Странники

      В воздухе повисло напряжённое молчание. Леон не знал, что ответить на подобную выходку, и ещё сильнее задавался вопросом, как Кассергены провернули подобное. Видя его замешательство, Джоанна спешно сократила расстояние между ними и с нежностью сжала его жёсткие от работы руки.       – Дорогой кузен, утомил же ты нас ожиданием. Мы так волновались о твоём здравии, но наши опасения оказались напрасны: ты стал таким прекрасным юношей за то время, что судьба разлучила нас.       – Да, обо мне прекрасно заботились, – подыграл Леон.       – Право, Джоанна, не стоит так наседать на нашего друга. Юноша ещё не пришёл в себя от новости, – хмыкнул Рэйден и с важным видом протянул руку для рукопожатия. – Вероятно, ты нас не помнишь, ведь наша последняя встреча была так давно, что совсем уплыла из памяти, поэтому представлю себя и сестру: Рэйден Кассерген – старший сын твоей тётушки Марии, и моя сестра Джоанна.       «Да, так давно, что желание придушить тебя ещё не угасло», – мысленно прошипел Леон.       – Смею ли я забыть вас, мистер Кассерген. Мы ведь были так дружны в прошлые времена, – натянуто улыбнулся Самаэлис и принял руку.       Леон едва сдерживал сарказм, пузырящийся пеной на губах. Он не мог высказать своего негодования, но отразил это в крепкой хватке и с садистским удовольствием наблюдал, как лицо Рэйдена начинает кривиться.       – Воссоединение семьи – это прекрасное мгновение, но у нас ещё много вопросов, которые следует обсудить, прежде чем я передам этого молодого человека в ваши руки, – встряла мадам Тулле.       Она оглядела Леона и бросила недовольный взгляд на ботинки. Пренебрежение подарком оскорбляло мадам, но выказать неодобрение она не посмела. Терять лицо в глазах гостей непозволительно для дамы её положения. Леон понимал это и ответил на её взгляд беспардонным игнорированием.       По велению жеста управляющей все устроились на диване. Казалось, только Леон переживал, что их обман может раскрыться. Рэйден сидел напротив него и спокойно попивал чай, уверенно отвечая на вопросы мадам Тулле об их целях приезда и родословной, а Джоанна всё это время взволнованно осматривала комнату взглядом, восхищаясь богатым убранством.       – Хорошо, официальная часть нашего обсуждения закончена, – подытожила мадам, – но, как управляющая, беспокоящаяся о жизни каждого нашего пансионера, я должна поинтересоваться... Каковы ваши дальнейшие планы на нашего ученика?       Лицемерию мадам не было предела. Сколько же наглости нужно иметь, чтобы заявлять с беспристрастным лицом о заботе? Рэйдена её вопрос не смутил. Он аккуратно поставил чашку на блюдце и ответил:       – Мы уже подыскали достойных преподавателей. Он продолжит своё обучение в домашней обстановке и, если пожелает, поступит в высшее учебное заведение нашей страны. Уверяю, там он получит образование не хуже того, что вы предоставляете своим пансионерам. Если же его не устроит менталитет нашей страны, то после совершеннолетия он будет волен вернуться в Англию и полноправно распоряжаться наследством, оставленным его родителями.       Его слова заставили Леона насторожиться. Ему не хватало знаний в подобных вопросах, но никогда прежде он не слышал от родственников, что родители оставили ему что-то после исчезновения. Дом, по их заверениям, был продан за бесценок, чтобы оплатить его содержание, а все средства были спущены семьёй Самаэлис на исследовательские экспедиции. Теперь Леон понимал, что всё это вздор. Его родственники просто жаждали сами распоряжаться наследством до его совершеннолетия. Но как Кассерген узнал об этом? Такие подробности невозможно услышать из чужих уст.       Заметив его пристальный взгляд, Рэйден с таинственной улыбкой подмигнул. Вероятно, он знал куда больше, чем говорил.       – Мистер Самаэлис, у вас есть вопросы к мистеру Кассергену? – заметила его взгляд мадам Тулле.       – Я ещё пребываю в замешательстве, мадам, – покачал головой Леон. – Это всё так неожиданно.       Мадам понимающе кивнула.       – Подобная новость сбивает с ног, но вы должны понимать, что вам следует обсудить все вопросы, прежде чем вы покинете эти стены. Я не могу дать согласие, если вы будете против подобного опекунства.       – Я не имею ничего против, но всё же один вопрос не даёт мне покоя, – Леон сложил пальцы в замок и уставился на Рэйдена. – Почему именно сейчас?       Рэйден и Джоанна удивлённо посмотрели на него, очевидно, не понимая вопроса.       – Почему именно сейчас вы решили забрать меня? – уточнил Леон.       – Ах, вот о чём вы! – потёр лоб странник. – Мы получили письмо от проверенного человека о том, что ваша семья желает отказаться от опекунства и передать вас дому сирот, потому прибыли сюда, чтобы сделать им выгодное предложение. Такой ответ вас устроит?       Леон понял, что истину в его словах следует искать не в самом очевидном. Проверенный человек? Николь и Викери подходили под это описание. «Мы не бросим тебя здесь», – эта фраза из уст друга начинала обретать смысл. Вероятно, этот план созрел в их головах после того, как они навестили Леона в дисциплинарной комнате. Но Самаэлис был уверен, что инициатива забрать его из пансиона исходила не от них.       Рэйден глядел на него с озорным блеском во взгляде. Ему доставляло наслаждение наблюдать за сомнениями Леона.       – Да, такой ответ устроит меня, – кивнул юноша и перевёл взгляд на мадам. – Если все вопросы решены, могу ли я отправиться в свою комнату, чтобы собрать вещи?       – Как вам будет угодно, – отмахнулась мадам Тулле и поднялась. – Дорогие гости, не хотите пока прогуляться по нашему саду? Наша хозяйка собрала дивные экземпляры растений с разных частей мира. В это время года они необыкновенно радуют глаз.       – Как великолепно! – хлопнула в ладони Джоанна. – Не могли бы вы провести мне экскурсию?       – Как вам будет угодно, мисс, – кивнула мадам и обратилась к Рэйдену: – А вы, господин, не желаете пойти с нами?       – Я ничего не смыслю в растениях, мадам, и не смогу оценить всего их великолепия. Пожалуй, я лучше помогу мистеру Самаэлису собрать вещи.       – В этом нет нужды, – напряглась управляющая. – Ему с этим помогут слуги.       «Ещё бы! Наверняка просто не хочет, чтобы гости увидели, в какой норе они меня держали», – хмыкнул Леон.       – Я не настолько брезглив, как вы могли подумать, – ответил Рэйден и остановился напротив мадам, – но не приемлю, когда меня отговаривают от собственных идей. Я достаточно ясно изъяснился?       От его тона даже Леона пробрало холодом, а мадам и подавно. Женщина замерла на месте и не сводила остекленевших глаз с молодого аристократа. Радужка Рэйдена сверкнула голубым сиянием, и мадам испуганно сделала шаг назад, но уже через мгновение вернула себе самообладание и вежливо поклонилась.       – Если такова ваша воля, я не стану препятствовать, – покорно произнесла она и направилась к двери, подхваченная под руку Джоанной.       Леон впервые видел её такой слабой. Женщина едва передвигала ногами, пребывая в трансе под магией странника.       – Ты использовал на ней чары? – поинтересовался Леон, провожая её взглядом.       – Да, мне начала надоедать её дотошность, – ответил Рэйден, сбрасывая дурацкий иностранный акцент. – Кошмарная женщина. Весь мозг выела своими расспросами. Я поражён тому, что ты терпел её много лет.       – Да, такому терпению тебе и через сотню лет не научиться, – иронично усмехнулся Леон.       Джослин так и не удалось разогнать учеников по комнатам. До самого служебного крыла их гуськом провожала толпа девиц. Леон то и дело улавливал восхищённые вздохи девушек. Они поедали Кассергена взглядами, но он не отвечал на их настойчивый интерес ничем, кроме вежливой улыбки. И, признаться, Леона это удивляло. Ему думалось, что Рэйден незамедлительно воспользуется своим очарованием, чтобы искупаться в любви юных дам, но вёл он себя весьма сдержанно.       – Это начинает надоедать, – пробурчал Леон, когда в очередной раз услышал сладострастное «Ах!».       – Правда? Тебе не нравится, когда дамы любуются твоим милым лицом? – изобразил удивление Рэйден.       Нет, всё же он наслаждался этим. И как Леон мог предположить обратное?!       – Они любуются не мной, а тобой, и не делай вид, что не замечаешь этого, – возразил Леон.       – Какая разница, что они смотрят на меня, если я смотрю на тебя, – выдал нескромную фразу Рэйден с усмешкой.       Леон угрюмо хмыкнул. Ничего другого ожидать от Кассергена не следовало.       Лишь когда они дошли до каморки Леона, девицы отстали. Всё же запрет на посещение учениками служебного крыла действовал на них сильнее, чем чарующее влечение иностранного гостя. Самаэлис порылся в кармане брюк, выудил ключ от каморки и впустил Рэйдена в свою тесную обитель.       – И здесь ты жил? – сморщился странник, пробираясь внутрь.       Ему здесь явно было тесновато. Приходилось склоняться, чтобы не упереться макушкой в низкий потолок.       – Если не нравится, можешь подождать за дверью, – неохотно ответил Леон и принялся складывать вещи в саквояж.       – Нет, почему же, – пожал плечами Кассерген, – весьма уютно. После такого вряд ли ты станешь жаловаться на комнату в нашем доме. Там хотя бы кровать будет вместо ящика.       Леон резко захлопнул крышку сундука и негодующе уставился на Рэйдена.       – Обозначу сразу: я не потерплю жалости в свой адрес. Если ты намерен и дальше критиковать мою жизнь, то милости прошу на выход. Мне подобные подачки не нужны!       – Зачем же так грубо? – примирительно поднял руки Рэйден. – Это дружеское беспокойство, а не жалость.       – Тогда замолкни и жди!       Леон вернулся к сбору вещей. Благо их было немного. Все его пожитки уместились в небольшой саквояж. Леон потянулся к листам с записями, развешанным на стенах, и скривился. Незажившие раны на спине взвыли.       – Покажи, – потребовал Рэйден, заметив искажённую болью гримасу Леона.       – Не понимаю, о чём ты. – Леон сорвал со стены листы и запихнул их в сумку.       Но Рэйден отказ не принял. Он резко притянул юношу, прижал щекой к стене и бесцеремонно задрал рубашку. От вида сине-зелёных пятен на исполосованной спине у него заходили в ярости желваки.       – Вот же проклятые боги! Я эту дамочку четвертую! – разразился бранью Рэйден и отпустил Леона.       – Не стоит, я заслужил, – заправил рубашку юноша.       – Мне известно, что ты сделал, но это не оправдывает подобной жестокости, – прорычал Рэйден. – На кой ты вообще полез в эту библиотеку? Я же внятно попросил не лезть в неприятности.       – Не помню, чтобы твои слова имели для меня вес, – ледяным тоном отрезал Леон. – Я сделал то, что посчитал нужным, и понёс наказание, соразмерное своему проступку. И у меня нет желания обсуждать это дальше.       – Хорошо, – умерил свой пыл Рэйден, – но пообещай, что дашь Джоанне обработать твои раны.       Леон вздохнул.       – Если это позволит не слышать твоё нытьё, то обещаю.       Он захлопнул саквояж и в последний раз оглядел пустую каморку. Он провёл здесь долгие годы, и сложно было поверить, что больше не вернётся сюда.       – Ну что, идём? – спросил Рэйден.       – Нужно зайти ещё в одно место, – пояснил Леон. – Ты можешь подождать меня у парадной лестницы.       – Нет, – категорично отсёк Рэйден, – я пойду с тобой.       – Как тебе будет угодно, – не стал пререкаться Леон и направился на кухню.       Он не мог упустить возможность попрощаться с женщинами, что много лет заботились о его благополучии и заменяли родителей.       На кухне стоял переполох. Кухарки носились из одной части комнаты в другую, готовя ужин, но завидев Леона в дверях, побросали свои дела и бросились к нему.       – Мальчик мой, неужели это правда, – на глазах одной из кухарок наворачивались слёзы. – У тебя будет свой дом и любящая семья. Но если там тебя обидят, скажи нам. Мы им мигом по тыкве надаём!       Рэйден, притаившийся у двери, откашлялся, привлекая внимание женщин.       – Прошу прощения, что отвлекаю, – заговорил с акцентом Рэйден, – но в нашем доме Леону ничего угрожать не будет.       «И вправду ничего... всего лишь шесть профессиональных убийц, их бессмертная госпожа и один извращенец, живущий в одном доме со мной», – нервно хохотнул Леон.       – А вы не молоды для опекуна? – нахмурилась в сомнениях Мэри.       – Мне лестен ваш комплемент, но я старше, чем кажусь на первый взгляд, – улыбнулся странник. Он сделал несколько шагов к Леону и положил руки ему на плечи. – Я уверяю, мы позаботимся о Леоне.       Леон почувствовал, как ладони Рэйдена погладили по плечам.       – Рэйден, убери руки, пожалуйста, и подожди у двери, – настойчиво попросил он.       – Как вам будет угодно, мой принц, – отшутился Рэйден и отошёл в сторону.       – Простите моё любопытство, но я не совсем понимаю, какие отношения вас связывают? – изогнула брови Мэри.       – Мы с мистером Самаэлисом весьма близки. Можно даже назвать нас возлюбленными друзьями, – обольстительно улыбнулся Кассерген и устроился на стуле.       – Ч-что, простите?       Кухарки переменились в лице, не уловив шутливости в его голосе.       – Он хотел сказать, что мы близкие друзья, – попытался исправить положение Леон. Вышло, мягко говоря, наигранно, но и этого хватило, чтобы прогнать с лица кухарок удивление.       – А я сказал не так? Право, как неловко! – разыграл представление странник. – Мне всё ещё плохо даётся ваш язык. Сердечно прошу прощения за это недоразумение.       «Шут полосатый!» – закатил глаза Леон и вернулся к общению с кухарками.       – Мы тут тебе немного еды в дорогу собрали, – подала бумажный пакет миссис Биккель. – Хватит и тебе и твоим гостям. Путь вам долгий предстоит. Хоть голодными не останетесь.       – Спасибо, миссис Биккель. Я буду скучать по вам... по всем.       – Не говори так, словно мы последний раз видимся, – хрипло расхохоталась пожилая дама. – Надеюсь, ты навестишь меня до того, как я помру?       – Не говорите так. Своими словами вы только смерть зовёте, – улыбнулся ей Леон. – Я навещу вас, как выпадет возможность.       – Обними тогда нас, дорогой, а то мы едва слёзы сдерживаем. Того гляди разрыдаемся так, что кухню затопим. Знаешь же, мы, женщины, такие чувствительные.       Кухарки столпились вокруг Леона и крепко обняли его. От их любви становилось так тепло, что уходить не хотелось. Они смотрели на него, как на птенца, которого приходилось отпустить из родного гнезда, чтобы он научился самостоятельно летать.       – Надеюсь, ты про меня, старика, не забыл? – На кухню вошёл Лойд и улыбнулся. – Не хотелось бы, чтобы ты ушёл без моего напутствия.       – Мистер Лойд! – радостно вскрикнул Леон и поспешил к старику.       Мужчина похлопал его по плечу и притянул к себе для крепких объятий.       – Ты не тушуйся, пацан, – проговорил он. – Перемены всегда пугают, но в жизни ничего не бывает просто так. Возьми яйца в кулак и делай, как того сам желаешь.       – Лойд! – одёрнула миссис Биккель. – Постыдись своих выражений.       – Прости, Одиллия, – смущённо потёр затылок Лойд и склонился к уху юноши. – Дерзай, парень. Сделай так, чтобы в следующее твоё появление мадам Тулле от злости панталоны свои намочила. Понял?       Леон рассмеялся и кивнул. Лойд всегда поддерживал по-своему, и хотя порой его слова были грубы, он всегда понимал Леона, как мужчина. Старик взлохматил напоследок волосы и подтолкнул того к дверям.       – Там у ворот кэб стоит уже полтора часа. Бедняга кэбмен от нервов, наверное, уже всю пачку сигарет скурил.       – Спасибо вам, – поблагодарил Леон, поднял тяжёлый саквояж и направился к двери, но заметил, что Рэйден не сдвинулся с места. – Ты идёшь?       – Подожди минутку снаружи, – попросил он.       – Хорошо, – недоверчиво протянул Леон и вышел, прикрыв дверь.       Убедившись, что Леон остался вне комнаты, Рэйден поднялся, одёрнул пиджак и подошёл к слугам пансиона.       – Я хочу поблагодарить вас за то, что вы заботились о нём всё то время, что нас не было рядом, – серьёзно произнёс он и поклонился.       – Что вы, господин! – вскрикнула одна из кухарок. – Поднимите голову! Мужчине вашего положения не пристало кланяться слугам.       – Когда благодарность высока, статус не имеет значения. Вы сберегли дорогого для меня человека, этот долг я не смогу выплатить до конца своих дней. Если вам когда-нибудь что-то понадобится, попросите юную Николь Аверлин или Викери Реймонд-Квиз, чтобы те связались со мной. Я окажу любую поддержку, какую только смогу.       – Вы хороший человек, – тепло произнесла миссис Биккель, – но главная наша награда, если Леону будет хорошо в вашей семье. Этот мальчик уже достаточно настрадался и заслужил счастливой жизни. Мы дали ему всё, чтобы он не чувствовал себя чужим, но не смогли заменить ему родных, так сделайте так, чтобы он не познал горя снова.       – Вы ошибаетесь. Вы стали ему семьёй. За то время, что я знаю его, я впервые увидел его улыбку такой яркой. Спасибо вам за это.       – Ваши слова греют наши души, – с намокшими от слёз глазами добавила Мэри. – Позаботьтесь о нашем мальчике.       – Обещаю, – уверенно заявил Рэйден и, оставив ещё один уважительный поклон, вышел.       – Считаете, всё у него будет хорошо? – поинтересовался старик Лойд, провожая взглядом необычного своими манерами аристократа.       – Я в этом уверена, – счастливо улыбнулась миссис Биккель и стёрла с морщинистых щёк слёзы. ***       К удивлению Леона, за весь путь до парадного входа они не встретили ни одного ученика. Вероятно, мадам Тулле всё же разогнала их по комнатам. Но у дверей их ждала другая неожиданная встреча.       – Думал, мы отпустим тебя, не попрощавшись? – улыбнулся Викери и крепко, как полагается другу, обнял Леона.       – И когда вы только всё это успели провернуть? – прошептал ему Леон.       – Скажем так, у нас было немного времени, чтобы прийти к согласию, – с ноткой таинственности хмыкнул рыжий юноша и похлопал его по спине.       – Они умеют быть настойчивыми, когда дело касается тебя, Леон, – рассмеялась Джоанна. – Готов к небольшому путешествию?       – Не совсем, но ведь другого выбора у меня нет.       – Ещё увидимся, Леон, – улыбнулась Николь.       Было видно, как сильно она желает подойти и заключить юношу в объятия, но внимательный взгляд мадам Тулле предостерегал от необдуманных поступков. Даме не пристало вести себя подобным образом, поэтому юная Аверлин лишь легко пожала руку друга.       Леон вежливо кивнул и протянул ей шкатулку.       – Вам же нужно будет как-то навещать меня, – прошептал Леон, чтобы острый слух мадам не уловил его слов. – Вы давали мне возможность пользоваться вашими амонами, теперь я вверяю свой в ваши руки. Сохрани его.       – Спасибо, – ответно прошептала Николь и прижала шкатулку к груди.       Не попрощаться с управляющей пансиона было бы невежливо, и как бы сильно Леон не хотел этого делать, ему пришлось подойти к мадам Тулле.       – Надеюсь, мы вас больше не увидим, мистер Самаэлис, – пожала его руку она.       – Я бы не сильно надеялся на это, мадам, – с вызовом произнёс он. – Надеюсь, ваши кошмары станут живее, если в них буду появляться я.       Мадам побагровела от такой наглости и поджала губы.       – Желаю вам всего хорошего, мистер Самаэлис, – прошипела она, делая гневный удар на каждом слове, и подала лакею знак открыть дверь.       – Желаю вам того же, мадам, – с издёвкой произнёс Леон и вышел из пансиона.       Лишь когда они оказались в кэбе, он смог облегчённо выдохнуть. Прежде он никогда не позволял подобного в отношении управляющей, но сейчас чувствовал себя необычайно удовлетворённо. Страх перед этой сильной женщиной остался позади.       – О боги, как же это было весело! – воскликнула в голос Джоанна, оставив за дверями кэба прежнюю сдержанность. – Все эти господа такие снобы, что становится смешно смотреть на них. Не желаете выпить чаю, госпожа? Вы так великолепны в этом одеянии! Не желаете развеять скуку беседой? – передразнила высоким голосом она.       – Ты права, – рассмеялся Рэйден. – Лицо этой мадам Тулле так перекосило, когда мы заявились с документами на опекунство. Казалось, она лопнет от злости.       – Но как вам удалось достать их? – удивился Леон.       – Пришлось покопаться в твоём грязном белье, – хмыкнул странник, – и под бельём я подразумеваю твоих отвратительных родственников. Никогда не видел более лицемерных людей. Так мило улыбались нам, но продали тебя за мешок с золотом.       – Ты заплатил им? – не поверил своим ушам Леон.       – Вообще-то, нет. – Джоанна сбросила на пол туфли и закинула ноги на сидение. – Он заставил их поверить в это, а они, недолго думая, вызвали семейного нотариуса, чтобы быстро оформить документы.       – Признаться, меня поразило их отношение к тебе. Твоя тётушка не стеснялась в выражениях. Ты знал, что она считает твои глаза порождением дьявола? – откинул голову на подушки Рэйден. – У женщины явно проблемы с головой или с верой.       – Да, что-то подобное приходилось слышать пару раз, – заверил Леон со вздохом.       – Не слушай их! – Джоанна взяла его ладони и погладила большими пальцами. – Твои глаза прекрасны, просто эти люди слишком ограничены в мировоззрении, чтобы понять это. И когда мы вернёмся в наш дом, исправим это.       Она ласково убрала длинную чёлку с лица юноши, чтобы получше рассмотреть сияние фиалкового золота в его глазах.       – Не будет больше нужды скрывать это великолепие, – улыбнулась девушка. – Теперь ты один из нас, а мы все особенные. Я вот бессфера, родившаяся в семье странников, Рэйден – пьяница с синдромом утраты и чувством вины...       Возмущённый вскрик Рэйдена остался проигнорированным сестрой.       – ... а ты юный странник с необыкновенной внешностью. – Джоанна погладила его по щеке. – Не забывай это. Теперь ты Кассерген, а мы уважаем и любим себя.       – Спасибо, Джоанна, – искренне произнёс Леон. – Твоя поддержка дорогого стоит.       Девушка обняла его и с удовлетворённой улыбкой устроилась на сидении с книгой.       Дорога оказалась не такой долгой, как предполагал Леон. Под заливами яркого солнца раскинулась тихая окраина Лондона. Городские дома не успели смениться красотами леса, но шум дорог и крики прохожих остались далеко позади. Подскакивая на каменистой дороге, кэб мчался мимо загородных зевак: мужики играли в карты, сидя за уличными столиками, пара женщин в компании своих камеристок катались на велосипедах, старик читал свежую газету, пока чумазый паренёк начищал ему до блеска туфли. Приметив проезжающий транспорт, заросший бородой мужчина с вывеской на груди, которую в шутку называли «рекламным бутербродом», помахал и громче стал выкрикивать приглашение посетить новое представление в театре.       – Почему мы остановились? – поинтересовался Леон, когда кэб затормозил перед небольшим домом.       – Не думал же ты, что на этом экипаже мы доедем до самой Энрии? – спрыгнул на землю Рэйден и подал руку Джоанне.       – Этот дом – пристанище для странников из вашего мира, – пояснила Джоанна, отряхивая платье. – После объявления охоты на странников многие пытались бежать из Энрии. Некоторые обосновались здесь и с тех пор помогают другим.       Рэйден оплатил работу кэбмена и вернулся к ним с багажом Леона.       – Нам не следует задерживаться тут, – произнёс Рэйден и первым двинулся по гравийной дорожке к дому.       Дверь им открыла пожилая миловидная женщина с розовой шалью на плечах. Она окинула их взглядом, но впускать не спешила.       – Почему она так смотрит на нас? – шёпотом спросил Леон.       – Ждёт подтверждение того, что мы странники, – ответил Рэйден. – И незачем разговаривать шёпотом, она всё равно нас не слышит.       Кассерген расстегнул рубашку и показал женщине клеймо странника на груди. Этого было достаточно для того, чтобы дама поверила им.       – Чай будете, господа? – немного громко произнесла она, закрывая за их спинами дверь. – Устали, поди.       Леон и Джоанна отрицательно закрутили головами.       – Смешные вы, – хохотнула она. – Я хоть и глухая, но по губам читать умею.       – Нам бы место, где можно воспользоваться амонами, – пояснил Рэйден.       – Комната на втором этаже справа свободна. Можете туда подняться. Только не шумите. В соседней комнате спят гости, что недавно приехали.       Ребята кивнули и поблагодарили добродушную хозяйку. Дом действительно был настоящим пристанищем. Через открытые двери можно было увидеть пятерых странников, наслаждающихся общением в гостиной, а ещё трое ужинали на кухне. Охота потрепала их, но сейчас они выглядели счастливыми. Им ещё предстояло узнать мир, в котором они оказались.       