Семь книг и другая вселенная.

      — Специалист по волшебному зельеварению, — прочитал название главы Гарри.       — Что?! Снеггу уделена целая глава?! — возмутился Сириус. — Я тоже хочу себе главу!       — Для полного эффекта, тебе не хватает только зарыдать, крича "мамочка, купи мне главу!" — насмешливо сказал Нарцисса.        — Спасибо за идею, сестрёнка. Вот только маман мне за такое "неаристократическое поведение" устроила бы большую взбучку.       — Вон он, смотри!       — Весьма необычное начало главы, — тут же прокомментировала Сириус.       — Где?       — Да вон, рядом с высоким рыжим парнем.       — Это который в очках?       — Ты видел его лицо?       — Ты видел его шрам?       Этот шепот Гарри слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у Гарри были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо.       — Может тебе стоило прикрывать шрам волосами? — предложил другу Рон.       Гарри предпочел бы, чтобы они этого не делали, потому что они его отвлекали, а ему надо было сосредоточиться на том, чтобы добраться до очередного кабинета.       В Хогвартсе было сто сорок две лестницы.       — Ответ неверный. Их сто сорок три, — поправил Джеймс.       — Откуда вы знаете, мистер Поттер? — удивлённо спросила Макгонагалл.       — Я лично считал их целых семь раз, — ответил Джеймс.       Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили Гарри совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Гарри спускался или поднимался по ним.       — Самые ужасные лестницы во всём мире, — вздохнула Лили. — О чём только думали основатели, когда их создавали?       — Обо всём угодно, только не о безопасности и удобстве, — ответила Петунья.       Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой.       — А помните дверь в кабинет профессора Бинса? — весело спросил Джеймс. — Хвостик написал ей целую поэму на два длинных свитка, и только после их прочтения она соизволила открыться! Упёртая ж дверь была.       — Прям как ты, Поттер, — вставил Снегг.       У Геллерта от услышанного как-то странно загорелись глаза, а на лице появилась хитрая улыбка.       — Эх, это ещё ничего, двери в мой кабинет будут скоро баллады писать, да песни петь, — еле слышно пробормотал он.       Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте.       — Эй! О таком неприлично говорить в общественных местах! — притворно возмутился Сириус.       Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена. Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. И Гарри был убежден, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать.       — Способны, — подтвердила Минерва. — Но только если к ним применить определённое заклинание, а его знают только Альбус, Геллерт, Том и я.       Добавляли хлопот и привидения. Гарри всегда оказывался в шоке, когда сквозь дверь, которую он пытался открыть, вдруг просачивалось привидение. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо.       — А вот Кровавый барон никогда нам не помогает, — с плохо скрываемой завистью произнёс Драко. — Может мне стоит перевестись на Гриффиндор?       — НЕТ! — в ужасе прокричал Люциус. — Только не к гриффиндорцам!       — Да я пошутил, пап.       Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы — особенно если встретить его, когда опаздываешь на занятия. Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!»       — Вообще-то с Пивзом легко договориться, — вдруг сказал Римус. — Надо только предложить помощь в розыгрыше или свою идею розыгрыша. Мы много раз так делали, поэтому Пивз уважает нас.       — Мы тоже так делали, — сообщил Фред.       — Не смотря на то, что Пивз бывает неприятным, если с ним договориться, он может хорошо помочь, — добавил Джордж.       Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может,       — А как же Фадж, Амбридж и Волди? — уточнил Сириус.       — Гарри имел в виду только Хогвартс, Бродяга, — пояснил Римус.       однако выяснилось, что это не совсем так. Школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью.       — Это точно, — согласился Сириус. — Рад, что его уволили несколько лет назад. Кстати, за что?       — За пьянство и домогательство до студентов Слизерина, — ответила Минерва.       — Домогаться до слизеринцев? Кажется, он был не таким уж и плохим.       