Гипоаллергенный

За время их собрания он зверски устал, ноги едва держали, а глаза противно слипались. Глупые особенности тела всегда-всегда отнимали силы. Он отвык от такого количества лишних телодвижений, поэтому пришлось упросить его спутника остановится на заправке, где Питер выпил пару чашек кофе за раз. Тони почти невольно поморщился. — Как ты можешь пить эту гадость? — Это просто кофе. — Сваренный чёрт знает кем, в чёрт знает каких условиях. Может и не кофе вовсе, а дерьмо разбавленное. — На вкус и правда дерьмо. Хотите попробовать? — Что? Нет! — он подался всем телом в бок от предложенного стаканчика с латте. — Ну что Вы как маленький, это же просто кофе, хозяин. — Я не буду пить эту дрянь. К тому же ты сам сказал, что на вкус дерьмо. — Я солгал. Самый обычный кофе, только молоко так себе. Будто не ту корову и не с того конца подоили. Тони поморщился ещё сильнее, явно представляя себе в голове с какого там конца корову доили. Питер же тихо хихикнул: — Ладно, ладно. Я сам выпью. Мужчина одарил его новым брезгливым взглядом и едва повёл плечами. Один бог знает, где были те руки, которые варили этот кофе, а Питер так спокоен. — Однажды я ел гирос, так вот злобный повар мне в него плюнул. — Ты очень хочешь увидеть, как меня стошнит? — Я оторвал этот кусочек и продолжил есть. — Да хватит! — уже рявкнул Старк. — Хорошо, хорошо, я молчу, — улыбается парень. — А ну выкинь эту дрянь. — Вот ещё. — Выкинь, я сказал. — Не буду, или что, отнимите? — он коротко дёрнул головой, изображая если не злобного пеликана, то точно злобного хорька. — Отниму. — Нету ручки, нет конфетки. Вы меня трогать не можете. — Голыми руками — нет, — мужчина потянулся пальцами за парой перчаток, — А вот так могу. Отдай, я приказываю. — Да что Вам нужно от моего кофе? Чем он Вам так не понравился? — На этой заправке даже туалетов нормальных нет, до ближайшего нужно идти к соседнему зданию. Думаешь, сотрудники соблюдают гигиену? Если ты подхватишь какую-нибудь дрянь, то что тогда буду делать я? Кто будет следить за моим состоянием? Питер посмотрел на него уже с толикой неуверенности, поглаживая пальцами стаканчик с кофе. Старк приоткрыл окошко ламборгини и, цапнув стакан из чужих рук, выбросил его, заполненный больше чем наполовину, в мусорный бак. Теперь парень казался ему расстроенным. — На кой чёрт тебе кофе в середине дня? Ты же ночью спать не будешь. — Я просто сонный. — Сонный? — Вчера плохо спал, много нервничал, — соврал он почти машинально. — Из-за работы? — Да. Он казался таким несчастным, таким грустным, что сердце противно сжалось. Мужчина поглядел на часы. У них в запасе есть пара часов перед открытием выставки, а по их договору он был обязан также следить и заботиться о пропитании этого пацана. Ланч закончился, а впереди долгий вечер, на выставке вряд ли закуски обещали быть сложнее устриц и крошечных канапе. Когда поворотник внезапно сменил положение, Питер приподнял голову и теперь уже казался не таким несчастным, как раньше. Нет, на самом деле он удивлен. — Что Вы делаете? Куда мы едем? — Я отвезу тебя в один ресторанчик. Там чисто и нет проблем с инспекцией, поешь и выпьешь нормальный кофе. — Правда? — Да. Это часть нашего договора. — За Ваш счёт? — он почти невинно похлопал ресницами. Тони только хмыкнул в ответ. Вот же наглый мелкий засранец. Где только Пятница такого отыскала? — За мой, разумеется. На чужих губах появилась довольная улыбка, будто они ехали за покупкой Феррари, а вовсе не на обед. Удивительно, что подобная простая вещь может так сильно