VI сезон. Глава IV «Прощальный привет»

      День прошёл беспорядочно и быстро. Подруги, сразу позабывшие обиду, узнав, что Усаги решила не отходить от Сейи, не оставляли маленький домик без посещений. Постепенно она узнала о том, что Ятен уже два раза приходил в себя, – Минако возбуждённо рассказывала, как кормила его обедом, – говорил почти без затруднений и уже пытался язвить, что говорило само за себя. Сирена и Сецуна, которых всё чаще и чаще видели вместе, поведали Усаги о явно скором выздоровлении Ами, уже скучающей по учебникам и тетрадкам. А Чибиуса, Юнами и Нецу со смехом описали то, как Макото упиралась всеми руками и ногами, не желая переезжать с поляны и утверждая, что она уже вполне здорова. Кроме того, в комнату постоянно заглядывал Таики, и один раз приходила Принцесса Метеор. Большей частью она сидела у Ятена, даже не предложив Усаги подмену, видимо, понимая, что результата не добьётся всё равно. Ещё Усаги узнала, в каких домах лежат Ятен, Ами и Макото, и получила их подробное описание от вездесущей Фино.       – Тот беленький мальчик!.. Вахо говорит, что самое большее три дня, и он встанет на ноги!.. Так она сказала!.. – проговорила девочка и исчезла за дверью.       После обеда проснулся Сейя и понял, что Усаги на самом деле никуда от него не отходила. Надо сказать, что это его более чем растрогало, хоть парень и пытался сделать невозмутимое лицо. Вахо, тут же прибежавшая на зов, осмотрела больного и с некоторым удивлением отметила прогрессирующее улучшение. Сейе тут же дали лекарство, – скривился он меньше, чем в прошлый раз, – накормили и посоветовали ещё поспать, так как жар до сих пор был довольно большим. Пациент возмутился, сказал, что уже просто не может этого делать, начал сосредоточенно распутывать волосы Усаги и на середине этого занятия уснул. Таики и Сари, посмеиваясь, помогли закончить освобождение пленённого хвостика, и Усаги смогла наконец встать с табуретки и выйти на улицу.       Деревенская улица была залита солнечным золотом. Шёл где-то пятый час, и полуденная жара уступала место лёгкой весенней прохладе. Усаги сняла с пояса повязанный свитер и снова натянула поверх остатков сарафана. Между домов сновали озорные мальчишки, важно выхаживали с чем-нибудь в руках молодые девушки, спешили домой более простые и уставшие отцы и матери. На многих Усаги замечала отсветы городской одежды, перемешанной с самодельной деревенской. Несколько раз среди коренных жителей мелькали и её подруги, перебегавшие из дома в дом. В хорошее место они попали. Добрые люди, не пожалевшие еды и кроватей, найдутся не везде.       Усаги прошла вперёд, подошла к невысокой плети и положила на неё руки. Где-то рядом весело смеялись дети, звучал бранящий, но не злой голос их матерей. Усаги повернула голову и увидела, как по прутьям к ней шагает белая кошка. В памяти всплыла ждущая их дома Луна, девушка улыбнулась и протянула к пушистой гостье ладонь. Кошка наклонила мордочку, принюхалась и вдруг нерешительно остановилась перед самой рукой, словно чего-то испугавшись. Усаги удивлённо посмотрела на неё и протянула пальцы чуть дальше.       – Ну что ты? Иди…       Кошка снова осторожно понюхала воздух, задумчиво пошевелила усами и всё-таки решила подойти. Усаги с улыбкой погладила пушистую голову, провела рукой до хвоста, почесала за ушком. Кошка начала обыкновенно выгибаться и тыкаться носом в ладонь, но казалось, что зелёные глаза не теряют бдительности и внимательно следят за девушкой. Усаги пристукнула слегка по розовому носу и шагнула назад. И тут же на что-то наступила.       – Ай!       – Ой, простите! – всполошилась Усаги, обернулась и на секунду потеряла дар речи. Перед ней стояла и потирала босую ногу Рина. Только помолодевшая года на три.       – Ты… ты, наверное, Лия, да? – воскликнула Усаги. – Точно! Тебе должно быть четырнадцать лет!       – Вообще, моё полное имя Амелия, но так меня называет младшенькая… Это она тебе рассказала?       – Да… Фино говорила о тебе…       – Хм… Фино!.. – усмехнулась Амелия. – Она так и назвалась?       – Да, – растерянно проговорила Усаги. – А что такое?       – Да её, вообще, не так зовут. Это она себе сама имя придумала. В три года. И до сих пор ничего кроме него не признаёт.       – Да ладно… А как же… Подожди, Вахо тоже её так называла!       – Так это из-за неё и случилось. Пришла младшенькая домой и говорит: бабушка мне настоящее имя сказала. И хоть убей, вот Фино и всё. Девять лет уже.       Усаги ошарашено смотрела на откровенную сестру и не знала, что и думать. Фино так ей понравилась, просто до боли в сердце. А оказалось, что… Да и не Фино она вовсе… Кроме этого она отдельно от сознания выделила в Амелии не присущую Рине колкость в голосе и некоторую несдержанность. Оказывается, сёстры, почти одинаковые внешне, отличались характером.       – А как же звучит её настоящее имя? – несчастно спросила Усаги, чувствуя, что совершенно не хочет его слышать.       – Я не могу тебе сказать, – ответила Лия. – Мама наказала тем друзьям младшенькой, кто называет её «Фино», не говорить первого имени. Сказала, что дочке это нужно, если столько лет не успокаивается. Да и плохо это будет, если человек её так называл, а потом по-другому начал. Её же поранит.       Усаги понимающе кивнула и решила потом поделикатнее расспросить саму Фино. Для неё она останется Фино и никем другим.       – А ты та самая, что за черноволосым ухаживает? – грубовато спросила Лия и оценивающе осмотрела собеседницу. – Говорят, он из-за тебя Адрину выгнал.       Усаги непонимающе уставилась на неё и уже хотела спросить, кто такая эта Адрина, как вовремя вспомнила привычку Фино укорачивать имена близких.       – А… ты про Рину… Да не выгнал он её, просто сказал, что… хочет видеть рядом меня.       – Так, одно и тоже, – криво усмехнулась Лия. – Ты что, тяжелейшее оскорбление для неё. Как так, парень отверг красавицу Аду!       – Э-э… Называй её Риной, ладно? – попросила Усаги.       Амелия смерила её неодобрительным взглядом и проворчала:       – Тоже сестрица наша поработала? Ладно… Пусть будет Рина.       – А где ваша четвёртая сестра? – внезапно спросила Усаги. – Атика, так ведь? Здесь уже сокращений нет.       – Ошибаешься, – усмехнулась Лия. – Это тоже одно из сокращений, но им, скажу честно, пользуемся все мы. У неё длинноватое имя: Ателика. Мы и выбросили средний слог. Она не обижается.       – Понятно… Так где она?       – Да там же, Аду утешает. То есть Рину. Забилась в угол, никак выходить не хочет. Там и младшенькая.       – Как утешает? – встревожилась Усаги. – Она что, плачет?       – Не то слово, – довольно равнодушно ответила Лия. – Да это для неё не проблема. Как что, сразу в слёзы, по поводу и без повода.       Усаги не понимала Рину, льющую слёзы из-за такой чепухи, но и полное равнодушие родной сестры совершенно ей не улыбалось. Она удивлённо спросила:       – А почему же ты не с ней? Почему не утешаешь?       – Да я только оттуда, – пояснила Лия. – Захотелось на тебя посмотреть. А ты на меня как раз и наступила.       Усаги сняла руку с прутьев и твёрдо сказала:       – Веди меня туда.       – Что? – Лия искренне удивилась такому повороту событий, и Усаги увидела, как похорошело её лицо без неприятного грубоватого выражения.       – Веди, веди, – повторила она. – Где это место?       Лия недоуменно пожала плечами и без лишних слов направилась прямо по дороге вдоль больших домов. Усаги решительно пошла рядом с ней. Мимо мелькали незнакомые и малознакомые лица, все с любопытством разглядывали синеглазую чужестранку, которой Вахо оказала неожиданный почёт. Амелия шла прямо, не уступая никому дороги, Усаги несколько раз подмывало извиниться перед столкнутыми с дороги людьми. Но окружающие, похоже, к этому привыкли, никто не сказал девушке ни слова.       – Сюда.       Лия неожиданно резко свернула с дороги и нырнула в какую-то щель. Семейное это у них, что ли? – с досадой подумала Усаги, сгибаясь в три погибели. Везде какую-нибудь дыру найдут… Перед глазами возник довольно маленький кусок грязной земли, окружённый высокими стенами. На большой перевёрнутой бочке сидела, закрыв лицо руками, Рина, рядом стояли Фино и неизвестная прежде Ателика. Лия подошла, стала рядом с сёстрами и вызывающе посмотрела на Усаги.       – Ада, к тебе гости, – громко сказала она. – Да очнись ты, хватит реветь!       Рина подняла залитое слезами лицо и удивлённо посмотрела на Усаги. Атика, изумлённо рассматривающая незнакомку, спросила:       – Это она?       – Умная девочка, – проворчала Лия. – Сразу догадалась.       – Усаги! – воскликнула Фино. – Я знала, что ты придёшь!       – Всё-то ты знала, – усмехнулась Лия.       – Да, знала, – спокойно сказала Усаги и подошла к бочке. – Фино знает больше, чем вы думаете. А теперь, могу я вас попросить оставить нас на несколько минут? Наедине.       Сёстры переглянулись, потом посмотрели на Рину и удивлённо на Усаги. Фино тревожно поглядывала на их лица.       – Пойдём, Лия, – внезапно сказала Атика. – Пусть поговорят.       Амелии видно не по нраву пришлось её решение, но она всё же оттолкнулась от бочки и взяла сестру под руку.       – Мы будем вон там, – показала она на противоположную стену. – Дальше не пойдём.       Усаги смерила глазами пятиметровую протяжённость тупичка и подумала, был ли вообще смысл куда-то отходить. Но спорить было бы глупо, и она только пожала плечами.       Когда Атика, Амелия и Фино оказались у назначенной черты, Усаги повернулась к Рине и пристально посмотрела в её глаза. Девушка явно не понимала, что происходит, и тревожно поглядывала на синеглазку. Усаги вздохнула:       – Ну зачем ты сырость разводишь? Что такого ужасного случилось, чтобы плакать?       Рина жалостно сдвинула брови и шмыгнула носом.       – Тебе легко говорить… Он тебя выбрал…       – Никого он не выбирал! – возразила Усаги. – Тут что у нас свадьба намечается, и неизвестно, кто невеста? Сейя просто не захотел обижать меня, потому что знает дольше, и поэтому так грубо с тобой разговаривал. У него вообще характер не сахар! С ним меньше всего обращай внимания на слова. Может такого наговорить, о чём потом сам жалеть будет. Никакой тактичности…       – Он твой жених? – перебила Рина.       Усаги поперхнулась на полуслове и вытаращила глаза:       – Что?! Нет, конечно! Какая глупость! Да я…       – А кто он тебе? – пытливо спросила блондинка.       – Он… Он мой лучший друг.       Рина наклонила голову к плечу, и Усаги увидела, что следов слёз на её лице почти не осталось. Видно, девушка и впрямь быстро переходила от одного душевного состояния к другому. Теперь старшая сестра пристально смотрела на неё, словно пытаясь уличить во лжи.       – Не понимаю… – пробормотала она наконец. – Кажется, ты не врёшь… Так в чём же дело?       – Ты о чём?       – Он… Он так смотрел на тебя… так говорил… Он не относится к тебе, как к подруге.       Усаги вздохнула и подумала, что первое впечатление ошибочно: в Рине присутствует часть дара Фино безошибочно угадывать чувства людей. Да, здесь всё было сложнее. Сейя отнюдь не так относился к Усаги, как она к нему…       – Ну всё! Нам надоело там стоять!       Усаги вздрогнула и обернулась. Лия уверенно шагала к ним, за ней спешили Фино и Атика.       – О чём это вы так мило воркуете? – ехидно поинтересовалась Лия. – О его цвете глаз? Ада нам уже все уши прожужжала…       – Я просто хотела объяснить ей, что поводов плакать нет, – пояснила Усаги. – Что с Сейей мы только друзья, а то, что он грубиян – его дело.       – Я всё равно не могу поверить, что я ошиблась, – мотнула головой Рина.       – Да друзья мы! – с отчаянием воскликнула Усаги.       – Он просто её любит, – невозмутимо сказала Фино, словно говоря о прогнозе погоды на завтра.       Девушки растерянно уставились на неё. Усаги почувствовала, что краснеет.       – Что это у тебя за новая теория? – подняла брови Лия.       – Это правда, – спокойно ответила девочка. – У Усаги есть жених, они любят друг друга, и она не может любить лучшего друга. А Сейя очень любит Усаги. И так сильно, что согласен оставаться лучшим другом.       Вряд ли эта путаница была понятна кому-то, кроме самой Усаги. Но главную суть сёстры поняли.       – Так он, правда, в тебя влюблён… – протянула Лия. – Значит, не зря наша старшенькая плакала.       – Нет, зря! – сказала Усаги. – Потому что так расстраиваться из-за человека, которого видишь первый раз в жизни, ненормально!       – Но он такой красивый… – вздохнула Рина, и на её глаза снова навернулись слёзы.       – Вот, я же говорила, – устало кивнула Лия. – Это может продолжаться до завтрашнего вечера.       – Теперь вся ситуация ясна, – рассудительно сказала Атика и повернулась к Усаги. – Спасибо, что пришла сюда. Иначе это, действительно, могло бы затянуться.       Лия скривила губы, а Фино солнечно улыбнулась. И Усаги в который раз подумала, как же непохожи были эти сёстры.