***
— Ты, блять, что?! — в голосе Минхо полыхает неприкрытая ярость. Да такая, что Феликс неосознанно съёживается в кресле. Из-за неожиданно громкого вскрика с подлокотника подлетает рыжий кот и сматывается в соседнюю комнату. — Ну смотри, что ты наделал. Напугал Дуни, — бормочет Феликс, провожая взглядом сбежавшего кота. — Это Суни, — шипит Минхо. — Ты какого хера таскаешь к себе непонятно кого? За советом Феликс пришёл к своему соседу около получаса назад. Он убедился, что Хёнджин крепко уснул, и постучался к Минхо, который поначалу не хотел его пускать и отправлял спать, но, увидев, насколько Феликс встревожен, моментально заткнулся. Пока Минхо наливал чай, ярко пахнущий какими-то цветами, Феликс вкратце рассказал, что случилось. Он понимал, что сосед устроит ему взбучку. Отчего-то тот всегда носился с ним, как с малым ребёнком, и опекал не хуже курицы-наседки. Видимо, в глазах Минхо, Феликс был тем ещё цыплёнком. Но чтобы он разозлился настолько? Это было неожиданно. — Да не знаю я, хён, — Феликс с силой трёт лицо ладонями. — Я на таком адреналине был, что сам не понял, что сделал. Не выгонять же его теперь. — Скорую вызывай ему, идиот. Пусть в больницу забирают. — Говорил же, что отказывается! Боже, он ещё упрямей тебя, что я мог сделать? Минхо в раздражении дёргает щекой и резко отворачивается, когда понимает, что эмоции берут верх. На столике стоит фотография — на ней счастливые лица парня с волосами в мелкую кудряшку и самого Минхо, а в стекле рамки отражаются его вспыхнувшие ярко-голубым светом глаза. Усилием воли он выравнивает дыхание. Как только гнев отступает, а цвет глаз снова становится карим, Минхо поворачивается к Феликсу: — Ну, прекрасно. Он ещё и уголовник. Наверняка светиться не хочет. Из больницы же сразу в полицию сообщат. — Уголовник? — лицо Феликса моментально вытягивается. — Мне так не показалось. — Блять, ты как вчера родился! Феликс в задумчивости жуёт губу. Есть ещё кое-что, о чём он не рассказал. Всё же это дичь какая-то, и Минхо может посчитать его откровенным дебилом. Если уже не считает, конечно. — Хён, а ты когда-нибудь видел чёрные раны? — Феликс не сразу поднимает беспокойный взгляд, ковыряя ногтем небольшую дырочку на обивке кресла. — То есть как это — чёрные? — Минхо замирает, прекращая закатывать рукава на пижаме с кошачьими мордочками. На лице мелькает едва уловимое выражение тревоги. — Ну, края тёмные очень. Как обожгло. А на коже рядом полосы тёмные, — Феликс в воздухе проводит волнистую линию. Минхо медленно выдыхает, прикрывая глаза. Конечно, он видел такие раны. И не раз. Пока Феликс терпеливо ждёт ответ, сцепив руки в замок, Минхо кусает изнутри собственную щёку и запускает пальцы в волосы. — Пойдём. Хочу посмотреть на твоего гостя, — наконец подаёт голос он. Феликсу ничего не остаётся, кроме как подняться с мягкого кресла и пойти в свою квартиру вместе с Минхо. Тот, как обычно, быстро осматривается в поисках неведомо чего, только в этот раз почему-то особое внимание уделяет стене около двери. Но в прихожей из новшеств он может заметить только чужие ботинки. А вот уже в гостиной Минхо еле заметно напрягается. — Ликс, а помнишь, я для котов просил твои старые свитера? — добродушная улыбка так и сквозит фальшью. — Найди, пожалуйста. — Что, прямо сейчас? Давай потом, хён, — хмурит брови Феликс, не понимая что происходит. — Сейчас, — чеканит Минхо и в упор смотрит на проснувшегося Хёнджина. Феликсу это всё кажется донельзя ненормальным. Настолько, что он готов