Свидимся ещё

— Свободной рукой плавнее! — Тутберидзе отъезжает чуть дальше. Ясова старательно пытается исправить акцентные движения. — Да, и в бильман! Фигуристка переходит в нужную позицию и завершает вращение после нескольких оборотов. Девушка подается вперёд, вытягивая руку. — Отлично! За последней нотой композиции следует завершающее программу действие, и Ясова, развернувшись, облегчённо выдыхает. — Вет, особое внимание к заклону. Ты должна его делать и быстро, и аккуратно, а у тебя со скоростью опять нужная элегантность уходит, — объясняет Этери Георгиевна. — На Олимпийских играх должно быть все идеально. Виолетта понимающе кивает, чуть кружась, показывает движение кисти. — Да, именно так. Сейчас давай заново, с захода на аксель. Спортсменка, согласившись, принимается за исполнение: двигаясь по кругу, набирает скорость, быстро разворачивается и, оттолкнувшись, приземляет тройной прыжок, затем, выехав, слегка подпрыгивает и заходит во вращение. — Быстрее, быстрее! Принимая замечание, фигуристка ускоряется. — И ручкой давай! Ясова аккуратно опускает руку, вращая кистью. Доделав позицию, ловит лезвие конька и, ухватившись, переходит в бильман. Музыка призывает закончить, и Виолетта, повинуясь, выходит из элемента, толкается вперёд. Взмах рукой и финальная поза. — Отлично! — Тутберидзе радостно подъезжает к ученице. Девушка и сама не может сдержать улыбки. «На порядок лучше моих тренировок пару дней назад…» Осмотревшись, тренер подмечает Даниила Марковича и Камилу: Глейхенгауз что-то отчаяно объясняет фигуристке, та в свою очередь, отчаяно пытается это понять. Валиева рассеяно смотрит на тренера, сдерживая рыдания и накопившуюся усталость… Тем не менее проступившие под глазами мешки и покусанные губы сразу выдают несколько бессонных ночей и огромное количество вылитых слез. Новость о ее положительной допинг-пробе потрясла всех. В том, что допинг Камилы — это явный бред, Ясова не сомневалась. Она сама лично видела ее тренировки, видела как девушка стала фигуристкой такого уровня, через что ей пришлось пройти ради этого, сколько сил вложить… и поверить, что причина такого результата — горстка таблеток, Виолетта не могла… Зачем ей было ставить на кон всю свою карьеру из-за чемпионата России, в пробе, сделанной на котором, и нашли допинг? Единственное объяснение случившегося — случайность, но… тогда и Ясовой стоит бояться, что завтра ей придет положительный результат? Что испытывала сама Ками в этой ситуации, если случившееся шокировало даже не причастных людей, заставляло сомневаться в себе спортсменов, не принимавших допинг никогда в жизни? Вета не знала и надеялась, что не узнает никогда. Конечно, она поддерживала Валиеву как могла… но чем это может ей помочь? Вид 15-летней девочки заставлял сердце обливаться кровью. Да, в итоге ее допустили до личного турнира… Но что измученный подросток сможет показать? Этери Георгиевна задумчиво даёт указания Виолетте: — Тренируй прыжки, — и уезжает к ним. Ясова пару секунд смотрит ей в след, как Валиева отворачивается, чтобы смахнуть слезу… потом, вздохнув, потягивается, разглядывая часы: «Всего 15 минут осталось…» — 15 минут и, можно сказать, последняя тренировка перед короткой программой закончена — вечерней по очевидным причинам не будет, 30-минутную подготовку перед стартом можно считать частью выступления (ведь уже на ней судьи будут присматриваться к фигуристам, складывать о них мнение, явно влияющее на итоговые результаты), а про 6-минутную разминку перед программой и говорить нечего, она служит лишь для необходимого разогрев. Плавно скользя по кругу, заходит на лутц. «И по истечении этого времени останется надеяться лишь на свое тело, свой разум и… чудо,» — поэтому погруженная в свои мысли Ясова отвлекать ни Сашу, старательно приземляющую триксели, ни Аню, спокойно катающую произвольную ввиду отсутствия вечернего льда, ни себя, пытающуюся внушить себе уверенность, ни несчастную Ками, желания не имеет. Сейчас ей важно понять, что она готова по максимуму, уйти от внутреннего осуждения за посредственную форму на тренировках до и главное, сосредоточиться. Оттолкнувшись правой ногой скручивает лутц, следом риттбергер. «Я готова…»

