Гипоаллергенный

— Что значит «ты можешь трогать другого человека»? — проговорил мужчина по видео связи. Питер нервно заморгал в ответ, когда Тони поманил его пальцем к себе. Он чувствовал себя каким-то подопытным кроликом, или, может, крыской. На ком больше проводили опыты? На кроликах или всё же на крысах? Парень тихо сглотнул в ответ и сделал пару шагов на встречу к Тони под неусыпным надзором камеры. Он осторожно вытянул руку вперёд и столь же осторожно ткнул мужчину пальцем в открытую ладонь. Глаза Тони заблестели почти лихорадочно, а врач по ту сторону экрана придвинулся чуть ближе, так, будто это могло помочь ему оказаться с ними в одной комнате. — И как показатели? — отозвался Стрэндж. — В норме. Никаких изменений. — Я приеду через сорок минут, — кивнул тот и связь разъединилась. Питер сделал пару шагов назад, теперь уже убрав руку, и с тихим смущением посмотрел на Старка, который до сих пор таращился на него будто бы на метеорит, феникса или какую-нибудь другую причудливую зверушку неведомой породы. Странное смущение вдруг возникло между ними. — Ты какой-то напряжённый. — Ничего подобного, я вовсе не напряжённый. Самый…обычный. — А чего в глаза не смотришь? Не отпускаешь странных шуток? — В голову ничего не идёт, да и Вы таращитесь за нас двоих, хозяин. Я пойду, мне тут тесно и душно. — Нам необходимо расширить контракт. — Это ещё зачем? Меня всё вполне устраивает. — Ты можешь трогать меня. Это необходимо исследовать. — Исследовать? — он вдруг прикрылся руками. — Это еще каким образом? — Чего…чего это ты делаешь? — Мало ли, какие мысли возникли в Вашей больной голове. — А руками то зачем прикрываться? На тебе ведь есть одежда. — Мне так спокойней. — Да не собираюсь я тебя раздевать, успокойся. — Это бабка надвое сказала. Сегодня не будете, а завтра будете. — Я же не маньяк какой-нибудь. — Да Вы людей десять лет не трогали, тут даже у нормального мозги сдвинуться, — он подался ещё немного назад и вытянул руку, прочертив ей невидимую линию, — ди-ди-станция. Нам нужна дистанция. — Ты покраснел? Да что с тобой? — Ни-ни-ничего. Я же сказал, что здесь тесно и душно. Я выйду. — Питер, мои слова о том, что между нами ничего не может быть — в силе. Мы просто изучим этот странный феномен и, возможно, я наконец найду ответ на вопрос о своём состоянии, и тогда смогу вести нормальный образ жизни. Мда, звучало скажем прямо, так себе. То есть он и правда подопытный кролик. Прекрасно. А его мнения на сей счёт никто спросить бы не хотел? Стивен приехал даже раньше, чем планировалось. Дверь плавно приоткрылась и внутрь, едва ли не как ракета влетел Стрэндж. Доктор приоткрыл дверь и уставился на них с выразительным удивлением застывшим на лице. — Ты как раз вовремя, мы тут пытаемся всё утрясти. — Давай для начала я осмотрю тебя, а уже потом будем разбираться с остальным. Мне нужно лично убедиться, что симптомы прошли. Вы не могли бы ненадолго выйти? — Он уже видел меня голым. — Интересные у вас рабочие отношения, однако я все-таки не хочу устраивать тут сексодром, мне нужно провести осмотр, а ваши сложные игры оставьте на потом. — Говоришь стихами? Доктор мягко приподнял бровь и перевёл взгляд на самого младшего члена их группы. Питер быстро закивал в ответ и закрыл за собой двери, оставив эту парочку наедине. Как много лет они были знакомы? Как давно общались? Тони стащил футболку через голову и раздвинул руки в стороны, вполне готовый к осмотру. Чужой внимательный взгляд тронул голые плечи и торс, а руки затянутые в тонкие перчатки принялись изучать каждый участок кожи в поисках изменений. — Как давно вы работаете вместе? — Всего два дня. — Два дня? — Стрэндж приподнял бровь. — И ты уже попал в переделку? Бьёшь рекорды. — Не ворчи. Я не специально, — отозвался Старк покорно приподняв