В первое же утро Гарри и Рон обратили на себя его внимание — к сожалению, в плохом смысле слова.       — На него в хорошем смысле внимание вряд ли обратишь, — заметил Джеймс.       Филч застал их в тот момент, когда они пытались открыть одну из дверей. К несчастью, выяснилось, что именно за этой дверью начинается тот самый закрытый для всех коридор на третьем этаже, про который говорил на банкете Альбус Дамблдор. Филч отказывался верить, что ребята просто заблудились Смотритель был уверен, что они специально хотели проникнуть на запретную территорию, и угрожал запереть их в находящуюся в подземелье темницу. Но в самый критический момент их спас проходивший мимо профессор Квиррелл.       — Хоть какая-то от этого дёрганого польза, — вставил Сириус.       — Эй! Он не задёрганный, а просто слегка нервный, — заступилась Лили за бывшего коллегу.       — Лили, не надо оправдывать его.       У Филча была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила — сделал хотя бы один шаг за запретную линию, — и она тут же исчезала. А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Филч знал все секретные ходы лучше,       — Не все, — покачал головой Римус. — Он знает только четыре из семи.       — В смысле четыре?! — закричал Сириус. — Он же знал только два!       — Это было в нашу учёбу. Год спустя он нашёл третий проход, а семь лет спустя - четвёртый. Так радовался тогда.       чем кто-либо другой в школе — за исключением, пожалуй, близнецов Уизли,       — Нас забыли! — обиделись Сириус и Джеймс.       — Ну-ну, ваши выходки школа ещё лет сто не забудет, — вдохнула Минерва. — К сожалению...       — и появлялся так неожиданно, словно был привидением Ученики его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис.       — А мы так делали, — улыбнулся Сириус. — И не раз.       — А нам удалось только один, — огорчились близнецы.       Они всегда огорчались, когда мародёры переигрывали их в розыгрышах. Они ради того, чтобы сильно не отстать от своих кумиров, даже решили стать анимагами. Тайно от матери, конечно.       Но найти нужный кабинет было еще полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснил Гарри, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов.       — Для гриффиндорцев - ещё как сводиться, — фыркнул Рудольфус. — Любители дуэлей без правил.       Каждую среду ровно в полночь они приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты.       — Не люблю астрологию. Ночью вообще надо спать, а не учиться, — пожаловался Сириус.       Трижды в неделю их водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Стебль — преподавала им траво-логию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются. Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак.       — Геллерт, да ты стал призраком! — изумился Джеймс.       — Ну наконец-то, — добавил Аберфорт.       — Вы моей смерти не дождётесь! — выкрикнул Геллерт.       — Геллерт ведёт себя, как ребёнок, — вздохнул Альбус. — Обиженный, вспыльчивый ребёнок.       — А мне кажется, что тут речь совсем не про Геллерта, — задумчиво произнесла Лили. — Он бы не стал призраком.       — Почему ты так в этом уверенна? — спросил Гриндевальд. — Я мог бы остаться на Земле и бесить всех людей, не боясь получить в ответ ничего.       Профессор Бинс       — Только не он, — вздохнул Джеймс. — Кажется уроки Гарри обещают быть скукотой.       — А Геллерт тогда чем занимается? — вдруг спросила Лили.       — А вдруг он - Воландеморт? — предположил Рон.       — Ты, что предполагаешь, что я могу придумать себе настолько ужасный псевдоним?! — рявкнул Геллерт. — Я бы точно выбрал его на немецком. Что-то наподобие "Lord des Todes" или "Der Herr des Todes."       — Выбери "Herr der Liebe" или "Geliebter Bräutigam," — посоветовал Альбус.       — Эх, никогда ты не понимал мою тёмную натуру, — вздохнул Геллерт. — Уйду я от тебя... к Тому.       — Я не по мальчикам, Гриндевальд!       — Альбус тоже так говорил, поначалу, — "успокоил" Геллерт Тома.       был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным.       — Фигня всё это, — отмахнулся Геллерт. — Не то что мои уроки.       Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошел до Гарри, то возбужденно пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки.       — Эх, Гарри, даже профессора от тебя фанатеют, — улыбнулся Сириус. — Сразу видно - Поттер!       