Странники

      Два часа танцев прошли почти незаметно. И хотя Леон большую часть времени стоял в стороне, потому что не имел бального списка, а приглашать дам не было никакого желания, он с любопытством наблюдал за другими парами. Их движения, быстрые и медленные, нежные и робкие, приводили его в восторг. Пару раз он даже ловил себя на зависти. Имей он чуть больше таланта и пластичности, то подобно им рассекал бы бальный зал и ловил восхищённые вздохи гостей.       Впрочем, у него было время, чтобы получше рассмотреть своих спутников. Кассергены пользовались популярностью среди гостей. От желающих потанцевать у них не было отбоя, и нельзя было не порадоваться за Джоанну, улыбка с лица которой не исчезала ни на минуту. Молодые люди забывали слова при виде чужестранки, говорящей с лёгким восточным акцентом и неутомимо бросающейся в каждый танец. Её спортивной подготовке можно было только позавидовать.       А вот её брат не обладал подобным энтузиазмом, но и не отказывал дамам в танцах. Девушки скрывали за веерами жадные взгляды и ритмично вздымающуюся грудь, лишь бы не выдать своего низменного желания. Леон не знал, было ли это влияние способности странника или его природная харизма, но идеальная осанка и благородный вид делали своё дело. Даже то, что в высших кругах называли уродством, девушки посчитали за боевое увечье, и это делало ему честь. Правильно говорят, шрамы украшают мужчин.       В полночь всех гостей пригласили в обеденный зал. Намечался грандиозный ужин, после которого по плану Леон должен был затеряться в толпе и незаметно прошмыгнуть на улицу. Сделать это под пристальным взглядом лакеев было почти невозможно, но юноша знал пару лазеек. Но сейчас его больше волновал ужин.       Все столы были расставлены так, чтобы каждый из гостей был виден хозяйке дома. На белых скатертях уже стояли яства, коих Леон никогда не видывал. Особенно пугало наличие огромного количества приборов из столового серебра. В жизни Леона всегда существовали только большая ложка, вилка и тупой нож, а тут их было аж десять, так ещё и четыре разных бокала в придачу.       – Леон? – тихо кашлянула Джоанна, сидящая по левую сторону. – Салфетка.       Леон опомнился и заметил, что другие гости уже подняли с тарелки хлопковую салфетку и положили на колени. Он последовал их примеру. Вскоре лакеи подали всем присутствующим первое блюдо. Суп выглядел аппетитно. От одного только запаха слюни комком собирались на языке, рискуя потечь прямо через закрытые губы.       – Ложка справа для супа, – подсказал Рэйден. – В остальном двигаешься от края к тарелке.       Леон кивнул и молча последовал указаниям, украдкой следя за поведением аристократов и стараясь подражать им. Разговоры своим интересом не впечатляли. В основном беседовали об искусстве и новшествах. Леон ни в одной из этих тем не смыслил и потому помалкивал, чтобы не сойти за глупца. Впрочем, когда гости успели перезнакомиться друг с другом, очередь дошла и до таинственных чужестранцев.       – Прежде мы не знавали вас, лорд Кассерген. Откуда будете? – с весёлым тоном поинтересовался пухлый розоволицый мужчина, которому уже следовало завязывать с частыми зваными ужинами, так как фрак и без того сидел на нём излишне в обтяжку.       – Из Энрии, герцог Веллингтон, – невозмутимо ответил Рэйден.       – Осмелюсь назвать себя учёным человеком, но прежде не доводилось слыхивать о подобном месте, – удивился герцог.       – Нисколько не сомневаюсь, но Энрия – столь маленькое государство, что его вряд ли возможно найти на ваших картах. – Рэйден врал убедительно, смешивая ложь с правдой, и ни на секунду не убирал улыбку с лица.       – Расскажите же поподробнее, лорд Кассерген, – оживилась женщина средних лет с высокой кучерявой причёской, увенчанной жемчужными украшениями. – Нам всем интересно узнать, какова же ваша страна?       – Мне нет нужды жаловаться. Энрия – чарующее место. Наши леса богаты зверьём, внутренняя торговля процветает, а экономика выше всяких похвал.       – Кто же правит столь волшебным местом?       – У нас нет нужды в одном правителе. Всем управляют лорды. Мы единогласно принимаем решения для благополучия нашего народа. Признаться, наш народ очень религиозен, потому если наши мнения не сходятся, то мы отдаём решение на волю Создателя – подбрасываем монетку.       