руки вверх. — Как это вышло? Кто тебя трогал на выставке? — В том то и проблема. Я не понял, кто это был и с какой целью это решили сделать, да ещё и на глазах у всех. Миссис Робертс едва смогла заставить журналистов вернуть все фотографии. — Кто-то пытался тебя убить. Это очевидно. — Убить? — он едва повернул голову. — Зачем? — Я не знаю. Я не детектив, а врач. — Тебе бы следовало сменить профессию. Сыщик из тебя получился бы отменный. — Не то, что ты, — усмехнулся Стрэндж, так же спустившись вниз, к чужим ногам. — Я не вижу обычных изменений. Похоже, что этот парень и правда не вызывает у тебя аллергии. Осталось понять, почему именно. Как вы проводили время? — Ездили по делам, он очень болтливый, так что разговаривали много. — Разговаривали? О чём? — мужчина приподнял взгляд. — О жизни, о кофе, о прошлом. Он смешил меня. — Даже так? — Да. Он довольно забавный. Доктор плавно приподнялся и оглядел его с новой толикой интереса во взгляде. У Тони появился новый друг? Это интересно. Возможно, именно в этом и крылся ответ. Мужчина стащил перчатки с рук и обошёл его кругом, наблюдая за тем, как Старк вновь начал одеваться. — Я пойду, поговорю с твоим подчинённым. — Его зовут Питер, — бросил тот мимоходом. — Питер. Я запомню. Парень коротко дёрнулся на стуле, когда дверь опять громко открылась и так же шумно закрылась. Доктор Стрэндж неторопливо двинулся в его сторону. Мужчина замер всего в метре от него и оглядел внимательно, будто пытался отыскать ответ. — Здравствуй, Питер, меня зовут Стивен. Я лечащий врач твоего работодателя. Расскажи мне, что вчера было? — Я…ээээ… — он едва слышно сглотнул, — мы были на выставке, смотрели картины. Миссис Робертс пригласила моего хозяина открыть выставку. Столпились журналисты, я ничего не смог толком разглядеть из-за вспышек, потом увидел, что мой датчик сменил цвет. Рванул на помощь, вколол шприц и, согласно инструкции, перевернул его на спину, закинул голову. — Хорошо, что ты был рядом. К удивлению Питера, мужчина вовсе не отреагировал на причудливое обращение к Старку, а значит, для него это не было новостью. Стивен казался ему спокойным и довольно дружелюбным. В принципе, как и подобало врачу. Он подошёл ещё немного ближе и достал из кармана куртки новую пару латексных перчаток, проговорил столь же спокойно: — Позволишь осмотреть тебя? — Зачем? — Я лишь пытаюсь выяснить, в чём причина изменений в состоянии Тони. Не волнуйся, тебе не нужно раздеваться. Все необходимые участки доступны даже в одежде. Разрешишь? — Гм…да. Хорошо. Мужчина выкрутил перчатки обратной стороной и мягко скользнул пальцами по коже, обследуя с интересом какого-нибудь учёного-зоолога, который открыл новый вид бабочки. Стрэндж прощупал пальцы и запястья, а затем мягко скользнул к чужой шее. — Что у вас тут? — проговорил пришедший Старк. — Не знаю, я пока не нашёл реального ответа. Питер самый обычный паренёк и никакими выразительными особенностями не обладает. Вероятно, дело больше в психологии. Я уверен, что через какое-то время мы обязательно найдём ответ. Сегодня же вам обоим лучше не перегружать себя. Отдохните. После того, что произошло вчера, Питеру не помешало бы успокоить нервы. Первый рабочий день, а начальник уже пытался умереть. Питер ответил ему тихой, благодарной улыбкой. Вчера и правда был очень нервный денёк, его до сих пор немного потряхивало от пережитого. — Я проживаю нечто подобное довольно часто. Тебе придётся принять это, Питер. — Ты можешь думать о ком-то, кроме себя? — хмыкнул друг. — Дай тебе зеркало, ты его расцелуешь, как волнистый попугайчик. Юноша шокирован, а ты чурбан. — Мне он не кажется шокированным, скорее голодным. Этот мелкий мухомор ест за шестерых. — Я растущий организм. — Разве что вширь, — Тони коротко фыркнул. — Он меня всё время