А вот профессор МакГонагалл была совсем другой.       — Ага. Высокой и к тому же женщиной, — фыркнул Джеймс.       Гарри был прав, когда, увидев ее, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам.       — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии,       — На самом деле он довольно лёгкий, — вставил Сириус.       — Он не лёгкий, мистер Блэк, просто у вас с мистером Поттером есть большой талант к этому виду магии, — слегка улыбнувшись, проговорила Минерва.       которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется.       — Да, мистер Поттер и мистер Блэк, — едва увидев на себе красноречивый взгляд двух мародёров сказала Минерва. — Я не выгоняла вас, потому что вы были очень талантливы и способны.       Я вас предупредила.       После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.       — Для кого как, — встрял Джеймс. — Мы вот уже на пятом курсе свободно превращались в животных. А превращать мебель в животное научились ещё раньше.       Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Гермионы Грейнджер спичка немного изменила форму       — А кто-нибудь вообще справлялся с этим заданием полностью? — спросил Рон.       — Лично у меня это получилось, — сказала Минерва. — А полное превращение спички в иголку из всех моих студентов я видела только у Джеймса и Сириуса.       — Что, даже Перси не смог? — ухмыльнулся Рон.       Минерва кивнула.        — профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться.       — Ну не настолько же я суровая, чтобы не уметь улыбаться, — вставила Минерва, весело смотря на Гарри и Рона.       С особым нетерпением все ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное.       — Да, юмористическое шоу под названием "Мученик науки," — с улыбкой на пол лица сказал Джеймс.       — Нет, это - "Али-баба и двадцать школьников" или "Миссия невыполнима: научить детей чему-то," — добавил Сириус.       — А как же "Квиррелл против всех," "Властелин знаний" и "Учебные войны?" — спросил Геллерт.       Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира,       — И так "Властелин знаний" книга первая: "Братство чеснока," — начал Джеймс.       которого встретил в Румынии.       — В Румынии не водятся вампиры, это миф, — нахмурился Чарли. — Что-то тут ни так.       Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности.       — Книга вторая: "Два тюрбана," — произнёс Сириус.       Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби.       — Книга третья: "Возвращение принца," — закончил Геллерт.       Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным.       — И ещё "Вампир, или в Румынию и Обратно," — вставили близнецы.       И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох.       — Хорошая теория, — смеясь, похвалил Джеймс.       За первые несколько дней учебы Гарри с облегчением убедился в том, что он не хуже, чем другие.       — Ну вот, а ты волновался, — улыбнулась Лили.       Очень многие школьники родились и выросли в семьях магглов и, как и он, даже понятия не имели о том, кто они такие, пока не получили письмо из Хогвартса. К тому же первокурсникам столько всего предстояло выучить, что даже Рон, родившийся в семье волшебников и кроме родителей имеющий пятерых старших братьев, не имел особого преимущества перед остальными. Пятница стала для Гарри и Рона великим днем Они наконец смогли спуститься в Большой зал на завтрак, ни разу не сбившись с пути.       — А я смог это сделать на второй день, — похвастался Малфой.       — Это только потому, что я несколько раз брал тебя с собой в Хогвартс, сын, — заметил Люциус.       — Пап, обязательно это всем рассказывать?! Я хочу выглядеть крутым!       — Что у нас там сегодня? — спросил Гарри, посыпая сахаром овсянку.       — Два занятия по зельям       Лили улыбнулась.       — Сейчас Гарри всем покажет, у него же талант к зельям, — пояснила она.       — От тебя, — ласково сказали Снегг и Джеймс, и тут же сердито уставились друг на друга.       — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон. — Занятия ведет профессор Снегг, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки.       — Я такого не делаю! — возмутился Северус.       — Когда я рядом - нет, а вот когда я отсутствую... — Лили внимательно посмотрела на друга.       — Не делаю!       — Вот сейчас мы это и узнаем, — пожала плечами Лили.       Вот как раз и увидим, так ли это.       — Хотел бы я, чтобы МакГонагалл всегда заступалась за нас, — задумчиво произнес Гарри.       Профессор МакГонагалл была деканом факультета Гриффиндор, но это не помешало ей позавчера дать им огромное домашнее задание.       — Заступаться за вас - не значит ничего не задавать, мистер Поттер, — строго сказала Минерва. — А лентяи стране не нужны, и без того много. Ваша главная задача: учиться, учиться и ещё раз учиться.       — Профессор, вы сейчас Ленина процитировали? — поинтересовался Римус.       Макгонагалл коротко кивнула.       Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Гарри уже привык к этому, но в свое первое утро в школе он даже испугался, когда во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов.       — Я тоже этого поначалу пугалась, — призналась Петунья. — Но со временем привыкла.       Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. Пока Букля не принесла Гарри ни одного письма.       — Просто некому писать, — вздохнул Римус.       — А как же я? — обиделся Сириус.       — С тобой тут действительно странно, я не могу представить, чтобы ты не пытался забрать Гарри у Дурслей. Мне кажется, что ты крупно во что-то влип, Бродяга, иначе твоё молчание никак не объяснишь, — рассудил Люпин. — А влипать ты умеешь знатно.       — Но что это за передряга, которая сумела помешать мне встретить Гарри?!       — Не знаю, может ты в тюрьме вообще сидишь за мародёрство или убийство кошки?       — Ну ты меня, Лунатик, и рассмешил. Ещё сказал бы, что я тринадцать людей убил.       — Почему тринадцать?       — Число это несчастливое.       Сова иногда залетала в зал вместе с другими, чтобы посидеть у него на плече и ласково похватать его клювом за ухо. А потом, съев кусочек тоста, улетала в совятню, как называли в школе домик, где жили совы, и там спокойно засыпала. Но этим утром Букля, приземлившись между сахарницей и блюдцем с джемом, уронила в тарелку Гарри запечатанный конверт.       — Это я? — в надежде спросил Сириус.       Гарри тут же вскрыл его — он просто не мог спокойно завтракать, не прочитав свое первое письмо.       Дорогой Гарри, — было написано в письме неровными буквами. — Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с Буклей. Хагрид.       — Не я, — расстроился Сириус. — Но Хагрид тоже ничего.       Гарри одолжил у Рона перо, нацарапал на обороте письма: "Да, с удовольствием, увидимся позже, спасибо"— и вручил письмо Букле. Гарри повезло, что впереди его ждал чай с Хагридом, потому что занятия по зельеварению оказались самым неприятным из всего, что с ним пока произошло в школе.       — Но почему? — изумилась Лили. — Гарри мастер в зельях, или... Северус только попробуй начать придираться к моему сыну...       — Лил, ты чего?! Я оцениваю зелья мистера Поттер только так, как он заслужил. Может он перепутал там что-то, иглы в котёл положил, но это не страшно, я не стану сильно злиться.       На банкете по случаю начала семестра Гарри почувствовал, что профессор Снегг почему-то невзлюбил его с первого взгляда. К концу первого урока он уже понял, что ошибся.       — Вот именно, — сказал Северус. — А ты боялась, Лил.       Профессор Снегг не просто невзлюбил Гарри — он его возненавидел.       — Северус, какой к чёрту ВОЗНЕНАВИДЕЛ?! — закричала Лили, вскакивая с кресла.       — Лили, успокойся! Нормально я отношусь к твоему сыну, клянусь! Это вообще параллельная вселенная! — начал оправдываться Снегг.       Лили глубоко выдохнула и села на место.       Кабинет Снегга находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Снегг, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер.        — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.       — А что, есть старая? — язвительно поинтересовался Джеймс.       Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл       — Они мне не друзья! — недовольно воскликнул Драко.       — Ладно, — пожал плечами Гарри.       Драко Малфой и его не друзья Крэбб и Гойл       — Ты сейчас серьёзно, Поттер?       — Хочешь "не друзья" заменить на "враги" или что?       издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Закончив знакомство с классом, Снегг обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, как у Хагрида, только в них не было того тепла, которым светились глаза великана. Глаза Снегга были холодными и пустыми и почему-то напоминали темные туннели.       — Окклюменция, — прошептала Лили и обратилась к своему другу. — Зачем применять её прямо на уроке, вряд ли кто-нибудь из первокурсников владеет легилименцией?       — Я не знаю, — честно ответил Северус.       — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.       Снегг говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снегг обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.       — Да, этим они действительно схожи, — кивнул Рон.       — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снегг. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть.       — Хорошая речь, Северус, — похвалил Слизнорт.       Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.       — А вот этого лучше не говорить, — слегка разочарованно добавил Гораций.       После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гарри и Рон, подняв брови, обменялись недоуменными взглядами. Гермиона Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов.       — Она это доказала, — кивнул Снегг. — А вот некоторые личности... — тут он уткнулся взглядом в Невилла и Рона, — к сожалению нет.       — Поттер! — неожиданно произнес Снегг. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?       — Северус, это вопрос за пятый курс! — недовольно воскликнула Лили. — Откуда Гарри знать его?!       — Может я просто хотел проверить уровень их знаний, — пожал плечами Снегг. — Поттер совсем не обязательно знать программу пятого курса.       «Измельченный корень чего с настойкой чего?» - хотел переспросить Гарри, но не решился.       — Я не кусаюсь, Поттер, — сухо пробормотал Снегг. — Если хотите что-то спросить - спрашивайте.       Он покосился на Рона, но тот, похоже, был не менее ошарашен вопросом. Зато Гермиона Грейнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух.       — Ты знала ответ на вопрос пятого курса? — удивлённо спросил Сириус Гермиону.       — Конечно, в книге же говорилось что я выучила все учебники!       — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.       На лице Снегга появилось презрительное выражение.       — Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер.       Снегг упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы.       — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?       — В желудке козы, — ответил настоящий Гарри.       — Пять баллов Гриффиндору, — фыркнул Снегг.       Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Гарри абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень. И старался не смотреть на Малфоя, и его врагов Крэбба и Гойла,       — Поттер! Я не сказал тогда "да!"       — Ты промолчал, а молчание - знак согласия.       которые сотрясались от беззвучного смеха.       — Я не знаю, сэр, — признался он.       — Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?!       — Читать не значит "учить," — заметил Римус. — К тому же это вопросы за пятый-шестой курс!       Гарри заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные глаза. По правде, он читал свои, новые учебники, пока жил у Дурслей, но неужели Снегг рассчитывал на то, что он наизусть выучит «Тысячу волшебных растений и грибов»?       — Гарри, ты в курсе, что это книга для травологии, а не зельеварения? — спросила Джинни.       Снегг продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы.       — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?       — Ни в чём, — ответила Лили. — И это снова вопрос за пятый курс! Северус, твой двойник сильно меня разочаровал. Надеюсь, ты не ведёшь себя так с Гарри, когда меня нет рядом?       Северус энергично затряс головой, в знак отрицания.       Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку.       — Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее?       — Молодец, Сохатик, мой сын, — улыбнулся Джеймс.       Послышался смех. Гарри нервно оглянулся, чтобы увидеть, кто еще над ним смеется, кроме Малфоя и двух его неприятелей,       — ПОООТТЕЕЕР!       — Что, ДРАААКООО?!       — ему показалось, что смеявшихся было человек десять, как минимум, — и встретился взглядом с Симусом. Симус одобрительно подмигнул ему, и Гарри подумал, что смеются, видимо, не над ним, а над его ответом, который почему-то всем показался остроумным. Но как бы там ни было, Снегг его таковым не нашел.       — Я в этом даже не сомневаюсь, — вздохнул Римус.       — Сядьте! — рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал!       Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снегга перекрыл поднявшийся шум.       — А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора.       — Как-то слишком мало. Я думал он сейчас снимет баллов сто, — вставил Джеймс.       Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снегга обещали быть не самыми приятными. После того как Снегг усадил Гарри на место, произошло еще кое-что совсем безрадостное. Снегг разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией,       — Хорошее описание, — прокомментировал Джеймс. — Только надо не просто "кружил по классу," а "как стервятник над падалью, кружил по классу."       и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снегг раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал.       — Из-за дружбы с папашей, видно, — ухмыльнулся Сириус. — И где же твое беспристрастие, Севушка?       В тот момент, когда Снегг призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков,       — Прям великое достижение, — произнёс Джеймс. — Никто в мире не может варить рогатых слизняков, как это делает Драко Малфой!       Почти все маги засмеялись от его высказывания.       темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невилл каким-то образом умудрился растопить котел Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри.       — Бедный Невилл, вечно с ним случаются какие-то несчастья, — вздохнула Алиса. — Надеюсь, что с ним всё будет в порядке.       — Идиот! — прорычал Снегг,       — Не рычи на него! — заступились за сына Алиса и Фрэнк.       одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?       Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями.       — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снегг, обращаясь к Симусу.       — Вот сам бы и отвёл, — вставил Сириус.       — Между прочим, в обязанности учителя входит доставление пострадавшего ученика в больничное крыло, — сказала Минерва Снеггу. — И теперь мне кажется, что вам можно работать только под присмотром Лили.       А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшими за соседним столом.       — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза?       — Может потому что он не видел, как Невилл это делает? — взвилась Джинни.       Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю еще одно штрафное очко на счет Гриффиндора.       — Хорошо, что не тридцать, — заметил Рон.       Это было ужасно несправедливо.       — Вот именно! — воскликнул Сириус. — На месте Гарри, я бы ему врезал.       — Он не станет, я знаю, — сказала Лили.       Гарри уже открыл рот, чтобы возразить, когда Рон пнул его под столом.       — Не нарывайся, — прошептал Рон. — Я слышал, что Снегг, если разозлится, может очень сильно навредить.       Час спустя, когда они вышли из темницы и поднимались по лестнице, голова Гарри была полна всяких неприятных мыслей, а радостное настроение с которым он приехал в Хогвартс, совсем улетучилось. В первую же неделю пребывания в школе он заработал два штрафных очка — и все из-за того, что Снегг почему-то возненавидел его. И он очень хотел бы узнать почему.       — Да это просто из-за Джеймса, — сказал Римус. — Снегг его терпеть не мог, вот и срывается сейчас. Это подло, Северус.       — Я знаю, Люпин. Не обязательно говорить мне, — огрызнулся Северус, пребывая в глубоком раздумье.       — Выше нос, — подбодрил его Рон. — Фреду и Джорджу тоже не везет на уроках Снегга. Знаешь, сколько штрафов они у него получили?       — Конечно, они постоянно взрывают что-то и смеются!       — Но в этом виноваты они сами, — заметила Лили. — А Гарри не виноват ни в чём.       Слушай, а можно, я пойду с тобой к Хагриду?       Без пяти три они вышли из замка и пошли по школьной территории к дому Хагрида. Он жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел охотничий лук и пара галош. Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает.       — Это видимо Клык, — улыбнулся Чарли. — Как он поживает?       — Да нормально вроде бы, не хворает, а как там... — тут Хагрид запнулся и прошептал так, что его мог услышать только Чарли. — Норберт?       