спорить и посылать к чёрту и соседа, и его живность. Но вместо этого Феликс стискивает зубы и уходит в спальню. Если Минхо вдруг стал настолько серьёзным, лучше ему подчиниться. Не выкинет же он Хёнджина с балкона, в самом-то деле. Как только Феликс скрывается за дверью, Минхо ядовито цедит: — Ну здравствуй, Форас. — Привет, пернатый, — с кривой ухмылкой произносит Хёнджин. В мире людей он не пользуется своим настоящим именем и всегда представляется Хёнджином для прикрытия. А потому слышать здесь такое обращение несколько странно. Но обращается к нему и не человек вовсе. — Давно не виделись, Минхо, — Хёнджин слегка наклоняет голову и расплывается в мрачной улыбке: — Выходит, это ты два отряда порубил. Хорошая работа. Не растерял хватку, ангелочек. Минхо хмыкает, а его глаза вновь вспыхивают голубым. Он парой широких шагов сокращает расстояние и склоняется над Хёнджином: — Я и тебя порублю, — он говорит неожиданно ровным тоном, но от этого угроза становится ещё ощутимей. — Если ты посмеешь хоть пальцем тронуть Феликса, я наделаю из тебя демонических стейков и скормлю адским псам. Из горла Хёнджина вырывается булькающий смех. — И где ты псов достанешь? — Это уже не твоя забота. Ты меня понял? — Уяснил, — Хёнджин поднимает руки в примирительном жесте, прекрасно понимая, что это не пустые угрозы. — Как видишь, мне тут немного не до того. — Жаль, не добили, — парирует Минхо, а после, услышав как открывается дверь спальни, цепляет на лицо улыбку и поправляет Хёнджину плед: — Не переживай, всё будет хорошо и ты обязательно поправишься. Феликс с опасением поглядывает то на соседа, то на своего гостя. Он не слышал их разговор целиком, только его окончание, но ему всё равно не по себе. Минхо обычно себя так не вёл. А потому Феликс не знает, чего ожидать. — Всё нормально? — он осторожно касается плеча Минхо. — Ага, — тот в ответ треплет его по волосам. — Побеседовали немного. Он не уголовник, расслабься, — «Он ещё хуже», мысленно добавляет Минхо. Феликс распахивает глаза, как будто его поймали на чём-то постыдном: — Я не говорил такого! Ты зачем меня подставляешь? Краем глаза он замечает, как Хёнджин натягивает плед на лицо, чтобы скрыть улыбку. Минхо что-то бурчит невнятное, пока Феликс сгружает ему охапку свитеров, а после толкает в сторону прихожей. На выходе Минхо останавливается и тихо произносит: — Прошу тебя, будь осторожен. Хоть что-то покажется подозрительным — сразу ко мне. Феликс легонько кивает. У него нет желания выяснять всё здесь и сейчас, успеет ещё. Хоть и понимает, что происходит что-то странное, но он так устал за этот вечер. Хочется просто уснуть дня на три. — Обязательно, хён. Спокойной ночи и спасибо. В гостиной Феликс интересуется, не нужно ли чего Хёнджину, оставляет рядом с ним обезболивающие и воду, а после уходит к себе. Он явно не сможет сегодня нормально поспать, но хотя бы попытается.***
Минхо хлопает входной дверью и практически бегом залетает в гостиную своей квартиры. Включив светильник, стоящий между креслами, он усаживается и сосредоточенным взглядом сверлит стену с обоями в тонкую полоску, нервно подёргивая ногой. Между бровей пролегает морщинка. Ответ на вопрос: «Какого хера здесь забыл Форас?» — всплывает на поверхность сам собой. Здесь даже думать не нужно, всё и так очевидно. Ему нужен артефакт. Но если с обычными демонами у Минхо разговор короткий, то в этом случае всё гораздо, гораздо сложнее. Он выдыхает сквозь зубы. Бесит. Как же его бесит это дерьмо. Подскочив с места, Минхо