Странники

      Леон проснулся ранним утром оттого, что луч солнца настырно слепил ему в лицо. Мало приятного. Даже Викери, чей сон прервать мог лишь протрубивший над ухом горн, сидел на краю кровати и сонно клевал носом. Время жития в пансионе прошло, а привычка вставать с восходом осталась. Вик потянулся и громко зевнул.       – Если нам ещё не пора, то я спать, – предупредил он и упал обратно на твёрдую перьевую подушку. – На этих койках разве что дьявол сможет сладко спать. Всё тело ноет!       – Сказал тот, кто дрых всю ночь без задних ног, – подтрунил над другом Леон. – Удивительно, как ты своим храпом весь постоялый двор на уши не поставил.       – Ха-ха, – донёсся приглушённый подушкой саркастичный смех. – Тебе-то не привыкать. Эта кровать от сундука не сильно отличается.       Тут он был прав. Маленькая койка была такой же жёсткой, а продавленная перина с набившимся кочками пухом напоминала стопку старых одеял, что Леон подкладывал на крышку сундука.       – Начинай привыкать, Рыжик, – раздался задорный голос Рэйдена из-за ширмы. – Ты ещё вспомнишь об этой кровати, когда придётся спать на промёрзлой земле.       Викери приподнялся на локтях и уставился на мелькающую за ширмой тень.       – Кажется, я нашёл того дьявола, что выспался на этих досках, – проворчал он.       Послышалось хлюпанье воды, и через пару минут из-за ширмы показалась обнажённая фигура Рэйдена с повязанным на бёдрах полотенцем. Леон и раньше видел мускулистый жилистый торс странника во время тренировок, когда тот снимал рубашку, но сейчас от одного взгляда на растекающиеся по крепким мышцам капли воды его захлёстывало смущение. Даже отвернувшись, он не смог сдержаться, чтобы не покоситься на Кассергена. Прежде Рэйден никогда не появлялся перед ним с распущенными волосами и без глазной повязки.       Странник прошёл мимо юношей и принялся натягивать одежду, нисколько не стесняясь своего вида. Да и чего стеснятся, если все присутствующие – юноши. Впрочем, это не остановило Викери от возмущённого вздоха.       – Твоя бледная задница мне теперь в кошмарах сниться будет, – отвернулся он, стараясь выкинуть из памяти увиденное.       – Если она действительно будет тебе сниться, то советую задуматься, на той ли ты стороне находишься, – съёрничал Рэйден, застёгивая пуговицы на брюках.       Кассерген повязал на прикрытое веко повязку и наклонился, чтобы поднять с изголовья кровати рубаху. Он уже уловил пристальный взгляд Леона на себе, но скрыл довольную ухмылку за упавшими на лицо волосами.       – Собирайтесь, – бросил странник. – Хозяйка скоро подаст завтрак.       Когда солнце взошло высоко над домами, ребята отправились в путь. Бутыль-проводник увёл их далеко в лес, оставив позади уже второе повстречавшееся им селение. Сидеть на лошадях уже не было сил. Зад болел от жёстких сёдел, руки едва держали поводья, но Рэйден запретил им спускаться на землю. «Доберёмся до реки, там и отдохнёте», – повторял он, но с каждой усталой просьбой его ответ становился всё жёстче и непреклоннее.       Так они и ехали, пока закат не коснулся зелёных верхушек деревьев, перекрашивая их в алое золото. День подходил к концу, а реки всё не было видно. Прохладная красота леса вмиг превратилась в пугающую чащу под знаменем сумерек. Дальше ехать не было смысла. В такой темноте и лошадь могла оступиться, и всадник получить низкой веткой по лицу да грохнуться с пяти футов¹ наземь.       Путники сошли. Ноги задрожали, ощутив под ступнями твёрдую почву вместо тонких стремян. Найдя проблеск земли между густых кустов, ребята устроились там на ночлег. Воздух стремительно начинал холодать, а голод и усталость сковывать. Джоанна достала из сумки несколько яблок и угостила лошадей, а ребятам отдала остатки вяленого мяса и булочки, купленные в таверне постоялого двора. Конечно, они уже были холодные и жёсткие, но это было лучше, чем ничего. Рэйден от еды отказался. Он предпочёл поискать сухие ветки, чтобы развести костёр.       – Теперь слова Рэйдена мне не кажутся глупостью, – промычал Викери, прожёвывая чёрствую булку. – Всё бы отдал, чтобы вернуться на постоялый двор.       