обзывает. — На тебя жалуются, Тони. Нехорошо обижать молодняк. — Чего это вы вдруг спелись? — Не люблю, когда обижают маленьких зверьков. Этот вот похож на зайчонка. Ты же не станешь обижаешь зайчат, верно? — врач мягко повернул к нему голову. — Он скорее гремлин. Мелкий, вредный, наглый. Что это ты такое делаешь, паршивец? Питер округлил и без того свои большие глаза, приняв облик самой кроткой и маленькой лани, и скользнул за Стивена, будто в попытке спрятаться за своим новым знакомым. На самом же деле эти двое прекрасно разыгрывали комедию и натурально водили Тони за нос. Стрэндж задавил в себе легкую улыбку и дружелюбно погладил забавного паренька по каштановой макушке, украдкой бросив: — Будет обижать — звони. Я ему клизму сделаю. — Нет проблем. — Вот мой номер, — мужчина протянул ему визитку. — Эй, эй, я вообще то ещё здесь. Вы не забыли? — Если он попробует снова помереть — тоже звони. — Хорошо, — парень слегка сощурился под тёплой рукой. — Ау, я прямо здесь стою! Вы делаете вид, что меня тут нет? Стрэндж подмигнул ему и, будто в самом деле не замечая Старка, двинулся обратно к широким дверям дома, оставив их двоих в уединении. Когда Питер оторвал взгляд от холла и вновь повернул голову, то коротко дёрнулся. Тони сердито щурился. — У Вас хороший друг. Он мне понравился, — примирительно отозвался юноша. — А ты, похоже, понравился ему. Ну и чем займёмся, раз тебе, заячья душа, нужно перевести дух после увиденного? — Ммммм…может погуляем? — Погуляем? Зачем? — Свежий воздух полезен для здоровья. Вряд ли Вы часто выбираетесь из дома куда-то, кроме как на совещания. Прогулка взбодрит. — Я не могу бывать там, где большое скопление людей. — А нам и не нужно быть в самой гуще толпы, — Питер мягко перехватил его за руку. Это было странное, очень незнакомое чувство, которое неожиданно начало ему нравится. Рука Питера была меньше его собственной, мягкой и приятно тёплой. Мужчина перевёл на неё долгий взгляд, будто пытаясь запомнить это чувство, распробовать его заново. Он сжал его ладонь в своей, теперь уже не желая отпускать из крепкого захвата. — Тогда, как насчёт того, чтобы съездить в центральный парк? Я давно там не был. — Отлично, центральный парк подойдёт, — он заулыбался ещё веселее. — Хозяин. — Что? — Ты не должен забывать о том, что я прежде всего твой начальник, и волею судеб так получилось, что ты всё-таки можешь меня трогать. Я не спешу отказываться от этого ощущения лишь потому, что не знаю в чём причина. Понимаешь? — Как скажите, хозяин, — уголки губ всё-таки немного дрогнули. — Я не люблю завязывать крепких отношений с людьми. Это разрушает сердце и душу. Стоит лишь однажды приоткрыть дверку в своё сердце и те пускают невероятно длинные корни, которые уже никак не достать. Я не хочу потом раздирать себе душу. Не хочу поддаться иллюзии и позволить какой-нибудь дрянной мерзавке вертеть мной, как ей заблагорассудиться. Когда мы разгадаем, почему я могу трогать тебя — пущусь в плаванье Дон Жуана, буду веселиться в обществе девиц и ни о чём не думать. — И кто был той первой дрянной мерзавкой? Тони дернул его к себе как в самом деле какого-нибудь крольчонка и посмотрел с недовольством, коснувшись пальцем чужой шеи. Парень коротко сглатывает от шёпота: — Хватит, не то и правда куплю поводок. Из сенбернара ты у нас переводишься в статус йоркширских терьеров. Ты маленькая гипоаллергенная диванная собачка. Не серди меня. — Не то что, газетой ударите? У нас в договоре не указано ничего подобного. Согласия я тоже не давал, а стало быть, это применение насилия на рабочем месте. Ну, что скажите? — Ай, змей! — цокает он языком. — Хитрющий. Даже не укусишь. — Себя укусите. Меня кусать не нужно. — А я в плечо. — Я пожалуюсь. — Стукач. — А Вы диктатор. Тони удивлённо приподнял брови, сам