развеселить. Вопрос напрашивался сам собой. — Ты так любишь поесть и рассказываешь странные истории. В твоей жизни был тяжёлый период? — Тяжелые периоды бывают у всех, хозяин. — Ты голодал? — Нет, не совсем. Когда я покинул дом своей тети и переехал в Нью-Йорк, работы было мало, денег не всегда хватало на нормальную еду. Я не голодал, но питался очень скромно. — А когда ты спал на вокзале и почему? — Разошлись с парнем, некуда было податься ночью, поэтому спал на вокзале. Утром забрала подруга к себе. — Парнем? Питер едва слышно сглотнул. Кажется, он сболтнул лишнее. Ну что ж, теперь поворачивать назад уже поздно. Главное не паниковать. Главное не паниковать. Он повернул голову, бодро и уверенно проговорив: — А я гей. Мне парни нравятся. Вот так. — Неожиданно. — Люблю трахаться с мужиками. — Я понял. Спасибо. — Чтобы прям пожёстче, чтобы искры летели. — Да понял я, понял! Господи! — А Вам тоже нравится пожёстче? — Питер… — Мне вот просто интересно стало. Вы весь такой… — он слегка прищурился. — Какой «такой»? — Вы как все эти дядьки в латексных костюмах, с плеткой наголо, вместо шашки. Так и вижу эту картинку. Тони задрожал в плечах от подступающего смеха, а Питер продолжил, очерчивая рукой горизонт: — Наверное, забавное было бы зрелище, но все, кто увидел бы, никогда не забыли. Тёмный рыцарь Готэма в коже. Ночной кошмар миссионеров. Только свистни, он появится, верхом на сутулом коне. Мужчина коротко фыркнул носом. Ну кретин! Таких и правда ещё поискать надо. — Никого я в кожу не одеваю. — Вы любите только ошейники и странные обращения? — Ты этого никогда не узнаешь. — Ладно, расскажите, что Вы любите, хозяин? — он откинулся на кресло и посмотрел на него с интересом. Тони немного повёл плечом и проговорил как бы между делом: — Машины, красивые картины, оперу. — Оперу? — он приподнял брови. — Да. Ты что-то имеешь против оперы? — Я никогда не был на опере. Не могу сказать. — Тогда сходим как-нибудь, посмотришь и скажешь своё мнение. Питер ответил ему мягкой улыбкой. Он не был против, но и не был слишком заинтересован. — А у Вас была когда-нибудь пара? — Ты имеешь ввиду постоянные отношения? — Да, хозяин. — Я несколько лет встречался с одним мужчиной, затем с женщиной. В конечном счёте разбежался и с ним, и с ней. — Это было до того, как началась аллергия? — Помнишь, что я говорил? Будешь слишком любопытным, посажу на поводок и покажу, где твоё место. Питер в ответ насупился и, сложив руки на груди, отвернулся снова к окошку почти всем телом. Ну ладно, ладно. Возможно, нос Питера и правда был слишком длинным и слишком любопытным, но с другой стороны, кто бы на его месте не хотел бы вызнать все грязные секретики Тони Старка? К тому же…он не ослышался? Тони встречался с мужчиной? Так-так-так. Вот это очень интересно. Машина медленно приостановилась возле ресторанчика. — Пообедаете вместе со мной, хозяин? — Я просто посижу с тобой. И он мягко кивнул в ответ, приподняв дверцу вверх. Тишина, застывшая между ними, начала казаться какой-то странно чужеродной. Питер не рисковал задавать больше странных вопросов. Зато Тони хотел вернуть это интересное, странное ощущение. Да, этот парень был на удивление болтливым и таким же любопытным, но Старк так много не улыбался и не смеялся уже очень давно. Нужно было спровоцировать пацана на новую перепалку. Когда Питер потянулся пальцами к предложенному меню, мужчина его ловко перехватил, чем вызвал такое желанное возмущение. — Эй! Я сам хотел сделать заказ! — Ты ничего не понимаешь в местной кухне, я сделаю это