Леон и Николь молча согласились. Лучше уж спать на досках, зато в тепле и с горячей едой. Рэйден вернулся спустя пару минут. Он развёл костёр, и ребята устроились поближе к огню – все, кроме Леона. Юноша остался сидеть в ярде² от пламени, ловя на коже лишь слабое тепло.       – Как долго нам ещё ехать? – поинтересовался Викери и растёр руки.       – Долго, – с печалью отозвалась Николь, глядя на бутыль-проводник. По мере приближения сияние чар должно было становиться всё ярче, но сейчас едва горело, блуждая искрами по воде.       – За этим лесом пролегает граница с северными владениями, – отозвался Рэйден и помешал поленья. – Если выберемся, то найдём приют в деревне на окраине.       – Твоё «если» не внушает надежды, – хмыкнул Вик.       – Не в моём характере утешать, – пожал плечами Кассерген. – Леса – обитель диких народов и тварей Самигины. Нам повезёт, если вообще доживём до следующего утра.       И словно почуяв мрак его слов, вдалеке ухнула сова и зашелестели ветки. Николь, задремавшая на плече у Джоанны, вздрогнула, издав слабый писк.       – Спи, дорогая, – погладила её по волосам Джоанна. – Всё будет хорошо.       Вдвоём спать было теплее. Бессфера прилегла на траву, накрыла Николь своим пиджаком и позволила той уснуть у себя на груди. Вскоре и она сама засопела, прижимаясь к страннице.       Юноши переглянулись и отодвинулись друг от друга. Нет, спать в обнимку они не станут. Викери подложил под голову сумку и прилёг поближе к огню. Синие глаза заворожено следили за изгибами пламени.       Леон не смог пересилить себя и подойти к костру. Он всё ещё видел тот пожар, вспыхнувший в их доме много лет назад. Паника, крики, ожоги служанок, когда те выбегали на улицу и падали на землю, чтобы сбить пламя с одежды. Огонь – дар человеку, но и необузданная стихия, способная погребать под собой сотни душ.       Он примял телом траву и положил голову на жёсткую сумку. Языки пламени плясали и пели, вздымая в воздух янтарные искры. Эта неуправляемая красота зачаровывала, но окутывала страхом.       Тёплый пиджак упал на его плечи, и Леон удивлённо посмотрел на нависшего над ним Кассергена.       – Если будешь спать так далеко от огня, замёрзнешь, – сказал он с напускным безразличием.       – А как же ты?       Рэйден подсел поближе к огню и выставил руки перед пламенем.       – Мне не впервой, – ответил он и усмехнулся, покосившись на обеспокоенного юношу: – Если мне вдруг станет холодно, то последую примеру сестры: устроюсь у тебя под боком.       – Даже не думай. – Леон закутался в его пиджак.       – Бесстыдник, – проворчал Викери, невольно подслушав их разговор, и перевернулся на другой бок, чтобы не видеть этого безобразия.       Ночь стала суровым испытанием для путников. Густые кроны деревьев не пустили к ним холодные ветра, но от звуков кипящей в лесу жизни они нередко просыпались. Страх за собственную жизнь не отпускал их даже во сне.       Первые солнечные лучи пробрались сквозь извилистые ветви, пробуждая ребят от беспокойного сна. Леон зевнул и приподнялся. Костёр всё ещё горел, а рядом сидел Рэйден, вороша палкой чёрные угли. Усталость залегла тенью на бледном лице.       «Он не спал всю ночь», – сделал вывод Леон.       Странник услышал шелест травы и резко обернулся, но, встретившись с сонным лицом Леона, быстро успокоился. Он отложил палку и растёр покрасневшие от холода руки.       «Замёрз, но не признает», – вздохнул Леон.       Костёр уже не горел так ярко и беспокойно, и Самаэлис подумал о том, что будет неплохо подойти чуть ближе. Он накрыл плечи Рэйдена пиджаком и устроился рядом. Так они и сидели молча, пока не проснулись все остальные.       – Сейчас бы выпить горячего кофе, – мечтательно протянул Викери.       – Кофе у меня нет, – закопошилась в сумке Джоанна, – но чай будет не хуже.       Она вылила в котелок всю воду, что оставалась у неё во фляге, и поставила на почти затухшие угли. Из тканевого мешочка бессфера достала пару веточек чабреца и чая и бросила в кипящую воду. Аромат, наполненный сладкой горечью, вскружил голову.       