***

— Violetta Yasova! — объявление фигуристки. Виолетта, чуть кланяясь, машет зрителям. Те радостно отзываются аплодисментами. Девушка, завернув ещё одну петельку, встаёт на свое место. — Alexandra Trusova! Оглашенная спортсменка делает почти те же движения, публика охотно хлопает. Ясова напряжённо вздыхает, ожидая конец «переклички», нервно повторяет программу в голове. «Рука в лево, затем над головой…» — желание начать достигает пика. — «Да когда же они законча-ат.» И наконец-то мучениям приходит конец — японская спортсменка завершает приветствие и девочек отпускают. Последняя разминка. Сильнейшие. Олимпийский лёд приятно шуршит под лезвиями разгоняющейся спортсменки. Ясова терять зря ни секунды не намерена — многое нужно закрепить. Разогретые перед выходом на арену мышцы приятно ноют. «Может сегодня я переусердствовала в зале…» — но пожалеет об этом только завтра утром. Виолетта заходит на недавно восстановленный каскад, такой сложный для нее. В программе лутц — ритт исполняется на давольно большой скорости, что в принципе, на руку спортсменке — высокий темп подхватит ее при исполнении. Изначально в этом месте был запланирована комбинация намного легче и стабильнее — лутц — тулуп, в точном исполнение которой никто не сомневался, но, по настоянию спортсменки, на Олимпийских играх был заявлен самый дорогой каскад тройных прыжков… Всё-таки она пришла за победой, каким бы трудом она ей не далась, пришла показать себя, показать на что способна. «Есть! Не зря работала над ним так долго,» — фраза: «получилось на разминке — получилось в программе» почти всегда работала, поэтому, улыбнувшись, Ясова разворачивается и заходит на ещё один нестабильный элемент — аксель, объезжая американку. Поворот вперед — прыжок — приземление на правую ногу, легонько подпрыгивает на выезде и радостно скользит повторять дорожку шагов, подводящую к флипу.