Гости рассмеялись, вероятно, посчитав его слова за шутку.       – Вы верно подметили, Энрия – волшебное место, но отнюдь не идеальное, – продолжил Рэйден. – По правде говоря, сейчас у нас немного напряжённая обстановка с местными бунтовщиками.       – Бунтовщики есть всегда и везде, – хмыкнула пожилая дама и промокнула губы салфеткой. – Вы, как лорд, должно быть, из всех сил защищаете свой народ?       – Таков мой долг. Я не привык скрываться за стенами своего дома. Мне привычнее на передовой. Я в первую очередь воин, а не дипломат.       – Должно быть, именно там вы и потеряли свой глаз?       – Матушка! – вскрикнул мужчина подле пожилой женщины. – Простите излишнюю прямолинейность моей матери, лорд Кассерген.       – Ничего страшного. Да, вы правы, я потерял свой глаз в битве с бунтовщиками. Они угрожали спокойствию моей семьи, и это лишь малая жертва, которую я готов был принести, чтобы мои близкие были в безопасности.       – Вы на редкость благородны и смелы, лорд Кассерген, – похвалила леди Аверлин, делая глоток вина.       Последующие разговоры вновь вернулись к общепринятым темам, не вызывающим интереса. По окончании ужина всех гостей попросили вернуться в бальный зал для продолжения танцев, но Леон тайком прошмыгнул в коридор и спрятался под лестницей. Через пару минут, когда все гости вернулись на торжество, юноша направился в служебное крыло. Сейчас там мало кто ошивался, потому как всем слугам, кроме кухарок и лакеев, было велено сидеть по комнатам. Найдя укромный угол, он приоткрыл окно и вылез, оставив лишь малую щель, чтобы суметь вернуться.       Сердце замирало от каждого шороха, пока он крался в тени здания к окнам библиотеки. Вокруг рыскали смотрители с фонарями, миновать которых можно было только прячась по кустам. Дождавшись, пока один из охранников скроется из виду, Леон забрался на второй этаж и медленными шагами поплёлся к окну. В дорогих туфлях это оказалось сделать сложнее, чем в старых ботинках. Он добрался до окна и заглянул внутрь. Всё было тихо. Ни одного лучика света не горело меж книжных стеллажей.       Послышались приближающиеся голоса. Леон замер, прижавшись всем телом к стеклу. Прямо под ним прошли двое смотрителей с собакой.       – Вот везёт же этому бомонду. Сидят сейчас в теплоте да попивают дорогущие вина в компании прелестных дам. А мы тут шарахаемся по холоду, круги наворачиваем, – возмущался один из смотрителей.       – Да, я бы сейчас тоже был не против навернуть полбутылки вина да трахнуть одну из этих богатеньких неженок прямо в конюшне. Как представлю эти раскрасневшиеся от стыда щёки да раздвинутые тонкие ножки, так всё внутри закипает, – с отвратительной для ушей грязью заявил второй.       – Мечтай, мечтай, Клифф. Ни одна из них тебе в жизни не даст. Ты свою рожу видел? С такой только лошадей иметь, – сморщился первый смотритель.       Мастиф, всё это время спокойно шедший рядом, оживился и хрипло гавкнул. От внезапного лая Леон перетрусил и едва не оступился.       «Неужто учуяла?» – подумал странник.       – Чего орёшь, проклятая псина? – раздражённо спросил Клифф.       – Опять небось белку учуяла. Подводит тебя нюх, старик.       Пёс помотал головой, пуская слюни, и неторопливо поплёлся дальше, уводя смотрителей за поворот. Леон облегчённо выдохнул. На мгновение он решил, что попался. Достав из внутреннего кармана фрака линейку, он приподнял крючок и проскочил внутрь. Нужный стеллаж оказался в паре шагов. Леон нервно стал искать книгу, не желая задерживаться в библиотеке.       «Вот она!» – радостно вскрикнул юноша и вытащил старый кожаный томик.       Спрятать книгу во фраке – дело сложное. Леон не придумал ничего лучше, чем запихнуть её в брюки, придавливая узким жилетом. Он выбрался на карниз, аккуратно поддел крючок, возвращая его на место, и спустился. Приземление оказалось не таким приятным, как он представлял. Гладкие подошвы туфель соскочили со стенного рельефа, и он плюхнулся на траву, отбивая задницу о промёрзшую землю. Прошипев пару ругательств, он поднялся и через кусты направился к приоткрытому окну первого этажа. Но дойдя, обнаружил, что оно закрыто. ­       «Вот же дьявол! – выругался Самаэлис. – Наверное, кто-то из прислуги заметил».       