Налив пряный напиток в стакан, она сделала глоток и, оценив его готовность, передала Николь.       – Вкусно, – причмокнула губами юная Аверлин, терпя неприятную горечь из уважения к стараниям Джоанны, и передала стакан с горячей жидкостью Викери.       Горечь чая пришлась не по вкусу Викери, а вот Леону, напротив, показалась в самый раз. Правда, пить такое варево было неудобно. Листья так и норовили прилипнуть к губам да залезть в рот.       Последний глоток предназначался Рэйдену. Странник поступил умнее: вытащил ветку чабреца и швырнул в костёр, а в оставшуюся тёмно-жёлтую жидкость залил припасённый в своей фляге виски.       – Могу поделиться, – сказал он, заметив удивлённые взгляды ребят.       – Обойдёмся, – категорично пресёк предложение Викери.       Через полчаса они уже снова ехали верхом, следуя за сиянием золотой чешуи. Но чем дальше ребята заходили в лес, тем сложнее становилось миновать коряги и колючие заросли кустарников. Пришлось спешиться.       Тропа, проложенная местными грибниками, вывела их на просёлочную дорогу. Наконец, они увидели яркое полуденное солнце вместо ветвистого лесного поднебесья. Путники, увешанные паутиной и перепачканные в грязи, взобрались на лошадей и пустились рысцой к северной границе.       По обыкновению, на таких дорогах можно было встретить сельских жителей, возвращающихся домой после сбора ягод и грибов, но они не повстречали ни одной живой души.       Погода в Энрии оказалась непредсказуема. После холодной ночи на них сразу обрушилось палящее солнце. И как назло, ни одного дерева не повстречалось, чтобы спрятаться под тенью. Так они и ехали в удушливом пекле, успевая лишь стирать рукавами пот.       Вскоре навстречу им выехала крытая повозка, запряжённая пятнистой лошадью, а вожжи держал сидящий на козлах седовласый старик.       Поравнявшись с ней, Рэйден остановил скакуна и спросил возницу:       – Скажи, уважаемый, долго ли до города осталось?       Старик натянул вожжи, веля лошади остановиться, и оглядел уставших путников.       – Смотря куда путь ведёте, – ответил старик. – Мест здесь много, да не все гостей встречают.       – Туда, где можно кров найти да едой запастись, – ответила за брата Джоанна.       – Тогда, – призадумался старик, – вам, пожалуй, в Верхнюю Варлу надо. Три часа езды отсюда. Там люди добрые. Найдите там Ваари – хозяйку городской бани. Женщина она хоть и сварливая, да сердцем не обделена. Приютит и горячей пищей накормит.       – Спасибо за помощь, – поблагодарил кивком Рэйден, но, когда уже собирался дёрнуть поводья, старик остановил.       – Вы проголодались небось? Яблок свежих не хотите? От жадности своей понабрал, да, боюсь, пропадут, пока доберусь.       – А как же вы? – спросила Николь. – Сами-то голодным не останетесь?       – Что ты, душенька, – расхохотался хриплым глубоким голосом старик. – Их и мне, и моей Бурёше хватит. Да и зубы мои уже не те, что раньше. Всё не съем, так хоть с вами поделюсь.       – Добрый вы человек, – спешился Викери. – Не посмеем вас отказом обидеть.       Старик вытащил из повозки холщовый мешок и передал юноше. Внутри лежали с десяток красных наливных яблок.       – Ну, бывайте, путники, – одарил их улыбкой старик и встряхнул вожжами.       Лошадь медленно двинулась дальше по дороге и вскоре скрылась из виду, а ребята направились по указанному стариком пути. Яблоки оказались сладкие, медовые, так что голод ненадолго отступил.       Желая побыстрее добраться до Верхней Варлы, ребята пустились галопом по тракту. Городок оказался больше, чем все те, что встречались им прежде. На окраине их встретили маленькие домики с разноцветными ставнями да местные жители, занятые своими делами. Жизнь здесь была оживлённой: крупные мужики с громкими возгласами ставили деревянный столб для праздничных забав, чуть поодаль пара женщин крыла матом за цены мясника, а юные пышные девушки несли тяжёлые вёдра с колодезной водой. По пыльным улицам носилась детвора, гоняющая испуганных куриц, да орущие гуси, что гоняли эту самую детвору.       «Вот же забава у сельских – быть покусанными птицей», – хмыкнул Леон, наблюдая за весельем.       Вскоре перед путниками выросли высокие ворота. За ними был город, по виду не отличающийся от знакомого им Адэра. Такие же каменные дома не выше трёх этажей да яркие вывески. Шум стоял ещё громче, чем в пригороде, а от беготни прохожих кружилась голова. Прямо как в муравейнике, – все горожане были заняты делом.       Леон так засмотрелся на кипящую жизнь, что не заметил, как прямо перед ним выскочил мальчишка. Странник так испугался, что резко дёрнул поводья назад. Благо конь и сам был неглуп – негодующе заржал и остановился прямо перед испуганным ребёнком.       – Чего на дорогу выбегаешь? – спрыгнул с лошади Леон и помог мальчику подняться.       Он испуганно оглядел его. Если не считать подпорченной грязью одежды, он был в порядке. Следом за Леоном к ребёнку подбежала и взволнованная мать.       – Сколько раз я тебе говорила, чтоб не носился? – вскричала она и встряхнула мальчика за плечи, а следом за этим крепко обняла. – Видят боги, чуть дух не испустила! Что, если бы благородный господин не успел лошадь остановить? Я не пережила бы.       Мальчик виновато шмыгнул носом.       – Простите его, господин, – принялась извиняться женщина.       – В этом нет нужды, – принялся успокаивать её Леон. – Главное, что он цел.       – Может, я могу чем-то вину его загладить? – не унималась она.       – Вообще-то, можете, – обратился к ней Рэйден, спускаясь с вороного скакуна. – Не подскажете, где нам найти Ваари – хозяйку городской бани?       Женщина ойкнула при виде красивого высокого юноши, что обращался к ней, и вмиг порозовела.       – Так, наверное, отсиживается в своей бане, – пожала плечами горожанка и тихо проворчала: – Сычица старая.       – Не слишком-то вы к ней добры. Неужто настолько она плохой человек?       – Да не то чтобы. Просто на язык острая. Общаться с такой сложно. Но коли она вам нужна, то ступайте вон по той улице, а после первого проулка сразу направо сверните. Её баня большая – не пропустите.       Ребята поблагодарили добрую горожанку и, взяв лошадей под уздцы, принялись пробираться через толпу. Как и сказала женщина, пропустить баню было невозможно. Большое здание стояло прямо в центре города. Оставив лошадей под косым навесом наслаждаться свежим сеном, ребята вошли внутрь.       – Где нам найти Ваари? – поинтересовался с ходу Рэйден у дамы за стойкой.       Женщина подняла водянистые глаза и некоторое время молча глядела на путников, после чего сдула с лица единственную седую прядь в тёмной шевелюре и поднялась.       – Я Ваари, а вы кто будете? Банное время уже окончено.       – По пути мы встретили старика, и он посоветовал нам найти вас. Сказал, вы спальным местом не обделите.       – Я что, похожа на святую? – хмыкнула хозяйка.       – Сидеть на вашей шее мы не собираемся, – уверил Рэйден и потряс наполненным деньгами кошелём. – Мы заплатим за ночлег, еду и возможность помыться.       – Убери деньги, юнец. Я не скряжная, моё расположение не купишь.       – И всё же за любой услугой следует цена, – не намеревался отступать Рэйден и положил перед ней монеты.       – Ладно, – взяла деньги Ваари. – Но здесь не постоялый двор, хорошего от спален не ждите. Малка, – крикнула она пробегающей с ведром девушке, – прикажи печь не гасить и комнату для гостей подготовить.       – Да, Ваари, – послушно кивнула девушка и вновь скрылась за дверью.       Ваари оказалась радушной хозяйкой, пусть и грубоватой. Работники уважали её за честность и называли по имени, чего в других местах не водилось. Да и не брезговала она делить с ними стол. Все здесь были, как одна большая семья.       Двухэтажная пристройка к бане служила ей и её работникам домом. Ваари усадила их в уютной столовой, а сама вместе с другими обитателями принесла горячий ужин. Работы хозяйка не боялась, что было видно по жёстким мозолистым рукам. Вскоре вся банная «семья» сидела за одним столом с гостями, развлекаясь непринуждённой беседой. Девушка с длинной русой косой, которую Ваари назвала Малкой, говорила больше всех. Ей так не терпелось узнать о жизни путников, что хлебом не корми, дай вопросы позадавать.       – Будет тебе, Малка, – одёрнула её Ваари. – Дай им поесть спокойно.       – Ну интересно же, – надула губы девушка. – Сами свет не видывали, так хоть из чужих уст узнаем.       – Неужели вы ни разу из города не выбирались? – удивилась Николь.       – Да какой там, – отмахнулась Малка. – Повезло, что хоть в этих стенах живём, а не милостыню на обочинах просим. Мы ведь все тут приютские. Образование у нас скудное, на работу никто не взял бы.       – А как вы здесь оказались? – поинтересовался Викери, запивая сладким чаем горячую булку.       – Ваари нас с улицы подобрала, как мать выходила, – ответил юноша, сидящий рядом с Малкой. – Добрая она женщина, хоть и скрывает это.       – Прекращайте обо мне трепаться, – недовольно пробурчала женщина. – Вы всё сделали, как я просила?       – Да, матушка, – в один голос сказали работники и весело рассмеялись.       Это было что-то вроде их шутки над Ваари. Даже ребята не сдержали улыбки, видя, как смущённо насупилась женщина.       Когда с ужином было покончено, Ваари распорядилась отвести гостей в баню. Та располагалась на первом этаже и представляла собой две раздельные большие комнаты: для мужчин и для женщин. Подёрнутые паром стены предбанника встретили их терпким запахом хвои и обжигающим жаром.       – Надеюсь, вы не против, если мы составим вам компанию? – спросил один из «сыновей» Ваари. – Не хочется тратить дрова на вторую топку.       Даже если и были, то сказать не решились. Невежливо было бы отказывать в просьбе тем, кто радушно приютил их. Леону и Викери было не впервой принимать ванны в присутствии других. Таковы уж были устои пансиона, где они росли. Нагота их не смущала, а вот присутствие Рэйдена даже очень. Хотя последнему вообще не было до этого дела. Он спокойно снял с себя одежду и, прихватив с полки чистое полотенце, направился в моечную вслед за «детьми» Ваари.       Леон тоже не стал задерживаться: сложил одежду на лавке и, отбросив застенчивость, вошёл в набитую парнями комнату. Бледная фигура Рэйдена сильно выделялась среди загорелых юношей, но смотреть ниже его лица Леон решительно отказывался. Вместо этого он сразу набрал ушат горячей воды и вылил на себя. Вода окутала словно тёплый кокон, расслабляя мышцы и смывая дорожную пыль. Дышать таким жарким влажным воздухом было тяжело. Смолистый аромат хвои проникал в лёгкие вместе с обжигающим паром, привнося спокойствие, которого так не хватало все эти дни.       – Эй, Леон, – позвал его кучерявый парень с необычным именем Аряк, – поди сюда!       Аряк стоял в окружении других юношей. Им не впервой было мыться вместе, а потому они весело брызгали друг в друга водой и хлестались лыковым мочалом. Среди них был и Викери. Кажется, он вошёл во вкус их весёлой игры.       – Да поди же, – рассмеялся Аряк, – не укусим!       После наблюдений за их банной битвой верилось с трудом, но на свой страх и риск Леон подошёл. И зря, тут же получил удар мочалом по заду от Викери.       – Вот же дьявол! – Удар оказался не из приятных, но, не растерявшись, Леон схватил наполненный водой ковш и окатил им Викери.       Начинающуюся битву остановил Орин – старший из «детей» Ваари.       – Вы бы лучше не воду тратили на забавы, а гостям помогли, – упрекнул «братьев» Орин и перевёл взгляд на Леона: – Спину сам себе не потрёшь. Развернись.       Почему-то перечить этому высокому бородатому мужчине не хотелось. Леон послушно позволил Орину растереть себе кожу жёстким мочалом, а когда тот закончил, развернулся и встретился с ревностным взглядом Рэйдена. Суженый глаз недобро поблёскивал в свете ламп. Но Леон не желал придавать этому значения. Он окатил себя водой, смывая остатки мыла, повязал на бёдрах полотенце и скрылся в парной вместе с остальными.       – Так значит, вы странники? – Аряк указал на метку Рэйдена. – Видал такое однажды. Парень, который его носил, худо закончил.       – Не лезь не в своё дело, Аряк, – прервал его Орин.       – А чего ж не спросить, если интересно? – пожал плечами кучерявый и разлёгся пластом на полке. – Нам, обычным, сложно представить, как живётся избранникам богов.       – Не то чтобы весело, – усмехнулся Рэйден и расслабленно откинул голову. – Это только звучит красиво, а на деле – то ещё проклятие.       – А какая нелёгкая сюда принесла?       – Слышали, что в одной деревушке близь Флоремонта люди стали пропадать, вот и решили наведаться.       Леон и Викери уставились на Рэйдена: то ли лжёт красиво, то ли действительно знает что-то, что им невдомёк. Оба склонялись ко второму; знали, что водится за странником любовь к утайке.       «Не та ли это информация, что Рэйден на постоялом дворе у пьянчуг выменял?» – прилетела мысль Леону.       Запамятовал он разузнать у Кассергена подробности, хотя в памяти ещё была свежа объявленная им цена. Подступившее комом смущение легко скрылось в раскрасневшихся от пара щеках. Юный странник увёл взгляд на каменку в углу парной и залюбовался на поленья, покрытые переливающимися алыми трещинами.       – Доходили и до нас такие слухи, – покачал головой Орин. – Поговаривают, сирены лесное озеро месяц назад обжили, покоя жителям не дают. Уже десятерых на дно утянули.       – Те края и без них опасные, дикими народами обжитые, – хмыкнул юноша, притаившийся на самой верхней полке парной. Кажется, его звали Денир. – Там вечно что-то случается: то нармиры утащат, то потрошённый варнулами труп найдут. Может, они сами по глупости утопились, а местные всё на сирен валят? Наверняка смельчаков да зевак зазывают, чтоб на их суеверии нажиться.       – Один может утопиться по глупости, двое – по случайности, а десять – уже убийство, – заметил Орин.       – Так кто ж их знает, – развёл руками Денир и перевернулся на спину, бесстыдно светя своим достоинством. – Может, они просто сбежали. Мало, что ли, случаев было?       Разговор был прерван открывшейся дверью. Это Ваари пришла, чтобы подкинуть дров в печь да воды на раскалённые камни плеснуть, чтоб пожарче стало.       – Вот же мастера языком трепать. Вроде мужики, а сплетни молите, как юные барышни, – колко усмехнулась она.       Напуганные её появлением юноши прикрылись полотенцами.       – Да чего стесняетесь-то? – закатила глаза Ваари. – Что я, мужчин не видела, что ли? Наличием члена вы меня не удивите.       – Мы же просили тебя так не делать! – возмутился Аряк.       – Ну, нравится мне, старой, на ваши перекошенные лица смотреть. Ничего поделать не могу, – передёрнула плечами хозяйка, плеснула ковшик воды на камни и направилась обратно к двери. Но прежде чем выйти, серьёзно посмотрела на гостей: – Кем бы вы ни были, не суйтесь в те места, покуда жизнь дорога. Если действительно в те леса сирены вернулись, то ждёт судьба печальная ту деревеньку. Водные девы никого не жалеют: только чувствами поиграют да косточки обглодают.       Она вышла и крепко прикрыла дверь, оставив после себя шлейф волнения и напряжённости.       – Чего это она?       – Не бери в голову, – отмахнулся Аряк. – Водные девы мужа её сгубили. По сей день их недобрыми словами вспоминает.       – И ты бы вспоминал, коль твою Нирку на дно утащили бы, – проворчал Орин и обратился к ребятам: – Вы, это, Ваари послушайте. Она женщина мудрая, просто так галиматью нести не станет. Если говорит, что гиблое дело, значит, гиблое.       После таких слов идти на свидание к сиренам вовсе перехотелось, правда, выбора не было.       В предбаннике Ваари оставила гостям чистые вещи, что одолжила у своих «сыновей», а сама стала дожидаться за стойкой, сонно откинувшись на стуле. Даже успела чуток вздремнуть, а когда те показали раскрасневшиеся носы из банных дверей, отвела в комнаты.       Свободной была только одна, но Малка любезно предложила поделиться своей с девочками и даже уступила кровать. Конечно, оставить владелицу комнаты спать на полу Николь и Джоанна не могли, потому решили спать все вместе. За короткий миг знакомства они успели сдружиться так, что начали делиться секретами, как близкие подруги.       