закусывает губу и несколько раз проходит по комнате туда-сюда. Просто так выкинуть Хёнджина из квартиры Феликса не получится. Будет слишком много вопросов от самого Феликса, на которые Минхо не сможет ответить, не получив предложения съездить к психиатру. Здесь нужно действовать иначе. Громкий «мяв» заставляет прекратить наматывать круги по комнате. — Сейчас, мои крошки, сейчас, — бормочет Минхо трём пушистым моськам, которые табуном несутся за ним на кухню. Со всем этим он совершенно позабыл, что котам нужно насыпать корм. Обычно такого не происходило. О Суни, Дуни и Дори он заботится лучше, чем о себе самом, но чёртов Хёнджин выбил из колеи. Пока корм со звоном сыпется в миски, Минхо в голову приходит мысль. На самом деле, она всё время тихонько напоминала о себе в закромах разума, но он заталкивал её обратно. Хотел разобраться сам. Вот только те последствия, что Хёнджин может принести за собой, не позволяли обойтись своими силами. Одного Минхо здесь мало. Он не считал себя слабее Хёнджина, нет, наоборот: Минхо знал, что в состоянии его одолеть. Пусть и с неимоверным трудом, пусть и ценой своей жизни. Только умирать он не собирался. Тут дело было в другом: в цепочке событий, которая непременно запустится, если с Хёнджином он сделает то же самое, что и с теми двумя отрядами демонов. Погладив с аппетитом жующих котов, Минхо поднимается с корточек, возвращается в гостиную и останавливается у окна. Он складывает руки на груди и сканирует взглядом герань, в горшке с которой поблёскивает сахар. Кивнув самому себе, он выравнивает дыхание и сосредотачивается на мыслях. Глаза вспыхивают ярко-голубым, когда Минхо произносит: — У нас проблема. Явился Форас. За окном мерцает луна в окружении небольших облаков. По дороге проносятся редкие машины, которые с высоты десятого этажа кажутся совсем маленькими, даже игрушечными. Но Минхо рассматривает только своё отражение в стекле: взъерошенные тёмные волосы, светящиеся глаза и тревога, что отпечаталась буквально в каждой черте лица. Когда приходит ответ, он хмурит брови и чуть наклоняет голову: — Нет, Феликс притащил его к себе в квартиру, говорит, из подворотни вытащил раненого. И там не просто рана. Она от ангельского клинка. Выслушав голос, что звучит прямо у него в голове, Минхо нервно выдыхает. — Не знаю кто. Я его не трогал: не идиот — лезть на сыночка Белиала. И защиту Ликсу я ставил. Не сработала, потому что этот придурок добровольно всё сделал. В квартире тоже всё чисто и мои печати на месте. Никто Феликса не принуждал, сам впустил. Он поглаживает пальцем горшок с цветком, пока слушает ответ. Об ногу начинает тереться Дори, поэтому Минхо громко цыкает, давая коту понять, что тот невовремя. — Я это не тебе, — он позволяет себе улыбнуться уголками губ, когда слышит возмущение «на том конце провода». — Да, понял, тогда просто будем следить за происходящим. И приходи, как сможешь. Так будет надёжнее. Когда голос перестаёт звучать, Минхо запрокидывает голову и выдыхает с облегчением. Пусть и небольшим, но всё-таки. Он подхватывает на руки так и не ушедшего Дори и шепчет ему свои извинения, периодически чмокая между ушек. Теперь остаётся немного подождать.***