даже не заметив, что уже давным-давно вышел из дверей своего дома, всё ещё удерживая его за руку, в такой причудливой беседе. Гравий под ногами тихо шуршал, пока они продолжали двигаться вперёд, среди маленьких фонариков. Не нужен им сейчас центральный парк, вполне хватит и прогулки рядом с домом. Это какое-никакое, а всё-таки начало. Тони гулял слишком редко, давно забыл, что бывает мир за пределами оконных рам и автомобильных стекол. Большой, очень красивый мир. Не без недостатков, разумеется, но всё-таки удивительно прекрасный. Мужчина вновь покосился на чужую руку и тихо хмыкнул. Интересное ощущение. Очень приятное ощущение. — Вы в самом деле всё-таки купите ту уродливую картину? — Да, куплю. Повешу её в твоей комнате, чтобы ты каждый день бесился. — Так я же могу её ненароком выкинуть. — Будешь должен мне сорок тысяч, и моральную компенсацию, ещё сорок тысяч сверху. — Повесьте её в туалете, ей там самое место. — Э, нет. В туалете уже висит картина. Называется «наглый мальчишка Питер Паркер». Поставлю там стеклянный ящик и посажу в него нашего йоркшира. Будешь хорошим пёсиком? — Как бы я сам Вас не укусил, только не в плечо, а за задницу. Маленькие собачки все такие, хозяин. — Ты несчастье. — Помогите! — вдруг раздался чей-то крик за забором. Питер коротко дёрнулся вперёд, но так и замер в чужой хватке. Старк вовсе не спешил, как он, бежать на выручку. Он был осторожен и приглядывался к женщине, застывшей по ту сторону изгороди. Выглядела она, мягко скажем, не важно. Вцепившись в стальные прутья забора одной рукой, второй она поддерживала большой, округлый живот. — Прошу, помогите! — Как Вы оказались здесь, мэм? — тихо поинтересовался Тони, почти машинально задвинув паренька назад, за свою спину. — Мой муж. Мы поругались. Я вышла из машины на остановке и шла пешком, потом начались схватки, прошу, мне нужна помощь. — Она же беременна, Вы что, так и будете просто смотреть? — рыкнул парень. Тони подступил ещё чуть ближе. Не похоже, что она замыслила что-то опасное. В самом деле, самая обычная, беременная женщина. Он растеряно огляделся по сторонам в поисках чего-то. — Бегите назад, за машиной, я побуду с ней, отвезем её в больницу, хозяин. — Хм. Что ж… — он вновь огляделся. — Хорошо. Сейчас подгоню мерседес. Там мы все поместимся. Тони нехотя разжал пальцы, выпустив его руку из своей, и дёрнулся трусцой обратно, в сторону дома, за автомобилем, а Питер подсел ближе и оглядел несчастную. Ей было лет тридцать, может чуть меньше, тёмные волосы неприятно липли ко лбу. Питер так паниковал, будто это он сам беременная женщина, которая вот-вот родит под забором виллы. Когда вдалеке мелькнули фары тёмного авто, он выдохнул с облегчением. — Сейчас всё будет хорошо, мы вам поможем. — Уф…я…мне кажется, я сейчас умру. — Нет, умирать не надо. Давайте все живыми доедем. Ворота приоткрылись с тихим скрежетом и мерседес проехал по гравию ещё немного. Питер усадил женщину на задние сидение и сел рядом, скомандовав: — Гоните. — «Гоните»? Ты ничего не попутал? Я тебе не личный водитель. — Да давайте уже, чёрт бы Вас побрал, хозяин! — рявкнул тот. — Чехлы мне там не запачкайте. Питер бы с большой радостью укусил его за наглую рожу, если бы только позволяли отношения, но тот лишь заскрежетал зубами в ответ и перевёл взгляд на женщину. Когда несчастная заорала, как пожарная сирена, он испуганно вытаращился на пассажирку и быстро вытащил телефон из кармана, звоня той единственной, кто вообще мог его проконсультировать. ЭмДжей сонно проговорила на том конце провода: — Привет, Питер. Как дела? Как там твой папочка? — ЭмДжей, что делать, если ты рожаешь? — Я не рожаю. Я сплю. — ЭмДжей, соберись. Я еду в машине с женщиной, которая вот-вот родит. Что мне делать? — в чужом голосе звучала паника. — Слушай