Норбертом звали дракона, которого Хагрид несколько лет назад купил за 10 галеонов у какого-то сомнительного мага (скорее всего контрабандиста) в Лютном переулке. Позже Рон, Гермиона и Гарри уговорили Хагрида отправить дракона к Чарли.       — Ну теперь она Норберта...       Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.       — Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык!       Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку. Как называется эта порода, Хагрид не знал, хотя и пояснил, что с такими собаками охотятся на кабанов.       — Это - неаполитанский мастиф, Хагрид, — пояснил Сириус. — Поверь мне, я разбираюсь в собаках.       — Конечно, ты же наполовину собачка, Блэк!       — Севушка, пожалуйста, заткнись!       В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.       — Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Рону и начал лизать ему уши.       Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле.       — Неаполитанские мастифы всегда отличались дружелюбием к людям, — вставил Сириус.       — Это Рон, — сказал Гарри.       В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы. Кексы соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало — они давным-давно засохли и превратились в камень.       — Еще один Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время... ну... пытаются в Запретный лес пробраться,       — МАЛЬЧИКИ! — яростно воскликнула Молли, обращаясь к близнецам. — Ну зачем вам в этот Запретный лес?! Неужели без него нельзя обойтись?       — Мама, там просто есть кое-что, что нам очень-очень нужно, — протянули близнецы.       — И что же это?       — А это секрет, мамочка, — сказал Фред.       — Но мы тебе его обязательно расскажем, — пообещал Джордж.       — Когда-нибудь, — дополнил Фред.       — Через пять лет, — закончил Джордж. — Наверное...       а мне их ловить приходится, да!       О каменные кексы легко можно было сломать зубы, но Гарри и Рон делали вид, что они им очень нравятся,       — Не обязательно вам притворяться, — обиделся Хагрид. — Я пойму, если вам не нравится.       и рассказывали Хагриду как прошли первые дни в школе. Клык сидел около Гарри, положив голову ему на колени и пуская слюни, обильно заливавшие школьную форму. Гарри и Рон ужасно развеселились, услышав, как Хагрид назвал Филча старым мерзавцем.       — А эта кошка его, миссис Норрис... ух, хотел бы я познакомить ее с Клыком.       — Познакомь! — закричали близнецы и Джеймс, а последний добавил, — мы с радостью придём на их первое свидание.       — А если их отношения дойдут до последней точки, то я - шофёр на свадьбе и друг жениха! — объявил Сириус.       Вы-то небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти, как она за мной... э-э... по пятам ходит, следит все да вынюхивает. И не спрячешься от нее, и не обманешь... она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч ее на меня натаскал, не иначе.       — Он на всех её натаскал, не иначе, — поправил Хагрида Джеймс.       Гарри рассказал Хагриду про урок Снегга Хагрид, как и Рон, посоветовал Гарри не беспокоиться, потому что Снепу не нравится подавляющее большинство учеников — Но мне кажется, он меня ненавидит.       — Да ерунда это! — возразил Хагрид. — С чего бы это ему?       — Зачем он врёт? — сердито спросила Лили. — Хагрид же знает о вражде Сева и Джеймса!       Однако Гарри показалось, что Хагрид, произнося эти слова, чуть-чуть отвел взгляд в сторону.       — А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к Рону.       — Специально переводит тему, — вздохнула Лили.       — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться.       — Это точно, — кивнул Хагрид. — Хороший ты человек, Чарли, добрый.       Гарри спросил себя, не специально ли Хагрид сменил тему разговора. Пока Рон рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов, Гарри взял кусок бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника. Это была вырезка из «Пророка».       ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС» — гласил заголовок статьи. Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля.       — З1 июля! — воскликнул Римус. — Это же день Рождение Гарри! Значит грабитель точно хотел украсть свёрток, а там был философский камень! Эврика!       — А раз камень сейчас в Хогвартсе, его надёжно охраняют, — продолжила Лили. — Наверняка, чтобы забрать его, нужно пройти много препятствий!       — Что может означать, что камень спрятан на третьем этаже! — подвёл итоги Римус.       Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны.       — С каких пор, Воландеморт - никому не известное имя? — притворно изумился Сириус.       — А ты уверен, что это был он? — спросил Римус.       — Полностью.       Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня. Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка «Гринготтс».       — А мы и без вас догадались, — фыркнул Сириус. — Они одним названием своей книги всё проспойлерили.       Гарри вспомнил, как в поезде Рон рассказал ему о том, что кто-то пытался ограбить «Гринготтс», но Рон не назвал дату. А теперь...       — Хагрид! — воскликнул Гарри. — Ограбление «Гринготтса» произошло как раз в день моего рождения! Возможно, грабители проникли туда, как раз когда мы с тобой там были!       — Мне кажется, Хагриду не понравится, что Гарри сказал об этом, — вздохнула Лили. — Всё-таки философский камень не просто шутка, и Гарри не надо знать о нём.       На этот раз не было никаких сомнений в том, что Хагрид избегает взгляда Гарри. Великан промычал что-то нечленораздельное и предложил Гарри еще один каменный кекс. Гарри вежливо поблагодарил его, но кекс брать не стал, а вместо этого еще раз перечитал заметку. По странному стечению обстоятельств, то, что лежало в сейфе, в который проникли грабители, было извлечено из него владельцем утром того же дня. Тем утром Хагрид кое-что извлек из сейфа номер семьсот тринадцать — маленький коричневый сверток. Не это ли искали воры?       — Молодец, Поттер, здраво мыслишь, — похвалили Грюм.       Когда Гарри с Роном шли обратно в замок на ужин, карманы их были набиты каменными кексами, от которых они из вежливости не смогли отказаться. Гарри думал, что ни один из уроков не дал ему столько поводов для размышлений, как встреча с Хагридом. Если Гарри был прав, то Хагрид забрал из сейфа сверток как раз вовремя, но случайно или нет? И где этот сверток хранится теперь? Ведь чтобы его не выкрали, требуется гораздо более надежное место, чем «Гринготтс»?       — А единственное место, которое безопасней Гринготтса - Хогвартс, — объявил Джеймс. — Так, что в теории Римуса и Лили всё сходится.       И еще Гарри спрашивал себя, не знает ли Хагрид о профессоре Снегге чего-нибудь такого, о чем не захотел ему рассказывать.       — И почему не хотел рассказывать? Ну рассказал бы, что Джеймс и Сев друг друга... не очень любили, ничего страшного здесь не случилось, — сказала Лили.       — С такой формулировкой можно подумать, что Джеймс и Севушка пошли по стопам Дамблдора, — хмыкнул Сириус.       — Мне читать ещё главу? — спросил Гарри.       — Нет, на сегодня досточно, — сказала Минерва. — Мне вот ещё контрольные работы проверять.       — Да и у меня дел по горло, — кивнул Том.       — А мне ещё сочинение писать для Флитвика, — пробормотал Рон.       Через несколько минут в гостинной не осталось никого.

***

      — А теперь, Питер, — раздался над головой Хвоста голос Амбридж, — я покажу тебе кое-что.       В комнату вошёл точно такой же Питер Петтигрю, только с пустыми глазами и без единой эмоции на лице.       — Смотри, Петтигрю: Ты будешь контролировать это тело отсюда через один магический прибор. Ты отправишь его к книгам и...       — А кто сказал, что я соглашусь?!       Долорес обернулась к настоящему Питеру.       — Питер, маленький, глупенький толстячок... Ты не боишься смерти, это я давно поняла, но ты не хочешь, что б пострадали те, кого ты любишь, ведь так?       Хвост, понимая у чему клонит Долорес, расширил глаза.       — Ты не тронешь их! Ты не сможешь их достать!       — Ты уверен? А если они сами придут ко мне, чтобы спасти тебя? Этот олух Поттер, тупица Блэк, мерзкий оборотень, тупая грязнокровка, а может и та странная девушка, в которую ты влюблён?       — НЕ СМЕЙ ПРИЧИНИТЬ ИМ БОЛЬ!       — Я не смею, выбор за тобой, Петтигрю.       Питер в страхе уставился на Амбридж, которая явно наслаждалась его отчаянием.       — Простите меня, Джеймс, Лили, Римус, Сириус, и ты, Кэтрин, — тихо прошептал Хвост, а потом гораздо громче добавил:       — Я согласен.