Хёнджин чуть приподнимает голову, прислушиваясь. Феликс ушёл спать пару часов назад, но, ожидаемо, не мог уснуть. Из его комнаты доносились звуки беспокойных шагов, какое-то бормотание, а потом копошение в кровати. Сейчас он вроде затих. Выждав ещё какое-то время, Хёнджин аккуратно встаёт с дивана. Боль затихла, и двигаться стало намного легче. На самом деле, он здорово удивился, когда обезболивающее помогло. Всё-таки таблетки предназначены для человеческого организма и на демонов, естественно, не рассчитаны. Хёнджин и глотал-то их чисто для вида. Но боль ушла. Что ж, по всей видимости нервная система демонов и людей не особо отличается. Он тихо проходит на кухню, придерживаясь рукой за раненый бок и стараясь не налететь ни на что в незнакомых комнатах. В темноте Хёнджин видит неплохо, да и лунный свет, что просачивается сквозь окна, здорово облегчает задачу, но он здесь впервые. Осторожность не помешает. Тем более, сейчас никак нельзя разбудить Феликса. Хёнджин присаживается на стул и переводит дыхание. Слабость в теле даёт о себе знать. Повернув голову, он замечает балконную дверь. Отлично, лучше сделать всё там — больше вероятности, что никто не услышит. На балконе прохладно. По человеческим меркам, но не демоническим: они не настолько чувствительны к температуре. Расположившись на мягком пуфе, Хёнджин негромко хмыкает. Люди — интересные существа. Заботятся о своём комфорте, развлечениях, всё бегут куда-то, спешат. Если на развлечения и спешку Хёнджину плевать, то за комфорт и обустроенный балкон он готов Феликсу отвесить поклон. Здесь есть всё, чтобы хорошо провести вечер на свежем воздухе: пара удобных пуфиков, столик между ними и пледы, лежащие на этажерке. Хёнджин в человеческий мир приходил достаточно часто, чтобы научиться ценить этот самый комфорт. Немного поёрзав на месте, он замирает, чтобы настроиться и успокоить мысли в голове. Спустя пару минут Хёнджин негромко произносит несколько слов на нечеловеческом языке. Глаза загораются красным, а пространство перед ним подёргивается рябью, постепенно обретая форму неровного круга с дымкой по краям. Он знает, что точно такое же «окно» сейчас появилось и перед его собеседником. Когда картинка становится более или менее чёткой, Хёнджин не может сдержать лёгкой улыбки. По ту сторону на скамье сидит демон, который явно только что чистил клинок, а теперь внимательно разглядывает Хёнджина: — Форас? Только не говори, что так быстро соскучился по мне, — довольная ухмылка расползается по его лицу. — Иди к чёрту, Абигор. — Я и так с ним, — он рукой обводит вокруг себя, намекая, что в Аду чертей предостаточно. — Что случилось? — Ну, начну с того, что я у Хранителя. Это единственная хорошая новость. Плохая же в том, что мне нужна твоя помощь, — Хёнджин морщится. Абигор откладывает оружие и, смахнув тёмную с зелёными прядями чёлку, наклоняется ближе к «окну»: — Слушаю. Из всех демонов только Абигор стал настоящим другом Хёнджину. Это произошло далеко не сразу, ведь среди демонов дружба довольно редкое явление. Взаимовыгодное сотрудничество или хотя бы отсутствие желания убить — да, вот это про демонов. Но здесь всё иначе. То самое взаимовыгодное сотрудничество переросло в дружбу благодаря множеству совместных тренировок в юности, а после и нескольким войнам, которые демоны прошли вместе. На самом деле, эта дружба стала удивлением для всех окружающих. Ведь Хёнджин — сын Белиала, а значит, занимает далеко не последнее место в демонической иерархии, хоть его и воспитывали в строгости и постоянных тренировках. А Абигор не мог похвастаться такой родословной: его родители обычные демоны. Но он упорный и сильный, так что заслужил своё место делом и теперь является одним из сильнейших воинов в Аду. Его доверия добиться сложно, но Хёнджин даже не пытался и всё получилось