куда лучше. Принесите гребешки в апельсиновом соусе, мисо суп с креветками и чашку латте. — Хорошо, сделаем, — кивнула официантка. — Я, между прочим, всё еще здесь. Может, я пасту хотел, а Вы… — Как ты там сказал? — прищурился Старк, положив руки под щёки. — Нету ручки, нет конфетки? Я плачу, значит могу решать. — Это беспредел. Вдруг у меня аллергия? Вдруг я морепродукты не люблю? — У тебя действительно есть непереносимость или ты не любишь морепродукты? — Нет…нет…просто это…возмутительно! — фыркнул тот. — Я твой хозяин, значит, я в праве решать, что будет есть мой сенбернар. — Да Вы прям-таки напрашиваетесь на скандал, хозяин! Вероятно, всё дело было в том, что Тони жил один целых десять лет, и ему даже не с кем было поспорить, не с кем было выпустить пар, некого было обнять и не перед кем было извиниться. Чужие глаза заблестели от того, насколько Питер был возмущен. За этот день парень успел вызвать в нём целую бурю эмоций, это напоминало обжираловку после длительной диеты. Хотелось наесться досыта. Пусть потом ему будет плохо, но сейчас ему было чертовски хорошо. К несчастью, Питер не спешил ругаться. Он тихо принюхался к принесённым блюдам, затем бросил короткий взгляд на Тони и снова посмотрел на блюда. — Что такое? — Выглядит очень аппетитно. Не стану ругаться. В этот раз. — Ай, змей! Маленький троглодит с тем же довольным видом приступил к трапезе, довольно качая головой и, как за завтраком, напоминая собой вечно голодного хомячка. Очень милое, даже трогательное зрелище, в самый раз для такого одинокого человека. Перед глазами встала назойливая картинка из далекого прошлого. Когда они вот так же обедали всей семьёй в этом самом ресторанчике. Говорят, что запахи всегда тесно связаны в мозгу с воспоминаниями. Вероятно, те, кто это говорит — правы. Сердце противно защемило и стало казаться, будто воздуха в комнате чуть меньше. Лишь на мгновение, на короткий промежуток, но он ощутил это мгновение всем своим существом, даже кожей. — Ну как? — Тони слегка сощурился. — Очень вкусно, но у Вас всё равно лучше получается, — парень деликатно подцепил зубами белый гребешок. Пара капель апельсинового соуса капнула на губы, которые он уже куда менее деликатно облизал. Тони пришлось перевести взгляд в сторону окна, чтобы остановить разыгравшуюся фантазию.

***

Его задачей было следить за Тони и называть нужные имена на этом празднике лицемерия. Всё бы ничего, но Старк не спешил здороваться с гостями, мялся долго и как-то заторможено возле картин, то ли делая вид, что их разглядывает, то ли в самом деле любуясь. Его внимание неожиданно привлекло странное полотно со множеством чёрных пятен. Не «Оплакивание Икара», не «Мальчик на белой лошадке», а какие-то причудливые пятна. Питер хмурился, стоя рядом и поглядывая на эту же картину, пытался понять, что же такого прекрасного видел в ней Старк. — Как красиво. — Вот это? — Питер показал рукой на холст. — Да что же в этом красивого? Чувак за десять минут вылил полведра чёрной краски на холст, и Вы находите это красивым, хозяин? — Ты не понимаешь. В этом что-то есть непостижимое. — Я тоже так могу. Это элементарно. — Ты не художник. — Этот парень тоже. Он ещё больший кретин, чем я. Накатал ерунды на и просит за это…сорок тысяч? Сорок тысяч? — Искусство бесценно. Я нахожу утешение в созерцании, спокойствие в том, что вижу. Что это по твоему? — Старость? — он слегка приподнял бровь. Тони повернулся к нему полубоком. Мелкий пакостник. Он в самом деле сказал это вслух? Их молчаливое и сердитое столкновение прервала