И вот незадача, в этот момент он услышал приближение смотрителей. На такой случай у него всегда был запасной план отступления, но попадаться на глаза кухарок хотелось меньше всего. Другого варианта, увы, не было. Он со всех сил ломанулся к дверям кухни, слыша, как за его спиной раздаётся лай огромной чёрной псины. Собака ломанулась по его следу, таща за собой двух крупных мужчин, словно те были куклами.       Придерживая книгу, Леон залетел на кухню, до смерти перепугав своим появлением кухарок.       – Леон, мальчик мой, что случилось? – вскрикнула миссис Биккель и бросила сковородку в раковину.       Ей не потребовалось ничего объяснять. Она услышала собачий лай и крики смотрителей и, схватив парнишку за руку, потащила за собой.       – Быстро полезай! – скомандовала она и подтолкнула в спину.       Следуя распоряжению, Леон залез в тумбу под раковиной, свернувшись калачом. Для высокого парня места там было мало, но он готов был терпеть упирающиеся в лицо колени, лишь бы его не нашли. Миссис Биккель захлопнула дверцы на крючок и жестом показала всем кухаркам молчать. Даже Мэри крепко сжала губы, ещё не успев оправиться от неожиданности.       Смотрители ворвались на кухню, и собака уверенно ломанулась вперёд.       – Что вы себе позволяете! – разгневанно закричала миссис Биккель, отрезая ей путь. – Собаку, да на мою кухню? Пошли прочь!       – Простите, миссис Биккель, – попятился смотритель, оттаскивая пса. – Здесь никто не пробегал?       – Ещё чего! – Кухарки с недобрыми лицами взяли сковородки. – Пробегал бы, так заметили!       – Говорил же, ничтожная псина опять белку учуяла, – буркнул мужчина. – Ну что с ней делать!       – Может, она меня учуяла? – спросила молодая кухарка и кивнула на мешки. – Я за овощами ходила. Собак до смерти боюсь, вот и побежала. Простите.       – Не страшно, – отмахнулся Клифф. – Пошли отсюда, Джон, пока мадам нас не заметила. Подумает ещё, что от работы отлыниваем.       – Идите, идите, – подгоняла их миссис Биккель. – И чтобы с собакой сюда больше носа не совали!       Неразборчиво бурча, смотрители вышли, силой уводя псину за собой. Кухарки выждали ещё пару минут, прежде чем открыть тумбочку и дать Леону вылезти.       – Опять влез куда не нужно, негодник? – бранилась миссис Биккель, отряхивая его фрак. – Совсем себя не бережёшь. Но нет же, подавай молодой душе приключения на смертное тело! Смотри, какой красивый наряд запачкал!       – Простите, миссис Биккель, – виновато опустил глаза Леон. – Хотел вас повидать, да с бала уйти по-другому не получилось.       – Брешешь же, – хмыкнула пожилая кухарка. – Впрочем, не моего старческого ума дело.       – А я вот охотно верю, – подбежала Мэри и обняла мальчишку. – Мы ведь как семья для него. Скучал небось?       – Ни дня не было, чтобы не вспоминал, – признался Леон.       – Вы только посмотрите, какой красавец! – вскрикнула одна из кухарок. – Чтоб я ослепла, если глаза меня подводят.       – И вправду, – согласилась другая, – вылитый принц. Сверкает, как новенькая монета!       – Хватит вам, – пресекла миссис Биккель. – Ты лучше скажи, как живётся-то в новом доме?       – Не жалуюсь, – пожал плечами Леон. – Кормят хорошо, комнату свою дали, лорд и леди Кассерген занимаются моим обучением, а большего мне и не надо.       – Вижу, что повзрослел, – улыбнулась кухарка. – Ну всё, ступай. Хотелось бы с тобой подольше поболтать, да нас работа ждёт, а тебя небось на балу уже потеряли.       – Леон Самаэлис!       На кухню с мрачным видом вошла мадам Тулле и сложила руки на груди. Напряжённый палец нервно постукивал по предплечью. У Леона сердце в пятки ушло. Вот кого он никогда не желал бы увидеть снова. Оставалось только надеяться, что она не припомнит ему их последнее прощание, иначе совсем худо станет.       – Всем вернуться к работе! – скомандовала она и перевела грозный взгляд на Леона. – Иди за мной!       Юноше не оставалось ничего, как подчиниться. Он поглядел на кухарок, провожающих его сочувствующими взглядами, и поплёлся за управляющей. Они шли по коридору в полной тишине, но дойдя до лестницы, мадам остановилась и посмотрела на странника. Что-то в её глазах показалось иным.       – Передайте мне книгу, Леон Самаэлис.       – Не понимаю, о какой книге идёт речь, – намеревался лгать до последнего Леон.       – О той, что вы прячете под своим жилетом, мистер. Мне велено отнести её в гостиную.       – Кем велено? – решил докопаться до сути юноша.       – Лорд Кассерген велел забрать у вас книгу и спрятать её в книжных стеллажах гостиной пансиона.       «Вот же прохвост! – облегчённо выдохнул Леон, осознав, что Рэйден наложил чары на мадам Тулле. – Мог бы предупредить. Я чуть дух не испустил».       Он вытащил книгу и передал её мадам. Женщина даже не посмотрела на неё, сунула под мышку и пошла дальше. Леон неторопливо поплёлся за ней, по-прежнему чувствуя себя неуютно в её компании.       – В бальный зал можно вернуться незамеченным, если пройти через банкетную комнату. Дверь в ней открыта для гостей. Советую сделать вид, что вы были увлечены перекусом между танцами.       – Спасибо, мадам, – недоверчиво покосился на неё Леон и направился к указанной двери.       – И ещё, – остановила управляющая, – лорд Кассерген велел передать, что вы прекрасно справились.       Слышать такое из уст мадам Тулле было жутковато, но всё же приятно. Следуя правилам приличия, Леон уважительно склонил голову и поспешил ретироваться. Терпеть её общество больше положенного – незавидная инициатива.       Гости в банкетной комнате не обратили внимания на вошедшего юношу. Они были поглощены беседами и поеданию сладостей. Леон мельком бросил взгляд на столы. Шоколад, булочки, фрукты и пунши – излюбленные угощения аристократов. Но как бы сильно он ни хотел попробовать, задерживаться не стал. Не хотелось, чтобы кто-то обратил на него внимание. Он вернулся в бальный зал и взглядом отыскал друзей.       – Где ты пропадал, Леон? – удивилась его появлению Джоанна.       – Ходил повидать друзей и заодно заглянул в банкетную комнату, – ответил Леон и для пущей достоверности добавил: – Шоколад там просто восхитительный.       Джоанна повела плечами. Ей хватало такта не лезть к Леону с расспросами. А вот Рэйден и Викери откровенно таращились. Юноше даже стало некомфортно от взглядов, и он коротко кивнул, чтобы унять их любопытство.       – Эм, Леон, – Николь сделала осторожный шаг к нему, – я хотела бы извиниться за своё неподобающее поведение. Джоанна прояснила мне, что всё это лишь недоразумение. Мне правда очень жаль.       – Не стоит. Я тоже наговорил тебе того, чего не стоило.       Николь понимающе кивнула.       – Приятно застать вас всех вместе. – К ним подошёл Льюис в сопровождении девушки и обратился к Рэйдену и Джоанне. – Мы уже виделись на ужине, но хотелось бы ещё раз представиться. Льюис Дэвидсон.       – Лорд Рэйден Кассерген и моя сестра леди Джоанна Кассерген. – Рэйден пожал ему руку. – Мы уже наслышаны о вас, мистер Дэвидсон.       – Надеюсь, только о хорошем? – рассмеялся юноша. – Позвольте представить вам мою невесту – леди Мария Уэст.       Леон и Викери одновременно бросили взгляд на Николь. В её глазах словно рухнуло небо, разбившись на сотни осколков, и океан расплескал свои воды. Юноши не представляли, сколько же стойкости нужно иметь леди, чтобы продолжать улыбаться, когда её сердце омывается кровью.       – Приятно познакомиться. – Леди Уэст присела в реверансе. – Льюис так много рассказывал о вас, леди Аверлин. Он восхищался вашим достоинством и грацией. Ваш танец не оставил меня равнодушной. В жизни не видывала столь восхитительного зрелища.       – Ваши слова заставляют меня краснеть, леди Уэст. Позвольте ответить вам тем же: ваше платье невероятной красоты. Расскажите же, какой мастер сотворил подобное чудо?       – Я обязательно вышлю вам адрес, когда узнаю его у моей матушки, – любезно ответила Мария.       – Ох уж эти женщины, – рассмеялся Льюис. – Дай повод поговорить о платьях, так уже и не остановишь.       – Всё для того, чтобы радовать ваши мужские взгляды, – хихикнула леди Уэст. – Но прошу нас простить, Льюис обещал отдать мне следующий танец, но, вероятно, уже успел позабыть.       – Ни в коем случае. Следующий танец того гляди начнётся. Рады были познакомиться, лорд и леди Кассерген.       – Мы тоже, – ответила с улыбкой Джоанна, а Рэйден обошёлся коротким кивком.       – Николь? – обратился Леон.       – Я вспомнила, что тётя просила меня составить ей компанию, – немного резко ответила Николь и в расстроенных чувствах удалилась.       Леон хотел пойти за ней, но Рэйден остановил его, уперев ладонь в грудь.       – Ты не тот, кто должен идти за ней сейчас, – тихо пояснил он, провожая девушку взглядом. – Викери, будь добр...       