он не смог упустить момента, чтобы не подслушать часть разговора. Он приложил ухо к двери и принялся слушать.       – Я прекрасно вижу, что эти документы подписаны прежней семьёй мальчика, но осмелюсь уточнить, вы точно желаете забрать его? Знаете ли, у юноши весьма скверный характер, он сложно обучаем и совершенно не знает, что такое дисциплина, – порочила его честное имя мадам Тулле.       – Мне прекрасно известно, каков этот юноша, – ответил мужской голос с акцентом. – Но, возможно, ему следует перейти на домашнее обучение, если такового не может дать ему ваш пансион.       – Наш пансион лучший в Лондоне, – оскорбилась мадам Тулле.       – Я не ставлю под сомнения репутацию вашего заведения, как и вашу компетентность в качестве наставника, но предполагаю, что в силу его индивидуальных особенностей такое воспитание не подходит юному господину, – немного резко заявил мужчина.       Больше подслушивать не было нужды. Следуя приличиям, Леон постучал и, получив разрешение, вошёл в комнату. В светлой гостиной его встретили три человека: мадам Тулле, раскрасневшаяся от негодования, юная темноволосая девушка в изысканном голубом платье и шляпке, с интересом рассматривающая коллекцию романов на полках, высокий молодой человек в дорогом костюме-тройке и с повязанным на шее платком вместо галстука. Последний задумчиво глядел в окно, сохраняя предельную таинственность образа.       Нахальная усмешка резанула по ушам, повергая вошедшего юношу в шок. Он не смог вымолвить ни слова, только хмуро глядел в ледяной глаз мужчины.       – А вот и он, – протянул довольно Рэйден. – Мы вас уже заждались, друг.