Ребята поднялись на второй этаж и укрылись в пустующей комнате.       – Держи.       Рэйден протянул Леону амон.       – Разве ты не говорил, что амоны подчиняются лишь своему хозяину? – с сомнением оглядел карту Леон.       – А ещё они подчиняются страннику своих сфер и сферам своего странника. – Рэйден передал вторую карту Джоанне. – Думаешь, почему ты мог перемещаться в Энрию, используя карты Николь и Викери? У вас есть связь, и они чувствуют это. Пусть хозяева этих амонов давно мертвы, они всё ещё подчиняются мне.       – Так это амоны Равеля и Ардена? – От взгляда на потерявших своих хозяев амонов сердце наполнялось грустью.       – Они отдали мне их перед битвой в Вейн-Адэре, чтобы тот, кто выживет, мог использовать их силу. Не думал, что когда-нибудь смогу воспользоваться ими снова.       У Леона не было намерений лезть в душу Рэйдена, поэтому он молча сложил изображения лун и символа странника на картах, и вихрь перемесил их в малую гостиную Кассергенов.       – Мы подготовили тебе комнату на втором этаже. Я провожу тебя, чтобы ты мог отдохнуть. – Джоанна аккуратно забрала пакет с угощениями из рук Леона и передала Рэйдену. – А самый безответственный из нас отнесёт это на кухню и постарается всё не съесть.       – Не могу обещать. Оно так вкусно пахнет, – выхватил из пакета булочку Рэйден. По просветлевшему лицу странника становилось понятно, что выпечка пришлась ему по душе.       Джоанна с лёгкой улыбкой проводила взглядом брата и покачала головой. С годами Рэйден не менялся. Бессфера провела Леона на второй этаж. Прежде тот никогда не поднимался на другие этажи поместья. Полы здесь были ещё более скрипучие, чем в остальной части дома, даже жёсткий ковёр не заглушал стонущие от каждого шага доски, обои местами отходили от стен, а старая уцелевшая мебель пылилась в коридоре. Прогуливаться ночью в таком месте Леон бы не стал. Можно ненароком свернуть шею.       – Моя комната вон там, а комната Рэйдена через две от твоей. Если понадобится помощь, можешь всегда обращаться. Возможно, сейчас тебе будет непривычно, но мы постараемся сделать всё, чтобы ты скорее привык к жизни с нами. Ужин будет готов через час, хотя постой... Сейчас в Энрии утро, так что, пожалуй, это завтрак, – рассмеялась Джоанна. – В общем, если проголодаешься, спускайся на первый этаж.       Бессфера довольно прихлопнула в ладоши и пружинящей походкой двинулась обратно к лестнице.       – И, Леон, – она обернулась, – мы искренне рады. Рэйден не скажет этого, но он переживал за тебя. И я тоже.       Леон кивнул и вошёл в комнату, которую, наконец, мог назвать своей. Пусть это и было для него странно. Внутри оказалось чисто и светло. Из высоких окон открывался вид на сад со старой ивой. Наверняка Джоанна выбрала эту комнату для него неспроста. Она помнила, как ему полюбилось старое дерево.       В интерьере чувствовалась приложенная рука бессферы. Девушка позаботилась, чтобы ему было комфортно. Шкаф из тёмного дерева оказался набит чистой одеждой, которая наверняка принадлежала её брату и потому вряд ли пришлась бы ему впору, но даже такая мелочь обрадовала юношу. На письменном столе лежали листы бумаги, перевязанные лентой, и стакан с перьевой ручкой и карандашами, а на прикроватной тумбе его ждала пустая рамка. Наверняка хозяйка Кронхилла хотела, чтобы он поставил туда фотографию родителей, которую не раз видела в дневнике.       Леон не мог упустить из вида большую кровать, застеленную тёплым одеялом. Он уже и не помнил, когда мог поспать, вытянув ноги и раскинув руки в стороны. Бельё приятно пахло мылом. Хотелось зарыться в него носом и вдыхать аромат, пока он окончательно не выветрится. Странник положил голову на мягкие подушки и прикрыл глаза. Усталость давала о себе знать. Слишком много событий пришлось на голову за один день.       «Вот бы это не оказалось сном, – подумалось ему. – А если это сон, то пусть я останусь в нём навеки».