Вик не стал дослушивать. Поправ все правила этикета, он бросился за Николь. Белая макушка затерялась среди других гостей, но Викери продолжал искать её. Но нигде в зале её не оказалось. Тяжело вздохнув, он вышел на балкон и услышал тихие всхлипы в глубинах сада. Наплевав на белизну костюма, он перепрыгнул мраморную балюстраду и стремглав побежал через лабиринты кустов. Он знал лишь одно место, где Николь находила спокойствие в такие минуты.       Дорожка вывела его к одиноко стоящей лавочке, на которой, закрыв лицо руками, плакала Николь. Более тяжёлого вида он и представить себе не мог. Викери тихо присел рядом и нежно погладил девушку по спине.       – Я такая глупая, Вик, – всхлипнула она. – Такая глупая.       – И вовсе нет, Николь, – ласково ответил Викери. – Мы не выбираем, кого любить. Это чувство приходит само по себе, а не встретив взаимности, оно оставляет шрамы, которые делают нас сильнее. Возможно, однажды ты проснёшься и осознаешь, что это было лишь наваждением, а твоя судьба там, куда ты не обращала свой взор.       – Ты говоришь так, будто уже сталкивался с подобным. – Николь вытерла слёзы перчаткой. – Ты уже любил кого-то?       – И по-прежнему люблю, – с тоской улыбнулся Викери, заглядывая в мокрый янтарь её глаз, – но научился принимать судьбу такой, какой она есть. Для меня важно, чтобы эта девушка была счастлива, даже если рядом с ней буду не я. И если я однажды увижу её плачущей, так же, как тебя, то сотру слёзы с её щёк и скажу, что это не конец.       Белые перчатки коснулись щёк Николь, смахивая блестящие в лунном свете капли. На мгновение Николь залюбовалась синевой глаз. Отчего-то нежность его взгляда заставляла щёки розоветь, но побоявшись надумать лишнего, Николь опустила голову.       – Повезло этой девушке, – прошептала она и уткнулась лицом в грудь Викери.       – Она ещё не знает как, – рассмеялся Викери и приобнял девушку.       Счёт времени был потерян в шуме ветра и музыке оркестра. В молчании они нашли утешение, в тепле тел друг друга – понимание.       – Нам нужно возвращаться, – прошептал ей на ухо Викери. – Не хочу, чтобы ты замёрзла.       – Ты прав, – согласилась Николь. – Должно быть, тётушка меня уже ищет.       Они вернулись в пансион, но у дверей помедлили.       – Иди первая, – улыбнулся Вик широкой успокаивающей улыбкой. – Я подойду позже.       Николь кивнула.       – Спасибо, Викери, – обернулась она. – Ты хороший друг.       Она скрылась в толпе гостей. Слово «друг» одновременно и резало, и служило бальзамом для влюблённого юноши. Но открыть свои чувства он был не готов. Даже в лике луны он видел её прекрасное юное лицо, улыбка которого способна затмить яркое светило. Выждав пару минут, он тоже вернулся в бальный зал.       – Всё в порядке? – поинтересовался у него Леон.       – В полном.       Бал уже приближался к окончанию. В программе оставалось лишь несколько танцев. Уставшие от веселья гости начинали разъезжаться по домам, и только самые упорные всё ещё выводили круги в центре зала.       Леон чувствовал вину за то, что не рассказал Николь правду, но обсуждать столь щекотливую тему при всех не желал. Лишь за танцем никто бы не подслушал их.       – Леди Аверлин, окажите мне честь станцевать с вами. – Он протянул руку, но оказался отвергнут вежливой улыбкой.       – Прости, Леон, но меня просили передать, что твоя пара для танца желает встретиться на балконе, – хихикнула юная леди и посмотрела на Викери. – Согласишься потанцевать со мной?       – Я предполагал, что это джентльмен должен приглашать даму на танец, а не наоборот.       – Люблю быть новатором, – хихикнула юная Аверлин и, схватив его, повела в центр.       Леон проводил их поражённым взглядом.       – Не нравится мне это. Кажется, они что-то задумали.       Джоанна рассмеялась, прикрыв рот веером.       – Не проверишь, не узнаешь, – и подтолкнула его в спину.       Теперь ему казалось, что излюбленное занятия окружающих – не оставлять ему выбора. И собрав всю свою смелость в кулак, он отправился на встречу с таинственной парой.       За прикрытыми дверьми его встретил прохладный ветер и звёздный небосвод. Тусклый свет фонарей освещал тёмную фигуру, стоящую к нему спиной.       – Леон Самаэлис, окажите мне честь станцевать с вами пред всеми богами и звёздами.       Рэйден подошёл к нему и протянул ладонь.       – Ты шутишь, Рэйден? – отступил Леон, но рука Рэйдена не дрогнула. Он по-прежнему уверенно протягивал её.       – Разве я похож на человека, что будет шутить, когда столь серьёзен? – изогнул бровь странник.       – Мужчинам не положено танцевать вместе, – категорично отрезал Леон.       – Это твой последний день в этом тухлом месте, так давай разбавим эту скуку безумством?       – Ты сумасшедший!       – А ты разве нет? – не унимался Рэйден. – Да ладно! Кому какое дело до этой шалости? Откажешь сейчас, и я буду вынужден сделать это прилюдно в зале, и уверяю, тем, кто сгорит от стыда, окажусь не я.       Леон настроен был отказаться от нелепой забавы, но под напором Кассергена сдался. Знал, что тот в силу своей натуры специально провернёт подобное. Легче было согласиться. Да и в целом он пытался успокоить себя тем, что данная шалость не принесёт осуждения, если кто увидит. Пусть по этикету мужчинам танцевать друг с другом на балах было не положено, однако ж и не запрещалось.       Рэйден притянул его к себе, и пальцы нежно легли на талию юноши. От непривычного прикосновения мурашки разошлись по телу. Леон оказался смущён близостью и неспособностью отвести взгляд от пронзительного голубого глаза.       Первый шаг дался ему с трудом. Он слышал музыку, но оказался совершенно растерян. Но даже отдавленный носок туфли не заставил Рэйдена перестать улыбаться.       – Успокойся. Нет ничего предосудительного в том, что друзья танцуют вместе.       – А мы разве друзья? – поджал губы Леон.       – Я предположил, что это слово будет более подходящим. Хотя стоит заметить, что раз уж мы в глазах других людей кузены, эта шалость выглядит ещё нелепее для чужого ума.       Он довольно улыбнулся, а Леон насупился, ничуть не поверив в его уверения.       – Что будет, если нас заметят? – смущённо поинтересовался Леон.       – Я уверю всех, что эта ситуация – плод их больного воображения. Никто из них рта не посмеет открыть, побоясь выставить себя в дурном свете.       Это немного успокоило юного странника. Балкон стал их бальным залом, синее небо, усыпанное звёздами, – потолком и свечами. Музыка лилась нежным потоком, а в воздухе витал аромат парфюма и свежесть кипарисовых деревьев. Волна жара объяла тело, учащая дыхание. Но как бы Леон ни хотел скрыть, это было невозможно. Каждый выдох вырывался изо рта клубом пара, а быстро бьющееся сердце заглушало оркестр.       – Твои глаза прекрасны, – прошептал Рэйден.       Голубая радужка засияла белым сиянием, отражая лицо Леона в зеркале чёрного зрачка, и в нём он увидел похожий свет собственных глаз. Руки обожгло, и сквозь плотную ткань перчаток вырвалось слившиеся воедино бело-изумрудное мерцание. Подобно нити, оно обвязало их крепко сжатые ладони. На долю секунды Леон испугался, но Рэйден не позволил ему отстраниться. Рука властно придвинула его ближе, нарушая дозволенное в танце расстояние, и грудью Леон почувствовал, ритм его сердца... Такой же быстрый, взволнованный, как и у него самого.       Музыка закончилась, разорвав финальным аккордом мгновение единства. Рэйден опустил руки, с соблазнительной медлительностью пробегаясь пальцами по шву белых перчаток Леона, и сдержанно отступил. Тепло чужого тела сменилось прохладой ночи, и с губ непроизвольно сорвался разочарованный вздох, но в лазури глаза по-прежнему проглядывалось закованное в хрупкое стекло желание. Алая дымка на щеках извечно строгого к себе юноши и слабый аромат парфюма горячили кровь и будоражили воображение.       Рэйден не удосужился скрыть своё низменное влечение, наоборот, предпочёл быть предельно честным. Он склонил голову на бок и поглядел в донельзя смущённое лицо, готовое треснуть от количества прилившей крови. Кончик языка пробежался по ряду обнажённых в ухмылке зубов, и с игривым любопытством он стал наблюдать за дальнейшей реакцией Леона.       Но Леон выглядел растерянным. Трепет незнакомых чувств превратил его мысли в спутанный клубок. Он обнял себя за плечи, пытаясь скрыть разрозненные чувства за желанием согреться.       – Благодарю за подаренный танец. – Пальцы аккуратно перехватили его ладонь, и губы Рэйдена нежно приникли к костяшкам Леона. – Позволите проводить вас?       По коже пробежался ворох мурашек, когда Леон почувствовал проникший через ткань горячий след дыхания, и это заставило его стремительно одёрнуть руку.       – Я по-твоему похож на даму? Сам не дойду? – буркнул Леон и отвёл глаза. – Заканчивай вести себя, как шут!       Леон стиснул зубы, выругался, упомянув в очередной раз дьявола, и, развернувшись к Рэйдену спиной, подошёл к краю балкона. Его держали в узде иные правила, правила, не предписывающие подобной свободы. И они же не давали Леону понять, почему его так волнует подаренная Рэйденом нежность. Он окинул взглядом сад, чтобы успокоить мысли, однако те то и дело возвращались к мучающему его вопросу.       – Леон? – Голос Кассергена казался несколько озабоченным. – Я не намеревался тебя оскорбить. Если я переступил грань дозволенного, то только скажи, и я...       – Я должен тебе кое-что рассказать, – не дал договорить ему Леон.       Слова вырвались непроизвольно. Возможно, это был неподходящий момент, но держать в себе Самаэлис больше не мог. Собираясь с мыслями, он опёрся на балконную балюстраду и сжал голову руками.       Рэйден встал рядом и с беспокойством взглянул на странника, но тот продолжал хранить гнетущее молчание.       – Леон, надеюсь, ты не ждёшь, что я найду причину беспокойства в твоих мыслях? И даже если ждёшь, то я не стану...       – Малле... Я встречался с ним.       Во взгляде проскользнула тень ужаса. Леон пусть и не видел, но чувствовал, как отрывки болезненного прошлого промелькнули в его мыслях, порождая хаос в привычном спокойствии. Рэйден схватил юношу за плечи и заставил посмотреть на себя.       – Он что-то сделал с тобой? – встревоженно поинтересовался Кассерген, но, увидев перекошенное болью лицо Леона, отпрянул.       – Нет, – растёр плечи Леон, – но он сказал, что за моими глазами гонится Смерть, они ключ к её владениям, и потому Эйрена желает меня видеть. Я тот, с кого всё началось, и тот, кто всё закончит. Что это значит, Рэйден?       – Я... я не знаю. – Леон впервые видел Рэйдена таким растерянным. – Он ещё что-то... сказал?       – Сказал, что мой отец у них. – Леон шмыгнул и утёр нос рукавом пиджака. – И они отпустят его, если я по собственной воле приду к ним с клинком.       Рэйден устало запрокинул голову и уставился в небо. Наверное, пытался успокоиться.       – Почему ты не сказал об этом раньше?       – Не хотел омрачать праздник, – признался Леон. – Я не видел повода для беспокойства. Малле ясно дал понять, что я нужен Эйрене живым.       – А почему рассказал сейчас?       – Потому что не мог больше скрывать. И как бы сложно мне ни было это признавать, но я верю тебе.       Рэйден обтёр лицо руками, сбрасывая напряжение, и неспешно произнёс:       – А я верю в тебя, но не допущу, чтобы ты рисковал своей жизнью. Малле не тот враг, с которым можно сразиться в одиночку. Обещай, что больше не станешь утаивать от меня подобное.       Повода сомневаться в его словах не было. Рэйден лучше всех знал чёрную душу Малле. Но если выбор встал бы между правдой и жизнью его друзей, Леон без раздумий выбрал бы второе.       – Я не даю обещаний, которые не смогу выполнить, – Леон замялся, – но это не значит, что я не постараюсь.       Рэйден понимающе кивнул. Спорить с Леоном у него не было ни сил, ни желания. Знал, что тот всё равно поступит, как заблагорассудится. Они вернулись в почти опустевший зал в полном молчании. Оба так глубоко погрузились в мысли, что со стороны казались обиженными друг на друга.       – Что-то произошло? – остановила Рэйдена сестра и легонько сжала его ладонь.       – Нет, всё было великолепно, – натянул улыбку Кассерген и накрыл ладонью её руку. – Прости, если заставил беспокоиться.       Джоанна проводила удаляющиеся из зала фигуры Рэйдена и Леона и бросила смятенный взгляд на Николь и Викери. Теперь она была не уверена, что провёрнутая афера стоила свеч. Но те синхронно пожали плечами, мол, не переживай раньше времени, и последовали за странниками в коридор пансиона.       Они вышли к парадному входу, где лакеи помогли им надеть пальто и любезно проводили до кэба.       – Не нарвись на неприятности, – улыбнулся Викери и похлопал Леона по плечу, после чего обратился к Рэйдену: – Постарайся его не втягивать в эти самые неприятности.       – Ни в жизнь, – хохотнул странник и пожал на прощание руку.       Николь стояла позади и шмыгала носом, то ли от холода, то ли от нежелания вновь разлучаться с другом.       – Николь?       