внимательно. Питер прижал телефон к уху, слушая чужие наставления и лишь иногда кивая. Он потянул несчастную на себя, позволяя ей принять более или менее горизонтальное положение и стал делать вздохи, ровно так, как это объясняла подруга. Их несчастная пассажирка покорно стала повторять следом. Не то чтобы поняла, но почувствовала, что имеет дело с человеком, родственным себе. Он не желал ей зла и явно очень пытался помочь. Питер перехватил телефон поудобнее и тихо проговорил: — Ага, да, понял. Понял. Спасибо. Парень вновь убрал телефон в карман брюк и, оглядевшись по сторонам, отыскал взглядом бутылку воды в узкой стойке рядом со Старком, схватил её точно чайка. ЭмДжей посоветовала использовать прохладный компресс, чтобы успокоить несчастную женщину. Парень налил в ладонь немного воды и осторожно обтер чужой лоб. — Долго ещё ехать? — Пять, может, шесть минут, если не будет пробки, — отозвался Старк с переднего сидения. — Вы прекрасная пара, — проговорила женщина. — Мы…мы не пара. Он работает на меня! — от негодования он даже повернулся на сидении. — На дорогу смотрите, не отвлекайтесь! — Не указывай мне, что делать! Я сам прекрасно знаю! — Ну так вот и делайте, хозяин! Женщина тихо загудела в ответ, морщась от новой вспышки боли. Машина рванула на зелёный свет светофора с тихим рычанием, а ещё парой минут спустя они остановились возле больницы. Питер перехватил их несчастную пассажирку под плечо и потащил вперёд. Получилось так себе, он едва не рухнул с ней вместе. — Отойди. Мадам, руками меня за открытые участки кожи не трогайте. Идёт? — Поняла. Тони натянул перчатки и наклонился немного вбок, давая уцепиться за свой пиджак рукой, сам же неожиданно для Питера, он поудобнее перехватил женщину под колени и потащил наверх как какой-нибудь верблюд. Ух ты, а Тони мог бы его вот так же нести на ручках? Питер быстро замотал головой и закрыл все двери авто, побежал следом, взяв на себя роль швейцара, открывавшего все преграды на чужом пути. Это облегчало задачу их навьюченному ослику с Уолл Стрит. Питер громко проговорил у стойки ресепшена: — Нам нужна помощь, женщина рожает! — Сейчас найдём каталку, секунду, — молодая девушка за стойкой схватила трубку и, прижав к уху, набрала что-то, по громкой связи раздалось: — Каталку в холл, у нас роженица. — Вы так помогли мне, спасибо, — шепнула их невольная спутница. И на этом всё бы могло закончиться. Когда каталка подъехала и женщину устроили поудобнее, Тони тихо помялся в холле, покрутился будто кот и посмотрел на свои руки, а затем двинулся вслед за врачами. — Куда Вы, хозяин? — Я привез её сюда и чувствую ответственность. Хочу побыть здесь, поддержать. — Вы всё-таки очень хороший человек, — Питер посмотрел на него с нежностью. — Не подлизывайся, паршивец, — прицокнул тот в ответ. Конечно же, в родильное отделение их никто не пустил, но зато сидеть возле кабинета тоже никто не запрещал. Вот Тони и остался сидеть на жёстком стуле. Он не хотел впускать людей в свою жизнь, боялся рисковать своим несчастным сердцем, но даже сам того не замечая, стал окружен людьми, точно зажат в плотное кольцо. Питер тихо устроился рядом. В его руке снова была небольшая пластиковая чашка с кофе, в которой тот помешивал сахар. — Где взял? — В автомате купил, — проговорил он, немного отхлебнув горячей жижи. Тони проследил за этим простым действием со странной жадностью, а затем проговорил тихо: — А мне? — Вы же не едите и не пьёте вне дома. — Я не ем и не пью того, что делают люди, но твой кофе приготовил не человек, а автомат. Я хочу американо. Принеси. — А «пожалуйста»? — Я твой начальник. — «Питер, принеси, пожалуйста, кофе», — игриво проговорил он, вновь помешав мягкую пенку в стакане. — Уволю. — Я бесценный. Вы можете трогать только меня и пока не