***

Виолетта забирает протянутые Даниилом Марковичем голубоватые защитные чехлы и, торопясь, уходит со льда. Сейчас на нем остаётся только Карен Чен. — Вет, четче ребро на лутце, тебе его как неясное поставить могут, — Тутберидзе раздает каждой девочке из своей группы замечания. Устало кивнув, все расходятся кто куда. Времени совсем мало, поэтому, быстро сменив коньки на кеды, Виолетта бежит по коридору, торопясь, обходит журналистов, спешащих на арену запечатлеть прокат выступающей фигуристки, направляется в назначенное место. Семененко не видно. «Снова я его жду…» — ухмыляется девушка. Перед его короткой она простояла минут 15, ожидая его в коридоре. Но расстраиваться времени нет, мандраж перед встречами с Женей никуда не делся, а казалось, только усиливался после каждого разговора, поэтому Ясова, вдыхая, пытается собраться с мыслями. После той ситуации в ее номере девушка испытывала невероятный стыд перед фигуристом, считая, что не должна была «вести себя как ребенок», поэтому пыталась не появляться ему на глаза, чувствуя, что должна извиниться, но не знала как. Там не менее сообщения парня игнорированными не оставались — общение с ним приносило девушке какое-то удовольствие. Или может ей стоит сказать ему «спасибо»? После разговора с ним… все стало как-то лучше и проще.: на тренировках все наладилось — она быстро восстановила все прыжки, — предстоящее выступление стало намного меньше волновать девушку, а время, проходящее в Пекине — намного радостнее… Или вообще не стоит связывать это, и изменения — обычное совпадение? Долго ждать не пришлось, фигурист появился на горизонте уже спустя 5 минут. — Привет! — парень спешит к назначенному месту. — Аня придет чуть позже. Там Марку надо было кого-то найти, она вызвалась помочь… Сказала, что это не займет много времени. — Ясно… — по правде говоря, где Аня, Ясову не сильно волновало, виделись то совсем недавно… а вот чудесные глаза Жени, наконец стоящего перед ней… «Что?» — сама удивляется подобному ходу мыслей в своей голове. — Удачи тебе, Вет… — Спасибо, надеюсь справлюсь… — Ты главное соберись! Волнение всегда сказывается плохо. — Да, конечно… — диалог совсем не клеится. Неловкое молчание начинало давить. Даже коридор как-то опустел — все журналисты куда-то разбежались. — В последнее время на тренировках все хорошо. Надеюсь, что все получится… — выдыхает девушка и пытается улыбнуться, но выходит плохо. — Собаку представляешь? — Что? — Виолетта поднимает непонимающим взгляд на Женю, но, встретившись с его зелёными глазами, тут же опускает голову ещё ниже, чем раньше, стараясь скрыть не пойми откуда взявшееся смущение. — Ну… способ справиться с волнением… представить кого-то близкого тебе… — А-а, прости, не поняла, — шепчет Ясова и снова пытается посмотреть на него. — У меня кот, кот Семён, — воспоминания о любимце заставляет улыбнуться. — Ой, расскажи о нем, — увидев, что тема о домашнем животном вызывает радость у фигуристки, пытается ее подбодрить перед выступлением. — Ну, он старенький уже совсем… — охотно подхватывает Виолетта. — Рыжий такой, полосатый… — А почему Семён? — Не помню, если честно. Просто Семён… — смеясь, отвечает девушка. — Хочешь, фотографию пришлю потом? — Кончено! И снова глупая тишина. — Спасибо тебе, за то что ты тогда был со мной, — Виолетта, имеющая огромное желание ее прервать, выдает первое, что приходит в голову. «Я же хотела придумать нормальное извинение…» — прикусывает внутреннюю сторону щеки. — «Дура!» — Ты меня уже благодарила, перестань, — отмахивается Женя. — Мне совсем не сложно было. «Ну, точно дура…» Фигуристка вглядывается в коридор, пытаясь отвлечься от назойливых мыслей, как вдруг приходит совсем отчаянная: «Обнять?..» — и почему-то это даже не может оспаривается… Она делает шаг на встречу к парню, исполняя задуманное Семененко не отстраняется, как ожидалось, а наоборот, прижимает девушку крепче. Даже не смотря на лицо парня, Вета чувствует его улыбку. — Жень… — вырывается нежно… — Чего? «Действительно, чего? Просто сказать захотелось…» — Не знаю. Чуть помолчав: — А вдруг я упаду со всех прыжков?.. Такая же вероятность вполне есть, — почему-то приходит ей в голову. — Не упадешь, прекрати… — шепчет Женя на ухо. От его дыхания по телу проступают мурашки… — Ха-ха, прости, это нервное, наверное… — Не переживай, выдохни и представь Семёна рядом с тобой… — А если… — «хочу чтоб рядом был ты» чуть было не слетело с губ. «Что?!» — Ясова, краснея от подобных мыслей, поднимает смущённый взгляд на Женю. Тот, сразу ловя его, ухмыляется, подмечая розовые щеки… …но отвернуться совсем не хочется: глаза с оттенком изумруда так ласково смотрят на нее… И становится как-то совсем неловко. Представители разных телекомпаний, новостных сайтов — некоторых и вовсе не связанных со спортом — заполняют коридор. Ясовой уже начинает казаться, что нечем дышать. Не выдержав, девушка отстраняется, отходит на несколько шагов, упирается в стену, пытаясь перевести дыхание. — Виолетт… — на выдохе. И так хочется услышать это ещё раз… Ещё раз, ещё раз, ещё раз! Хочется слушать, как он произносит ее имя… «Что произошло?» — немой вопрос висит в воздухе. Гнетущая тишина в шумном помещении давит на сознание, хочется услышать ответы, но сама она точно не спросит. Женя тоже молчит. Кажется, тоже пребывает в смятении. Общее непонимание нарушает счастливо приближающаяся Щербакова. Она бодро обходит уже спешащих на арену посланников СМИ. За ней двигает Кондратюк, не так быстро, но тоже в явно приподнятом настроении. Желая скорее уйти от происходящего, Виолетта чуть ли не бежит на встречу друзьям. Аня встречает ее крепкими объятиями.

***

— Тройной аксель собираешься делать? — спрашивает Ясова у Саши, стоящей рядом, у стенки, активно разминая стопы. — Кончено, — отзывается Трусова. — Удачи. Сейчас на льду южнокорейская фигуристка. Следом идёт Виолетта, после нее Саша. — А ты? — Пока не знаю, — Ясова садится на скамейку и начинает надевать коньки. — Этери Георгиевна против. — Может она и права… — Саша поднимает взгляд на арену, наблюдая за выступлением Ю Ён. — У тебя вон какой перерыв в форме был, если так можно сказать. Вспоминать свою череду неудач на тренировках девушке не очень хочется, особенно сейчас, поэтому она молча кивает. «А может правда не стоит?» Выступающая, сделав последние элементы, заканчивает прокат. Виолетта выдыхая, подходит к Тутберидзе и Глейхенгаузу. — Ты все сможешь. Соберись, — хлопает по плечам фигуристку Даниил Маркович. — Аксель тройной? — в очередной раз спрашивает Этери Георгиевна. — Дорожки и вращения на 4 уровень сделаешь и с двойным акселем в тройку войдёшь. Артистизм — главное. — Да, тройной… — менее уверено, чем обычно, отзывается спортсменка. Тутберидзе ухмыляется, но никак не комментирует. Ю Ён завершает поклон, и перед Виолеттой открывают проход на лёд. Ясова молча снимает голубоватые чехлы, протягивает тренерам. — Сейчас или никогда, — добавляет Этери Георгиевна. Фраза, которая уже вошла в традицию, звучит сейчас как-то особенно важно… Виолетта, выдохнув, заступает на олимпийский лёд.