внезапно появившиеся девушка. Та улыбнулась, и Питер сразу понял: «она хочет им втюхать или библию, или эту самую картину». — Чем я могу помочь Вам? — Хочу купить эту работу. — Я посмотрю, не в резерве ли она. Если всё в порядке, то мы забронируем её для Вас, мистер Старк. Какая прелесть, она даже знала его по имени. Вероятно, поджидала неподалеку, будто гарпия. Питер насупился в ответ. Девушка медленно скользнула в сторонку, явно не желая им мешать. — Мистер Старк, — на сей раз раздался мужской голос за спиной. Тони перевёл многозначительный взгляд на паренька, в явной попытке вызнать нужную информацию. Тот быстро пощёлкал пальцами, вспоминая имя, и, будто отыскав его в картотеке своего сознания, проговорил: — Это глава Щ.И.Т, Ник Фьюри. Темнокожий мужчина подошёл ближе. Чужак не стал протягивать руки, по-видимому, зная о чужой проблеме или же испытывая искреннюю неприязнь. По-видимому, всё-таки второе. Фьюри ненавидел его, и это было единственным настоящим чувством. — Открыли выставку? Здесь красиво. — Благодарю. — Вы ведь знаете, что все Ваши ящики на таможне накрыли при транспортировке? Ящики? Питер нахмурился и лишь украдкой посмотрел в чужое лицо. О чём шла речь? — Не понимаю о чем Вы говорите, — улыбнулся Старк. — Ящики были пустыми. Я не знаю, как Вы это делаете, не знаю что именно Вы замышляете, но мы найдём способ поймать за хвост. — Мистер Фьюри, все мои поставки легальны, никакой коррупционной деятельностью моя компания не занимается. — Ясно. Не хотите открывать карты, я понимаю. Ничего, однажды мы найдём след, и вот тогда всё закончиться очень печально, а пока наслаждайтесь выставкой. Он медленно, без лишней спешки ушёл и вновь оставил их наедине. Питер прищурился ещё чуть более недоверчиво. — О чём он говорил? — Не имею ни малейшего представления, — вновь проговорил Тони, вернувшись к созерцанию. Возможно, что этот человек всё-таки был не настолько чистым и не настолько добреньким, каким он показался ему сначала. Высокотехнологичная компания, разумеется, вряд ли желала существовать только за счёт простых технологий, вроде телефонов и умных часов. Никто из гигантов бизнеса не был по-настоящему чистым, но что же такое прятал в тени своей личности Старк? О чём шла речь? Какие поставки? — Тони, — проговорила на сей раз женщина. — Это миссис Робертс, вице-президент компании Даймонд и владелица пары клубов. — Эту мадам я хорошо знаю, можешь не представлять. — Тебя все давно ждут внизу, спускайся. Мы очень ждём официального открытия выставки. Народ столпился. — А красивые ножницы мне выдадут? — Разумеется. Правда они будут совсем маленькими. — Фу, как просто. Мне нужны ножницы размером с Эмпайр. Питер неукоснительно двигался следом за ним, как его тень. Он должен был это делать. Это его работа. Тяжелая, надо заметить, учитывая, что Тони был будто солнце, которое обязано светить всем. Мужчина вышел в главный холл, а затем встал на широкой лестнице, вспышки камер сверкали с невероятной частотой. От них можно было просто ослепнуть. Звезда этого праздника в самом его центре дружелюбно махала рукой всем, кто собрался сегодня здесь. Завтра интернет переполниться новостями, их напечатают, наклеят и едва ли не пустят на марки. Потому что такова жизнь этого человека, он всегда в самой гуще событий. О нём читают, о нём же и пишут новостные ленты. Тони принял из чужих рук небольшие золотые ножницы и перерезал красную ленточку, вновь подняв руку. Едва уловимое касание человека, которого Питер никак не мог разглядеть за вспышками софитов. Может