само. Когда бок о бок проходишь множество опасных заданий, вытаскиваешь друг друга из кучи передряг, доверие и дружба обязательно появятся. — За мной следили, — Хёнджин поднимает футболку, которую перед сном ему выдал Феликс, чтобы показать Абигору рану: — И оставили мне это. В глазах Абигора мелькает красное сияние. — Блять, это ангельский клинок? На кой чёрт за тобой следить ангелам? — В том-то и дело — это были не ангелы, — расправляя ткань, Хёнджин тяжело вздыхает. — Кто-то из своих. Расспросить не успел, знаешь ли, я убил их раньше. Что-то нервно пробормотав, Абигор пальцами сжимает переносицу, а после резко поднимает взгляд: — Погоди, как умудрился остаться живым, если в тебя воткнули этот клинок? — Успел среагировать. Напали со спины, пока я возился с одним из этой шайки ублюдков. Не зря же мы столько дерьма с тобой прошли, — Хёнджин подмигивает, но на лице ни капли веселья. — Опыт пригодился, и теперь вместо того, чтобы валяться обугленным бревном, я сижу тут с раной, которая нихрена не заживает. Мне нужно лекарство. Абигор подрывается с места и принимается расхаживать по комнате. Хёнджину видно то широкую спину друга, затянутую в чёрную водолазку, то ноги в брюках со множеством карманов, когда тот проходит рядом с «окном». У него всегда так: не может усидеть на месте, когда нужно обдумать что-то серьёзное. Наконец Абигор усаживается и опирается локтями в свои бёдра. — Так. Я достану тебе это лекарство. Мне нужен час, так что подожди, — дождавшись ответного кивка, он продолжает: — По поводу этой шайки. Выясню всё, что смогу, но тут уже часом не обойдётся, сам понимаешь. Слишком уж много кто на тебя косо смотрел. Таких демонов действительно было много. Только нападать в открытую никто и никогда не решался. То ли боялись, то ли ждали подходящего момента, который наконец-то настал. — И не забудь узнать, где они нашли ангельский клинок. Хотя, подозреваю, что просто пришили какого-то пернатого и забрали, — Хёнджин нервно усмехается. Клинки носили далеко не все ангелы. Их доверяли только высшим чинам, например, архангелам, у которых есть своя когорта воинов, лучшие из которых так же носили такое оружие. А значит, если клинок действительно получили, убив кого-то из них, могут начаться серьёзные проблемы. Небеса просто так это не оставят. — Сделаю, — Абигор уверенно кивает. — Я уже не спрашиваю, как ты у Хранителя оказался, удачливый ты сукин сын. Но что с планом теперь? — Ничего не меняется. Втираюсь в доверие, выясняю где артефакт и забираю, — хмыкнув, Хёнджин добавляет с довольной ноткой: — Моё состояние даже на руку. Он решил обо мне позаботиться. Запрокинув голову, Абигор заходится в хриплом смехе. — Фор, я уже говорил, что ты удачливый сукин сын? — Говорил. Да вот удача не полностью на моей стороне, — Хёнджин с шумом выдыхает. — Здесь, мать его, Минхо. А если он тут, значит и Чан где-то поблизости. Базовая комплектация, — произносит с издёвкой в голосе. — Вот же блять… — мгновенно посерьёзнев, шипит Абигор и неосознанно потирает бедро, где остался шрам от глубокой раны, нанесённой Чаном много лет назад. — Так вот кто твоих предшественников пустил на фарш. Хёнджин молча кивает несколько раз, а после болезненно морщится. Таблетки начинают отпускать и рана снова ноет, посылая по телу импульсы боли. Абигор замечает эту перемену: — Терпи, я скоро принесу лекарство. С нашими ангелочками аккуратнее, не лезь на рожон и никого не провоцируй. — Да знаю я, выключай уже мамочку, — Хёнджин закатывает глаза. — Флакон