Отправив все правила в адское пекло, Николь бросилась на шею к Леону, крепко сжимая в объятиях. Леон уткнулся носом в плечо девушки, вдыхая нежный аромат французских духов, и успокаивающе погладил по спине.       – Скоро увидимся, – шепнула она и отстранилась, вытирая слёзы перчаткой.       – Обязательно, – ответил улыбкой на улыбку Леон.       Завидев уходящих гостей, леди Аверлин поспешила спуститься, чтобы проводить их лично. Женщина быстрым шагом подошла и положила руки на плечи Николь, растирая покрасневшую от холода кожу.       – Николь, мистер Реймонд-Квиз, если закончили с прощанием, то вам следует отправиться в свои комнаты. На улице холодно. Не хотелось бы, чтобы вы слегли с простудой.       – Да, леди Аверлин, – в унисон ответили Николь и Викери, и, бросив прощальный взгляд на ребят, убежали внутрь пансиона.       – Надеюсь, вам понравилось торжество, – обратилась она к Кассергенам и Леону.       – Столь прекрасного торжества ещё видеть не приходилось, – любезно ответил Рэйден. – Надеюсь, однажды и вы навестите нас на похожем празднестве.       – Буду с нетерпением ждать вашего приглашения, – улыбнулась хозяйка.       – Прощайте, леди Аверлин.       Рэйден протянул ей руку. Сочтя его жест за желание прощального поцелуя, женщина кокетливо улыбнулась и вложила пальцы, но странник лишь вежливо накрыл их ладонью и аккуратно сжал. В глазах хозяйки отразилось разочарование. В её возрасте на легкомысленные романы рассчитывать не приходилось, и всё же это не мешало надеяться. К тому же Рэйден был красив, молод и не обделён титулом, – такому сочетанию сложно противиться. И всё же леди Аверлин сумела сохранить лицо. Она обменялась прощальным кивком с Кассергенами и, поправив меховую накидку на плечах, стала дожидаться их отъезда.       – Я благодарен за то, что вы для меня сделали, леди Аверлин, – произнёс Леон, прежде чем скрыться за Кассергенами внутри кэба.       – Всё, что вы имеете сейчас, это заслуга вашего везения, мистер Самаэлис. Воспользуйтесь правильно тем знанием, что вам подарил Господь.       Леон кивнул и запрыгнул в кэб, взглядом провожая удаляющуюся фигуру леди Аверлин. Пусть она и была всегда холодна к нему, порой груба и брезглива, но Леон верил, что не только слова племянницы повлияли на её решение оставить его в пансионе. У неё было сердце, сердце, что любило всех детей, коих она сама не имела.       Кэб высадил их у того самого дома глухой старушки. Рэйден расплатился с рослым извозчиком приличным по весу мешочком, добавив за ожидание и личную признательность, после чего поспешил к дверям. Стучать не пришлось, пожилая женщина открыла им прежде, чем те поднялись по лестнице.       – Неужто она вообще никогда не спит? – удивился Леон, заходя внутрь.       – Поспишь тут с вами, – проворчала женщина.       – Простите, но как вы узнали, что мы пришли? – полюбопытствовала Джоанна.       – Я глухая, а не слепая. В окно увидела, – хохотнула старушка. – Лорд Кассерген предупредил, что вы должны вернуться к назначенному часу.       – Спасибо, Женева. – Рука Рэйдена благодарно сжала морщинистую костлявую руку хозяйки дома.       Пожилая женщина кивнула и указала на пустующую гостиную. Видимо, там она их и дожидалась. В камине горел огонь, а кресло-качалка ещё не успело остановиться и тихо поскрипывало. Но всё исчезло в пелене, когда они сложили амоны.       Они оказались перед воротами поместья Кронхилл. После темноты лондонской ночи, столь яркое энрийское утро рябило в глазах. Усталость изводила. После множества танцев их одежда промокла от пота, а ноги едва ходили. Хотелось принять ванну и тут же лечь спать, не расстилая постели.       Запах жжёной древесины встретил у порога. Леон помнил, что они затушили камин перед тем, как отправиться на бал, но отчётливо слышал потрескивание дров, а следом и чьи-то шаги. Кто-то тихо перешёптывался в малой гостиной.       Джоанна спешно схватила зонт, готовая использовать его как оружие, а Рэйден и Леон пробудили небесные руны, и все трое неторопливо пошли по коридору, минуя скрипучие доски. Не похоже, что кто-либо из них ждал гостей.       В гостиной стоял полумрак. Шторы были плотно задёрнуты. Лишь огонь шипел и извивался в камине, пожирая брёвна до чёрных углей. Две тёмные фигуры расслабленно любовались пламенным танцем, но скрипучая дверь заставила их обернуться и встретить хозяев дома довольной улыбкой.       – Долго же вас пришлось ждать.