это была миссис Робертс, а может кто-то другой. Важным же было вовсе не это. Питер услышал противный писк и перевёл взгляд на свою руку. Табло браслета из привычно синего, стал вдруг жёлтым и чужой пульс подскочил. Питер до этого момента был убежден, что всё это не более, чем просто выдумки. Что болезнь такая же надуманная шутка, как и дурные замашки Тони, что это всё понарошку, но мужчина вдруг сделал сиплый вздох и неожиданно опёрся руками о колени, в попытке сделать ещё один. Он оттянул пальцами воротник рубашки и будто рыба, выброшенная на берег, стал хватать воздух с новой силой. Индикатор на браслете покраснел, а журналисты стали куда более настойчивыми, едва ли не в экстазе фотографируя его, скованного удушьем. До этого момента приклеенный к полу, парень рванул вперёд точно лисица, вытащил из кармана запечатанную ампулу и шприц, надломив край. Сначала сломай ампулу за край, затем сделай глубокий вдох. Зафиксируй руки, на стыке друг друга, — методично повторяла ЭмДжей в его голове. Питер делает глубокий вдох и покорно фиксирует руки, набирая жидкость в шприц. После этого сбей пузыри пальцем и спусти воздух, — вновь звучит чужой менторский голос. — Крупные мышцы подходят лучше всего. Если не знаешь, куда колоть точно, коли в бедро, не ошибёшься. Ему приходится перехватить Тони голыми руками и кое-как подпереть, чтобы воткнуть шприц в чужую ногу. Поршень опускается до самого конца и он так же его вытаскивает одной рукой, отшвырнув подальше. Теперь главное привести его в чувства, придав телу самое правильное положение: то есть горизонтальное. — А ну разойдитесь! — рявкнул парень. — Прочь отсюда! Журналистов оттеснили назад охранники, пока мужчина, устроившись на чужих коленях, делает пару вздохов, уже не таких надрывных. Питер слегка приподнял его пальцами за подбородок, позволяя сделать ещё один вздох и краснота наконец начала постепенно спадать. Питер так перенервничал, что напрочь забыл о том, что на нём вовсе не было латексных перчаток и в любой другой ситуации эта опрометчивая ошибка могла бы стоить Тони жизни, вопреки всем стараниям. Вот только Старк приоткрыл глаза, чувствуя на своей коже легкие прикосновения. — Ты трогаешь меня. Только в эту секунду до парня наконец дошло то, что он сделал. Парень с испугом отдёрнул руки. Взгляд Старка стал странным, он будто пытался что-то понять. — Дай свою руку, — сипит он всё ещё после недавнего инцидента. Питер вовсе не спешил выполнять то, что от него потребовали. Поэтому Тони стащил одну перчатку и сам схватил его за запястье, укрытое мягкой тканью джемпера. Это странный момент, наполненный ужасом какой-то причудливой катастрофы. Тони пока совсем осторожно касается его ладони своей собственной, будто соприкасаясь из своей вселенной с его вселенной, такой далёкой и чужой. Датчик на руке сигнализирует о том, что всё в полном порядке, ни повышения пульса, ни давления. Тони не мог поверить в происходящее, всё так же продолжая лежать на лестнице и куда крепче сжал его за руку, уже сплетая их пальцы вместе, но его состояние остаётся прежним. Когда Старк поднимает на него взгляд, в нём читается неожиданно много: смятение, смущение, странная радость, даже немного счастья. — Я могу трогать тебя. И Питер вдруг понимает, что ему кранты. Даже если он однажды захочет уволиться — чёрт с два его просто так отпустят, ведь для Тони он ответ на сложный философский вопрос: «почему это произошло именно со мной?». Для Тони он гипоаллергенный человек в мире, полном опасных аллергенов, под названием «человечество».