оставь где-нибудь у квартиры, я найду. Внутрь ты всё равно не попадёшь, здесь всё напичкано охранными рунами. Абигор показывает жест «окей» и парой слов обрывает связь. Зачесав волосы назад, Хёнджин пытается аккуратно встать, но волна боли заставляет его оступиться и, чтобы не упасть, он намертво вцепляется в дверной косяк. — Сука, — вырывается гневное сквозь зубы. Глаза снова полыхают красным. Спустя несколько минут он добирается до дивана в гостиной и, грузно осев, глотает предусмотрительно оставленные таблетки.***
Через пару часов после разговора, Минхо включает какое-то кулинарное шоу по телевизору. Спать всё равно он не сможет. Впрочем, ему это и необязательно: ангелы способны обходиться без сна долгое время. На колени запрыгивает Дори, к которому тут же присоединяется Суни. Поглаживая котов, Минхо пытается вникнуть в рассказ ведущего о том, как правильно выбирать листья салата, но вся информация проходит мимо. Вздохнув, Минхо откидывает голову на спинку кресла и прикрывает глаза. Но в последнюю секунду боковым зрением он улавливает движение в углу комнаты и резко поворачивается. — Чан! — радостно восклицает Минхо. Из тени, ближе к включенному светильнику, выходит парень с широкой улыбкой. Он весь в чёрной одежде, а на поясе позвякивают несколько цепей. Минхо сначала порывается встать, но клубок из котов на коленях не позволяет это сделать, поэтому он просто виновато пожимает плечами, мол, теперь я недвижимость. — Сиди уже, — машет рукой Чан и, подойдя вплотную, целует его в висок. — Привет, Минхо. — На сколько тебя отпустило наше божественное начальство? — Минхо многозначительно указывает пальцем вверх, отчего Чан выразительно выгибает бровь. — Пока здесь со всем не разберёмся. Минхо закатывает глаза: — Только не говори, что ты про всё доложил. Опять обо мне разговорчики пойдут, но теперь ещё приплетут, что я Хранителя демонам скормил. — Ты серьёзно? — Чан складывает руки на груди и обводит Минхо взглядом. — То есть, то, что к Феликсу заявился Форас, мы должны были скрыть? Не делай вид, что ничего не усложнилось. Минхо отлично понимает, что Чан прав. Но со своей репутацией на Небесах он предпочитает обо всём помалкивать и лишний раз не отсвечивать своей нескромной персоной. Здесь бы он тоже, вероятно, помалкивал, но Минхо в этом ой как не уверен. Скорее всего сам бы и пришёл с докладом. — Прости, но котам придётся поискать другое место для ночлега, — произносит Чан, кивая в сторону колен Минхо. — Я хочу проверить руны на квартире Феликса. Идём. Нехотя Минхо перекладывает Суни и Дори на соседнее кресло. Сунув ноги в комнатные тапки, он следует за Чаном в прихожую. — Давай по-тихому только, там Форас. Не хватало ещё чертей разбудить, — бурчит Минхо в спину Чана, который открывает входную дверь, но резко замирает на пороге. Минхо тут же врезается в него: — Какого хрена? Чан вскидывает руку, призывая его замолчать. Что-то не так. По всему коридору фонит энергией, тёмной и сильной. Чан неслышно достаёт из ножен клинок и делает несколько осторожных шагов, внимательно смотря по сторонам. Мгновенно собравшись, Минхо тихо ступает за ним. Но в коридоре уже никого нет. Ночной гость ушёл, оставив за собой мощный энергетический след. — Чан, энергия не кажется тебе знакомой? — вполголоса цедит Минхо. — Кажется, — выдыхает Чан. — Здесь был Абигор. Ну или Чанбин, называй как нравится. Минхо прикрывает глаза с тихим: «Блядство». О том, что теперь здесь два крайне проблемных демона, уж точно придётся докладывать.