знаете почему. Не уволите. — Змеёныш! — шикнул он, стукнув ботинком по соседнему стулу. — Принеси, пожалуйста, американо. — Сейчас принесу, хозяин, — Питер наконец приподнял свою задницу со стула, на сей раз позволив себе даже игривую улыбку. Он проследил за ним взглядом, одарив узкую спину тёплым взглядом, и вот уголки губ коротко дрогнули. Несносный мальчишка. Они работали вместе всего два дня, а за это время с ним уже произошло куда больше, чем за полгода одинокой жизни. Ещё недавно в его руке была заключена мягкая, небольшая ладонь Питера. Такая приятная, такая ласковая в сравнении с его собственной, имевшей загрубевшие мозоли на большом и указательном пальце. Он так много лет предпочитал держать этими пальцами паяльник, что подушечки запомнили лишь грубость пластика и металла. — Ваш кофе, — проговорил Питер, осторожно протянув вперёд закрытую кружку. — Ты ведь не плевал в него? — Вы мне слишком симпатичны, я бы не стал делать ничего подобного. Пейте. Парень вновь присел рядышком и протянул запечатанную палочку и пару пакетиков сахара: — Я не знал, как именно Вы пьёте кофе, так что взял на всякий случай сахар. — Предпочитаю пить без сахара вовсе, иначе пропадает вкус и запах. Тони и сам пах кофе, поэтому было вдвойне забавно слышать от него нечто подобное. Тёплый, крепкий запах, замешанный будто в ступке с мускатным орехом. Интересный аромат, пусть немного агрессивный, но всё же довольно тёплый. Он наблюдал за тем, как Старк делает пару глотков и едва заметно морщится, прежде чем буркнуть: — На вкус как дерьмо. — Это потому что я в него не плюнул, а насрал. — Думаешь, что это смешно? Да? Парень же довольно расхохотался в ответ, явно находя всё происходящее и правда чертовски забавным. Треклятый мальчишка. Всё внутри так и свербело от желания тяпнуть его, да побольнее, как кусаются обычно кошки. Желательно куда-нибудь за ухо, или ещё лучше — за шею, чтобы осталось только беспомощно брыкаться в крепком захвате без возможности вырваться. Он провёл языком по зубам, успокаивая себя. Или может лучше отшлепать? О да, вот что однозначно принесло бы ему облегчение. Вид мило краснеющих ягодиц и чужие вздохи. Подрагивание мышц и тяжесть чужого тела на собственных коленях. Ощущение, по которому он так сильно тосковал. Прикосновения и вес тела партнера на его бедрах. Жар, который люди источают, сами того не зная. Тони пришлось отвернуться, чтобы наконец найти успокоение. Наблюдая за людьми в отделении, он следил за тем, как общались врачи в коридоре. Волна требовательного возбуждения наконец стихла. А роды длятся уже несколько часов. За это время Питер даже умудрился заснуть в кресле. Во сне паренёк почти невольно привалился поплотнее к плечу мужчины, утянутый в тёплый запах чужого тела. Парень поудобнее перехватил Тони под локоть и будто самый настоящий зайчонок, причмокнул. Очаровательное зрелище захватило всё чужое внимание. Тони мог рассмотреть вблизи и мягкие пушистые ресницы, и узкий нос, мог даже почувствовать запах шампуня и манящий аромат одеколона, идущий, кажется, от всего тела Питера. Мужчина осторожно перехватил его, чтобы устроить кудрявое недоразумение у себя на коленях, вернее его голову. Питер жмурился сквозь сон, удобнее располагаясь на рядке жестких стульев всем своим телом, и потерся щекой о дорогую ткань брюк. Такой милый, вредный и отважный. Этакий дикий хомяк, вроде бы небольшой и забавный, но такой грозный. На ютубе он видел, как один такой пытался сожрать резиновый тапок. Тони никак не мог решиться на то, чтобы коснуться его снова. Перчатки всё ещё защищали его, защищали так же, как одежда. Хотя защищаться и не было повода. Питер мог его трогать, а он мог так же трогать Питера. Мужчина слегка хмуриться и, прибывая пару мгновений в нерешительности, всё же снимает