А вот мальчишкам сделать выбор оказалось сложнее. Никто из них не хотел делить общую кровать друг с другом, но и всю ночь провести на холодном полу тоже. Пришлось идти на компромисс. Викери решительно отказывался спать рядом с Рэйденом, ссылаясь на его извращённую натуру, поэтому Леону пришлось занять место между ними. По ощущениям, как спать меж двух динамитных шашек, – одно неловкое движение, и тут же взорвутся. Повезло, что Викери уснул раньше них, не пришлось слушать ворчание ещё полночи.       Сквозь полудрёму Леон почувствовал движение и приоткрыл глаза. Рэйден сидел на краю кровати, обхватив голову руками, и тихо стонал. Его виски словно пронизывали острые иглы, пальцы судорожно дрожали. Леон уже видел такое однажды – у служивых, вернувшихся с войны.       Иногда мадам и миссис Севил отправляли его в госпиталь за рецептами для приболевших пансионеров, там-то он и видел отчаявшихся солдат, метающихся от одной стены к другой по общим палатам. Раненые, изуродованные – они боролись за жизнь, которая никогда больше не станет прежней. Даже во сне они кричали и плакали, а просыпаясь, думали, что всё ещё находятся на войне.       Похожее описывал и сторожила музея Ван'Адлера – Томсон. Однажды, когда Леон в очередной раз ждал инспектора Шеффера за незаконное вторжение, Томсон травил ему байки и попутно рассказывал о своей службе. Красочно рассказывал, стоило признать. У Леона кровь стыла от ярких описаний покалеченных тел в полевом госпитале. «Подняв оружие против себе подобных, перестаёшь быть человеком, – приговаривал Томсон, уйдя в тяжёлые воспоминания. – А вернувшись к мирной жизни, осознаёшь, что никогда не сможешь стать им снова. До конца дней тебя будут мучить души тех, кого ты убил, и взгляды тех, кого не успел спасти».       Теперь же он видел Рэйдена, искалеченного похожими событиями. Он наклонился и аккуратно положил ладонь на его дрожащие пальцы.       – Ты не можешь вечно игнорировать сон, Рэйден, – полушёпотом произнёс он и подполз ближе.       Рэйден повернулся и растерянно вгляделся в лицо Леона. На его коже в лунном свете поблёскивала испарина, длинные ресницы дрожали, пока он пытался сообразить, кто перед ним.       – Я не могу, – сухими губами выдавил он и опустил взгляд.       Отбросив свои гордость и достоинство, Леон стёр рукавом рубашки пот с его лба и, обхватив лицо руками, заставил посмотреть на себя. Он помнил, что так медсёстры в госпитале успокаивали больных: сохраняли зрительный контакт и говорили тихим, размеренным голосом.       – Можешь, – уверенно произнёс он. – Ты сильный, Рэйден. Ты сможешь справиться с этим.       Но Рэйден всё ещё выглядел растерянным, словно котёнок, попавший под проливной дождь. Его пугало то, с чем он столкнётся, закрыв глаза. И Леон пошёл на отчаянный шаг: он наклонился и осторожно поцеловал сухие губы. Сладость поцелуя смешалась с солью тяготивших Рэйдена воспоминаний. На мгновение тот замер, не понимая, что делает Леон, но принял решение покориться. Он прильнул к нему, как к чарке сладкого вина, – стремительно и желанно. Горячий язык проскочил между губ юноши и нежно пробежался по нёбу, пробуждая сотни бабочек в груди, что мирно ждали своего часа взлететь. Ладони Рэйдена легли на крепкие бёдра юноши, вжимая пальцы в складки брюк, и с нежданной властностью подтянули ближе. Леон ахнул от мимолётного испуга, но звук вышел столь сладострастным и упоительным для ушей Рэйдена, что тот лишь сильнее углубил поцелуй, желая вобрать в себя каждый вздох странника. Леону пришлось уцепиться за ворот рубашки Кассергена, чтобы не потерять равновесие.       Однако даже обуявший тело жар не смог заставить его позабыться. Леон оставил последний мимолётный поцелуй на раскрасневшихся губах и настойчиво отодвинул Рэйдена от себя, уперев руки в грудь. Во взгляде Кассергена проявилась ясность, а вместе с ней и искры желания, которые прежде юный странник старательно пытался не замечать. Теперь же это было невозможно. Они смотрели друг другу в глаза и понимали, что все корабли сожжены, а путей к отступлению нет. 1. 5 футов – 152,4 см 2. 1 ярд – 91,44 см