перчатку и осторожно касается костяшкой пальца чужой щеки. Его кожа маняще мягкая, будто бархатная. Он не может удержаться от того, чтобы скользнуть к его виску, гладит снова и снова, наблюдая за спящим пареньком. Захваченный этим чувством, Старк проводит пальцем по светлой брови и опускается чуть ниже, стремясь снова к скуле, затем ещё ниже. Палец замирает на податливых нежно приоткрытых губах. Они так близко и так далеко одновременно. По телу пробегает сладкая дрожь. — Роды прошли успешно. Папаша, хотите посмотреть на малышку? Тони подпрыгнул на месте от неожиданности и Питер упал с его колен прямо на пол, больно ударившись боком об жёсткую плитку. Он низко загудел. — Ох, черт. Ты в порядке? — спросил совсем растерянный Старк. — Да…наверное. Что случилось? — сонно отозвался парень, приподняв взгляд. — А Вы разве не супруг роженицы? — Нет, я… — Да, он супруг, а я его племянник. Мы приехали все вместе. Его свирепый начальник проговорил лишь губами: — Что ты делаешь, чёрт тебя возьми? — Мы только посмотрим на малышку. Вы ведь именно этого хотели, признайтесь, хозяин. — Ничего подобного. Я вовсе… — Тогда зачем мы сидели тут всё это время? Пойдёмте, папашка. Посмотрим на дочурку и на…а кто она мне, если Вам я племянник? — Ты дурень. Питер в корне не согласен и потому, отряхнувшись, он поднимается с пола и двигается вперёд с невероятным воодушевлением и упрямством. Его не может остановить даже Тони. Парень с умилённой улыбкой подходит ближе к их попутчице и смотрит на несчастную женщину, в руках которой теперь лежит нежный спящий кулек. Когда она замечает этих двоих, то искренни удивляется: — Вы что, оба сидели всё это время у отделения и ждали? — Да. Мой начальник очень настаивал. Он хотел удостовериться, что всё в порядке. Какая она миленькая. Это ведь девочка? — сказал парень усевшись на стул рядом с кроватью. — Как назвали? — Я пока не придумала. Женщина перевела взгляд в сторону Тони. Он так же немощно стоял в дверях и будто боялся сдвинуться с места, поэтому она поманила его к себе кивком головы, и только тогда Старк подошёл чуть ближе и с удивлением барана начал таращиться на то, из-за чего была вся эта суматоха. Он никогда раньше не видел новорожденных детей и не знал, что они такие красные, но это почему-то вовсе не смущает. Мужчина наощупь нашёл табурет и присел рядышком, глядя на ребёнка с интересом. — Вы оба очень помогли мне, — тихо сказал женщина. — Хотите немного подержать? — Я? — хрипло отозвался Старк. — Я бы с радостью, но не могу. Питер заметил как неожиданно потускнел взгляд Тони. Похоже, ему действительно очень хотелось почувствовать происходящее. Хотелось быть вместе с людьми, даже вопреки всем его словам. Парень подсел ещё ближе к женщине. — Я подержу, можно? А он посмотрит. — Только осторожно. — Я буду очень осторожен, не волнуйтесь. Питер с трепетом взял из чужих рук закутанный кулёк и подошёл к Тони, позволяя ему побыть чуть ближе к такому забавному существу, такому нежному и такому маленькому. В глазах мужчины вновь появляется та самая радость и короткие нежные искры мелькают на дне зрачка, когда красное и недовольное создание, приоткрывает веки и таращиться на него своими большими тёмными глазищами. Желание оказывается сильнее здравого смысла и он поднимает взгляд на Питера. — У тебя есть с собой инъекция? — Да, в кармане. — Я можно…мне просто очень необходимо это… — судорожно бормочет он между делом и вот набирает побольше воздуха в легкие. Ему вдруг стало абсолютно наплевать, что он может пострадать, что он мог начать задыхаться и что ему может быть очень плохо. Просто этот момент напоминал невероятно красивую картину, аналогов которой он никогда не видел, он не мог позволить себе упустить подобный момент даже с болезнью, с которой вынужден жить каждый день. Мужчина столь же осторожно приподнял руку и вытянул палец, не решаясь доли секунд, прежде чем поднёс его ближе и осторожно коснулся красной тонкой кожи на плече. У него в запасе есть десять секунд и этого должно хватить. Нежное создание смотрело на него с таким же интересом в ответ и едва повело головой, всматриваясь в палец напротив, прежде чем схватило в капкан своих, совсем крошечных и Тони задохнулся, но не от участившегося пульса или нехватки кислорода, а от самого ощущения, на губах появилась придурковатая восторженная улыбка. — Хозяин? — тихо сказал парень. — Ммм? — Вы уже пол минуты трогаете другого человека. — Что? — Пол минуты. Пульс всё ещё нормальный и Вы не задыхаетесь. — Я не понимаю…я…как это возможно? Как это…как? Он смотрит на Питера с недоумением и почти невольно отшатывается назад, задевает стул и вот уже рвётся к двери. Парень ещё пару мгновений следит за распахнутой дверью и так же осторожно возвращает женщине её бесценный дар. — Не волнуйтесь, я сейчас его догоню. Вот мой телефон. Если однажды что-то понадобиться — звоните. Я Питер Паркер. — А я Мария Хилл. — Приятно познакомиться. Отдыхайте. Парень достал ручку и записал номер на небольшом листке, а затем так же рванул за своим удравшим начальником. Мир перед глазами начал неожиданно расплываться, а воздуха катастрофически не хватало. Он задыхался прямо здесь, внутри больницы и не знал, что делать. Пожалуй впервые в своей жизни. Хотя нет, это пожалуй, второй раз, когда он не знал, что делать. В первый раз всё было немного иначе. В светлой гостиной стоял рояль и пахло миндальным печением от его ухоженной, очень красивой матери. Она так нежно и красиво пела. Тони напился перед Рождеством. Голова трещала, как звонарный колокол. — Вставай, попрощайся с папой. — Что за бродяга тут разлегся? — скупо сказал мужчина средних лет. — Обожаю приезжать на рождество, на кануне вашего отъезда, — с ехидной усмешкой парировал Тони. — Не обращай на него внимание, у него был ночной перелёт. — И как звали этот «перелёт»? — столько же скупо отозвался отец. — Кэндис. — Постарайся не спалить дом до понедельника. — До понедельника? Что ж, устроим массовое возлияние в тогах. Вы далеко? Его снова бросали одного, снова хотели куда-то слинять. Интересно, любили ли они его по-настоящему? — Мы с папой слетаем на Багамы. Развеемся немного. — И по дороге заскочим кое-куда. — В Пентагон, да? — вновь ирония засквозила в голосе парня, пальцы матери замерли на клавишах. — Говорят, сарказм соизмерим с потенциалом. Если не врут, ты станешь великим человеком. Отец скрылся из виду, а Тони, как и прежде, был обижен. Он прилетел на праздники только в надежде побыть вместе с семьей, которая сейчас, почему-то, спешила от него скрыться и улететь. — Он правда по тебе скучает. Ты тоже будешь скучать по нам. И она не представляла даже, насколько права была в этот момент. Он скучал до сих пор, ему стыдно до сих пор, а сколько лет уже прошло? Сколько страданий было после? Табло на датчике стремилось к красному цвету и замерло вместе с пульсом, когда он услышал почти истошное: — Хозяин! Этот мелкий негодник мчался к нему через всё крыло больницы, будто афганская борзая, старался не толкать никого и не распихивать, а потому лавировал между людьми и смотрел на него с такой паникой во взгляде, будто тот вот-вот умрёт. Прямо в эту секунду. Тони сделал первый глубокий вздох, глядя на него. Это не похоже на простую преданность работе. Питер действительно очень хотел спасти его от собственной дурости, от придуманных страхов, от этой страшной попытки убить себя самым странным способом. Датчик на руке перестал пищать и постепенно приобрёл синий цвет, а Тони вновь поднял на парня удивлённый взгляд. Неужели дело просто в нём самом? Но почему? Почему именно он?